— И что это? — рыкнул Миша, зайдя в спальню.— Юлька, я спрашиваю, что это такое?! Что он делает у нас в доме, на нашем священном ложе?! Меня не было неделю, ты совсем разум потеряла?!
Юля, радостно и чуть виновато улыбнувшись, вынырнула из кладовки, держа в руках баночку с Мишиным любимым вареньем из кедровых шишек.
— Познакомься, Миня, это Пират, он будет жить с нами! Ты же не против? — Юлька приобняла мужа за недавно отросшее мягкое брюшко, прижалась к его спине щекой и счастливо вздохнула. — Правда, славный! Я его на помойке нашла, отмыла. Он теперь отдыхает, учится спокойной жизни.
— Что ты сделала? Ты притащила эту тварь с помойки? В наш дом и с помойки?! На нашу кровать?! Юля, у тебя с головой всё в порядке?!
Михаил оттолкнул жену, зашел в комнату и сдернул с постели покрывало вместе с «помоечным» гостем.
Тот, только что вальяжно раскинувшийся на мягкой ткани, с истошным воем бросился наутёк, метнулся между Юлькиных ног и спрятался где–то в прихожей.
— Ты что делаешь, Миша?! Он же живой! Он настрадался, намучался, его пожалеть бы, а ты… — кинулась Юлия к коту.
— Значит так, — бросив ключи от машины на столик и брезгливо вытерев руки о джинсы, процедил Михаил, — сейчас ты берешь эту зверюгу, лохматую, грязную, дикую зверюгу, и уносишь её туда, откуда взяла. Я категорически запрещаю, слышишь, категорически запрещаю, — проговорил мужчина почти по слогам, — заводить кого бы то ни было. Животные – это ответственность, заботы, мусор, ну и расходы в конце концов!
Юля, нащупав ногой тапок, который потеряла, пока искала беглеца, встала напротив мужа, держа на руках Пирата, закопалась лицом в пахнущую лавандой шерстку, стянула бровки в одну тонкую линию и в ужасе прошептала:
— Как же так, Миша? Просто выкинуть? Дав ему шанс на хорошую, спокойную жизнь, просто взять и выкинуть? И потом, что это значит: «категорически запрещаю», а? Ты здесь кто?
— Я, Юленька, хозяин этой квартиры, и я не люблю животных. Шерсть, запах, писки, топот по ночам, болезни, а потом, наконец, смерть. Это не для меня. Всё, я сказал, убирай. У тебя много сердобольных одиноких подруг— неудачниц, они, я уверен, с радостью приютят это чучело. А когда ты избавишься от него, приходи, будем ужинать. Я, так и быть, приготовлю что–нибудь необычное. Юля, время пошло!
Муж отвернулся, стал смотреть в окно. Ну и что, что дождь, рассуждал он, этот кот, поди, вырос под открытым небом, ему не привыкать. А в этом доме должен быть только один мужчина, которому Юля станет чесать шейку, это он, Михаил. И никто другой.
Юлия была младше мужа на двенадцать лет. Ей иногда казалось, что она и не жена вовсе, а дочка, ей дают советы, инструкции, учат жизни, её проверяют, где она и чем занимается…
— И ничего, и даже хорошо! — уверенно кивала мать, когда Юля в последний день перед свадьбой стала сомневаться, нужно и ей вообще выходить замуж. — Михаил твой надежный, умный мужчина. Хорошо зарабатывает, вон какую квартиру вам купил! Юля, за такого нужно хвататься руками, ногами и зубами, вцепиться и не отпускать! В наше время выгодные женихи на дороге не валяются!
— Ну да… — протянула Юлька. — Не валяются…
— Да и потом, Юль, если ты съедешь к нему, то у нас место освободится, вздохнем свободнее! — наконец сказала мама то, о чем все давно только лишь перемигивались. — Хорошо, что он на тебя запал, Михаил твой, а то так и жила бы в девках!
Юля тогда вспыхнула, разругалась с родителями, что, мол, им её лишь бы сбагрить, уже собиралась уйти из дома просто так, «чтобы освободить место», но потом решила, что Мишу она все же любит, он хороший человек, а эти мысли — просто предсвадебный мандраж…
Замуж она–таки вышла, зажили как будто хорошо, безбедно. Юля вела себя хорошо, ни в чем не нуждалась. У Миши хватало денег и на жизнь, и на роскошь. Юля могла вообще не работать, но делала это для удовольствия. Офис, бумажки, колонки цифр… Миша иногда говорил, что, когда Юля немного поднаберется опыта, он возьмет её в свою фирму. Слышать это из его уст было лестно, Юля сразу чувствовала себя под крылышком у могущественного властителя мира…
Только в одном супруги никак не могли договориться. Юля хотела завести кого–нибудь, вздыхала у вольеров и витрин в зоомагазинах, шепча: «Ой, Миша, смотри, какой щеночек! Смотри, как смешно облизывается! Давай возьмем его, а?» Собаки, попугаи, хомячки и кошки были давней её мечтой. У всех подружек в детстве этой живности было навалом, а у Юли никогда и никого.
