Трамвай замедлил ход на мосту, когда Антон увидел эти губы. Девушка сдувала с рукава тополиный пух. Это легкое подрагивание губ, будто целующих воздух, произвело эффект солнечного удара:
– Ты будешь моей женой, – сказал он вдруг незнакомке, не умея объяснить даже самому себе, почему в этих серо-зеленых глазах ему вдруг почудился весь смысл жизни.
Она медленно перевела на него взгляд – не испуганный, а оценивающий, будто рассматривала не мужчину, а неудачный эскиз:
– Вы странный.
– Я буду идеальным мужем, соглашайтесь.
Она рассмеялась, обнажив чуть кривые клыки:
– С чего вдруг? Я вас первый раз вижу.
– Тогда давайте встретимся еще раз. Устроим свидание, – он галантно поклонился, и, не ожидая ее ответа, представился: – Антон, представитель самой перспективной профессии. Приятно познакомиться.
– Ира, – как во сне ответила она. – Будущий великий художник. Или не великий.
– Вот видите, мы идеальная пара: физик и лирик, технарь и гуманитарий. Будем дополнять друг друга.
– Нет уж, спасибо, меня дополнять не надо, я уже целая.
– Ах, вот чем вы так отличаетесь от других, – Антону показалось, что он влюбился еще больше. – Жду завтра в семь у колеса обозрения, обещаю чудесный вечер. Вы не пожалеете.
Он ей не понравился, идти на встречу не собиралась. Но на следующий день Ира, конечно, не удержалась и похвасталась однокурснице, что незнакомый парень позвал ее замуж и обещал идеальную любовь.
– А ты что? Отказалась? Ну ты даешь! Пользоваться надо, когда тебя кто-то любит с первого взгляда. Может, у него деньги есть, хоть погуляла бы пару месяцев за счет этого романтика.
– Так он ждет меня сегодня вечером. Хочешь, давай сходим, устроим проверку на щедрость? Одной неохота, нудный он какой-то.
– Спрашиваешь! Конечно, пойдем!
***
Одним вечером не ограничились. Кавалер прилип как банный лист.
Антон не жалел денег и времени на двух студенток худграфа – хорошо знал, что нужно юным девчонкам. Кино, кафе, развлечения, классные краски и бумага. Сам он уже семь лет как окончил институт и работал в компании, которая занималась никому тогда непонятными цифровыми технологиями.
Ира не скрывала своего безразличия, более того – открыто говорила, что встречается с ним временно, пока не влюбится по-настоящему. В другого, конечно. Короче, делала ему одолжение.
Антон смотрел на нее как на шаловливого ребенка и с первого же свидания, прощаясь, заявлял:
– Ты будешь моей женой.
Она в ответ хохотала. Ну кому, скажите, нужна жена, которая будет смотреть налево? Антон не обращал внимания, методично расширяя свое влияние на ее жизнь. Он не ухаживал – он осаждал.
Встречал после вечерних лекций, приглашал на премьеры, дарил украшения, знал и учитывал ее привычки.
Вычислял и «отпугивал» ее поклонников (один «случайно» получил в лицо в темном переулке). Говорил ее матери: «Ваша дочь слишком хороша для этих мальчишек».
Ира злилась, кричала, что не его собственность и что на дворе конец 20 века. Назло Антону она демонстративно пробовала встречаться с ровесниками. Один сокурсник ей очень нравился, но был без гроша за душой. Симпатичный студент философского факультета из состоятельной семьи оказался слишком умным, смотрел на Иру свысока. Сосед-музыкант любил страстно, а через неделю волочился за новой юбкой.
После каждого разочарования Антон возвращался как тень:
– Я же говорил – они тебя не стоят.
Мама быстро перешла на его сторону и всякий раз, когда Ира взбрыкивала и прекращала общение, вздыхала: «Зря ты артачишься, брак – это ведь не про романтику. А он очень любит тебя и, поверь моему опыту – с таким мужчиной не пропадешь».
– Сегодня Шопен, – протягивал Антон билеты в филармонию, когда она собиралась на свидание с тем долговязым аспирантом.
– Он тебя недостоин, моя дорогая, – мягко говорил он через неделю, когда аспирант внезапно перевелся в Ленинград.
Ира не спрашивала, как он это устроил. В глубине души ей льстила его безумная настойчивость – словно в плохом романе, где героиня стоит того, чтобы за нее сражались.
– Выходи за меня, – сказал он в сотый раз, положив перед ней ветку цветущей сирени. Белой, ее любимой. – Мне выделили участок, построим дачу, там у тебя будет своя мастерская.
– Я не люблю тебя… не могу, прости.
– Ты еще не пробовала. Но я научусь быть таким, чтобы полюбила.
Она вдруг почувствовала страшную усталость – не от него, а от самой себя, от бесконечных поисков того, кого, как она начала подозревать в свои 25, просто не существовало. Все «возможные варианты» разлетелись, как карточный домик. Может, мама права и хватит сопротивляться?
– Хорошо, – сказала она, и в тот же миг увидела, как его лицо осветилось такой радостью, что стало почти незнакомым.
***
Он был идеальным мужем. Дарил цветы, ни разу не упрекнул, прибивал полки и делал ремонт по ее вкусу, носил ее на руках при гостях. Но. Спальня стала обязанностью («Ложись, дорогая, я соскучился»), никак не получался ребенок.
Ира не жила. Она терпела его любовь. И так и не смогла привыкнуть к тому, что он неожиданно целует ее в шею, когда она готовит ужин…
Подруги завидовали – а ей хотелось кричать: «Возьмите его себе!» Словом, их «идеальный» брак напоминал плохую театральную постановку, где жена играла роль счастливой супруги.
Они не ссорились, повода не было. Однажды Ира ни с того ни сего бросила в стену подарок свекрови – дорогую вазу. Антон и бровью не повел:
– Ничего страшного, склеим, дорогая.
Она вдруг поняла: он никогда не отпустит ее. Хотела сбежать, купила билет на поезд. Уже собрала чемодан, когда Антон принес бенгальского котенка, о котором Ира мечтала:
– Ты в последнее время грустная… Может, она поправит дело?
Осталась.
Источник: https://clck.ru/3MLver
Билет на поезд он нашел в книжке спустя несколько лет, все понял. За ужином спросил:
– Почему ты все еще со мной? Если хочешь уйти, я не держу.
– Потому что…– она тщательно подбирала слова – …одиночество страшнее.
Антон обрадовался. Принял за признание в любви.
А Ирина давно знала честный ответ: она привыкла к комфорту и боится, что он и есть тот единственный мужчина, который может ее любить
