— Костя! Сынок, ты ли это? Наконец-то! Откуда ты звонишь? Где ты?
— Мам, ты же понимаешь, что я ничего тебе не скажу. У нас все в порядке, звоню тебе, чтобы ты не переживала.
— Ну как я могу не переживать? Костя! Скажи мне, как тебя найти? Я приеду хоть на край света, только бы увидеть тебя.
— Не нужно приезжать. Я еще позвоню…
Последняя надежда на скорую встречу с сыном рухнула как карточный домик от легкого дуновения ветра.
Нет, не приедет Костя и не скажет матери о том, где он и как живет. Еще и говорит так «у нас»… Значит, Костя все еще с ней, и она где-то рядом, может обнять его и поцеловать. Она может, а родная мать – нет.
Елена Сергеевна всхлипнула, но постаралась сделать так, чтобы сын не слышал этого всхлипа. Ни к чему Косте знать о том, как тяжело его мать переживает разлуку с сыном. А ведь это именно она сама, своими же руками, постаралась сделать так, чтобы Костя уехал и навсегда вычеркнул мать из своей жизни.
Полгода назад к ней в гости пришла приятельница. Бывшая коллега по работе, еще с тех времен, когда Елена Сергеевна трудилась в школе учительницей биологии, Полина Васнецова была единственной, кто поддерживал общение с Еленой после ее увольнения.
— Я твоего Костика с девушкой видела, — загадочно произнесла Полина Олеговна, а Елена напряглась. С какой еще девушкой? Не было у Костика никого, иначе мать бы первой узнала об этом.
— Может быть, подруга? — предположила Елена Сергеевна. — Ну или сокурсница.
— Да какая уж сокурсница! — хмыкнула Полина. — Хотя, может быть, и так. Ну нет, не может…
Приятельница Елены нахмурилась, и это совершенно не понравилось хозяйке дома. Что не так было с той девчонкой, с которой Полина видела Костю?
— Она мне показалась старше твоего сына, — задумчиво проговорила Полина Олеговна, — лет эдак, на пять-семь. Может быть, я плохо разбираюсь в женском возрасте, но точно она постарше.
Елена Сергеевна почувствовала холодок, пробежавший по спине. Может быть, Полина путает что-то? Ну откуда у ее молодого сына может быть взрослая подружка? Все же, что-то здесь было не так.
— Я вообще думала, что твой сын – ботаник, — хихикнула Полина, — и девчонками не интересуется. А тут, мало того, что со взрослой дамой прогуливался, так еще и целовал ее на виду у всех.
Ну это было вообще за гранью разумного! Елена Сергеевна не могла поверить в то, что ее Костя, еще совсем молоденький мальчишка, мог на глазах у прохожих целоваться с женщиной старше себя. Глупость какая-то!
— Ты путаешь что-то, Полина, — перебила рассуждения и хихиканья своей приятельницы Елена Сергеевна, — давай чай пить.
Но мысль о том, что у ее сына могла быть женщина, не покидала Елену Сергеевну ни на мгновение.
Костика она воспитывала одна, мужа у Елены не было, да и рожала своего единственного и горячо любимого сына она скорее для себя.
Елене Сергеевне было уже почти сорок, за плечами был неудачный брак, в котором детей так и не появилось. Срочно нужно было решать вопрос с деторождением, не хотелось Елене до конца жизни оставаться в одиночестве.
Она ответила на ухаживания заезжего специалиста по наладке оборудования, которое устанавливалось на бумажном заводе, мужчине не нужны были серьезные отношения, он просто весело проводил время, находясь в длительной командировке, а Елене нужен был ребенок.
К счастью, беременность наступила достаточно быстро, и к отъезду своего временного любовника Елена Сергеевна находилась уже на шестой неделе.
Мужчине этому она ничего про свое положение не сказала, да и навряд ли бы это сообщение что-то изменило: у него имелась семья и двое детей в родном городе.
Елена Сергеевна мечтала о дочке, но родился сын, и, едва взяв своего Костика на руки, женщина поняла, что никаких сожалений не испытывает. Вот он – ее самый родной и близкий человечек, ее кровиночка.
Разумеется, Костя часто задавал матери вопросы об отце, но Елена Сергеевна ничего толкового не отвечала. Мол, да, был в ее жизни мужчина, в которого она была влюблена, но не сложилось у них долгосрочного союза.
— Неужели ему совсем неинтересно то, как живет его ребенок?
Елена, отлично знавшая о том, что биологический отец Кости ни сном, ни духом ничего не ведал о существовании у него незаконнорожденного сына, врала о том, что папа мальчика уехал в другую страну, а там уже давно устроил свою жизнь и имел других детей.
Со временем вопросы прекратились, а Елена Сергеевна наслаждалась материнством. Костик рос послушным мальчиком, очень добрым и нежным, соседские мальчишки и одноклассники посмеивались над ним.
О том, что у Кости появилась возлюбленная, Елена Сергеевна мечтала узнать от него же.
Почему-то мать была уверена в том, что все пройдет по стандартному сценарию: Костик приведет свою девочку в их дом, Елена устроит праздничный ужин, а избранница сына обязательно ей понравится. Не мог же такой хороший мальчик выбрать себе в невесты недостойную девчонку.
Только вот надежды матери не оправдались. После ухода Полины и возвращения Кости домой, Елена Сергеевна тут же накинулась на сына.
— Тебя видели с женщиной. Кто она?
Костя с удивлением смотрел на мать:
— Знакомая. Мам, ты чего так разнервничалась? Мало ли с кем я гуляю.
— Ты с ней целовался! На виду у всех!
— Это мое личное дело.
Сын ответил коротко и ясно, а потом скрылся в своей комнате, хлопнув дверью.
