— Вот эти деньги ты должна отдать мне! — Раиса Петровна швырнула на кухонный стол банковскую выписку . — Я всю жизнь на вас потратила, а теперь моя очередь!
Света замерла не веря услышанному. На плите булькал борщ для Максимки — семилетний сын лежал с температурой уже третий день, а врачи всё твердили про дорогостоящие анализы.
— Раиса Петровна, но это же деньги на лечение Максимки! Мы полгода копили, урезали себя во всём…
— А мне что, помирать, что ли? — свекровь вскинула подбородок, и её глаза сузились до щёлочек. — Мне новые зубы нужны, путёвка на курорт! Я заслужила! А ваш сопляк ещё молодой, переболеет и забудет.
— Как вы можете так говорить? — голос Светы дрогнул. — Максим ваш внук, он болеет!
— Внук внуком, а я мать! Кто тебе жизнь подарил? Кто сына родил и воспитал? — Раиса Петровна встала и принялась ходить по кухне, как разъярённая львица. — Думаешь, я не знаю, что вы тут обо мне шепчетесь? «Свекровь надоела, свекровь мешает»!
Света попыталась сохранить спокойствие:
— Никто ничего не шепчется. Просто давайте подождём, пока Максим поправится, а потом…
— Подождём? — свекровь фыркнула. — Я уже полвека жду! Сначала на мужа ахального работала, потом на сына. А теперь на вас, неблагодарных, должна горбатиться? Нет уж, милочка, время пришло мне воздать должное!
В коридоре послышались шаги — это Андрей вернулся с работы. Света с надеждой взглянула в сторону прихожей. Муж всегда был на её стороне, он поймёт, что нельзя трогать деньги на лечение сына.
— Андрюша! — свекровь моментально сменила тон на жалобный. — Наконец-то ты пришёл! А то я тут с твоей женой разговариваю, как с глухой!
Андрей появился в дверях кухни, уставший, с ослабленным галстуком. Света видела, как он напрягся, почувствовав атмосферу назревающего скандала.
— Что происходит? — осторожно спросил он, глядя то на мать, то на жену.
— А то, что пора определиться, кто в этом доме главный! — Раиса Петровна ткнула пальцем в выписку. — Я требую отдать мне деньги с вашего счёта. Мне нужно поправить здоровье!
— Мам, но это же деньги на Максимкино лечение…
— А я что, не заслужила? — голос свекрови стал металлическим. — Старшие должны быть в приоритете! Семья — это святое, и ты это прекрасно знаешь!
Света чувствовала, как внутри всё сжимается от несправедливости. Полгода они отказывали себе в самом необходимом: она штопала старые колготки, они не покупали мясо неделями, Андрей подрабатывал по выходным. Всё ради того, чтобы накопить на обследование сына.
— Андрей, — тихо сказала она, — объясни своей матери, что эти деньги неприкосновенны.
— Объясни! — передразнила свекровь. — Ишь, какая важная! А ну-ка, дорогуша, напомни мне, кто в этой семье зарабатывает? Кто квартиру купил? Кто вас кормит?
— Раиса Петровна, я тоже работаю…
— Где работаешь? В салоне красоты за копейки? — свекровь презрительно хмыкнула. — Это не работа, это баловство! А мой сын вкалывает, чтобы вас обеспечить!
Андрей молча стоял между ними, и Света видела, как он мучается. Она знала его слабое место — он никогда не мог противостоять матери, боялся её слёз и скандалов.
— Мам, может, мы найдём другой выход? — попробовал он.
— Какой ещё выход? — свекровь раздулась как индюшка. — Мне уже под семьдесят! Сколько мне осталось? А ты мне в удовольствиях отказываешь ради каких-то врачей! У меня зубы болят, спина ноет, а ты думаешь только о своих детях!
— Наших детях, — поправила Света, чувствуя, как гнев поднимается в груди. — И Максим действительно болен, это не капризы!
— Все дети болеют! — отмахнулась свекровь. — Мой Андрюша тоже болел, и ничего, вырос здоровым! Не выдумывайте себе проблемы!
Света не выдержала:
— Вы знаете, что у него подозрение на пневмонию? Что без правильного лечения могут быть осложнения?