Юля была у родителей старшей, помимо нее в семье росли еще три дочки, поэтому заводить кого–то было неудобно, тесно, «самим места мало». Юля умоляла, плакала, канючила, грозилась уйти из дома, если ей не разрешат завести хотя бы мышонка, но мать была непробиваема.
— Нет. Вот вырастешь, тогда заводи хоть слона, — строго отвечала она. — А пока никаких животных, это же опять всё ляжет на мои плечи! Вы наиграетесь, а ухаживать мне, кормить мне, лечить тоже мне. Нет, вот есть у тебя три сестры, лучше любых хомяков!
Юля помнила, как ходила с подружками на птичий рынок, как ей доверяли нести коробку с живностью, как она или он шевелились там, как было страшно держать в руках морскую свинку, потому что она такая нежная, худенькая под длинной, мягкой шёрсткой… Погладить, покормить с руки, посадить к себе на колени, подержать поводок — подружки доверяли ей многое, но это ерунда, суррогат. А хотелось своё, теплое, нежное…
И вот неделю назад Пират бросился ей прямо под колеса, будто надоело ему ждать, когда наконец Юля заметит его на большом помойном баке.
Женщина ударила по тормозам, дернула ручной тормоз, выскочила из машины, постояла секунд тридцать, боясь взглянуть туда, под брюхо своего «Вольво», потом наконец выдохнула, процокала каблучками и наклонилась, нерешительно шепча: «Кис–кис–кис!»
— Ну что, кокнула Пирата? — услышала Юля за спиной, вздрогнула, выпрямилась. — Вот что за люди?! Что за люди?! Беззащитное существо, простой кот, а они давят, давят своими колесами! — скрипел голос.
Обернувшись, Юлька увидела идущую к ней грязную, возможно, живущую на улице женщину. Она была похожа на ведьму из одной детской книжки, только из какой, Юля от страха вспомнить не могла.
— Ну не кричите так, может быть, он остался жив… — промямлила девушка, хотела юркнуть в машину и захлопнуть дверцу, но тут по ее ногам кто–то прошелся, и мокрая, слипшаяся шерстка оставила на колготках пару волосков. — Вот! — радостно закричала она. — Вот, видите, он жив! Милый, прости меня, ну прости, хороший! Пираааат, Пиратик, какой ты…
— Десятка! — гаркнула бродяжка и, положив свою худую, спрятанную в перчатки руку на Юлино плечо, сильно сжала его. — Нет, пятнадцать. И он твой.
— Что? Я не поняла, это ваш кот? Но он же беспризорный, вон какой худой, чумазый! Вы мне его продаёте? — растерянно спросила Юля, скинув с плеча чужую руку.
— Это сделка, и она очень даже хорошая, — усмехнулась женщина, оскалившись и показав почерневшие, довольно редкие зубы. — Тебе нужен он, мне нужны денежки. У тебя же есть деньги? Ну, если нет, то колечко подойдет. Обручальное? — кивнула она на золотое кольцо с алмазиком незнакомка. — Не хотелось бы, конечно, я суеверная. Ведь могут и замуж потом меня не позвать… Но возьму. За Пирата готова и обручальное.
Юля спрятала руку за спину. Если она лишится этого украшения, Миша ей не простит!
— Есть деньги, есть. Пятнадцать… Наличными? — покраснела она, задав глупый вопрос.
— Нет, на банковский счёт! Ну что ты такая глупая–то?! Лет сколько?
— Двадцать девять, — пролепетала Юлька. Ей вспомнилась учительница пения, она тоже любила строго допрашивать своих учеников…
— Для детей игрушку берешь? — кивнула на кота бродяжка.
— У меня нет детей… Миша говорит, пока не время…
— Боже… Мишка косолапый… Ладно, некогда мне с тобой. Пятнадцать или уезжай! — вдруг разнервничалась незнакомка, затопала ногами.
— Ладно, хорошо, вот! Вот! — сунула ей в руки деньги Юлька, радуясь, что у неё нашлась нужная сумма. Вряд ли кота дали бы в рассрочку…
— Отлично. Ну Пират, бывай. Теперь ты её, понял? — наклонилась бродяжка к коту, погладила его, почесала за ушком. Кот заурчал громко, как тракторный мотор, лизнул её руку, потом, отвернувшись, запрыгнул к Юле в машину.
