Варя часто думала о том, что не каждому в жизни судьба дает шанс получить друга от рождения. Так уж вышло, что у Вари была настоящая, единственная и, пожалуй, самая преданная ее подруга. Этой подругой была ее родная сестра.
Ольга и Варя родились в один день с разницей всего в несколько минут. Сестры были близнецами, похожими друг на друга как две капли воды. Девочки часто пользовались этим сходством, но старались им не злоупотреблять. Единственной и самой главной разницей, которая была между сестрами — это разница в характерах. Однако, эта разница будто компенсировала девушкам недостатки друг друга.
Варвара была спокойной, усидчивой и очень дотошной, иногда она часами сидела над задачей, пока полностью не разбиралась в тонкостях ее решения, а также в других вариантах нахождения ответа на вопросы. Ольга же, наоборот, была взрывной, эмоциональной и очень тяжело высиживала на одном месте долгое время. Такая разница в характерах помогала девушкам дополнять друг друга, поэтому они очень редко ссорились и чаще всего вели довольно-таки мирные образ жизни, не причиняя неудобств родителям и являясь настоящими подругами.
Для того, чтобы не выглядеть глупо, девочки с самого детства одевались по-разному. Их раздражали близнецы, которые одевались одинаково и просили одинаковые подарки к праздникам. Ни разу между девушками не возникло ссоры из-за того, что одной из них купили что-то, а другой нет.
На день рождения они не получали одинаковых подарков, а на Новый год Дед Мороз приносил сестрам абсолютно разное, но именно то, что попросила каждая из них. Еще одним большим плюсом в отношениях между сестрами было и то, что они имели разные вкусы на молодых людей, поэтому девушкам не было смысла конфликтовать из-за молодого человека, который мог понравиться им обеим.
Сестры помогали друг другу, поддерживали в трудных ситуациях и отлично чувствовали друг друга, даже находясь в разлуке. Варя и Оля предугадывали поступки друг друга, могли заранее догадаться о том или ином решении или мысли, которые хранились исключительно в голове другой сестры. Девочки болели примерно одними и теми же болезнями, имели похожие проблемы со здоровьем, но все равно, несмотря на почти тотальную физическую схожесть, психологически и одна, и вторая сестра были абсолютно разными.
Обе закончили школу хорошистками, только у Вари было больше отличных оценок в области естествознания и математики, а Ольга была сильна в литературе и иностранных языках. Несмотря на разницу в знаниях и предпочтениях, обе поступили в один и тот же университет, только на разные факультеты: Варя пошла учиться на биотехнолога, а Ольга – на переводчика.
Тем не менее, общие предметы у них были, в том числе, обществознание, техника безопасности и социология, поэтому сестры продолжали встречаться и на каких-то семинарах и лекциях.
— Ты видела нового преподавателя по социалке? – спросила как-то вечером Ольга, когда сестры сели ужинать. Родителей дома не было, на апрель и май они плотно оседали на даче, готовя почву к посадкам.
Варя немного задумалась, а потом кивнула:
— Ну да, видела, а что с ним не так?
— Наоборот, все так! – Ольга мечтательно закатила глаза. – Молодой и красивый. Ты не заметила?
— Честно говоря, он абсолютно не в моем вкусе, — Варя даже пожала плечами. Это было само собой разумеющимся фактом, ведь сестрам нравились разные мужские типажи.
— Еще бы, тебе брутальных самцов подавай, — рассмеялась Ольга и снова улыбнулась своим мыслям, — такой лапочка, просто сил нет на него спокойно смотреть. Все девчонки из группы начали слюни пускать.
Варя удивленно приподняла брови:
— Было бы из-за кого, там же сплошной ботаник. Хлюпенький, плюгавенький.
— Нет! – Оля ударила кулаком по столу. Жест был шуточным, но Варя почему-то вздрогнула. – Он не такой. Очень даже мужественный. Просто тебе нравятся амбалы, а Егор весь аккуратный такой.
— Ну хорошо, наслаждайся теперь социологией, — Варя рассмеялась.
— А у тебя как на личном фронте? Как дела с Никитой?
Варя пожала плечами:
— Да никак. Он такой медлительный, такой неповоротливый. Уже два раза ходили с ним в кино, хоть бы приобнял что ли.
