— Привет, Лешка, сколько лет, сколько зим. Как дела?
Я почувствовал, что к горлу подкатывает ком, и не мог вымолвить ни слова. Я не видел отца семь лет, а он не изменился ни капли — будто неделю назад расстались — седые волосы, знакомый взгляд с прищуром, добрая улыбка. На экране у него за спиной виднелся зеленый лужок, край белого домика, несколько деревьев. Очевидно, он сидел на веранде.
— Привет, пап, все нормально. А ты там как? — я, наконец, кое-как совладал с волнением, и голос мой почти не дрожал, только, кажется, был немного хрипловат.
— У меня все хорошо. Очень рад тебя видеть, молодец, что позвонил. Вижу, ты так и не переехал?
Я сидел в кресле в гостиной, в которой он бывал тысячу раз, беседовал со мной и с Ленкой, потом сидел с Мишкой, когда тот родился, потом в гости по праздникам приходил. Все как у всех.
— Нет, пап, все никак. Привыкли тут, — я прокашлялся. — Были варианты, но то Ленке не нравилось, то денег не хватало… А в ипотеку неохота влезать.
— Ну да, понимаю. Может, и правильно.
Он все так же с легкой улыбкой смотрел на меня, как бы говоря: «Все будет хорошо, не переживай». Я снова прокашлялся. Надо брать быка за рога, нечего тянуть, время дорого.
— Пап, вот хотел с тобой поговорить, как раньше. Может, что посоветуешь…
— Конечно, ну если смогу. Давай поговорим, конечно. — Все тот же доброжелательный хорошо знакомый взгляд.
— В общем, у меня такая ситуация… С Ленкой вроде бы нормально живем, но как-то приелось все. Мишка уже взрослый, двадцать ему, считай, отрезанный ломоть. Он вроде хороший парень вырос, в универе учится, живет с девушкой своей отдельно от нас, снимают они квартиру, подрабатывает сам, мы почти не помогаем.
— Да? Надо же, здорово. Я помню его мальчишкой, а он уже взрослый! В универе! Молодец.
— Ну да, правда, грех жаловаться. И Анька, девушка его, хорошая, нам нравится. Спокойная, вежливая. В общем, все в порядке у них. А вот у нас как-то пусто стало. И.. в общем… у меня, короче, другая появилась. — Наконец, я смог это выговорить. — И немного запутался я. С Ленкой разводиться неохота, и жалко ее. А Катя просто другая. Активная, веселая. От меня ничего не требует… пока, по крайней мере. Мне с ней классно, но все равно не по себе, про Ленку-то я все время помню. И она, наверно, догадывается… Так что у нас как раз все сложно.
Отец вздохнул.
— Ну что, видно, ты в меня пошел. А мой опыт не самый приятный, сам знаешь.
Да, я знал. У отца тоже была другая женщина в свое время. Об этом, естественно, со временем узнали все знакомые, и, конечно, мать. «Секрет Полишинеля», — грустно говорил отец. Он знал, что все знают. Но они не развелись. Хотя я уже был взрослый. Так и тянулось это «ни два, ни полтора» годами.
— Тут я тебе не советчик, — продолжил отец. — Придется тебе на свою интуицию положиться. Единственное, что могу сказать — если решаться, то сейчас. Не тяни кота за хвост. А то будет, как у меня.
Интуиция? Ну да, он, наверно, прав. Не дано нам свое будущее видеть, не всегда понимаешь, на что решиться, что правильно, а что неправильно. Принятие решений в условиях неопределенности. Какая-то часть нашего мозга анализирует информацию, а мы ни сном ни духом, все подсознательно. Это и есть интуиция. Или, говорят, «послушай свое сердце». Сердце? Это просто внутренний орган. Наверно, правильнее сказать, послушай свою душу. Что такое душа, никто толком не знает. Но надо ухитриться ее услышать.
— Да, пап, понимаю. Попробую, наверно.
