— Переведи мне деньги за шашлык. Ты ела больше, — сказал Алексей, доставая калькулятор из внутреннего кармана.
Летнее кафе у озера выглядело уютно: деревянные лавки, гирлянды фонариков, лёгкий запах дыма и пряностей. Мягкий свет отражался в стекле витрин, а где-то вдали доносился детский смех и приглушённая музыка.
Кристина села напротив мужа, в первый раз за долгое время чувствуя себя просто женщиной, а не сотрудницей, домработницей или кем-то, у кого всегда список дел. Это был их первый выход вдвоём после свадьбы, которой исполнилось всего два месяца.
— За нас, — сказал Алексей, поднимая бокал с компотом. Он никогда не пил алкоголь.
Кристина улыбнулась. Он был в светлой льняной рубашке, которую она сама подарила ему на день рождения — ткань подчеркивала его загар и делала взгляд мягче.
Они заказали шашлык на двоих, добавили лепёшку, овощи и по одному чаю. Разговаривали о планах на лето, обсуждали ремонт в ванной, вспоминали смешные случаи из детства.
Казалось, вечер обещал быть спокойным и тёплым.
Когда принесли счёт, Алексей пролистал чек, пробормотал:
— Я за себя уже примерно знаю. Ты шашлыка больше ела, три кусочка съела, у меня два. Переведи потом, ладно?
Кристина замерла. В ложке остался недопитый чай. Сердце чуть дрогнуло. Лёгкая тень легла на её лицо. За улыбкой спряталось растерянное недоумение.
— Конечно… — выдохнула она, не глядя в глаза мужу.
«Он просто педант. Просто привык считать», — убеждала она себя по дороге домой, глядя в окно машины, где огни уличных фонарей мелькали, как мысли.
Но это оказался не единичный случай. Алексей выстроил целую систему. Он называл её «финансовой честностью». В ней не было места импульсам, жестам, или тому самому чувству «наше». Всё было «твоё» и «моё».
В супермаркете он бодро накладывал в тележку бананы, пасту, гель для душа и туалетную бумагу. Но у кассы делал шаг назад:
— Ты плати, у меня сейчас наличка закончилась. Потом разберёмся.
Дома он разворачивал чек, аккуратно подчеркивал ручкой:
— Макароны делим пополам. Сок — твой. Я его не пью. А вот туалетная бумага — общее, считай, 50/50.
Поначалу Кристина даже смеялась, когда он создал таблицу в Excel. «Это как шутка», — думала она. Но шутка не кончалась. Каждую неделю появлялись новые столбцы: «Проезд», «Завтраки», «Гости». Он записывал, кто пришёл и кто за них платил. Даже свечи, купленные на вечер, были разделены по статьям.
— Ты не против, если я буду вести учёт? — спросил он однажды, демонстрируя таблицу с гордостью изобретателя.
— Эм… Ну, если тебе так спокойнее.
Она не спорила. Не хотела казаться мелочной. Не хотела конфликта.
Но конфликты приходили сами. Беззвучно. Как капли воды, точащие камень.
— Смотри, я сделал подсчёт по последнему месяцу, — сказал Алексей, распечатывая лист с расходами. — Получается, ты мне должна 6 930 рублей. Там всё отмечено.
— За что?
— Ну… поездка к моей маме, ты же съела в поезде пирожок. Я брал два, ты один съела — но они были на мои деньги. Потом подарки моей тёте, ты ведь тоже от нас подарила, верно?
— Это… твоя тётя, Лёш.
— Да, но ты же тоже ей цветы вручала.
Она почувствовала, как в ней что-то ломается. Её жесты любви — стали цифрами. Её участие — долгом. Всё, что раньше было тёплым, становилось холодным расчётом.
Последняя капля
Однажды они собрались к его племяннику — мальчику исполнялось восемь. Алексей вышел из комнаты с пакетом и купюрой в руке:
— Вот, на подарок. Половину потом переведёшь — 850 рублей. Норм?
— Это же твой племянник, Лёш… — Кристина не выдержала.
— И что? Мы же как семья, значит от нас двоих. Честно.
Она молча забрала деньги, но внутри будто что-то рухнуло. На празднике она улыбалась и делала фотографии. Мальчик визжал от радости. Родственники хлопали по плечу. «Какая у тебя хорошая жена!» — говорили ему.
А внутри Кристина чувствовала, как медленно выгорает. Всё, что казалось близким, обесценивалось под гнётом мелочного расчёта.
В ту ночь она не спала. Смотрела в потолок, чувствуя холод простыней. И впервые поняла: это не про деньги. Это про то, что её перестали видеть.
Развязка
Несколько дней спустя, когда Алексей ушёл в магазин, Кристина решила найти нужный документ. Его ноутбук был открыт. Среди файлов — таблица с говорящим названием: «Кристина: личные расходы».
Она открыла.
10.04 — лимонад на прогулке — 95 р
12.04 — такси до её врача — 320 р
15.04 — мороженое её племяннице — 110 р
25.04 — шампунь, который пользуется только она — 450 р
01.05 — шашлык, съела больше — 380 р
Внизу жирным: Итог к возврату: 12 085 р.
Кристина сидела молча. Долго. Её руки дрожали не от злости, а от какого-то нового понимания. Всё, что было тёплым и личным, здесь стало строками. Цифрами. Как будто она — вложение, которое должно окупиться.
Когда Алексей вернулся, она закрыла ноутбук.
— Лёш…
— Ага?
— Ты правда считаешь нормальным вести такую таблицу? За лимонад, мороженое, цветы?
— Ну… да. Это честно. Я же не прошу сразу всё отдать. Просто фиксирую. Чтобы потом без недомолвок.
— А как же любовь? Забота? Ты же ни разу не записал, что я сидела с твоей мамой, когда у неё был кризис. Или что я помогала тебе с отчётами по ночам. Где это в таблице?
Он пожал плечами:
— Это не траты. Это жизнь.
— Нет, Лёша. Это была любовь. Но она не выжила под твоей бухгалтерией.
Через неделю она уехала. Без скандалов. Без истерик. Просто собрала вещи и оставила записку на кухонном столе:
«Я — не строка в таблице. Я — человек.»
Она поселилась у подруги, потом сняла однушку на окраине. Небольшая, но её. Там не было планов, сколько сахара в день или кто сколько слил воды. Можно было просто жить. Не оправдываться.
Она работала, переводила, читала, смеялась. Иногда грустила. Но чувствовала, как возвращается к себе.
Месяц назад она встретила Артёма в книжном. Он принёс ей чай в термосе. Потом позвал на прогулку. Они болтали обо всём. Он никогда не спрашивал: «Сколько ты съела?»
— Я заплачу, — сказал он в кафе, когда она потянулась за кошельком.
— Точно? — неуверенно спросила она.
— Точно. Мне приятно.
А вчера она получила сообщение от Алексея:
«Ты не перевела за шашлык в мае. 184 рубля.»
Кристина прочитала. Молча удалила чат.
И впервые за долгое время — просто улыбнулась.