Юлька была так счастлива, так счастлива, что, отъехав подальше, чтобы та странная женщина её не услышала, завизжала, потом крикнула: «Йо–хо–хо, и бутылка рома!», считая, видимо, что Пирату этот фольклор близок, и велела навигатору проложить маршрут к ближайшей ветеринарной клинике…
… — Ну что же, кот не молодой, но достаточно здоровый, зубы, вон, хорошие. Прививки сделаем, прогоним глистов, будете кормить специальным кормом, станет вообще красавец. И знаете, он не совсем «дворовый мальчик», полукровка, метис, кто–то из родителей был «персом» как будто. Характер будет не очень, возможно, да и приучать в таком возрасте к лотку трудно, придется проявить характер, но раз уж он вас выбрал, то это судьба…
Она привезла Пирата домой, внесла на руках в квартиру и улыбнулась своему отражению. Ну до чего же Пират ей «шёл»! Вот о таком котейке она, кажется, и мечтала!
Кот, высвободившись из тесных объятий своей новой хозяйки, соскочил на пол, вальяжно потянулся, выставив передние лапы и прогнувшись в спинке, потом чихнул и прошёл в гостиную, обнюхивая углы.
— Подожди, Пиратик, подожди, милый! — суетилась Юля на кухне, моя новую мисочку и отмеряя по кухонным весам нужное количество корма. — Сейчас будет готов обед!
Господи, как же она была счастлива! Как будто она всё еще одиннадцатилетняя девочка, и мама наконец–то согласилась завести хоть кого–то…
Пират быстро приспособился к лотку. Возможно, он уже знал, что это такое, жил в теплом, уютном доме, спал рядом с хозяйкой, терся об ее ноги, будил утром, урча и постанывая от того, что наступило время завтрака… А потом, наверное, решила Юля, что–то случилось, что–то страшное, и Пират оказался на улице. Может быть, он выпал из окна или испугался чего–то, убежал из квартиры.
— Ну ничего, теперь ты здесь, и я обещаю, что не брошу тебя! — тихо сказала она, наклонившись к самому кошачьему уху. Пират сидел на подоконнике и наблюдал, как кипит внизу огнями город, переливается лава машин, течет по проспектам, меняет направление, а потом где–то на горизонте соединяется в один огромный, тягучий, как засахаренное варенье, поток. Юля тоже любила сидеть на этом подоконнике. Когда муж уже спал, она заваривала себе чай, набрасывала на плечи шаль и садилась смотреть на живой, разноцветный город.
— Подвинься, я рядышком пристроюсь, — сказала Юля, улыбнувшись.
Кот будто бы равнодушно пересел чуть подальше, но потом потерся о хозяйку боком, выражая радость от близости их существования…
— Знаешь, у меня есть муж, Миша. Ты тоже должен его полюбить. Он строгий, но это просто жизненный опыт, разум, ты не думай, Миша очень хороший! — уговаривала девушка кота, а тот будто и не слушал, вылизывал себя, а потом бухнулся набок и уснул прямо на широком, теплом подоконнике…
Пират пришел к Юльке ночью, часа в три, пристроился рядом, но прижиматься не стал. Он просто лежал, поигрывая хвостом, и слушал её дыхание, а потом и сам опять задремал, разморенный теплом…
… — Юля, почему он все еще здесь? — выйдя из кухни, ткнул пальцем Миша в сидящего у кресла кота. — Давай, давай, милая! Ну есть же приюты, есть подруги, разберись с этим!
— Миш… — протянула опять робко девушка. — Ну как же, выходит, я его предала? Купила, а теперь буду дальше по рукам передавать? Он очень чистоплотный, я тебе клянусь! Он больше не будет ложиться на кровать, да Пират?
Она с надеждой посмотрела на своего питомца, но тот как будто специально прошел и прыгнул на одеяло.
— Миша, он вредничает. Ну он же мужчина, ему надо самоутвердиться… Давай ты узнаешь его получше, тогда пересмотришь своё решение! Ми…
Но муж уже протягивал ей трубку.
— Алло! Алло, вас не слышно! Приют «Вторая жизнь», что вы хотели? — услышала Юля в динамике.
— Скажи, что нашла кота, хочешь его сдать. Ну! — подсказал мужчина. — Ай, дай, я сам! Ничего сама не можешь!..
Через десять минут Юля с Пиратом в переноске стояла у подъезда. Её задачей было сесть в машину, отвезти кота по адресу, записанному на бумажке, и вернуться к ужину. Миша сказал, что уж так и быть, простит её за опоздание, даже сказал не торопиться, ехать осторожно.
Девушка стояла под козырьком и не двигалась с места.