Ольга рассмеялась:
— Не торопи события, всему свое время. Предложи ему на выходные поехать на дачу, его силища там ого-го как пригодится.
Варя покачала головой:
— Да он будет на дачу собираться неделю. Чтобы он туда попал, потребуется максимум усилий и настойчивости, а я уже устала от его тормознутости.
— Ты же точно такая! Дотошная, придираешься к каждой точке. Вы подходите друг другу как нельзя более идеально!
— Не издевайся над сестрой!
Девушки рассмеялись и разошлись по комнатам, чтобы готовиться к занятиям. Обе очень серьезно относились к учебе, ведь родителям пришлось довольно много попотеть и приложить немало сил для того, чтобы обе дочери учились в престижном учебном заведении именно на тех факультетах, которые им нравились.
Через несколько дней Ольга опять вспомнила о своем любимом преподавателе.
— Знаешь, что я сегодня сделала? – спросила она у сестры, которая читала книгу, внимательно вчитываясь в каждую букву и боясь пропустить суть истории.
— Конечно, нет. Ты же ходячая буря событий. Что на этот раз?
— Я сегодня написала записку Егору Николаевичу, — Ольга ухмыльнулась, а потом вдруг стала серьезной, — я там ему во всем призналась. А теперь не знаю, как ему передать ее, чтобы потом с уверенностью смотреть ему в глаза.
— Записку? – Варя была удивлена. – Зная тебя, я бы больше подумала о том, что ты бросишься ему на шею с горячими признаниями в любви. Записка — это как-то не твой стиль.
Ольга кивнула и снова погрустнела:
— Не хватает мне смелости признаться в чувствах преподавателю. Он такой серьезный, такой ранимый. А тут я бы выпрыгнула со своим неадекватным характером, нависла над ним. А вдруг он бы меня отверг? Как бы я пережила это, не представляю. Я бы умерла на месте.
— А ты прямо-таки уверена в том, что влюбилась? – Варя недоверчиво покосилась на сестру.
— На все сто процентов. Никогда я не чувствовала ничего подобного ни к одному из парней.
Голос Ольги звучал уверенно, даже подрагивал от переполнявших ее эмоций. Она и вправду слишком часто влюблялась, но всегда шла напролом на пути к ответным чувствам своих избранников. А с преподавателем что-то не заладилось. Тогда Варя и поняла, что сестра, похоже, влюбилась по-настоящему. Ей захотелось помочь Ольге.
— А у меня есть идея, — сказала она сестре неожиданно.
— Какая? – глаза Ольги загорелись.
— Если ты так волнуешься в его присутствии, теряешься и так переживаешь о том, что он может тебе сказать, я предлагаю тебе сказать все ему за тебя. Я признаюсь в чувствах от твоего лица, сделаю это хладнокровно и спокойно, а потом посмотрю на его реакцию.
Ольга задумалась, а потом отрицательно покачала головой:
— Ну не знаю, мне кажется, что это как-то нечестно, неправильно.
— Вспомни, как мы в детстве отмазывались за то, чего не делали. Это придавало уверенности каждой из нас. Я вот помню, как ты разбила вазу, а потом мы вместе прятали осколки. А я с честными глазами признавалась тетке в том, что это сделала не ты от твоего же лица. И уверенность в голосе была такой правдоподобной, что тетка до сих пор думает, что вазу украл сосед.
— Это я помню, — Ольга улыбнулась, вспомнив забавный случай, — но тут речь о чувствах. Наверное, надо самой во всем признаться, но при мысли об этом, на меня нападает такой мандраж, просто жуть!
— Напиши мне дословно все, что ты бы сказала своему Егору. А я скажу те же слова, которые ты написала в записке, только языком. И сразу увижу его реакцию. Представь себе, что я – переданная записка, в которой ты написала то, что я скажу ему вслух.
Ольга еще немного подумала, а потом согласилась. Авантюризм, живший в ней, заставил ее согласиться со странным предложением Вари, от которой такой попытки помочь сестра никак не ожидала. Ольга долго придумывала текст, потом заставляла Варю повторять его не несколько раз, после чего передумывала, и меняла слова местами или вовсе заменяла одни слова другими. Она нервничала, и эта нервозность уже начала передаваться уверенной в себе Варе.
На следующий день Варя пришла на пару сестры вместо нее. Все полтора часа она внимательно слушала Егора Николаевича, старательно записывала в тетрадь лекцию, а мысленно продолжала повторять слова, которые заучивала накануне вместе с сестрой.
