— Она тебе не мать, как ты не поймешь! Я тебя растила! Вот такой кулек из дома малютки забрали, – у порога на коленях стояла женщина, прижимаясь к ногам дочери.
— Как я должна теперь жить, по-твоему? Вот скажи мне? Пусти! Пусти, говорю!
Аня вырвалась из объятий матери и выскочила из квартиры. А Оксана так и осталась сидеть у порога, захлебываясь слезами. Перед глазами стояла картина: вот она – молодая Оксана крепко вцепилась в локоть мужа. Пара стояла в кабинете, куда принесли маленькую девочку. Малышка крепко спала, но на секунду приоткрыла глазки, а затем снова погрузилась в сон.
— Отказник. Мать — деваха молодая, но здоровая. Родила и тут же написала отказ, – сказала социальный работник, не стесняясь в выражениях. – Ребенок по всем показаниям в норме, но есть некоторые…психологические аспекты.
— Вы должны понимать, что дети, которых с роддомов отправляют прямиком к нам, имеют ряд особенностей. Они корректируются, но в долгосрочной перспективе. Не все родители готовы к этому, – вмешалась в разговор психолог.
— Что вы имеете в виду? – спросил Олег, муж Оксаны.
— Детки-отказники могут быть…немного отстраненными. Они могут издавать ряд звуков, например. Так они привыкли засыпать, успокаиваться. Могут быть признаки агрессии и так далее. Ребенок переходит в новую социальную среду, и это сложно даже для более возрастных деток.
Оксана слушала специалистов, но их разговоры ее не пугали. Она знала, что справится. И Олег справится.
Мысли Оксаны прервало лязганье связки ключей. Женщина тут же соскочила, обрадовавшись, что вернулась Аня. Но на пороге стоял Олег – озадаченный и удивленный.
— Ты чего тут? Что случилось? – испуганно спросил он. – Где Аня?
— Аня? Ушла к своей…матери, – Оксана без сил снова рухнула на пол и зарыдала.
Олег сел рядом.
— Значит, пришло время, мать. Мы с тобой сотни раз это обсуждали. И ты обещала понять и принять любую реакцию Ани.
— Я помню, – прошептала женщина, – но я не думала, что будет так сложно.
Олег обнял жену, прижав к себе. Последние шестнадцать лет они тщательно скрывали от Ани то, что она приемная. Окружили ребенка заботой и девочка почти сразу адаптировалась к новой жизни. Но не было и дня, когда Олег с Оксаной не переживали, что однажды Аня узнает правду.
И вот этот день настал. Аня, в отсутствии матери, искала старый фотоальбом. Ей все чаще стали говорить, что она не похожа на родителей. Слишком темненькая, слишком коренастая на фоне светловолосых и худощавых Олега и Оксаны. Аня в шутку спрашивала у матери, не подменили ли ее случайно в роддоме. Но Оксана покрывалась испариной, а затем становилась такой бледной, что Ане несколько раз приходилось вызывать скорую.
И девушка решила узнать все сама. Она искала старый фотоальбом, чтобы понять, на кого из дальних родственников она могла быть похожа. Аня знала, что рецессивные гены могут проявляться спустя несколько поколений, но нужны были доказательства.
В поисках старого альбома девушка наткнулась на наволочку, в которую что-то было завернуто. Если бы Аня не дотронулась до свертка, то она никогда бы не догадалась, что внутри что-то есть.
Девушка развернула наволочку, засунула руку внутрь и вытащила оттуда бумаги. Старые, пожелтевшие в местах сгиба. Аня взглянула на первый попавшийся документ. В этот момент ноги перестали ее слушаться, а в ушах начало сильно звенеть. Она протерла глаза и взглянула на документ еще раз:
«Запись акта о рождении N1342456. От 13.02.2004. Жив(-а). Пол: жен. Вес: 3.245. Рост: 52 см. Сведения о родителях… Отец (прочерк)… Мать – Самойлова Ирина Алексеевна. 2.11.1986 г.р.»
— Мама, что это? – Аня замахала бумажкой. Лицо ее было опухшим от слез, но сейчас девушка была спокойна.
— Аня… Где ты это взяла? – тихо спросила Оксана, протягивая руку, чтобы забрать документ.
— Сейчас об этом будем разговаривать, мама? Или тебя лучше называть тетей Оксаной?
— Не говори так. Я твоя мать. Единственная!
— А по документам не единственная! – грубо сказала Аня.
— Доченька… Мы должны были раньше рассказать, но ты же уже взрослая, понимаешь, что мы боялись твоей реакции.