— Ишь, какая умная! — злобно сверкнула глазами Раиса Петровна. — Врачей вызубрила! А про уважение к старшим забыла! Ладно, Андрей, — она развернулась к сыну, — хватит тут церемониться. Либо она мне сегодня же деньги отдаёт, либо я больше ноги в ваш дом не ставлю! Выбирай!
Ультиматум свекрови повис в воздухе, как грозовая туча. Света вспомнила, как три года назад Раиса Петровна казалась ей милой старушкой, которая печёт оладьи и вяжет внуку носочки. Всё изменилось, когда Андрей получил повышение на работе.
— Мам, ну зачем ты так? — Андрей присел на табуретку, вытирая лоб. — Мы ведь договаривались…
— О чём договаривались? — свекровь села напротив, сложив руки на груди. — О том, что я буду жить на хлебе и воде, пока вы тут роскошествуете?
Света молча помешивала борщ, вспоминая недавний разговор с врачом. Доктор был предельно серьёзен: «Если не сделать полное обследование в частной клинике, можем упустить время. У ребёнка хронические бронхиты, нужно исключить более серьёзные диагнозы.»
— Раиса Петровна, — осторожно начала она, — а помните, как вы сами говорили, что дети — это самое главное в жизни?
— Говорила, говорила! — махнула рукой свекровь. — Только я имела в виду своих детей, а не чужих!
— Как это чужих? — опешила Света. — Максим ваш внук!
— Внук-то внук, да только не знаю я, чей он на самом деле! — бросила свекровь и сразу прикрыла рот ладонью, словно сказала лишнее.
Воцарилась мёртвая тишина. Андрей медленно поднял голову:
— Мам, ты что несёшь?
— Ничего я не несу! — быстро проговорила Раиса Петровна. — Просто… просто дети сейчас не такие, как раньше. А ты на них последние деньги тратишь!
Но Света уже поняла. Свекровь давно подозревала её в измене, хотя для этого не было никаких оснований. Просто Максим был больше похож на её брата, чем на Андрея, и это всегда раздражало Раису Петровну.
— Знаете что, — сказала Света, стараясь сохранить ровный тон, — давайте я вам объясню про деньги. Мы с Андреем копили их полгода. Я работала в две смены, он брал сверхурочные. Мы не покупали себе новую одежду, не ходили в кино…
— Ой, какие вы жертвенные! — язвительно перебила свекровь. — А кто вам сказал копить? Кто просил?
— Врач сказал! — не выдержала Света. — Максимке нужно обследование за сорок тысяч рублей! Это не прихоть, это необходимость!
— Сорок тысяч? — свекровь аж присвистнула. — Да на эти деньги я себе новую шубу куплю! Или в Сочи съезжу, подлечусь!
Андрей всё это время молчал, изучая рисунок на клеёнке. Света видела, как он борется с собой, как мучается между долгом перед семьёй и страхом перед материнскими истериками.
— Андрюш, — мягко позвала свекровь, — ты же понимаешь, что я права? Старость не за горами, здоровье не купишь. А дети ещё успеют подрасти и сами заработать.
— Мам, Максиму семь лет…
— И что с того? В семь лет я уже корову доила! — возмутилась Раиса Петровна. — А ваш изнеженный! Чуть что — сразу к врачу бежите!
Света чувствовала, как внутри неё всё закипает. Но она помнила советы психолога: в конфликтах с родственниками главное — не поддаваться на провокации.
— Раиса Петровна, может, мы найдём компромисс? — предложила она. — Половину денег на лечение, половину вам?
— Нет! — отрезала свекровь. — Всё или ничего! Я это заслужила!
Спор прервал тихий голос из коридора:
— Мама, а что такое заслужила?
Все трое обернулись к двери. На пороге стоял Максим в пижаме с мишками, бледный и худенький, с блестящими от температуры глазами.
— Максимка, сынок, иди в кроватку, — Света бросилась к сыну, но он отстранился.
— Мама, а почему бабушка кричит? И про что деньги?
Раиса Петровна мгновенно сменила выражение лица, присела на корточки и развела руки:
— Максимушка, иди к бабуле! Мы тут с мамой обсуждаем важные взрослые дела.