Мечты о праздничном ужине и красивом знакомстве с будущей невесткой растворились в воздухе, и это не давало Елене Сергеевне покоя.
Она промучилась несколько дней в сомнениях, а потом проследила за сыном. То, что Елена Сергеевна увидела, повергло ее в шок. Костя не просто встречался с женщиной старше себя, он выбрал себе в возлюбленные замужнюю женщину!
Алла была не простой замужней дамой, она являлась супругой одного из самых влиятельных людей в городе – Сергея Матросова, у которого Елена Сергеевна пятый год работала садовником.
После ухода из школы, она долго искала работу, а тут наткнулась на объявление в газете: требуется специалист по растениям. Обратилась по адресу, познакомилась с Сергеем Леонидовичем, и тот без колебаний взял Елену к себе на работу.
С женой своего работодателя Елена Сергеевна встречалась нечасто: Алла работала, а еще училась на заочном отделении в том же институте, где учился Костя. Видимо, там они и познакомились. Алле было тридцать два, ее мужу – почти шестьдесят, а сыну Елены – двадцать четыре. Выходило так, что в этом бермудском треугольнике никто не подходил никому по возрасту.
— Я видела тебя с Аллой Матросовой, — холодно заявила Елена Сергеевна сыну в тот же день, — я хочу, чтобы ты перестал с ней общаться.
— Не перестану, — ответил Костя уверенно, — я люблю Аллу, и я буду с ней.
— Ты в курсе, кто ее муж? Ты знаешь, что он сделает с тобой, если узнает о вашем романе?
Костя пожал плечами:
— Не узнает. Он не интересуется жизнью своей жены, а мы с Аллой уедем из города, как только я получу диплом, немного осталось.
— Я против! — закричала Елена Сергеевна, кусая губы. — Ты не должен с ней встречаться! Она старше тебя, она изменяет мужу, использует тебя.
Костя поморщился от криков матери и произнес ледяным голосом:
— Буду иметь в виду твою точку зрения, мама. Но я уже не маленький мальчик, которого ты можешь заставить надеть колготки зимой. Я – взрослый человек, и я буду с той, которую люблю.
Елена Сергеевна была в бешенстве.
Как Костя мог ее ослушаться?
Послушный мальчик, который никогда не шел против воли матери, вдруг стал считать себя взрослым мужчиной!
Елена Сергеевна понимала, что нужно принимать меры, а вскоре нашла выход из сложившейся ситуации: она сама расскажет Матросову о похождениях его жены. Он прижучит свою Аллу, и она отстанет от Кости. А уж как успокоить сына, Елена сама знает.
— Ваша жена вам изменяет, — заявила Елена, явившись в кабинет к Сергею Матросову.
Тот медленно поднял голову и внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину.
— Тебе какое дело до этого? — спросил он, а Елене вдруг стало страшно. Матросов был не только бизнесменом, он еще и ворочал темными делами, был опасен и очень мстителен. Говоря ему правду, Елена Сергеевна подписывала приговор не только отношениям Аллы и Кости, но еще и своему сыну.
— Я не хочу, чтобы вас обманывали, — ответила она дрогнувшим голосом, — а еще… Я не хочу, чтобы ваша супруга водила за нос моего сына.
— Понял тебя, — сказал Матросов и сделал знак рукой: мол, уходи.
Вернувшаяся домой Елена Сергеевна стала поджидать сына. Нужно было предупредить Костю о том, что его мать обо всем рассказала мужу Аллы. На часах было девять, потом десять, одиннадцать, но Костя домой все не возвращался. Метнувшись в его комнату, Елена Сергеевна с ужасом обнаружила, что в шкафу нет части вещей сына, а в тумбочке, где хранились документы, отсутствовал паспорт Кости.
В ту ночь он не вернулся домой, на следующий день тоже не появился. В институте его не видели, у друзей он не ночевал. Придя на работу в дом к Матросову, Елена Сергеевна столкнулась с Сергеем Леонидовичем.
— Чего ты добилась? — хмыкнул он. — Твой сын сбежал, как трусливый пес. И жену мою прихватил. Поймаю, не поздоровится!
Руки Елены Сергеевны стали ледяными, как будто на улице был не июль, а глубокая зима с ее крещенскими морозами.
— Убирайся из моего дома, — добавил Матросов, — расчет забери у охраны.
Прошел месяц, потом еще один. Время тянулось медленно и тягостно. Елена Сергеевна вздрагивала от каждого звонка.
Он позвонил через несколько месяцев. Откуда именно – Елена Сергеевна так и не узнала.
— Мама, не ищи меня, — сказал Костя, прощаясь с матерью, — это бесполезно. Мы с Аллой сделали все для того, чтобы нас не смогли найти.
— Но я тоскую! — Елена Сергеевна все же не сдержалась и зарыдала в трубку. — Я так хочу увидеть тебя!
— Извини, мам, — отозвался Костя, — но ты сама сделала так, чтобы я исчез.
Она молча кивнула, вытирая с щеки слезы. Можно было прощаться, все равно сын не скажет ей о том, где он и как живет. Главное, что жив и здоров.
Помолчав немного, Костя неожиданно добавил:
— Алла ждет ребенка. Ты станешь бабушкой.
Сердце Елены Сергеевны дернулось в груди, причинив боль. Увидит ли она когда-нибудь внука? Подержит ли его на руках? Хотелось бы, но это было очень маловероятно.
Она не могла знать о том, что Матросов уже давно разыскал неверную жену Аллу, простил ее и отпустил с Богом. Женщины никогда не представляли для него ценности, потому потеря эта была для него невелика.
Костик не нуждался в деньгах, потому что начал зарабатывать сам; будущее рисовалось ему заманчивым; вот только мать в этом ближайшем будущем ему оказалась не нужна.
