Отношения еще не были оформлены, а он уже несколько раз он напомнил:
— Клавдия Васильевна обещала поменяться с нами квартирой.
Мамино жилье было более просторным и комфортным, чем тесноватая квартирка Игоря. Он был явно недоволен, что Вика с этим не спешила.
— Не представляешь, Валюша, как мне тяжело смотреть на Вику, когда она вечерами сидит за книгой или вязаньем, делает вид, что занята, а сама смотрит в одну точку и думает о чем-то, — жаловалась Клавдия Васильевна своей давней подруге.
— А этот муженек ее так и не объявлялся?
— Звонил как-то, подлец. Мне звонил. Вика-то его заблокировала. Я, говорит, осознал свою ошибку. А она ни видеть, ни слышать его не хочет.
— Еще бы! Бросить жену через месяц после свадьбы!
Подруга Клавдии доверительно поведала ей о неженатом родственнике, который неожиданно для нее недавно переехал в их город.
— Положительный, работящий, с образованием и зарабатывает хорошо, — нахваливала родственника Валентина. — Давай-ка их познакомим. Он тоже никак не может найти достойную спутницу.
Хитрые подруги, предполагая, что Вика ни на какие «смотрины» не согласится, решили организовать их встречу на дне рождения мужа Валентины.
В назначенный день знакомство состоялось.
Увидев невесть откуда взявшегося родственника, Виктория незамысловатый маневр подружек разгадала, ужасно рассердилась, решила подшутить над ними и отбить у них охоту устраивать ее судьбу.
Весь вечер она демонстративно строила глазки новому знакомому и откровенно заявляла, что активно ищет мужа.
Игорь, так звали родственника, подыгрывал ей, и вместе они превратили мероприятие в фарс.
Затем Игорь извинился перед хозяевами и пригласил Викторию пройтись на свежем воздухе. Она согласилась, предполагая, что он ее проводит, и на этом комедия со сватовством закончится.
— Вы догадались о наивной цели Вашей мамы и моей тетушки, как я вижу, — сказал Игорь, когда они вышли на улицу. — Дурачились весь вечер, решили их проучить?
— Я противник таких способов устраивать свою судьбу, я чувствовала себя лошадью на ярмарке, где скотину продают, — сердито ответила Виктория.
— Вы напрасно так к этому относитесь. Я не вижу ничего плохого в том, что близкие люди помогают найти подходящего человека.
Я понял, что Вы очень одиноки и отчаялись обрести свое счастье. А оно, может быть, рядом, может быть, это я.
Но мы могли бы никогда не пересечься, — Игорь говорил спокойно и уверенно.
— Чтобы понять, что это твой человек нужно время.
— Мне не нужно. Я понял, что Вы — мой человек. Вы скромная и гордая женщина, поэтому Вам трудно устроить свою жизнь.
В Вас живет боль от предательства, и Вы считаете унизительным показывать стремление снова выйти замуж, — эти слова были правдой, но слушать их из уст чужого человека было неприятно.
— А Вы психолог, Игорь? И видите всех женщин насквозь? — с раздражением спросила Виктория.
— Я не психолог, но женщин вижу насквозь, — уверенно ответил Игорь. — Я не был женат, но женщин успел узнать хорошо.
Я делаю Вам предложение и буду ждать ответа в ближайшее время.
Виктория была удивлена и растеряна. Она не дала никакого ответа, ушла, холодно попрощавшись с новым знакомым.
Клавдия Васильевна была уже дома.
— Ну, как твое впечатление? По-моему, неплохой мужчина, с юмором отреагировал на твою выходку, — спросила она дочь.
— Предложение мне сделал, — печально сказала Виктория.
— Ну! Как-то уж больно быстро. А ты-то что?
— Наверное, соглашусь.
Мать выронила из рук чашку.
— Как, Виктоша? Нельзя же так сразу.
— А что тянуть, мам, — в глазах Вики блеснули слезы. — Ты не представляешь, как мне надоели вопросы о моем разводе.
Только ленивый не спросил меня, почему муж так быстро ушел.
И все говорят: «Ты и красивая, и умница, чего же ему не хватало?», и смотрят на меня пристально, будто хотят разглядеть во мне какой-то скрытый дефект.
И думают, наверное, про себя: «Что-то, значит, с ней не так». А все поклонники норовят сначала в постель ко мне залезть, а уж потом подумать, гожусь ли я им в жены.
Этот хотя бы сначала жениться предлагает.
Игорь терпеливо ждал ответа Виктории. Вел себя деликатно, казалось, понимал ее состояние и постепенно добивался ее доверия и расположения.
Виктория заметила, что он был нежадным, но и не слишком расточительным. Любил порядок, но и не проявлял в этом излишнего фанатизма.
Он охотно общался с ее друзьями, которых она сторонилась последнее время, а теперь в компании с Игорем с удовольствием вернулась в круг своих знакомых.