— А правда, что я больной? — мальчик подошёл к ней, доверчиво прижавшись. — Ваня из садика говорит, что больные дети умирают.
— Что за глупости! — свекровь обняла внука, но глаза её злобно сверкнули в сторону Светы. — Это мама твоя драму разводит! Ничего с тобой не случится, просто она врачей боится!
— Раиса Петровна! — возмутилась Света. — Как можно при ребёнке!
— А что тут такого? — свекровь поставила Максима на колени. — Максимка, скажи бабуле, ты же не хочешь, чтобы она болела? У неё зубки болят, спинка ноет…
— Не хочу, — серьёзно кивнул мальчик. — Бабуля, а тебе укол сделать?
— Нет, внучек, мне нужно в больницу поехать, полечиться. Только дорого это стоит…
Света чувствовала, как свекровь манипулирует ребёнком, и не знала, как это остановить. Андрей сидел молча, сжав виски руками.
— Пап, — Максим повернулся к отцу, — а давай бабуле поможем? Я могу свои игрушки продать!
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Раиса Петровна. — Ребёнок понимает, что семья важнее! А ты, Света, только о себе думаешь!
— Я думаю о сыне! — не выдержала Света. — Максим, иди к себе, пожалуйста. Температуру нужно сбить.
— Не хочу! — неожиданно заупрямился мальчик. — Хочу с бабулей быть! Она добрая, а ты всё время сердитая!
Света почувствовала, как что-то рушится внутри. Свекровь за несколько минут сумела настроить сына против неё.
— Андрей, — тихо сказала она, — ты видишь, что происходит?
Муж медленно поднял голову. В его глазах она увидела что-то новое — усталость, раздражение, и… сомнения.
— Света, — осторожно начал он, — а может, мама права? Ну подумай сама: она всю жизнь на нас потратила, никогда ни о чём не просила…
— Как не просила? — опешила Света. — А кто каждый месяц требует деньги на коммунальные платежи? Кто…
— Это разные вещи! — перебил Андрей. — Мама заслужила нашу заботу! А Максим… ну честно, может, мы действительно слишком часто к врачам бегаем?
— Слишком часто? — Света не верила своим ушам. — У него хронический бронхит! Ему нужно обследование!
— Хронический бронхит — это не рак! — вмешалась свекровь. — Попьёт травки, попарит ножки — и пройдёт! А вы сразу в частные клиники! За что деньги выбрасывать?
— За здоровье сына! — крикнула Света.
— Мама, не кричи! — заплакал Максим. — Бабуля, а почему мама злая?
— Не знаю, внучек, — печально вздохнула Раиса Петровна. — Наверное, устала очень.
Андрей встал и подошёл к окну, отвернувшись от семьи:
— Света, давай подумаем здравомысленно. Мама действительно немолодая, ей тяжело. А Максим переболеет и забудет, дети быстро восстанавливаются…
— Андрей, ты серьёзно? — Света смотрела на мужа, как на чужого человека. — Ты готов рисковать здоровьем собственного сына ради мимолётных прихотей твоей матери?
— Каких прихотей? — вспылил он. — Она хочет полечиться! Это нормальное желание!
— Полечиться в Сочи? Новые зубы? — Света чувствовала, как голос становится истеричным. — Андрей, очнись! Твоя мать манипулирует тобой!
— Не смей так говорить о моей матери! — рявкнул Андрей, оборачиваясь. В его глазах впервые за семь лет брака Света увидела холодную злость. — Она меня родила, воспитала, всю себя отдала! А ты… ты вечно недовольная, вечно всем управляешь!
— Я управляю? — потрясённо прошептала Света.
— Да! — Андрей подошёл ближе, и она увидела в его лице что-то пугающее. — Куда идти, что покупать, как тратить деньги — всё через тебя! Может, пора и мне своё слово сказать в собственном доме?
Раиса Петровна довольно улыбнулась, гладя заплаканного Максима по голове. План срабатывал идеально.
— Хорошо, — тихо сказала Света, глядя на мужа. — Скажи своё слово. Выбирай: больной сын или твоя мать с её капризами.
— Это не капризы! — взорвался Андрей. — Ты вообще соображаешь, что говоришь? Мать — это святое!