Миша и Пират… Одного она знает без году неделя, второго… «Сколько там мы уже женаты? — вяло подумала она. — Ах да, три года…» Мишины повадки изучены хорошо, а этого кота — вряд ли. Миша вроде как любит Юльку, а Пират… Ну тоже же любит! Или начинает любить…
Миша сказал, что, если кота не отдать, то он Юльку выгонит.
— Ты должна понять, что, если не играть по моим правилам, то погибнешь, — закурив, сказал он минуту назад. — И родичи твои денег больше не увидят. И дачу достраивать им я не буду. Пусть, вон, этот кошак достраивает!
Михаил даже пнул переноску, в которой шипел Пират. Юля оттолкнула мужнину ногу, схватила котофея и вышла из квартиры.
Мать её проклянет, если финансовые вливания от Мишки прекратятся, проблемы будут расти как грибы, а родственники переведут все стрелки на неё и Пирата…
— Эй, Яковлева, ты что ли? — услышала Юля женский голос из–за забора. — А я смотрю, ты–не ты… Ну раз откликнулась, то значит ты. Чего стоишь, ключи потеряла?
Юлия прищурилась, рассмотрела лицо в тени капюшона.
— Не узнала? Да это же я, Огарова. Ну ты в каком доме устроилась, мать честная! Что, с работой подфартило? — спросила, улыбаясь, стоящая за забором девица. Вся в коже, с фиолетовой прядкой сбоку, сапоги на высоченном каблуке, она, как отметила про себя Юля, ничуть не изменилась со школьных лет…
— Катя? Вот это да! Надо же… — кивнула Юля. — Да тут у мужа квартира. А я вот должна… Мне надо…
— Чего надо–то? — жуя жвачку, переспросила Огарова. Они я Юлей никогда особенно и не дружили, но теперь почему–то появление Кати стало достаточно радостным событием.
— Кать… Ты подожди, я сейчас! — Юля быстро зашагала к выходу с территории элитного жилого комплекса, открыла калитку, кивнула охраннику. Тот тоже кивнул, записал что–то в журнал. — Вот, вышла. Ты как тут оказалась?
— Мимо шла, я работаю недалеко. Забегаловку на углу знаешь? «Перемены» называется. Ну вот, там администратором. А что это ты тащишь? Кто внутри? — с любопытством вытянула голову Екатерина. — В гости что ли? Иногда такие, как ты, таскают с собой этих карманных собачек…
— Нет, это кот, Пират. Я купила его, так радовалась, а Миша, — Юля кивнула куда–то вверх, — Миша велел сдать в приют.
— Почему? Ой, Юль, пойдем, сядем где–нибудь, ноги гудят уже! — поморщилась Катя, кивнула на свои сапоги.
— Давай вон туда, в кафешку. Меня, правда, в приюте ждут, но я туда не поеду всё равно! — упрямо топнула ногой Юлька. — Так вот, Михаил просто против животных. Говорит, это проблемы… А я, понимаешь, ехала, Пират мне под колеса бросился у помойки, как будто специально! Потом эта женщина выскочила, бродячая, говорит, что кот её, потребовала заплатить. А кот уже в машине сидит, нас слушает.
— И что, заплатила? Сколько? — всё больше веселясь, уточнила Катерина.
— Пятнадцать… — пожала плечами Юля.
— Рублей?
— Тысяч рублей…
— Породистый? — закашлявшись, кивнула на переноску Катя. — Хотя да, на помойках породистые — это обычное дело… Юль, ты понимаешь, что тебя по сути ограбили! Какие хозяева у дворовых котов?!
— Мне плевать. Мишка половину зарплаты своей спускает на компьютерные игры, — обиделась Юля. — Сорок один год, а всё как маленький! И это можно, а животное — нельзя.
На телефон Юльки пришло сообщение. Она быстро прочитала его, закатила глаза, тихо ругнулась.
— Чего? — зайдя в кафе и усевший за ближний столик, спросила Катя.
— Охранник сказал мужу, что я ушла с какой–то женщиной. Вот, интересуется, с какой, — с досадой пояснила Юля, осторожно поставила переноску с Пиратом на пол, мельком просмотрела меню.
— Так кто интересуется–то? Охранник? — чуть пьяным голосом переспросила Огарова.
— Да при чем тут охранник?! Муж интересуется.
— Да и гони его в шею! — вдруг ударила кулаком по столу Катя. Зазвенела солонка, толкнув бочком стеклянную мельницу с перцем. — Извините. Официант! — щелкнула она пальцами. — Нам два гамбургера и колу.
— Нет, меня Миша ждет, нам ужинать нужно! Давай просто кофе быстро попьем, и всё! — испуганно возразила подруга, но Огарова уже тыкала ноготком в список салатов.