— Боялись моей реакции? А сейчас вы моей реакции не боитесь, когда я вот так все это узнаю?
— Как страшного сна боялась и боюсь до сих пор, Анют…
— Просто не понимаю, как можно врать столько лет. Я же чувствовала, что что-то не так. Даже все люди вокруг замечали, что я на вас не похожа, – лицо Ани вдруг просветлело. – Так вот в чем дело… Теперь понятно, почему у тебя была такая реакция на мои шуточки про подкидышей! А я думала, что ты просто сверхчувствительная и тревожная женщина.
— Доченька, не говори так. Мы ведь тебя не украли. Мы тебя забрали крохотную, с недобором веса. Выходили, вырастили своей. Никогда и мысли не возникало, что ты – не родная!
— А у меня вот теперь возникли! И как мне с этим жить? – по щекам Ани потекли слезы.
Оксана попыталась обнять дочь. Умоляла поговорить, выслушать, понять. Но Аня убрала руки матери, а затем начала собираться.
— Доченька, куда ты? Не уходи, прошу. Давай поговорим. Нам надо это обсудить.
— Я к матери иду.
— Ты с ума сoшла? Где ты ее искать будешь? – прокричала Оксана.
— Я ее уже нашла. В интернете.
— А если ты ей не нужна? А если она тебя не ждет? Аня, взвесь все. Мы тебя растили с отцом. Прошу, пожалуйста, не уходи.
— Я все решила. Найти ее было не сложно, – холодно отозвалась Аня. – Она, кстати, почти сразу добавила меня в друзья и ответила на сообщение. И встретиться она не против. Она даже меня искала. И в этом вы виноваты. Если бы вы с отцом не врали прямо в лицо, то все были бы счастливы! Но вы поступили эгоистично. Думали только о себе!
Аня выскочила из квартиры, оставив мать на пороге. Ей было больно так поступать с ней. Она унижалась, стояла на коленях, умоляла остаться. Но внутри Ани кипела злость и обида. Пересилить себя упасть рядом с матерью, обняться и расплакаться она не могла.
Вместо этого Аня бежала на встречу с той, которая когда-то отказалась от ребенка. Девушка представляла, как Ирина бросится ей в ноги так же, как и мать, а потом начнет рассказывать о своей сложной судьбе.
Аня добежала до небольшой кофейни, куда пригласила ее Ирина. Все тело трясло, но не от холода, а от нервного перенапряжения. За столиком уже сидела биологическая мать. Густые волосы были аккуратно уложены, на руках красовался свежий маникюр, одежда сидела идеально, как на манекене. Ирина подняла глаза и встретилась взглядом с юной Аней.
— Привет, – прозвучал мягкий бархатистый голос.
— Здравствуйте… Привет… – растерялась Аня.
— А ты на бабушку похожа, – улыбнулась Ирина.
— Хоть на кого-то похожа! – выпалила Аня, и ее щеки тут же залились румянцем.
— Ты голодна? Давай я тебя угощу. Выбирай все, что хочешь.
— Нет, спасибо. Правда, мама на завтрак готовила фаршированные блинчики, а они очень сытные… – Аня замолчала, поняв, что сказала какую-то неуместную глупость.
— Значит, ты живешь хорошо? Тебя не обижают?
— Нет, что вы. Оксана с Олегом замечательные родители, – Аня снова замолчала, мысленно ругая себя за то, что говорит о приемных родителях при Ирине.
— Может все-таки пообедаешь?
— Нет-нет, я честно не голодна. Мне бы хотелось просто с вами поговорить. У меня так много вопросов. И про вас, и про настоящего…отца. А еще про семью, интересы…
— Аня, я думаю, тебя больше всего интересует всего один вопрос.
Девушка смутилась. Ирина сразу попала в точку. Да, Аня действительно хотела узнать, почему от нее отказались. Но Ирина тут же продолжила:
— Я была молодая. Мне было всего семнадцать лет. Мой отец. Твой, хм, дедушка, настаивал, чтобы я избавилась от тебя. Но я не смогла. А в роддоме было принято решение написать отказ. Мой отец строгий человек, консервативный. Плюс имел большие связи, его в городе уважали. Узнай, что я родила ребенка, его бы на смех подняли.
— Ирина? Вы меня пытались найти? – тихо спросила Аня.