— А сын что, грешное? — Света чувствовала, как внутри поднимается какая-то ледяная ярость. — Максим лежит с температурой четвёртый день, а ты торгуешься из-за денег на его лечение!
— Не ори при ребёнке! — Андрей схватил её за руку. — Хватит истерить!
— Отпусти меня! — Света вырвалась. — И не смей меня трогать!
Раиса Петровна поднялась с Максимом на руках:
— Ну всё, внучек, пойдём от этого кошмара подальше. Мама опять злится.
— Бабуль, а почему она всё время кричит? — спросил мальчик, обнимая свекровь за шею.
— Потому что не любит нас, дорогой. Думает только о себе.
— Как вы смеете! — Света ринулась к ним, но Андрей загородил дорогу.
— Стой! — жёстко сказал он. — Хватит! Мама права — ты превратилась в фурию! Всё тебе не так, всё не по-твоему!
— Андрей, ты слышишь, что говоришь? — Света смотрела на него, как на чужого. — Это наш сын! Наш ребёнок болеет!
— Наш? — неожиданно встряла свекровь из коридора. — А ты уверена, что наш?
Повисла гробовая тишина. Андрей медленно обернулся к матери:
— Мам, что ты имеешь в виду?
— Да ничего особенного, — небрежно пожала плечами Раиса Петровна. — Просто мальчик совсем на тебя не похож. И характер… слишком капризный. Явно не наша кровь.
— Вы… — Света почувствовала, как земля уходит из-под ног. — Вы сумасшедшая!
— Сумасшедшая? — свекровь засмеялась. — А ты докажи обратное! Анализ ДНК сделай! Если уверена, что ребёнок от моего сына!
Андрей стоял посреди кухни, переводя взгляд с матери на жену. В его глазах Света увидела то, что убило её окончательно — сомнение.
— Андрей, — прошептала она, — ты же не веришь этому бреду?
Он молчал. Просто молчал, изучая её лицо, словно видел впервые.
— Молчишь? — горько усмехнулась Света. — Значит, веришь.
— Я… я не знаю, во что верить, — наконец выдавил Андрей. — Ты всё время меня критикуешь, всё время недовольна. Может, мама права, и ты…
— И я что? — Света почувствовала, как что-то окончательно ломается внутри. — Изменяю тебе? Рожаю детей от других мужчин? Обманываю семь лет подряд?
— Не знаю! — крикнул Андрей. — Может быть! Ты же такая… такая независимая стала! Всё сама решаешь, сама знаешь, как лучше!
— А знаешь, что я тебе скажу? — Света подошла к нему вплотную. — Может, твоя мама и права. Может, мне действительно пора стать независимой. До конца.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я забираю Максима и ухожу. Сегодня же.
— Куда ухожу? — растерянно спросил Андрей. — Это твой дом!
— Мой? — Света рассмеялась нервно. — По документам квартира на твою мать оформлена. Она мне об этом полгода назад сообщила. На всякий случай.
Андрей обернулся к матери:
— Мам, это правда?
— Конечно, правда! — гордо подняла подбородок Раиса Петровна. — Я же не дура! Понимала, что эта особа рано или поздно покажет свой характер. Вот и показала.
— То есть у меня никаких прав на эту квартиру нет? — медленно проговорила Света.
— Никаких! — торжествующе подтвердила свекровь. — И на деньги тоже! Всё на Андрея оформлено, а он послушный сын. Правда, Андрюша?
Света посмотрела на мужа, ожидая, что он хоть что-то скажет в её защиту. Но Андрей стоял молча, опустив голову.
— Понятно, — тихо сказала она. — Значит, выбор сделан.
— Какой выбор? — быстро спросил Андрей.
— Ты выбрал мать. — Света сняла с крючка свою куртку. — Максим, одевайся. Мы уходим.
— Никуда мы не уходим! — заорала свекровь. — Ребёнок остаётся здесь!
— Попробуйте его удержать, — холодно ответила Света. — Максим, иди сюда.
Мальчик растерянно переводил взгляд с мамы на бабушку:
— А куда мы пойдём? А папа с нами?
— Нет, сынок. Папа остаётся с бабулей.
— А я не хочу без папы! — заплакал Максим. — Хочу с папой и с бабулей!
