-Вот познакомилась бы с моим сыном, и жила бы как принцесса! – произнесла Алла Дмитриевна, не поднимая глаз от своего блокнота.
Напротив сидела двадцатилетняя Юля и с грустью в глазах смотрела в окно.
-Вечером приходи ко мне, курсовую доделаешь за компьютером, – Алла Дмитриевна посмотрела на свою студентку. – Да шучу я! Не переживай, Димка на смене будет, вернется только завтра утром.
…За два года в университете Юля всем сердцем полюбила своего куратора. Алла Дмитриевна не была похожа на остальных преподавателей. Да, она была такой же требовательной, строгой, ответственной, как и другие, но к Юле относилась с материнской нежностью.
От доброго взгляда и неизменно понимающей улыбки у Юли сводило живот, и в горле образовывался ком. В такие моменты ей всегда хотелось плакать, поэтому она старалась отводить взгляд от Аллы Дмитриевны и отвлекаться, изучая ветки на деревьях за окном.
-Сегодня не смогу, – негромко сказала Юля.
-Это еще почему? Если стесняешься Диму, то говорю, его не будет дома. Сегодня у него смена в ночь.
-Не в этом дело, Алла Дмитриевна.
-А в чем? – преподаватель отложила ручку и соединила ладони, переплетая пальцы в замок.
Юля замешкалась.
-Да дома… – недоговорила она.
-А, все понятно. Опять отец пьет?
-Угу, – промычала Юля.
-Дорогая моя, они тебя в мoгилу загонят оба. Ты так учебу забросишь!
-Знаю…знаю, – еще тише произнесла Юля.
Когда Алла Дмитриевна впервые увидела эту робкую студентку, то сразу поняла, что что-то в жизни той происходит неправильно. Первые полгода Юля к себе никого не подпускала. Училась прилежно, но часто была подавлена, иногда дремала на лекциях, забывала вещи. И стабильно несколько дней в месяц она просто пропадала.
Алла Дмитриевна не практиковала визиты к студентам прямо на дом, но не в ситуации с Юлей. За нее она переживала и не понимала, что же происходит. В один из периодов, когда Юля перестала выходить на связь, женщина не выдержала и днем поехала к студентке домой. На пороге Алла Дмитриевна застала испуганную Юлю, а еще пьяныx вдрызг мать и отца. Объяснять ничего не нужно было. Родители были запoйные, и подобные эпизоды случались регулярно.
После этого Юля, хоть сначала и избегала куратора, доверилась Алле Дмитриевне. А та, в свою очередь, стала предоставлять ей тихое место для учебы у себя дома. А после они пили чай на кухне и просто болтали, как будто уже давно были родственниками.
Но было одно «но»: Алла Дмитриевна настаивала, чтобы Юля познакомилась с ее сыном, так как была уверена – они предназначены друг для друга. Только вот девушка и так переживала слишком сложный период в жизни, и ее бы просто не хватило еще и на отношения, в которых она никогда не состояла ранее.
На следующий день Алла Дмитриевна вела первую пару у своей группы. Но среди студентов не было видно Юли.
-Рома, ты у себя отметил отсутствующих? – обратилась она к старосте группы.
-Да. Илья проспал, как обычно. У Ирки снова живот болит. А до Юли опять не дозвонился.
Кто-то из студентов крикнул: «Опять батя, походу, бунтует». Но тут же замолчал. Обсуждать ситуацию Юли никто не решался, а тем более шутить.
Алла Дмитриевна на перемене набрала номер студентки, но никто не ответил. К третьей паре Юля сама объявилась. Она написала куратору короткое сообщение: «Я на месте, не переживайте, просто проспала, простите».
Но Алла Дмитриевна никак не могла успокоиться. Внутри ее пожирал невидимый тревожный червячок, поэтому после третьей пары она выловила Юлю в коридоре и, бережно взяв за руку, отвела к себе в кабинет.
-Да все в порядке, честно.
-Отец опять пьет?
-Он всегда пьет, вы же знаете, – холодно произнесла Юля.
Алла Дмитриевна напряглась. Юля почему-то не смотрела ей в глаза и вообще отводила лицо. Как-то странно.
-Юля, посмотри на меня.
-Нет, – ледяным голосом произнесла девушка.
-Юля! – Алла Михайловна аккуратно взяла подбородок Юли и повернула к себе.
На нижней челюсти, почти под подбородком, и до уха тянулся свежий синяк, который был обильно замазан тональным кремом.
-Так, понятно, – строго произнесла она. – И часто он так?
-Это мать. Я не выпускала ее из дома. Она была не в том состоянии.
-Это уже слишком, Юля.
-Мне уже все равно, – девушка дернула лицо и отвернулась в сторону.
Алла Дмитриевна смотрела перед собой и в ней кипела злость. Она никогда в жизни не поднимала руку на своего сына, и не могла понять родителей, которые это делают. Особенно, когда перед тобой уже не беззащитное дитя, а взрослый и осознанный человек. Юля выглядела отрешенно. В ней уже почти не осталось веры и надежды, и Алла Дмитриевна приняла решение, о котором никогда не пожалеет.