Все шло, как нельзя лучше. Мать Виктории с радостью отмечала перемены, происходившие с дочерью.
— Виктоша снова стала жизнерадостной, открытой. Прямо расцвела, — делилась она с Валентиной.
Наконец, Вика согласилась переехать к Игорю. Она была хорошей хозяйкой, любила готовить и испытывала удовлетворение от того, что теперь ей было, для кого стараться.
Игорь и сам не гнушался помочь по хозяйству. В бытовом плане у них была полная гармония.
Он торопил Викторию со свадьбой. А она все откладывала это событие. Что-то ее останавливало, а что, она не могла объяснить толком даже сама себе.
Какие-то мелочи, каждая из которых ничего не значила, а все вместе они не давали ей ощущение полного счастья и уверенности.
Во время поездки в отпуск он не спешил объединить их финансы, ни разу не предложил Вике заплатить за ее покупки. И в ресторане не препятствовал, чтобы Вика платила сама.
Отношения еще не были оформлены, а он уже несколько раз он напомнил:
— Клавдия Васильевна обещала поменяться с нами квартирой.
Мамино жилье было более просторным и комфортным, чем тесноватая квартирка Игоря. Он был явно недоволен, что Вика с этим не спешила.
— Вика, а это объективная необходимость так часто навещать Клавдию Васильевну? Она, надеюсь еще не при смерти? — спрашивал он, когда Виктория забегала к матери после работы.
Посещения матери, разговор с подругой, задержки на работе, звонки по телефону — все это было поводом для замечаний, граничащих с упреками.
— По-моему, ты забываешь, что ты уже не свободная женщина, фактически жена. Тебя дома ждет муж.
Пора бы оставить свои «холостяцкие» привычки, — раздраженно говорил Игорь.
С каждым днем его упреки становились все более грубыми, а контроль над Викторией более жестким.
— Я сторонник патриархальных взглядов на семью, — объяснял Игорь свои требования.
— Эти взгляды не предполагают полное подчинение женщины, — возражала Вика, — я эти взгляды понимаю, как взаимную заботу и верность мужа и жены, а значит и доверие.
Игорь все настойчивее подчеркивал приоритет своих интересов, игнорируя желания своей спутницы.
В любом вопросе он пренебрежительно относился к ее мнениям и суждениям, часто унизительно прерывал ее в присутствии посторонних.
Виктория чувствовала, как она теряет самостоятельность и независимость. Ее встречи с родными, матерью, подругами без его присутствия, он воспринимал, как угрозу своему авторитету.
— Семья — это одно целое. Встречаться с друзьями и родственниками мы должны вместе.
Люди из зависти или из-за своих неправильных убеждений могут настраивать тебя против наших отношений, — каждый день внушал Игорь свои правила.
Виктория чувствовала, что избавилась от одиночества, но теперь попала в атмосферу зависимости и потеряла возможность принадлежать себе, иметь собственные желания и интересы.
Апогеем токсичных отношений стал случай, когда давление на женщину перешло границу морального воздействия.
Виктория предупредила еще утром, что ее начальник празднует юбилей. Все сотрудники отдела приглашены на банкет.
— Предвижу твое возражение, — твердо сказала Вика, — но не участвовать, значит проявить неуважение и к начальнику, и к коллективу. Так, что сегодня я задержусь.
— Даю тебе не больше 30-40 минут, — также твердо ответил Игорь
За это время гости даже не успели поздравить юбиляра, поэтому Виктория, конечно, нарушила регламент.
Таких оскорблений она еще не слышала в свой адрес. В завершении тирады Игорь сказал с каким-то злобным шипением:
— Теперь понимаю, почему твой муж сбежал от тебя.
— А я понимаю, почему ты до сих пор не женат и почему сбежал из своего города, — сказала Виктория, не догадываясь, что попала в центр мишени.
Она хотела повернуться и уйти, и не сразу поняла, что произошло. Правую сторону головы, словно обожгло, висок и область глаза налились невыносимой тупой болью.
Она не устояла на ногах и рухнула на пол. Подлец опомнился, хотел поднять ее, но она закричала. Он отступил, испугавшись, что на крик прибегут соседи.
Вика добралась до своего дома. Посидела на лавочке возле подъезда. Думала, как помягче объяснить маме, почему лицо разбито, глаз заплыл и окружен огромным набирающим силу синяком.
— Что глаз, — думала она, — глаз заживет, сердце разбито в очередной раз.
Почему-то ей не было ни грустно, ни обидно. Было легко от того, что кончились ее мучительные сомнения: что лучше — остаться вместе с этим человеком в роли его бесправного бессловесного приложения или вернуться к своему свободному одиночеству.
Подбитый глаз дал единственно правильный четкий ответ, сформулированный много веков назад бессмертным Омаром Хайямом: «Лучше будь один, чем вместе, с кем попало».