После окончания лекции, когда все ребята с шумом выбежали из аудитории, Варя подошла к молодому преподавателю и слегка дотронулась до его руки.
— Егор Николаевич, простите, мне надо вам кое-что сказать.
Мужчина обернулся и с удивлением посмотрел на Варю. Девушка сглотнула, потому что вдруг ее уверенность в себе начала медленно выветриваться из нее, заставляя уступить место волнению. Серые глаза Егора Николаевича смотрели на Варю пристально и изучающе:
— Да, Ольга, я вас слушаю.
— Понимаете, — и вдруг Варя заговорила своими словами, совершенно позабыв речь сестры, — я не могу жить без ваших глаз, без вашей улыбки. Я не могу спокойно спать и думать о ком-то еще кроме вас. Я люблю вас. Наверное.
Варя запнулась, потому что это произносила она сама, и вовсе не от лица сестры. Девушка вдруг подумала о том, что настолько вжилась в роль сестры, что сама полюбила этого Егора. Пусть на мгновение, на какую-то долю минуты, но она неожиданно для себя почувствовала некое подобие искренней любви по отношению к этому сероглазому красавцу, который был совершенно не в ее вкусе.
Егор Николаевич смотрел на Варю пораженным взглядом. Он хотел что-то ответить, но не смог. Вместо этого он притянул девушку к себе и поцеловал ее в губы. Сердце Вари колотилось в груди, ноги подкашивались от волнения, а чувства, которым она не хотела давать выхода, начали сами разрастаться внутри как паутина, которую плетет паук.
— Ольга, это невероятно, — сказал Егор Николаевич, — но я тоже чувствую к вам нечто особенное. Только сейчас это вдруг понял. Простите за излишнюю эмоциональность и этот поцелуй.
— Он был потрясающим, — Варя улыбнулась, думая о том, что поцелуя лучше этого у нее никогда в жизни не было. И как сказать об этом сестре?
Но сказать пришлось. Как бы не противилась Варя этому решению, признаться в том, как пылко отреагировал преподаватель на признание девушки, надо было. Егор думал, что целует Ольгу, и он обязательно вспомнит об этом в дальнейшем разговоре с ней. А Ольга, не зная об этом факте, сможет отреагировать не так, как надо. Поэтому Варя, скрепя сердце, рассказала Ольге о том, что Егор Николаевич поцеловал ее.
Ольга была поражена, но в то же время безумно рада.
— Невероятно! – сказала она, и Варя вспомнила о том, что то же самое сказал и Егор на ее признание. – Он поцеловал тебя. Точнее, он целовал меня, думая, что ты – это я. Значит, у него тоже есть ко мне чувства.
Варя кивнула, про себя думая о том, что теперь и у нее самой были чувства к этому мужчине, и его слова говорили о том, что он начал ощущать теплоту к Ольге только после признания Вари. Как все запуталось! Девушка, которая решила оказать сестре помощь, уже жалела о своем поступке, думая о том, что излишняя эмоциональность – это не для нее. Она и вышла боком вдруг так сильно влюбившейся в возлюбленного сестры Варе.
После этого признания отношения Ольги и Егора Николаевича начали развиваться стремительно. Девушка была на седьмом небе от счастья, были рады и родители, с которыми она познакомила своего избранника. Егор был всего на пять лет старше Ольги, он был воспитанным и образованным, имел отдельное жилье, поэтому в глазах родителей выглядел идеальной парой для Ольги.
Но была еще Варя, которая переживала каждый приход Егора в их дом, как личную драму. Она старалась не смотреть на него, отводила глаза, но не могла не признаться себе в том, что по уши влюбилась в этого мужчину, которого теперь называли женихом Ольги.
Была назначена дата свадьбы, в квартире будущих молодоженов шел ремонт, а Егор уже перебрался в дом Ольги и ночевал в ее комнате. Варе было больно, ей было обидно, но она не смела и шага сделать навстречу мужчине, который ей не принадлежал.
Как только обе сестры получили диплом о высшем образовании, родителями был дан зеленый свет на заключение брака между Ольгой и Егором. Они поженились через месяц после окончания девушкой ВУЗа, а еще через месяц Ольга объявила о том, что ждет ребенка.
