Две недели назад Света обнаружила прекрасный способ борьбы со стрессом: загоняешь машину на «самомойку», берешь в руки тяжелый автоматический пистолет и со всей дури лупишь по грязным бокам автомобиля чистой холодной водой. Когда грязь стекает темными струйками на белый бетонный пол, на душе легчает.
Казалось бы, откуда столько грязи на обычном городском «седане» с радиусом колеса шестнадцать дюймов? Да еще когда за рулем хрупкая тридцатилетняя блондинка с паническим страхом перед проселочными дорогами?
А это все из-за нового соседа, точнее, из-за его старого «крузака». В марте, когда проселочная дорога до задней линии домов деревни Михайловское еще не успела просохнуть, его огромная машина возила строительные грузы. Да ладно бы старый «крузак»! К соседу периодически приезжали Газели. И даже самосвал эпохи СССР разгружался перед его домом.
Об этом Свете по Вотсапу сообщил дядя Коля, круглогодично проживающий в Михайловском. Он якобы просил этого идиота (так дядя Коля теперь называл нового хозяина недостроенного дома) не ездить здесь в межсезонье, а тот ка-ак заорет: «Отстань, дед!». От возмущения дядя Коля даже записал короткое видео для Светланы, демонстрируя разбитую дорогу, а потом, переключив камеру на фронтальный режим, спародировал ругающегося соседа. Получилось очень смешно. И можно было бы посмеяться, если обстоятельства сложились по-другому.
Отсыпанная асфальтовой крошкой дорога пришла в негодность. Света морально готовилась к трудностям нового дачного сезона.
Несмотря на предупреждение, на майские праздники Света едва не разрыдалась ― дорога вдоль поля превратилась в месиво глины и грязи с глубокими колеями, на стенках которых отпечатался крупный рисунок протекторов большегрузов. Оставив свой маленький «опель» на краю асфальтированной дороги, она вытащила из багажника аккумуляторный триммер, достала коробку с зарядным устройством и потащила вдоль поля по грязному месиву. Надо было пройти триста метров до ее забора из рабицы.
«Крузак» соседа скучал перед домом. За деревянным штакетником наблюдались стопки тротуарной плитки с имитацией под гранит, профилированные бревна в штабелях, еще какие-то плиты, сложенные перед домом. Сосед распахнул калитку и приветливо махнул ей рукой. Света демонстративно проигнорировала и гордо, с триммером на плече, прошествовала мимо.
Светина дача ― небольшой щитовой домик на второй линии домов в подмосковной деревне, состоящей всего из одной улицы. Домик с шестью сотками газона, старым колодцем, сараем и полуразвалившимся парником достались по наследству от бабушки. Конечно, бабушка, слава Богу, здорова. Она никуда не делась, но на дачу выезжать отказалась. Ревматизм, давление и прочие возрастные болячки превратили заядлую дачницу в любительницу прогулок по Измайловскому парку. За три года грядки с клубникой заросли. Свете теперь оставалось косить ручным триммером, вычерпывать воду из колодца ведрами (если не вычерпать, то застоявшаяся вода будет ужасно вонять), ну и вообще следить за порядком. Самое обидное, что подъехать к участку можно только в сухую погоду. На второй линии всего пять участков ― первый дядин Колин, два следующих заброшены, четвертый ― нового соседа и пятый, последний, ее.
В этот раз «опель» пришлось отмывать особенно тщательно. Теплый июльский дождь подмочил грунтовку, и брызги от летних луж засохли рыжими кляксами на светлых боках автомобиля. В следующий раз Света намечала поехать на дачу с подружкой и ее дочкой. Еще приедет брат с семьей, другая подруга с мужем, мама с отчимом, двоюродная сестра с племянниками. Одним словом, на шашлыки соберется большая компания. Света привыкла праздновать свой день рождения на даче. И в этот год, несмотря на старый «крузак» и нового соседа, она обязательно отметит свой тридцатилетний юбилей здесь. Главное, чтобы в пятницу не пошел дождь, а то придется гостям в субботу всем вместе выталкивать «опель» именинницы из грязи.
* * *
В пятницу вечером Света вместе с подругой Ольгой и ее пятилетней дочкой прибыли на дачу. Соседа было не видно, зато его «крузак», как обычно, стоял перед домом. В одном из трех окон второго этажа горел свет. Занавески отсутствовали, так что одинокая лампочка без плафона виднелась весьма отчетливо. Также различались кирпичная кладка, неотшпатлеванные перегородки, черновой потолок и временная электрическая проводка.