— Ты какой будешь? Выбери сама, не задерживай человека! — зевнув, поторопила Катерина. — И что, удачно тогда замуж–то вышла, я смотрю! Из дома выгоняют, если что не так сделала, ужин по расписанию, элитная недвижимость… Счастлива?
Тон Кати Юльке не понравился. Ну какое ей дело, что и как у них с Мишей происходит!
— А ты? — сердито буркнула Юлька, ковыряя вилкой листья салата на тарелке. — Муж не ждет? Как Виктор?
— Нет, не ждет, — вдруг подняла на свою собеседницу глаза Катерина, посмотрела серьезно, трезво.
Много лет назад Юля была влюблена, по уши втрескалась в одиннадцатиклассника Виктора Парамонова. Она ему тоже нравилась, гуляли вместе, ходили в кино, а потом, когда за Юлей стал ухаживать Михаил, Виктор отошел на второй план — не так хорошо выгуливает, не так сытно кормит в кафешках, не так рисует их дальнейшую жизнь…
Юля знала, что, погоревав, Витя утешился с Огаровой, даже поженились они как будто в тот же день, что и Юля, только на год позже. Как жили, она уже и не знает, не созванивались, как будто вообще избегали друг друга.
— Витя хорошо. Работает много, но доволен. Мы часто видимся, ведь так и живём в соседних домах. Привет ему от тебя передать?
— То есть как в соседних домах? Вы разве не… — запнулась Юлия.
— Что? Ах, нет. Конечно нет! Это было бы ошибкой! Он просто тяжело переживал ваш с ним разрыв, я оказалась рядом. Но ничего не вышло. Хотя, скажу тебе, целуется он ужасно нежно. Это прямо как на крыльях ангелов парить…
— Так он до сих пор не женат? — переспросила Юля.
— Ну нет, говорю же! Есть кто–то у него, встречаются, но жениться–то ему зачем?.. Ладно, давай лучше о тебе. И что, скажи, у вас прямо всё так, как в кино показывают? Двухэтажная квартира, ты в золоте, прислуга ковры драит, да? — быстро заговорила Катя.
Юле показалось, что она говорит зло, как будто завидует, что у неё не сложилось всё также хорошо, как у Юльки.
— Один этаж. Убираюсь я сама. Золото есть, но я его не ношу. Миша очень много помогает моей семье. Вот сейчас строит дом на даче, до этого маме нужно было делать операцию, Миша заплатил, чтобы ускорить процесс. Он… — она хотела и дальше хвалить мужа, но Катя её перебила.
— Извини, но я спросила, как ты, ты сама. Мишины заслуги скоро будут высечены в камне, увековечены, так сказать. А как насчет Юли Яковлевой, той, которая играла на гитаре и ходила в поход с физруком и ребятами? Той Юлей, которая на станции юных натуралистов чистила конюшни и делала свинкам уколы? Ты так и не стала ветеринаром?
— Нет, что ты! Это не прибыльно. Мама тогда отговорила меня, я поступила на «Бухгалтерский учёт». Ты же знаешь, зачем спрашивать?!
— Мама отговорила… Понятно. А от Виктора почему отошла? Ну видный же парень был! Был… — Огарова попросила у официанта по стопочке, быстро выпила, кивнула Юле, чтобы та тоже «помянула».
— Нет, Миша не любит, когда от меня пахнет алкоголем, — пояснила она.
— Ааа… Ну ладно. Так что в Витьке было не так? Любовь между вами угасла, когда рядом затряс своими миллионами этот твой Миша? — подняла бровки Катя, расстегнула верхнюю пуговицу на блузке. От выпитого ей сделалось жарко.
— Зачем ты так всё упрощаешь?! Да, я выбрала Михаила, сознательно, после долгих раздумий. И я довольна своей жизнью! — громко ответила Юля, смутилась взглядов посетителей, отпила из стакана воды.
Огарова пожала плечами, улыбнулась официанту, поставившему перед ней тарелку с гамбургером.
— Спасибо, вы очень любезны, — кокетливо повела она головкой, парень в белой футболке и фартуке хмыкнул. — Катерина Сергеевна, приятного аппетита!
— Вы знакомы? — удивленно спросила Юля.
— Я со многими знакома, Юлька. Я, не посчитай это за нытьё, пробивалась в жизни сама, золотым аттестатом не блистала, но нашла то, чем мне нравится заниматься.