Отец показал большой палец, мол, давай, не дрейфь. Все будет хорошо.
— Пап, еще хотел посоветоваться… Сашка опять предлагает ресторан вместе открыть. Говорит, хорошее помещение, выкупить недорого можно, место проходное, такой шанс раз в десять лет выпадает, то да се… В общем, как тогда… ну ты помнишь. Уже восемь лет прошло. Раскрутился он там хорошо, все работает у него до сих пор, народ знает заведение.
— Да, помню. Ты не решился тогда.
— Ну да, не решился. Так, немного помогал ему с оформлением. Он говорит, кучу идей моих использовал. Кормил меня много раз бесплатно в качестве благодарности. А теперь опять предлагает вместе начать. Как думаешь, может, стоит решиться? Но это значит сбережения в это дело вбухать и преподавание бросить.
Отец хмыкнул.
— А преподавать-то нравится тебе?
Я помолчал. Правда, нравится ли?
— Да нормально, привык. Курсы все те же, я их наизусть знаю. Студенты уважают, начальство ценит, зарплата ничего, не бедствуем с Ленкой, она тоже трудится все там же. В общем, все вроде неплохо. Но, пожалуй, скучновато. И перспектив особо не видно. До завкафедрой я вряд ли дорасту в ближайшем будущем.
Отец снова хмыкнул.
— Я, может, тебя разочарую, но я тебе снова то же самое скажу: послушай свою душу, что она там тебе говорит? И опять-таки, если решаться, то сейчас. Тебе сколько? Сорок пять? Да, сейчас. И есть еще одна любимая поговорка у меня «лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть», мне так мой отец когда-то говорил. Помнишь такие слова?
Я помнил. Но не всегда решительности хватает этот принцип в жизнь воплощать.
Отец продолжил.
— Сашка, по-моему, парень хороший. Вы же с детства дружите, я его тоже мальчишкой помню. Мне кажется, можно ему доверять.
Отец, как всегда, такой… мягкий. «Мне кажется… Я думаю…» Никогда никому не навязывал свое мнение. Но стержень в нем есть, я это знаю. И решительность. И упорство. Если цель есть, он к ней будет идти, преодолевая трудности. Только это там, внутри. А мне, наверно, недостает этого. Вечно сомневаюсь.
Вверху экрана загорелась небольшая надпись «По вашему тарифу у вас осталось 5 минут». Сеанс заканчивается.
— Пап, спасибо тебе.
— Да не за что, сынок. Не переживай, все устроится.
— Хотел сказать, пап… Тут все тебя помнят до сих пор. Как фамилию на визитке увидят, говорят, «Крымов? А вы не сын Дмитрия Львовича? Ах, сын? Хороший у вас отец, я у него учился». Десятки таких, буквально.
— Да? Ну что ж, приятно. Хотя я даже не знаю, я ничего особенного не делал. Это как-то само получилось.
— Да, и когда ты… уехал… тоже все говорили, «что ж, он не мог иначе поступить».
— Да, наверно. Так уж вышло. Скучаю по вам всем, и по студентам тоже. Но я уверен, еще увидимся.
На экране замигали секунды. Пора прощаться. Хотелось сказать что-то особенное, но я не знал как. Мы с ним никогда не говорили друг другу высокопарных или слишком интимных слов, всегда все в простом житейском стиле.
— Ладно, пап. Пора прощаться. Я еще позвоню.
Если заработаю.
— Пока, Лешка, конечно, звони. Рад был поболтать. Привет передавай Ленке и Мишке. Все у тебя наладится, не переживай.
Отец улыбнулся и помахал рукой. Вид у него был спокойный.
Экран погас, потом на нем появилась заставка — живописный горный пейзаж.
***
Я откинулся в кресле. Я был дома один — день у меня сегодня свободный, «библиотечный», Ленка на работе — и мог спокойно обдумать разговор. Он влетел мне в копеечку, но дело того стоило. Отец прав, нельзя тянуть, надо на что-то решаться.