Молодожены переехали на свою отдельную квартиру к осени, и в это же время Варя получила приглашение в один из научно-исследовательских институтов на Дальнем Востоке. Девушка с нетерпением ждала этого приглашения, потому что находиться в одном городе с любимым, ставшим мужем ее сестры, она не могла. Ревность душила изнутри, разъедая все теплые чувства к сестре, которая была в положении.
— Ты меня бросишь сейчас? – Ольга рыдала, узнав об отъезде сестры.
— Милая, у тебя уже давно своя жизнь, радуйся своему положению, своему женскому счастью. А я поеду искать свое.
— Мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь, — сквозь слезы, пробормотала Ольга, внимательно глядя на Варю.
— Это все твоя беременность, гормоны и твой взрывной характер, — ответила Варя с улыбкой, — ты просто не хочешь смириться с нашей разлукой, ведь мы почти двадцать два года жили бок о бок и не разлучались больше, чем на неделю.
Ольга обняла сестру, а Варя ощущала себя предателем, который за огромным забором прячет то, о чем сестра должна знать. Но Варя не смогла признаться, поэтому уехала быстро, стараясь не передумать в самый неподходящий момент.
Дороги сестер разминулись, и теперь Ольга жила с Егором, а Варя строила свою карьеру и пыталась наладить личную жизнь в тысячах километров от сестры и родителей.
Впервые после отъезда Вари они встретились на похоронах отца, когда прошло больше семи лет с момента их расставания. Теперь у обеих сестер были дети, Варя приехала на похороны вместе с шестилетним сыном, а у Ольга были две дочери.
Ольга и Варя горячо расцеловались и крепко обнялись. Обе сильно изменились за семь лет, превратившись во взрослых женщин с семейными обязательствами.
Отца похоронили тихо и спокойно, он долго болел перед смертью, поэтому его уход не стал ударом ни для кого, а был похож на логическую развязку продолжительной болезни.
Ольга и Варя остались в доме родителей, в который те переехали, продав свою квартиру и поделив деньги между обеими сестрами. Ночевать вместе было так непривычно, но за долгие годы разлуки Ольга и Варя так сильно соскучились друг по другу, что не могли наговориться до поздней ночи.
— Расскажи о своем муже! – с жадностью попросила Ольга, которая совершенно ничего не знала о жизни сестры. Знала только, что та вышла замуж почти сразу после приезда в Приморье, родила сына. На этом ее познания о личной жизни, о которой Варя не очень любила говорить, заканчивались.
— Ну а что сказать? – Варя улыбнулась. – Обычный мужик, ходит в море, добывает морепродукты. Васька его совсем не видит, последний рейс у него затянулся на полтора года.
— И как ты справляешься одна? – восхищенно спросила Ольга. – Я вот без Егора как без рук. Мы с ним как два неразлучника. Как когда-то мы с тобой были.
Варя посмотрела на сестру и опять улыбнулась:
— Тебе с ним повезло, береги его!
— Ох, если бы тогда не призналась ему в любви, кто знает, как бы повернулись наши жизни. И не была бы я так счастлива рядом с ним, и дочек бы наших любимых у нас бы не было. Было бы все по-другому.
Ольга вдруг расплакалась, представив себе на мгновенье, что и в самом деле может остаться без мужа и без своей нынешней жизни. Эта мысль была горькой и такой реалистичной, что эмоциональная Оля не выдержала напора эмоций и разрыдалась. Варя тоже тихонько плакала и гладила сестру по голове, думая о том, что могла бы оказаться на месте сестры и быть такой же счастливой. Но она не жалела ни о чем, и счастье сестры ей было важно.
Уехав через неделю после похорон отца, Варя снова пропала из жизни сестры. Ольга попыталась прилететь на лето во Владивосток с дочками, чтобы повидаться с Варей, но та сказала, что они с мужем и ребенком уезжают в долгожданный отпуск во Вьетнам, и сестрам не судьба была свидеться.
Следующий приезд Вари был приурочен к смерти матери. Постепенно родители покидали сестер, и Ольге было обидно, что единственная и любимая Варя приезжает в Москву только на похороны.
— Не получается иначе, — грустно улыбаясь, ответила Варя, — работы много, дети очень много времени отнимают.