— Чем? Ты вроде бы администратор в ресторане… Всего лишь… — скривилась Юля. Ей было даже немного приятно еще раз ощутить своё превосходство над Катькой. Катерина училась плохо, а Юля хорошо, у Кати были кривые ноги, а Юля получилась стройненькая, ладная, только бы подбородок поменьше, но это, как говорил Михаил, «изюминка». Катя плохо читала, учителя говорили, что у неё что–то с головой, а Юля прекрасно делала всё, чтобы стать идеальной. Стала… Только от этого не весело как–то…
— Ну, это не зазорно же, правда? Зато я не сижу неделями в офисе, у меня гибкий график, классные коллеги. Мы начинали все вместе, могла бы даже стать хозяйкой своего пищеблока, — Катя улыбнулась. Юля невольно залюбовалась её спокойной, какой–то беззаботной улыбкой. Катя всегда была легкой, подвижной, даже в какой–то степени душой компании. Рядом с ней казалось, что беда — и не беда вовсе, а так, недоразумение…
«Вот бы такую сестру…» — задумчиво вздохнула Юля, потом отбросила эту мысль.
— Так почему же всего лишь администратор? — спросила она.
— Не хочу большой ответственности, власти не хочу. Некогда мне. Я же занялась танцами, всё свободное время им посвящаю. Хобби…
— Это от одиночества, Миша всегда так говорит! — покачала головой Юлия.
— Юль, вот ты как была какой–то бесчувственной, так и осталась! — ничуть не обидевшись, рассмеялась Катя. — Ладно, забудем. Ну а как Михаил тебе сказал про кота? Ну что конкретно? Унеси, отдай в добрые руки, прости, но мы не можем, потому что у моей троюродной бабушки аллергия на кошек и, возможно, у меня и детей тоже будет… Или другие доводы? — жуя гамбургер, поинтересовалась Катя. — Нет, просто интересно, как вы вообще разговариваете друг с другом.
— Нормально мы разговариваем. Я не знаю, почему Миша так против животных… У него нет аллергии. У меня тоже нет. Мы проверялись года два назад, сдали все тесты. Он просто сказал, что запрещает заводить животных, — растерянно ответила Юлька.
— Категорически? — уточнила Огарова. — Запрещает категорически? А дети у вас есть? — вдруг переключилась она на другую тему.
— Детей нет. Миша… То есть мы… — поправилась Юля, видя усмешку на лице знакомой, — решили, что сейчас не время. Потом.
— Ему сорокет, не меньше, да? Он что, думает, что в силах будет до глубокой старости? Ведь это он решил, что не нужно детей, да? Ему, похоже, вообще никто не нужен. А ты для галочки, мол, молодая жена есть, смотрите, какой я молодец. Ну–ну…
— Ты не права! Ты… — Юлька вдруг замолчала, потом, подавшись вперед, спросила:
— А у вас с Витей есть дети? Ну скажи честно, ведь было у вас что–то!
Катя могла бы соврать, сказать, что да, у них двое детей, они очень похожи на отца, помнят его и страдают, но…
— Нет. К сожалению. Ну вот так уж получилось. Да вынь ты своего котофея! Исстрадался он уже в сумке! — улыбнулась Катька. — Здесь не станут ругаться.
Юля выпустила на свободу Пирата. Тот принялся умываться, усевшись рядом с хозяйкой.
— Неделю я жила с ним как в раю, представляешь?! Михаил был в командировке, я специально не писала ему о коте, думала, будет сюрприз… — усмехнулась девушка.
— Ну это тебе удалось! Только что дальше? — пожала плечами Екатерина.
— Ээээ… Кать, а может ты его возьмешь, а? Ну, тебе одиноко, наверное, вот будет тебе живая душа в доме… — запинаясь, предложила Юля, но под пристальным взглядом одноклассницы смутилась.
— Это вот что сейчас было, а? Ты хоть раз с ним вообще спорила? Ну если действительно кошак тебе очень нравится, так отстаивай свои права! Юля, ты так и не повзрослела… Я помню, как в седьмом классе ребята подарили тебе рыбку в аквариуме, такую, какую ты хотела. Это был малюсенький аквариум с микротютельной рыбешкой, все понимали, что у тебя три сестры, квартира небольшая, значит надо дарить что–то мелкое. И я помню, как ты радовалась, неся подарок домой… А потом твоя подруга рассказала, что мать приказала тебе убрать рыбу, потому что от неё в доме плохая аура. И ты послушно убрала. И так всегда, Юлька… Знаешь, про таких говорят, ты конечно можешь обидеться, но ты слабохарактерная какая–то. Уже вроде взрослая, а всё равно готова кого угодно предать, лишь бы остаться хорошей. И меня ты тогда предала. Ведь это ты рассказала, что мы с Вальковым курили в туалете. Я знаю, что ты. И знаю, почему. Тебе классная пригрозила, что на контрольных будет придираться. Ну здесь ладно, мы не подружки были, тебе меня выгораживать ни к чему. Но сам факт… Виктора бросила ради Миши, Пирата своего отдаёшь, потому что Миша сказал… Мама сказала идти в другой институт, ты пошла… Хотя… Может быть и не нужно этому коту с тобой быть?..