— Однажды. Спустя четыре года. И даже виделась с Оксаной. Мне было важно, чтобы ты жила в достатке. Предлагала деньги Оксане, но она отказалась. Не хочу эту встречу вспоминать, если честно… А потом я замуж вышла. Сашенька родился, а за ним сразу и Машенька. Погодки они у меня. Ох, и характерные ребята. Что дома вытворяют, ты бы знала…
Аня сидела напротив женщины, которая шестнадцать лет назад ее бросила. И вместо раскаяния или извинений, Ирина пустилась рассказывать про своих детей. С такой теплотой, нежностью и искренностью, что Ане стало не по себе. А потом девушка узнала, что Ирина с мужем живут душа в душу. И что ее супруг знать не знает про брошенного ребенка.
— Да и не зачем ему это знать. Он человек высокого ранга. У него бизнес, поездки. Ты же меня понимаешь? Нет, ты, конечно, скажи, если тебе нужна помощь. Деньги у меня есть. Я тебе помогу и с университетом, и с жильем, если нужно. Просто, чтобы это дальше благотворительности не заходило. Ты пойми, у меня жизнь сложилась таким образом, что в ней нет места ошибкам прошлого.
— Ошибкам прошлого? – удивленного спросила Аня.
— Ну, ты же меня понимаешь. Да? – с надеждой спросила Ирина, вглядываясь в лицо девушки.
— Нет, не понимаю.
— Ты же умная у нас. Смотри, какая выросла. Красавица. И дома тебя все любят. Это же здорово, что у всех все хорошо!
— Неужели у вас ничего внутри не екает? – Аня была разочарована встречей.
— Конечно, екает, – улыбнулась Ирина. – Я же не бесчувственная… Просто стараешься отгонять от себя мысли. Если бы я не решилась на этот шаг, то у тебя не было бы нормальной жизни. Отец меня бы выставил за дверь, а в те времена мне некуда было податься с малышом на руках. А теперь у меня и муж хороший, и Сашка с Машкой растут, и ты в хорошую семью попала.
Аня замолчала. Ком подкатывал к горлу. Ей захотелось разрыдаться, но она решила не подавать виду.
— Я рада, что мы встретились и поговорили. Это лучше, чем переживать, что в неподходящий момент скелеты из шкафа вывалятся, – рассмеялась Ирина и встала с кресла. – Если нужна будет помощь – пиши, звони. Я помогу. Но я искренне надеюсь, что ты меня поняла. Меня в моей жизни все устраивает, тебя, как я погляжу тоже. Аня, тебе такси вызвать? Я на машине, но сама понимаешь, неудобно как-то будет…
Я сама доберусь, спасибо, – отстраненно произнесла Аня, а затем направилась к выходу.
Она медленно шла по улицам. Кофейня, в которой Аня встретилась с Ириной, находилась недалеко от дома. Поэтому девушка решила прогуляться, переваривая услышанное.
«Ей все равно. Я – ошибка прошлого. Не чета ее детям», – думала про себя Аня.
Погруженная в свои мысли, девушка не заметила, как дошла до подъезда. Ей было стыдно возвращаться домой, но идти больше некуда.
Как только Аня зашла в квартиру, к ней подбежала Оксана и крепко прижала к себе. Девушка обняла в ответ и расплакалась.
— Мам, прости. Пап, – Аня увидела, что в коридоре появился отец, – Простите меня, пожалуйста. Я такая дурa. Наговорила столько гадостей. А она… А ей все равно. Я ее ошибка прошлого.
Олег подошел и обнял дочь с другой стороны.
— Мы виноваты перед тобой. Надо было раньше все рассказать. Ирина приходила к твоей матери, предлагала денег. Но мы отказались. Деньги были большими. Только для нас это было принципиально. Мы не хотели, чтобы она вкладывала в тебя хоть что-то, а потом имела какие-то права. Раз отказалась, значит, отказалась, – с теплом произнес отец.
— Анют, ты наша дочь. И точка. Никто и никогда не посмеет сказать, что это не так. Ты слышишь? – Оксана взглянула в глаза дочери.
— Я знаю, мама. Вы мои родители. Мне так стыдно, что я тебя бросила здесь одну, на пороге… На твоем месте я бы поступила точно так же.
— И я тоже хороша. Надо было тебе дать возможность все обдумать и позволить встретиться с ней без скандала. Но все уже позади.
Аня стояла в объятиях родителей и думала, что ей очень повезло. Мысленно девушка поблагодарила судьбу, что шестнадцать лет назад Ирина отказалась от собственного ребенка. Жить в семье, где ты никому не нужен, Аня не хотела. А здесь ее любят. Да и всегда любили. И по-настоящему она это поняла только сейчас.
«Словно огромные птицы прячут птенца от зноя, ураганов и проливных дождей, – подумала про себя Аня, зарываясь лицом в мамино плечо. – А для кого-то я всего лишь ошибка прошлого».