― Там что, бомжи поселились? ― поинтересовалась Ольга, кивнув в сторону недостроенного соседского дома, в котором лет десять не появлялись хозяева.
― Нет, это наш новый сосед, ― ответила Света. ― Всю дорогу своим «крузаком» испортил. А теперь вот обживается. Главное, чтобы дождь не пошел. А то наши гости до шашлыка не доберутся.
С дождем повезло ― было солнечно. Поэтому день рождения прошел, как всегда, весело. Во второй половине дня приехали гости. Жарили шашлыки на мангале, смеялись, вспоминали предыдущие праздники и желали имениннице встретить наконец-то своего принца. Только одно событие подпортило праздник ― за забором сновал сосед и постоянно чем-то громыхал. А потом и вовсе начал шуметь ― завел бензопилу. Ее визг мешал разговаривать и веселиться.
― Может, позовем его столу? ― прокричал брат на ухо Свете, пытаясь перекричать шум.
― Обойдется, ― фыркнула подруга Оля.
А Света не успела ответить. Брат уже бежал к забору и махал руками соседу, привлекая его внимание. Тот вытянул шею и, выключив наконец-то бензопилу, вступил в диалог. После минутного разговора он удалился в свой дом.
― Он не знал, что у нас праздник, ― объяснил брат, возвращаясь к столу. ― Извинился и обещал сегодня не пилить.
― Это хамство, ― высказалась его жена. ― Не видит, что ли, что здесь люди отдыхают?
― А что ему делать? ― вступился за соседа брат. ― Имеет право пилить хоть до одиннадцати часов вечера.
― Это просто характер такой, ― вступила в разговор Светлана. ― Сначала он дорогу разбил, потом специально шумит. Может, он меня выжить хочет?
― Да ладно, не кипятись, сеструха. Нормальный мужик. Вежливый. Хмурый, правда.
― А может, он вообще уголовник. Прячется тут от правосудия, ― вспомнила вчерашний вечер Ольга и, отпив из фужера, продолжила: ― Ты, Светка, тут не оставайся одна. Поехали лучше в Москву от греха подальше.
Поздно вечером, проводив гостей, Света заперла дверь на все замки. Но почему-то не спалось. Выглянув из окна мансардного этажа и не заметив никого в круге света от уличных фонарей, она тихонько выскользнула на крылечко и, завернувшись в бабушкину шаль, села на ступеньки.
Почему же она любила Михайловское? Ну, наверное, потому, что в Москве нет таких звезд, нет таких птиц. Можно всю ночь до утра слушать соловьиные трели, пить чай из бокала с щербинкой, заваривать листья смородины вместо «Гринфилда» или «Ахмата». А утром можно нарубить салатик. Помидоры, правда, приходится везти из Москвы, зато петрушка здесь настоящая, дикая. В дальнем конце огорода есть ландыши, земляника (ее Света притащила из леса). Одним словом, красота, спокойствие, абсолютное единение с природой. Эх, если бы не дорога. Да не этот новый сосед.
― Эй, соседка! ― от неожиданности Света вздрогнула. За штакетником забора темнела фигура нового жителя Михайловского. ― Тоже не спится? Ночь какая волшебная!
― Э-э-э…
― И соловей!
«Телефон, дура, не взяла, ― вспомнила Света, не в силах пошевелиться. ― Вдруг он маньяк».
― Я извиниться хотел. За дорогу. И за бензопилу. С днем рождения, кстати. Хотите, я вам дорогу отсыплю гравием? Я могу. Привезем гравия. Ребята мои разровняют.
Соловей разразился новой трелью, а у Светы перехватило дыхание.
― Я не хотел ее портить, ― продолжал сосед из темноты. ― А они говорят, валите. Неделю на сборы. Все, что успел демонтировать, увез. Баню разобрали. Дорожки вырывали вместе с бетоном. Гранит ― жалко же. Первую попавшуюся дачу купил. Ну надо же было где-то складировать? Ужас! Зима. Минус двадцать. Не передать словами! Вся жизнь под ковшом экскаватора. У меня знаете, какой дом был? Бревно отборнейшее. Сауна, баня ― все как полагается. И бассейн даже уличный. А они ― «однушку» в Химках. Ну смешно же? И жена говорит, в «однушке» не поместимся. Давай «двушку». Какая дача? Зачем деньги тратить? В общем, я теперь бездомный. И безквартирный.