Сестры не виделись три года, и на этот раз Варя приехала без сына, но с дочкой, которую представила Олей. Ольге было два года, она носилась по дому как вихрь, напоминая Ольгу-старшую в детстве.
— Она и вправду заслужила мое имя, — смеясь, сказала Ольга, — настоящий сгусток энергии.
— Ты почему-то грустишь, — тихо сказала Варя, глядя в лицо сестры.
— Егор меня не радует, — ответила Ольга и смахнула слезу.
Сердце Вари замерло, неужели оно?
— Он тебе изменяет? – охрипшим в один миг голосом спросила Варя.
Ольга рассмеялась сквозь слезы:
— Ты что! Нет, конечно! Я такого себе даже в самых смелых фантазиях не смогла бы нафантазировать. Егор – идеальный муж, который никогда не давал мне повода или намека на повод, чтобы я ревновала его. Я до сих пор ему припоминаю тот поцелуй с тобой, предъявляя в качестве претензии.
— Он знает про тот поцелуй? – Варя была откровенно удивлена.
— Да, и про поцелуй, и про признание от твоего лица. Я ему рассказала правду еще перед свадьбой, чтобы наша совместная жизнь началась исключительно с правды, и на этой правде существовала всегда.
Варя странно посмотрела на сестру, в ее взгляде было столько удивления и недоумения, что она не знала, как подобрать слова, чтобы ответить Ольге. Но та говорила сама:
— Меня волнует здоровье Егора.
— Что с ним? – Варя вздрогнула.
— Мне кажется, что он чем-то болен, но к врачу он не идет, не видя причин. Но я же вижу, как он изменился. Даже дочки уже заметили это.
Варя уезжала из Москвы огорченной. Она хотела вернуться домой, ей надоел Дальний Восток, она хотела снова вести ту жизнь, которой жила десять лет назад. Но пока она не могла собраться с духом и вернуться туда, где переживала свои самые сильные эмоции и чувства.
Спустя год после того, как Варя уехала из Москвы, ей позвонила сестра. Звонок был неожиданным и ночным, поэтому Варя не сразу сообразила то, о чем ей кричала в трубку Ольга:
— Я не могу поверить! Как ты могла! Ты – моя сестра, разве можно было ждать удара от двоих самых дорогих мне людей?
— Оленька, ты о чем? – удивленно спросила Варя, не пришедшая в себя после сна.
— О том, что сказал мне Егор перед смертью. То, о чем он заявил мне и нашим детям. То, о чем ты молчала столько лет, делая вид, что ты живешь своей жизнью, которой у тебя никогда не было!
И тут Варя все поняла. Она поняла две вещи: Егора больше нет, и больше нет той тайны, которую они хранили столько лет. Варя собрала уволилась с работы, собрала все вещи, детей и приехала в Москву.
На похороны Егора она, разумеется, не успела. Но она успела к сорока дням с даты его смерти. Придя в дом к сестре, она встретила Ольгу и ее дочерей с каменными лицами.
Варя молча встала на колени перед Ольгой, пытаясь взять ее руки в свои, но Ольга, с посеревшим лицом и резко поседевшими волосами лишь равнодушно смотрела на сестру.
— Прости меня, если ты сможешь. Ты смогла простить его?
— Он умирал. Я не могла допустить того, чтобы мой муж умер с чувством вины. Я простила его, но не уверена, что смогу простить тебя. В нас с тобой течет одна кровь, и это значит, что я должна была тебя прочувствовать и понять. Но ты закрылась в своем домике, а сама раз за разом наносила удары по мне у меня же за спиной.
— Ольга! Я умоляю, столько лет прошло, все осталось в прошлом, как и то, что было между мной и Егором.
Ольга выдернула руки, которые снова пыталась поймать своими сестра.
— Ты так говоришь, как будто все действительно осталось в прошлом. Но, а дети? Варя, как же дети? Ведь твои дети – это дети Егора, их невозможно оставить в прошлом.
Варя опустила голову и почувствовала, как по щекам текут слезы. Она не хотела плакать, но они сами текли и капали на грудь. Столько лет она скрывала от сестры правду о том, что ее муж, тот, которого та считала идеальным мужчиной, вел двойную жизнь. И оба ребенка Вари – от Егора. И других мужчин, в том числе, мужа-моряка, выдуманного ею, у нее не было.
