— Данька, давай на врача. Ну зачем тебе это поварское дело? Что ты, будешь в столовке что ли работать?
— Ну, не в столовке, конечно…
Парнишка замялся. Отец сурово посмотрел на него, покачал головой. Алексей Геннадьевич бросил взгляд на свою жену.
Нина с тревогой глядела на сына, который спустя столько лет все еще не отпускал идею стать поваром. Да только ни Алексею, ни Нине эта идея совершенно не нравилась.
— Поваром, придумал тоже! Врач — профессия престижная. Главное, чтобы мы тобой гордились. Ты же сам знаешь, как сейчас тяжело с врачами. Поработаешь какое-то время в обычной поликлинике, потом частную откроешь. А поваром что? Картошку в кафешке чистить?
Отец фыркнул, только головой покачал. Не хотел он больше ничего говорить, казалось, и без его объяснений все понятно! Не нравилось отцу, что сын такую стезю выбрать хочет. Он ведь уже все распланировал, все решил за него!
— Не вздумай эту глупость реализовать. Даня, столько денег на репетиторов потратили, столько сил вложили, чтобы ты ЕГЭ хорошо сдал. А ты, балда, поваром задумал стать?!
— Так, ну хватит, успокаивайтесь, а то опять переругаетесь, а мне вас мирить придется! — женщина положила тряпку на стол, смерила взглядом сначала мужа, потом сына.
Казалось, что конфликт исчерпан. Да только женщина знала, что это ненадолго. До тех пор, пока сын не устаканится в своем мировоззрении, так и будут они грызться по поводу профессии. И если в начале года это казалось вполне нормальным и не вызывало беспокойства, то сейчас ситуация была иная. Вот уже на днях мальчишке ехать поступать, а он опять заладил со своим поварским делом.
Через три дня Алексей Геннадьевич и Нина Павловна повезли своего сына в аэропорт. Он уже был собран, готов ехать поступать. Видно было по мальчишке, что он волнуется. Но строго-настрого запретил родителям вместе с ним ехать. Смотрела на него Нина Павловна, а у самой сердце разрывалось, что сын так вырос, и она никак не может повлиять на его решение.
— Ну, с Богом, Даня. Надеюсь, позвонишь потом и сообщишь об удачном поступлении. Давай, не опозорь родителей! — сказал Алексей Геннадьевич, затем похлопал сына по плечу.
Последний раз Даня обернулся, посмотрел на серьезного отца и встревоженную мать. Кивнул им, махнул рукой на прощание, затем встал на эскалатор. И через минуту его уже не было видно.
Не сдержалась Нина Павловна, расплакалась, отрывая сына от семьи. Уехал, совсем взрослый стал. Теперь будет чистота в его комнате, и за компьютером не будет сидеть сутками. И не будет этих кулинарных шоу с рыжим ведущим, которые ее порядком раздражали. Но как же теперь этого будет не хватать…
Когда позвонил Даня и сказал, что поступил, родители были счастливы. Они до слез растрогались. Поздравляли друг друга, обнимали и повторяли, что все не напрасно. Не зря они столько денег вложили в репетиторов, не зря так много времени уделяли его обучению. Теперь сын станет врачом.
— Вот я врачом не стал, всю жизнь теперь жалею. Это он сейчас брыкается, а потом еще спасибо скажет, вот посмотришь! — проговорил Алексей Геннадьевич, приободряя супругу. — Ну раз поступил, значит, передумал. Надо отметить, звони Лидке! И Грише скажи, пусть настойку ту возьмет!
В тот день много радости было в их квартире. Они шумно обсуждали, открыто гордились сыном, не подозревая, какие на самом деле чувства и эмоции сейчас испытывает их парнишка.
Полгода прошло с момента поступления. Звонки от сына становились все более редкими, а потом он и вовсе пропал. Самое время сессии, а его и дух простыл. Шумиху сначала подняла Нина Павловна. Как это так, чтобы сын на звонки не отвечал?!
Если сначала Алексей Геннадьевич говорил жене, что она зря паникует, то теперь и сам волновался, поскольку сын на связь не выходил. Собрались они все-таки ехать к нему, заедут в университет, потом в общежитие, найдут, а заодно расскажут популярно, что вот так сбегать не стоит.