-Ты переезжаешь ко мне. И это не обсуждается. Иначе я тебя силой перевезу. Ты уже взрослая девочка, поэтому должна понимать, что они тащат тебя в свою яму. А у тебя жизнь только началась.
Юля посмотрела на Аллу Дмитриевну, но без особой радости. Она не верила в такие вещи. Люди ничего не делают просто так, а денег, чтобы снимать жилье, у девушки не было.
-Мне нечего вам дать взамен. Простите, Алла Дмитриевна, но замуж за вашего сына я не пойду.
-Тьфу на тебя! Нет и нет, я тебя на аркане тащу под венец, что ли? Я тебе крышу предлагаю, чтобы ты доучиться смогла нормально, на ноги встать, – женщину явно обидело такое мнение студентки о ней. – Я тебе и раньше хотела предложить, но боялась, что ты Димку постесняешься. Только вот он на три месяца уезжает на вахту, а потом будет переезжать к себе в квартиру. У него же ипотека, дом сдавать будут скоро, а ему еще ремонт там делать. Ну, даже если и будет несколько раз в неделю ночевать, то не думаю, что вы будете мешать друг другу. Комната свободная есть, а он на диване ляжет, ничего с ним не случится.
Юля переехала к Алле Дмитриевне. Поначалу она жутко стеснялась, ходила буквально на цыпочках, но постепенно расслабилась и почувствовала себя как дома. Алла Дмитриевна видела, как расцветает перед ней забитая и уставшая девушка. Через два месяца Юля стала расправлять плечи, на щеках появился румянец. Иногда ей звонила мать, требовала, чтобы та приехала домой, потому что им с отцом «плохо», но Алла Дмитриевна сразу пресекала все попытки помогать им.
-Вот когда отрезвеют, мы вместе сходим.
-Почему вы мне помогаете?
-Если я скажу, что просто по-человечески, тебя устроит такой ответ?
-Нет, – рассмеялась Юля.
-Хорошо. Я сама когда-то росла в подобных условиях. Только здесь город, возможностей больше, а мы в деревне были. Вырваться не так-то просто из такого места, когда родители отняли твою жизнь, твое детство. Никакой твердой почвы под ногами, чтобы оттолкнуться. И я сбежала. Когда-нибудь расскажу, как и где я жила.
-А родители?
-А что родители. Отец продержался год. Печень не выдержала. А мать наш семейный дом превратила в свалку. Долго прожила. Правда, буйная была. Кидалась на всех. Но это деревня, там таких обходят стороной. А потом она ушла зимой за бутылкой в соседнее село. Так и нашли на дороге — сухонькую, скрюченную, прижимая к себе самое дорогое, что было в ее жизни.
-Господи…
-Да, иронично, не правда ли? У человека остаются последние минуты жизни, а она прижимает к груди бутылку, спасая от мороза. Воистину ирония…
К этому разговору они больше не возвращались. Алла Дмитриевна уже пережила личную трагедию, но Юле все равно не хотелось бередить ее старые раны. И к родителям они и правда поехали вместе, как только те протрезвели. Алла Дмитриевна осталась ждать девушку у подъезда внизу, но готова была подняться и помочь, если будет необходимо.
Через неделю после того разговора по душам, Юля сильно простудилась и открыла больничный. Алла Дмитриевна ушла на работу, оставив девушку дома одну. В течение дня они переписывались, и женщина по-матерински подсказывала, как лечиться в домашних условиях народными методами.
…Вечером Алла Дмитриевна открыла дверь и увидела на пороге мужскую пару обуви. Она сразу узнала кроссовки – это была обувь Димы. Он не предупреждал ее о визите. Видимо, решил сделать сюрприз.
Алла Дмитриевна затаила дыхание и не стала открывать дверь полностью, буквально зависнув в проеме. Она прислушивалась к звукам. Из кухни ее большой квартиры доносились голоса Димы и Юли. Они просто беседовали, но сердце Аллы Дмитриевны сжалось еще сильнее и она прижала ладонь ко рту, чтобы ничем, не выдать свое присутствие…
Юля засмеялась. Искренне, заливисто, по-девичьи…
Алла Дмитриевна никогда не слышала, чтобы Юля так смеялась. Дима же в свою очередь что-то эмоционально рассказывал.
Постояв секунду в пороге, Алла Дмитриевна без раздумий обратно закрыла дверь и вышла в подъезд.
-Вернусь через часок-другой. Пусть общаются, – прошептала женщина.
Все-таки сердце ее не обмануло. Она чувствовала, что Юле и Диме нужно побыть вдвоем. И мешать зарождающейся любви она не хотела. Алла Дмитриевна не сомневалась, что у них все сложится.
Задорный смех Юли так и звучал в ушах.
И Алла Дмитриевна была счастлива.
