– Ты опять?! – Оля распахнула дверь комнаты, где Максим сидел перед компьютером. Щелчки клавиш и приглушённые звуки стрельбы из наушников наполняли пространство. Она остановилась на пороге, сжимая в руках кухонное полотенце. Её голос дрожал от напряжения. – Максим, ты меня слышишь?
Он не обернулся. Экран перед ним вспыхивал яркими красками, а пальцы стремительно бегали по клавиатуре.
– Максим! – громче повторила она, делая шаг вперёд. – Я с тобой разговариваю!
Он нехотя снял наушники, положил их рядом с клавиатурой и повернулся.
– Ну, чего тебе? – спросил он раздражённо. – Чего хотела?
– Полчаса зову тебя есть! – Оля махнула рукой куда-то назад, в сторону кухни. – Ужин остыл, я замучилась, а ты тут как будто ничего не происходит. Тебе вообще всё равно?
Максим устало вздохнул, откинувшись на спинку кресла.
– Ну подогреешь, в чём проблема? Почему ты всегда из-за ерунды заводишься?
Её глаза вспыхнули. Она шагнула ближе, сжимая руки в кулаки.
– Ерунда? Ты называешь ерундой, что я целыми днями тяну этот дом на себе? Готовлю, убираю, а ты… Ты хоть что-то делаешь? – её голос дрожал, но теперь от злости. – Ты так и будешь сидеть перед своим компьютером, и пусть хоть вся жизнь мимо проходит?
Максим покачал головой, ухмыльнувшись.
– С чего ты взяла, что что-то проходит мимо? У меня всё нормально. Это ты постоянно что-то выдумываешь.
Оля замерла на мгновение, словно пытаясь осмыслить его слова. Потом тихо, но отчётливо спросила:
– Максим, ты вообще хотел этого брака? Хотел ли ты хоть что-то изменить в своей жизни?
Максим потёр лицо рукой, словно устав от разговора, а потом ответил:
– Нет, не хотел, – сказал он с холодным спокойствием. – Это мама. Она настояла. Сказала, хватит как ребёнок жить, пора жениться. Вот я и сделал тебе предложение.
Оля нахмурилась, не веря своим ушам.
– Ты серьёзно? Мама заставила?
– Ну да. Она решила, что ты подходишь. Типа хорошая жена будешь. А я что? Согласился. Всё равно ничего менять не хотел.
Её дыхание участилось, она обхватила себя руками, как будто пыталась защититься от его слов.
– Это всё, что ты можешь сказать? – её голос едва не срывался. – Всё это время ты просто…
Она резко развернулась и, не договорив, вышла из комнаты. Дверь спальни захлопнулась за ней, оставляя Максима одного.
Он молча уставился на экран, потом надел наушники и вернулся к игре. Но через несколько минут, не выдержав, снова снял их. Тишина, повисшая в квартире, казалась чужой и гнетущей.
***
Оля стояла у окна, глядя на вечерние огни. Она машинально вертела в руках обручальное кольцо, снятое с пальца. В голове крутились воспоминания, как кадры из старого фильма.
—
– Олечка, да ты просто умница! – Наталья Петровна, мать Максима, рассыпалась в улыбках, выкладывая на тарелку очередную порцию пирога. – Такая хозяйственная, такая милая! Максимке повезло. Правда ведь, сынок?
Максим неопределенно хмыкнул, ковыряя вилкой остывшее мясо.
– Правда-правда, – подхватила Оля, пытаясь улыбнуться. Она всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке на этих семейных посиделках. Наталья Петровна была слишком громкой, слишком настойчивой. Но отказать было невозможно – это бы сразу вызвало бурю обид.
– Максим, ты хоть цветы-то Оле часто даришь? – продолжала Наталья Петровна. – Женщинам это важно. Внимание! Вон, посмотри на своих друзей – все женились уже. А ты всё на месте топчешься.
– Мам, отстань, – отрезал Максим, но в голосе его не было особого протеста.
– Отстань? Ну уж нет, – засмеялась она, подмигнув Оле. – Если уж я молчать буду, кто же тогда тебя толкнет в жизнь? Такую невесту упустишь – локти кусать будешь.
Оля тогда только смущённо улыбнулась. Наталья Петровна всегда казалась ей искренне доброжелательной, хоть и чересчур энергичной. Она любила Максима, но ей не хватало в нем решительности. Их отношения напоминали плавный, скучный ручеек.
***
Воспоминания перенеслись в тот вечер, когда Максим неожиданно встал на одно колено. Это произошло на дне его рождения. Оля была удивлена; скорее ошеломлена, чем счастлива. Гости аплодировали, а Наталья Петровна сияла ярче всех. Потом, уже наедине, Оля спросила:
– Ты уверен, что хочешь этого?
– Ну да, – он пожал плечами. – Мама права, нам давно пора. Да и ты заслужила.
Заслужила. Это слово, казалось, пропитало её сердце липкой грустью. Она заслужила? А разве дело не в любви? Тогда она решила не углубляться. Максим всегда был таким – не говорил лишнего, не делал лишнего.
—
Максим спал, уткнувшись лицом в подушку. Его ровное дыхание слегка раздражало. Оля долго смотрела на него, пытаясь понять – что она в нём нашла? Любовь? Привычка? Или это был компромисс между ожиданиями и реальностью?
Она точно знала: пора поговорить с Натальей Петровной.
***
Наталья Петровна открыла дверь с улыбкой, но сразу заметила напряжённое выражение на лице Оли.
– Олечка, проходи, – пригласила она. – Что случилось? Ты какая-то… не такая сегодня.
Оля молча прошла в кухню, села за стол. Наталья Петровна включила чайник, суетливо выставила на стол вазочку с конфетами, тарелку с печеньем. Оля смотрела на неё, не находя нужных слов.