— Я сама себя ненавижу, — сказала Варя, — это слабость, он – моя слабость. Егор – тот мужчина, которого я полюбила в тот день, когда он поцеловал меня, считая, что я – это ты. И сколько бы я ни боролась со своими чувствами, находясь в тысячах километров от него, забрав детей и не давая ему возможности видеться с ними, я все равно любила его и люблю. И ты не можешь запретить мне чувствовать то, что творится внутри меня.
— Не могу, — твердо сказала Ольга, — зато могу сказать тебе, что я больше не хочу видеть тебя. Уходи. Встань с колен и перестань демонстрировать мне свое раскаяние. Ты – предательница, которую я не хочу видеть и знать.
Варя поднялась с колен и вышла из квартиры сестры. Так, за несколько месяцев, она потеряла и любимого мужчину, и единственную сестру.
Она каждый день приходила могилу Егора и стояла возле нее, не смея прикоснуться к надгробному камню. Это был не ее мужчина, он был временным, таким ненастоящим, но у Вари остались от него дети, а они были смыслом ее жизни.
Она вспоминала, как призналась ему в своих чувствах накануне его свадьбы с Ольгой. Егор был удивлен, но он был молод и горяч, поэтому это признание счел лишь поводом для того, чтобы повеселиться в ознаменование конца его холостяцкой жизни. Для Вари эта связь имела смысл, а для Егора была легкой и быстро забытой. Уезжая на Дальний Восток, Варя уже знала, что ждет ребенка, но не сказала об этом ни сестре, ни Егору.
Он узнал о том, что у него есть сын только в тот день, когда Варя уезжала во Владивосток. К тому времени он снова не сдержался от соблазна, и Варя, которая рассказала ему о сыне, уже ждала от него дочь. Узнав о том, что у него есть еще и дочь, Егор тут же примчался во Владивосток. Он общался с детьми, которые так и не узнали правды о своем отце. Он помогал Варе деньгами, но не мог дать ей того же, что получала Ольга и ее дети.
Варя стояла у могилы с гвоздиками в руках, а потом увидела рядом с собой сестру.
— Знаешь, о чем Егор попросил перед смертью? – спросила она у Вари.
— Нет, конечно, меня же там не было.
— Он попросил меня, чтобы я уговорила тебя… Нет, точнее, заставила тебя сказать детям правду об их отце. Васе уже почти двенадцать лет, Ольге – пять, пора им знать все.
— Но я не могу, — Варя покачала головой, — это неправильно.
— Ваши отношения изначально были неправильными. Это не говорит о том, что дети должны страдать от их неправильности. Это дети Егора, а, значит, они могут претендовать на наследство. Он это прописал в своем завещании, о котором я узнала, когда он говорил мне про тебя. Ты не представляешь, в каком шоке мы были после его признания в том, что у него есть дети. Но его просьбу я считаю справедливой. У меня был не идеальный муж, но зато теперь я знаю о том, что ничего идеального нет в принципе.
— Ты простишь меня? Или мы останемся чужими людьми? – спросила Варя.
— Это тоже была просьба Егора. Он просил, чтобы я простила тебя, и не винила тебя ни в чем. Виноваты все, даже я, когда соглашалась на то, чтобы ты за меня призналась ему в любви. Это была моя роковая ошибка, которая в итоге повлияла на жизни многих людей.
— Что это значит, Оля? Я могу вымолить твое прощение?
— Я тебя прощаю. Ты – моя сестра, и больше никого не осталось в мире, кому я бы могла доверять также, как и тебе. Ты думаешь, я не представляю, каково это столько лет хранить в тайне то, что рвется наружу? Как тебе было сложно там, на Дальнем Востоке с двумя детьми, одной? Я ведь представляла все совсем иначе. И только после смерти Егора я поняла, как нелегко было тебе самой. Получается, что я отобрала у тебя то, что могло принадлежать тебе.
Варя покачала головой:
— Ни один человек не принадлежит другому, и не будет принадлежать никогда. Люди – не вещи.
— Знаю, — Ольга горько улыбнулась, — а еще знаю, что ничего идеального нет. Я сняла свои розовые очки, и никогда не буду смотреть на мир сквозь них. Оказывается, что так живут все люди. А я столько лет жила в сказке. Спасибо Егору и тебе за то, что подарили мне столько лет счастливой и беззаботной жизни. Теперь пришла пора расплачиваться за это.