Собрались быстро, билеты нашлись почти сразу. Приехал Алексей Геннадьевич с супругой в город, но поздно уже, надо было переждать до утра. И как только двери университета открылись на следующий день, Алексей и Нина уже вошли внутрь и сразу направились в деканат. Каково же было их удивление, когда они узнали, что Даня так и не поступил.
— Вот его фамилия, один из первых в списке на зачисление. Он поступил, вернее прошел, но поступать не стал. Документы забрал и все. Вы знаете, это у нас не редкость, профессия сложная, обучение долгое.
Пожилая женщина с высокой прической показала документы, лист, где почти в самом начале было напечатано имя и фамилия их сына. На ватных ногах Алексей и Нина вышли из университета. Так и сели на кованую лавку, не понимая, что делать дальше.
Но вдруг к ним, переминаясь с ноги на ногу, подошла девушка. Она чуть улыбнулась, как будто не знала, с чего начать разговор.
— Вы же Даню Ульянова ищете? Я слышала, вы про него в деканате спрашивали, — проговорила девушка, боязливо поглядывая по сторонам.
Будто она собиралась раскрыть местоположение главы мафии, а не про сына их рассказать.
Нина Павловна от волнения резко поднялась с места, но муж удержал ее.
— Мы с ним вместе поступали. Он, когда увидел, что в списках на зачисление, сначала обрадовался, а потом решил не поступать. Он у нас в кафе работал, потом, насколько я помню, в «Джон-Кофе». А сейчас он работает в одном из самых крутых ресторанов, «Миллениум» называется. Он на Ленина.
Девушка замялась, словно испугалась, что сказала лишнего. Алексей и Нина поблагодарили девушку, а затем понеслись к машине. После недолгих поисков в сети, здоровенной пробки в центре они наконец-то добрались до фешенебельного ресторана. Сразу было видно, что сюда обычные люди на бизнес-ланч не заходят.
Никто их внутрь не пустил. Добродушная девушка-хостес остановила их у входа и сказала, что у них запись на несколько недель вперед и просто так не попасть. И сколько бы Алексей и Нина ни пытались объяснить, что они родители повара, никто им не поверил. Оставалось только ждать на парковке в надежде, что они увидят Даню.
— Дурaки мы с тобой, Леша. Так сына запугали, что он бедный от нас скрывается! И за что мы так, собственно, с мальчиком?! Вот за что?! Далась нам эта медицина, если он всю жизнь несчастлив будет?! — сквозь слезы произнесла Нина.
— Да я же как лучше хотел, думал, он потом мне спасибо скажет, все-таки престижная профессия. Перегнул палку…
Женщина расплакалась, а муж только утешал ее, чувствуя себя дурaком. И что, они его любить меньше станут, если он на любимое дело пошел?!
Тут из ресторана вышел Даня. Он выглядел уставшим и одновременно счастливым. Улыбка от уха до уха тянулась. Но когда увидел своих родителей, сразу понял, что они в курсе. Мама стояла возле машины, смотрела на Даню и боялась подойти. Вдруг он сейчас отвергнет их?! Вдруг не захочет общаться с ними после того, как они на своем настаивали?
Но тут Даня подошел, обнял маму, а она уткнулась носом в его плечо. От Данила вкусно пахло мясом, тушеными овощами. Запах был едва заметный. Но, видимо, для него эти ароматы были куда ближе, чем химический привкус лекарств.
— Я вам сказать боялся, вы же так рассчитывали на меня. Хотели мной гордиться, а я взял и, считай, сбежал.
— Дурaк ты, Данька. Ты же наш сын. Мы тебя любим, чтобы ты ни делал, — сказал Алексей Геннадьевич, понурив голову.
Чувствовал мужчина свою вину перед сыном, но гордость мешала извиниться. А Даня извинений и не требовал, главное, что они его приняли.
В тот вечер они вернулись втроем в квартиру, которую сын снимал. И долго, почти до самого утра разговаривали. Даня рассказывал, как за полгода вырос, сколько проблем было, и как в трудности вляпывался, а потом выбирался. И про какие бы тяжелые дни он ни рассказывал, светился от счастья.
Перед отъездом Алексей Геннадьевич наступил на горло своей гордости и извинился перед сыном за то, что тогда на своем настаивал, игнорируя его желание. Распрощались они на доброй ноте.
Ситуация эта послужила для них хорошим уроком, что не все в этой жизни можно по собственному желанию сделать. И порой нужно дать своим детям возможность стать взрослыми и принимать не только решения, но и ответственность за них. Такая она, наша жизнь…