– Ну? Говори, что там у вас, – наконец спросила Наталья Петровна, присаживаясь напротив. – Поссорились с Максимкой?
Оля глубоко вдохнула.
– Наталья Петровна, вы ведь… вы ведь настояли, чтобы он сделал мне предложение?
Свекровь замерла, взглянула на Олю внимательно. Её улыбка постепенно угасла.
– Кто тебе это сказал? – осторожно спросила она.
– Он сам, – коротко ответила Оля. – Вчера. Мы ругались. Он сказал, что не хотел жениться. Что это вы его заставили.
Наталья Петровна опустила глаза. Пальцы её крепко сжали чашку, которую она машинально пододвинула к себе.
– Ох, Олечка, – заговорила она, поднимая взгляд. – Наверное, он не так выразился… или не то имел в виду. Хотя… может, и правда сказал, как есть.
Оля сидела молча, ожидая продолжения. Наталья Петровна вздохнула и начала говорить, глядя куда-то в сторону:
– Понимаешь, он у меня всегда был такой… нерасторопный, что ли. Вечно тянет, ничего не хочет. Игры эти… Ну, думала, это до поры до времени. А ему уже за двадцать пять, потом ближе к тридцати. А он – всё то же самое. Я надеялась, что женитьба его как-то встряхнёт, что ли. Что ты, как… хороший человек, поможешь ему повзрослеть.
Она замолчала, сцепив руки. Оля медленно покачала головой.
– То есть, вы не просто советовали ему, вы… настаивали?
Наталья Петровна посмотрела на неё, лицо её исказилось горькой гримасой.
– Я думала, что делаю лучше для вас обоих. Я видела, что ты добрая, заботливая. Думала: вот, хорошая девочка, она сможет его в нормального мужика превратить. А вышло как всегда…
– Вы правда считали, что это моя забота – из него человека сделать? – в голосе Оли звучал гнев, но ещё больше – боль.
Наталья Петровна замотала головой, подалась вперёд, схватив Олю за руку.
– Оля, прости меня. Я ошиблась. Это моя вина. Я его воспитывала. Я его разбаловала. Думала, что могу спихнуть ответственность на кого-то ещё. На тебя. А это… неправильно.
Оля молчала, чувствуя, как внутри всё клокочет.
– Послушай, если ты решишь уйти, я тебя пойму, – продолжала Наталья Петровна, с трудом подбирая слова. – Даже поддержу. Это будет правильно. Может, он только так поймёт, что жизнь – это не игрушки. А если не поймёт… ну, это его проблема.
Оля молча встала из-за стола. Наталья Петровна тоже поднялась.
– Я больше не могу так жить, – тихо произнесла Оля. – Но спасибо, что вы сказали мне правду.
Свекровь проводила её до двери, будто хотела что-то добавить, но так и продолжала стоять молча.
Когда Оля вышла, Наталья Петровна осталась у двери, прислонившись лбом к косяку. Слёзы сами потекли по её щекам.
***
Оля вернулась домой поздно. Максим сидел на своём привычном месте – перед компьютером, в наушниках. На мониторе мелькали яркие картинки боя, слышались крики и взрывы. Она молча прошла мимо и начала собирать вещи.
Когда Оля вытащила из шкафа большую сумку и принялась укладывать в неё одежду, Максим, наконец, обратил на неё внимание.
– Ты что делаешь? – он снял наушники, обернувшись.
– Съезжаю, – коротко ответила она, не отрываясь от сборов.
Максим встал, недоумённо глядя на неё.
– Ты серьёзно? Оля, ну хватит драму устраивать! Ты куда пойдёшь-то? У нас же всё нормально. Просто, ну, поругались. Бывает.
Она резко обернулась, глядя ему прямо в глаза.
– Нормально? Максим, у нас никогда не было нормально. Я пыталась это не замечать, пыталась тебя оправдывать, думала, что ты изменишься. Но ты не изменился. Не изменишься. Ты даже не понимаешь, как твоё поведение разрушает всё вокруг.
– Да что ты придумала? – раздражённо сказал он. – Я работаю, деньги приношу. Что тебе ещё надо? Всё это ерунда – ты просто устала. Давай я закажу пиццу, успокоишься.
Оля с силой захлопнула сумку и выпрямилась.
– Ты всё равно не понимаешь. А может, и не хочешь понять. Я устала быть твоей мамой. Это она тебя воспитала таким. Она сама признала это. И теперь мне придётся нести последствия её ошибок. Но я не хочу больше быть в этом.
Максим нахмурился.
– Мама? Ты была у неё?
– Да. Я говорила с ней. Она понимает больше тебя. И знаешь что? Она извинилась. Она поддержит меня, если я уйду. Потому что ей стыдно за то, каким ты стал.
Его лицо побледнело. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
– Максим, – она сделала шаг к нему. – Ты не плохой человек. Но ты инфантильный, ленивый и безразличный. Я надеялась, что ты поймёшь это и начнёшь что-то менять. Но я ошибалась. Жизнь коротка, чтобы тратить её на пустые ожидания.
Она подняла сумку, накинула на плечи пальто и направилась к двери. Максим стоял, словно его ноги приросли к полу. Уже взявшись за ручку, Оля обернулась.
– Надеюсь, ты однажды поймёшь, что потерял. И, может быть, даже изменишься. Но не для меня.
Дверь за ней захлопнулась.
***
Оля сняла небольшую однокомнатную квартиру недалеко от работы. Первое время по утрам её накрывала странная смесь одиночества и облегчения. Но, смотря на тихую, уютную кухню, где не стоял фон из щелчков мышки и звуков игры, она знала, что поступила правильно.