«Ну точно бомж», ― с ужасом подумала Света, вставая.
― Спокойной ночи, ― крикнула в темноту и, только закрыв за собой дверь и заперев на два замка, успокоилась.
* * *
А в августе она уже ехала по новой дороге. В смысле, по старой, но заново отсыпанной асфальтовой крошкой. На территории соседского участка работали строители и экскаватор: собирали баню, копали яму для септика или для бассейна. Сосед, заметив ее «опель», вышел за калитку и встал на середине свежеотсыпанной дороги. Пришлось останавливаться и опускать стекло.
― Ну как вам дорога? ― улыбнулся он. При дневном свете он совершенно не походил на маньяка или уголовника. Приятное лицо, серые, смеющиеся глаза ― довольно привлекательный и достаточно молодой мужчина.
― Спасибо, ― Светлана старалась оставаться серьезной, но невольно улыбнулась и в смущении опустила взгляд.
― Тогда давайте дружить. Планирую жить здесь постоянно. У нас зимой изъяли землю, надо было где-то складировать все это, ― он махнул рукой на свой участок. ― Готов охранять вашу дорогу и зимой, и летом. Договорились?
― Договорились, ― Света не могла больше сопротивляться его обаянию. Теперь она не прятала улыбку.
― В знак примирения приглашаю на шашлыки.
― Может быть, ― попыталась отшутиться Светлана.
― Ну, конечно, ― еще лучезарнее улыбнулся он. ― У меня все перерыто ― септик монтируют. Значит, напрашиваюсь в гости к вам. Приду с куриным шашлыком. В девять вечера.
― Ну что же, ― вздохнула Светлана. ― Приходите, будем есть ваших кур.
* * *
― А почему ты каждую неделю приезжаешь сюда? ― спросил он, переворачивая шампур с подрумянившимися кусочками курицы.
― Ну, потому что я люблю лето, звезды, сверчков, соловья… ― тихо отвечала Светлана, кутаясь в бабушкину шаль.
Она невольно любовалась его руками. И вообще, новый сосед оказался чертовски привлекательным. И, кажется, он даже догадался, что она его таковым считает. В этот романтический вечер он почти откровенно разглядывал ее.
Они сидели друг напротив друга. Их разделял только мангал с тлеющими углями. За спиной гостя светились окна бабушкиного домика. В зарослях малины темнел покосившийся парник. Пел соловей, тенями проносились ласточки. Ветер шевелил кроны яблонь, аккуратно перебирал ветви молодых березок. В небе сияли звезды, летел самолет с красно-белыми проблесковыми маячками. Света вдыхала запах шашлыка и старалась сконцентрироваться именно на шашлыке, а не руках, глазах и губах своего гостя.
― Я вообще не могу жить в Москве, ― откровенничал он, переворачивая шампуры. ― Представляешь, а на нашем участке уже строят новую станцию метро.
― Ну а компенсацию вам заплатили? ― Света уже выслушала историю про то, что поселок, где жил Александр (именно так звали нового соседа), изъяли под строительство метро. Жителей предупреждали двадцать лет назад, а через десять лет дали новое жилье ― всем по квартире в Химках. По документам, площадь материнского дома Александра составляла всего-то тридцать квадратов, а все новые пристройки не считались ― на этих землях нельзя было строить. Но жители постепенно расстраивались, понадеявшись на забывчивость местных властей.
― Нет, денежную компенсацию не дали, ― покачал головой Александр. ― Сказали ― за тридцать квадратов только «однушка» или «студия». Там сейчас жена живет.
― Жена… ― эхом повторила Светлана.
― Но мы в разводе, ― добавил Александр. ― Она думала, что нам две квартиры дадут, и подала на развод. Так что, если тебе интересно, я свободен.
― Мне неинтересно, ― поспешила ответить Светлана.
― А мне казалось, что интересно, ― возразил он и, обогнув мангал, сел рядом. От него пахло костром и дорогим мужским парфюмом. Рука на плече оказалась тяжелой. А губы были сухими и очень настойчивыми.