— Почему? — вскинулась Юлия.
— Потому что ты можешь быть собой только без всех остальных. Ты играешь роль, постоянно, год за годом. Ты себя уже толком не знаешь. А коты любят искренность. Да, я его возьму. Сколько ты за него заплатила? Пятнадцать? Вот деньги, бери и иди к мужу.
— Да как ты смеешь?! Я уважаю и люблю своего Михаила, я ценю его мнение и…
— Ты прогибаешься под его деньги, только и всего. А если бы стал банкротом, то ушла бы, ведь дачку–то уже не смог он достроить… Давай кота, мне пора.
Юля посмотрела на Пирата. Он уже выбрал в их с Мишей доме любимое место, он был рядом, но никогда не надоедал, он доверял своей новой хозяйке.
— Нет, извини, Катя. Мне пора! — вдруг вскочила она, затолкала упирающегося Пирата обратно в переноску, заплатила за себя и зашагала к выходу.
— В приют? — поинтересовалась Катя.
— Домой, — отрезала собеседница. — В конце–то концов…
Катерина еще долго сидела за столиком, пила чай, потом заказала кофе, медленно поднялась, ушла, даже жалея, что не вытребовала котейку себе.
А Юля уже стояла у двери квартиры, решительность куда–то пропала, даже коленки затряслись. Миша дал ей задание, а она с ним не справилась… Не похвалит он её, ох не похвалит!
Юля не стала звонить, сама открыла дверь, вошла, выпустила кота и разулась.
Михаил не встретил её, в квартире вообще было как–то тихо, только хлопала от сквозняка дверь на кухню.
— Наверное устал и спит! — решила она, на цыпочках стала продвигаться вперед, остановилась перед спальней. Из щели под дверью лился свет, был слышен голос мужа. И чей–то ещё.
Юля зажмурилась, распахнула дверь.
— Тоже на помойке её нашел? Решил приютить? — натужно улыбнулась она, разглядывая прячущуюся под одеяло барышню. — Извините, но это мои духи!
Юля вырвала из рук наглой девицы флакон, поставила его на столик.
— Ты почему опять здесь?! Игорь, охранник, не позвонил мне, не предупредил, что ты явишься! Отдала кота? — напустился на неё испуганный Михаил, надевая халат. — И вообще, в следующий раз звони в дверь! Ну что ты смотришь?! — щелкнул он Юлю по носу. — Да я уже сыт по горло и тобой, и твоей семейкой. Нарожались, у всех проблемы, а мне решать! — заорал он. — Ты должна была провозиться в приюте минимум два часа! Сама виновата! Маринка, давай, до свидания. Потом позвоню. Документы оставь, я потом подпишу.
Юля отвернулась, девица юркнула в ванную, оттуда донесся шум воды, потом по коридору застучали каблучки, щелкнул замок, и всё стихло.
Юлька мяла в руках не ведь откуда взявшийся у неё носовой платок. Пират не спеша прошел в спальню, уселся у Юлиных ног, внимательно разглядывая Мишу.
— Но ты же сам… Ты сам говорил… Мы же с тобой… — начала Юля, потом, разозлившись, топнула ногой. — Не нравится моя семья? Хорошо. Уходи!
— Брось ломать комедию, Юлька! Это моя квартира. Лучше уйти тебе, — стараясь сохранить гордый вид и копошась в темном коридоре, крикнул Михаил. — Я мужчина, мне нужно иногда развлечься, развеяться, мне нужно разнообразие в конце концов!
— Миша, ты составил очень хороший брачный договор. Помнишь, ведь это ты настоял, чтобы туда вписали пункт про измену. Факт налицо. Так что там написано? Неверный супруг отдает всё имущество. Так что извини, Миша, пока–пока! Как же хорошо, что тогда Пират кинулся под мои колеса, что он тебе не понравился, что я вернулась сейчас. А Катя, наверное, права — надо мне как–то посмелее быть. Как там говорится? Встретимся в суде? Ой, прости, Пират испортил твои ботинки… Пахнет? Уже не выветрится, наверное… Он дикий, понимаешь, не приучился еще к лотку… Знаешь, да, я вышла не за тебя, за деньги. Я думала, что так будет правильно, что всем я угожу, будет хорошо. Но нет, не получилось. Нам лучше разбежаться. Мне о многом нужно подумать. Да и тебе…
Расстояние между ними росло уже давно, как–то незаметно, тихо, как будто земная кора трескалась, расходилась, а жители чувствовали только небольшое беспокойство. Они существовали каждый сам по себе, а счастья не было.