— Видишь? — злорадно сказала Раиса Петровна. — Даже ребёнок понимает, где его место!
Света присела перед сыном на корточки:
— Максимка, помнишь, мы с тобой читали сказку про Золушку? Там злая мачеха прогнала добрую девочку?
— Помню, — всхлипнул мальчик.
— Вот и нас прогоняют. Но ничего, мы найдём своё счастье.
— А папа найдёт?
Света взглянула на Андрея, который так и стоял посреди кухни с опущенной головой:
— Не знаю, сынок. Спроси у него сам.
Через полтора года Андрей сидел в той же кухне, уставившись в окно на осенний дворик. Квартира была идеально убрана — мать следила за порядком с маниакальным упорством. Но пустота разъедала его изнутри.
— Андрюша, иди кушать! — позвала Раиса Петровна из комнаты. — Котлетки остынут!
Он не отвечал. Вчера случайно встретил Светину подругу в магазине. Узнал, что бывшая жена вышла замуж. За хирурга из той самой частной клиники, куда они так и не попали с Максимом. Ребёнок здоров, счастлив, называет отчима папой.
— Ты слышишь? — раздражённо крикнула мать. — Сколько можно звать?
— Отстань! — огрызнулся Андрей.
После того как Света ушла, он полгода надеялся, что она вернётся. Звонил, просил прощения, предлагал встретиться. Но она была холодна как лёд: «Извини, Андрей. Поздно.»
Максим отказывался с ним разговаривать. В последний раз, когда Андрей приехал к ним на съёмную квартирку, сын спрятался за мамину юбку и сказал: «Ты плохой. Ты бабулю больше любишь.»
— Что ты там сидишь? — Раиса Петровна ворвалась в кухню. — Опять о своих дурацких мыслях думаешь?
— Мам, а помнишь, ты говорила, что семья — это святое?
— Конечно, помню! — гордо ответила свекровь. — И что?
— А где сейчас наша семья?
Раиса Петровна растерялась на секунду, но быстро взяла себя в руки:
— Какая ещё семья? Вот она, семья! — она показала на себя. — Я тебя родила, воспитала! А эта… хорошо, что ушла! Показала своё истинное лицо!
— Мам, — тихо сказал Андрей, — а ты не жалеешь, что всё так получилось?
— О чём жалеть? — удивилась свекровь. — Живём спокойно, никто не командует, не истерит! Красота!
Андрей посмотрел на мать и вдруг понял: она действительно не жалеет. Для неё это была победа. Она вернула себе единоличную власть над сыном.
— А внука не жалеешь?
— Какого внука? — махнула рукой Раиса Петровна. — Неизвестно ещё, чей он был! Хорошо, что избавились!
— Мам, — Андрей встал и подошёл к окну, — а тебе не кажется, что мы остались одни?
— Ну и что? Зато честные люди! — гордо заявила свекровь. — Не то что некоторые… предательницы!
Андрей молчал. Внизу во дворе играли дети. Одного мальчика привёл за руку молодой мужчина — высокий, в белом халате под курткой. Ребёнок смеялся, показывая что-то в небе.
— Максим, — прошептал Андрей.
Он узнал бы сына из тысячи. Мальчик вырос, окреп, больше не кашлял. Рядом с ним шла Света — красивая, счастливая, совсем не похожая на ту измученную женщину, которая полтора года назад ушла из этой квартиры.
— Кого ты там высматриваешь? — подошла мать и выглянула в окно. — А, это твоя бывшая со своим новым… Ну и пусть! Нам они не нужны!
Андрей смотрел, как его бывшая семья садится в красивую машину и уезжает. Навсегда. А он остался здесь, в этой квартире, с матерью, которая так и не поехала в свой Сочи — деньги потратились на её зубы и новую шубу. Одинокий, опустошённый, с пониманием того, что упустил самое важное в жизни.
— Идём кушать! — скомандовала Раиса Петровна. — Хватит ерундой страдать!
Андрей послушно пошёл за ней. Теперь у него не было выбора. Он навсегда остался маминым сыночком, который так и не научился быть мужем и отцом.
А в машине, которая уехала из их жизни, звучал детский смех. Максим рассказывал новому папе про школу, а Света думала о том, как иногда потеря становится началом настоящего счастья.