Катюха? Да, с ней здорово. Завертелось быстро и огненно, аж искры полетели, и продолжается. Когда не видимся долго, скучаю по ней и по всему такому… мужчины меня поймут. Но хочу ли я жить с такой? Ой. Ну вот как-то плохо это себе представляю. Закрутит в свою орбиту, потеряюсь я с ней. И вечно я раздваиваюсь — как с Катюхой встреча, в задней части мозга торчит Ленки образ, будто она подглядывает.
Я тупо таращился в заставку на экране, силясь понять, что мне «говорит сердце». Горы… А может, махнуть с Ленкой куда-нибудь в поход, как когда-то? Прямо на месяц. Пусть отпуск возьмет, и вперед. А что? Она еще в отличной форме, лишнего веса нет, я тоже ничего, несложный маршрут мы с ней вполне осилим. Я вдруг увидел свою жену в туристских ботинках и с рюкзаком — она, улыбаясь, манит меня рукой за собой по тропе, как двадцать лет назад. И почувствовал, что хочу идти за ней без оглядки в любые пещеры и скалы.
Зазвонил телефон. Сашка.
— Да, привет… Да нормально. Нет, дома. Да один кукую, Ленка на работе, а я про жизнь свою размышляю… — Я подумал, сейчас начнет пытать, решился я или нет. И угадал. — Да помню, помню. Да подожди ты, мне подробности нужны… Когда впрягаться, когда и на что денежки… все такое. В общем да, наверно согласен, только спланировать надо. В отпуск хорошо бы смотаться, а потом уже уволиться. Ну почему-почему… я тут поговорил кое с кем… говорят, есть смысл попробовать. Хорошо, приезжай, обсудим, только лучше завтра.
А сегодня я с Ленкой поговорю.
***
Заставка на экране сменилась анкетой.
«Здравствуйте, Алексей Дмитриевич. Компания «НейроАрт» благодарит вас за заказ. Наш нейроинтеллект Арсений напряженно трудился, стремясь воссоздать образ и информационную сущность Дмитрия Львовича Крымова по предоставленным вами материалам. Наша компания просит вас поделиться впечатлениями о том, как прошел ваш разговор с Дмитрием Львовичем, и пройти небольшой опрос…»
Дальше следовали вопросы. Но я не мог толком понять даже первый из них. «Впечатления», очевидно, оказались слишком сильными. Отвечу, но попозже. Может, завтра.
Я собирал и готовил эти «материалы» несколько месяцев — фото, видео, письма электронные, письма бумажные, научные работы, опросы коллег отца, оставшихся родственников, рассказы брата… чего там только не было. И материалы дела. Семь лет назад на трассе отец, увидев выскочившего на дорогу мальчишку, успел крутануть руль… машина вылетела с дороги и врезалась в дерево. Земной путь тела Дмитрия Львовича на этом завершился. Но «информационная сущность»-то осталась. Та самая, которую до эпохи ИИ люди называли «душа». А если подкопить денег, то можно сделать заказ компании «НейроАрт», лидеру в восстановлении душ. «Когда на сердце тяжесть и холодно в груди», можно поговорить с отцом, и он поможет, как помогал мне всегда в течение всей моей жизни.
Я почувствовал, что достаточно успокоился, чтобы пройти опрос, и приступил к ответам.
Последним был вопрос: «Хотите ли вы сделать еще один заказ? Если да, укажите, пожалуйста, имя человека, чью информационную сущность вы хотели бы воссоздать».
Я подумал несколько секунд и ввел имя: «Крымова Дарья Сергеевна».
А что? С мамой тоже поговорить не помешает. Она ушла спустя два года после отца. Может, тоже что-то посоветует. Да и соскучился я, чувствую. И она, наверно, тоже. Ох, о чем это я?
А деньги на это дело я с Сашкой заработаю. Надеюсь.