Муж, позвонив кому–то, уехал. А перед этим, вынув из багажника биту, разбил у Юлиной машины боковое стекло. Юля видела, как выскочил из будки охранник, как они о чем–то разговаривают, Миша крутит пальцем у виска, тычет в сторону их с Юлей окон. Юлька заплакала. Потом пришло сообщение о блокировке всех её карточек, остались только сбережения на личном счёте…
Постояв еще немного, девушка кивнула развалившемуся у ее но гкоту. «Всё к лучшему!» — любила повторять бабушка. Значит, будем в это верить…
Вдвоем с Пиратом они сидели на подоконнике и смотрели вниз, на засыпающий город. Это продлится недолго, Юля знала. Михаил обязательно отсудит у неё права на квартиру, найдет лазейки, из кожи вон вылезет, но заберет своё. Это всё впереди, а пока есть Пират, подоконник и чашка остывшего кофе. До утра надо о многом подумать…
Юля подошла к зеркалу, посмотрела на себя. Она давно не задумывалась, чего хочет от жизни, какой видит себя, своё будущее… Надо исправить эту ошибку… Девушка давно хотела сменить причёску, но Миша был против. Теперь это уже не важно. Надо записаться к Оксане, хорошему мастеру, но ведь это дороговато… Найти бы подешевле! Всё теперь нужно будет искать дешёвое. Как в детстве, когда жили вшестером.
— Эх, Пират, вот сейчас те пятнадцать тысяч, что за тебя заплатила, нам бы не помешали! — с досадой прошептала Юлька. — Хотя… Разберемся! Давай–ка ложиться спать, вон уже рассветает…
…Продавщица, не скрывая брезгливости, приняла деньги из рук бродяжки. Та только что купила себе платье. Такую покупательницу не хотели пускать в магазин, она долго ругалась с охранником, но потом всё же прорвалась внутрь, нашла себе длинное, в пол, платье ярко красного цвета.
— Ну и куда вы будете его носить? — просила консультант. — Лучше бы помылись, привели себя в порядок.
— Какая вам разница? Не лезьте в чужие дела! — огрызнулась покупательница. В детстве она очень хотела такое платье, ей казалось, что тогда отец увидит, какая у него красивая дочка, и перестанет пить. Она просила маму сшить такой наряд хотя бы из старых штор, но мать отказалась. У неё не было ни сил, ни желания что–то делать. Мать страдала, это состояние было как будто её работой. А дочка, пока родители ругались на кухне, кружилась по комнате, представляя себя в таком вот платье на празднике.
— А ну сядь быстро! — кричал ей строго отец. — Ты кого из себя возомнила, страшна, как кикимора! Вся в мать!
Девочка послушно останавливалась, валилась на пол. Вот так, кажется, она и сидела на полу всю свою жизнь, решив, что мало чего достойна. Но тут появилась эта девчонка на автомобиле, и Пират кинулся к ней, и она заплатила…
— Фу, уходите уже! Вы всех покупателей нам распугаете! — рявкнула продавец.
Женщина ушла, спрятав под пальто пакет с платьем. Она сейчас придет в свою каморку рядом с дворницкой, встанет под душ, пусть и холодный, но зато так тело будто бы станет стройнее, скукожится, платье сядет идеально… А потом можно покружиться по комнате, представляя себе другую жизнь. Возможно, она вся впереди, надо только позволить себе жить ею.
… — Мама, у меня теперь есть кот! — сообщила Юля.
— Что?! Бедный Миша! Сочувствую ему! — ответила мама. — Не знаешь, он когда рабочих найдет? Надо бы участок облагородить дачный.
— Вряд ли он станет это делать. Мы разводимся, мама, — спокойно ответила Юлия.
После долгой паузы мать обозвала Юлию эгоисткой и бросила трубку.
Да, Юля стала немного эгоисткой. Пират её этому научил. Он был с характером, уважал её распоряжения, но и о своих желаниях не забывал. Он, наверное, не наломал столько дров, сколько уже успела Юлька, но и жизнь у него, как ни крути, короче. А Юля еще успеет многое исправить. Только надо посидеть и прислушаться к себе. Пират для этого — самая подходящая, урчаще–рокочущая компания.
… — Витя, это я, — наконец набралась Юля смелости, чтобы набрать знакомый еще с юности номер. — Привет.
Пират притаился в другом конце коридора и подслушивал, напряженно глядя на хозяйку.
— …Да, это Юля. Как твои дела? Я очень рада тебя слышать! — продолжила хозяйка. Кот вздохнул. — Я бы хотела увидеться… В субботу? Конечно могу! Спасибо за приглашение, Витя!
Девушка положила трубку и почувствовала, что её руки трясутся. Тяжело что–то начинать с начала, а уж без разрешения на то со стороны и подавно…
Но вот Пират был не против этой встречи, хотя местечко на кровати, там, у Юлиных ног, он всё же бы оставил за собой…
