— Саш, давай поговорим, — ходил вокруг да около Антон.
Жена собирала сына в садик, потом нервически отшвырнула все его вещички: они же не идут в садик сегодня, они идут в поликлинику – ещё хуже. Их направили вчера вечером из травмпункта. Александра ушла в ванную, только бы не слышать этот голос, не видеть мужа сейчас. Обидно и больно было вчера, а теперь он просит выслушать. Она посмотрела на себя в зеркало, запрокинула голову, чтобы слёзы не покатились из глаз, иначе придётся умываться и заново краситься.
— Мама, мам, — Миша дёргал за ручку с другой стороны, — мама, я писать хочу.
Саша набрала воздуху побольше, выдохнула и открыла сыночку дверь, улыбаясь пустила его. Миша проскользнул в ванную, а мама пошла доставать другие вещи для него.
— Саш, ну неужели так трудно ответить, — опять стоял над душой Антон. – Давай поговорим, мы же не дети играть в молчанку.
— Ты орал на меня из-за пустяка, хотя сам…
— Я перепугался, ты же была ближе, а Миша так резко побежал, а ты в телефон воткнулась, и тут этот кретин на машине несётся…
— Ты тоже был рядом, ближе чем я и тоже в телефоне.
— Я и побежал, если бы ни я…
— Ну вот опять я крайняя! Не хочу говорить с тобой и видеть тебя не желаю! Сам всё время на телефоне из-за своей работы.
— Но Миша мог пострадать.
— Не пострадал же, а ты весь вечер на меня орал, оскорблял.
— Я испугался, просто испугался, — Антон растирал лоб и виски пальцами.
— Виноват, а на меня всех собак спустил. Я готова была уйти с вещами ещё вчера. Если бы не Миша…
— Что?! Ты не уследила за ребёнком у машины, меня выставляешь виноватым? – вновь заводился Антон. – Ты не попутала?! Ещё и умотать собиралась? Круто! Голову в песок.
— Вот опять! Я три года с ним одна, — слёзы покатились из глаз Саши.
— Не придумывай, он в садик ходит.
— Полгода всего и то часто болеет. А до этого я с ним целый день я и ничего не случалось, мелкие царапины и синяки. Вчера не уследил ты! Открыл дверь и отпустил его одного.
Антон вроде и понимал, что был неправ, но Сашин поступок был для него за гранью. Хотя она ничего не делала, просто вышла из машины со совей стороны. Папа отрыл Мише дверь, выйдя с водительской стороны, всё время разговаривая по телефону, ребёнок выскочил из машины и выбежал на дорогу. Мама даже не видела, она читала сообщение в телефоне. Визг тормозов, за несколько метров от Миши вернул родителей в реальность.
Антон среагировал молниеносно, в один прыжок оттолкнул сына с дороги, расселившись перед движущейся машиной. Она затормозила прямо перед ним, перепуганный водитель вышел и наорал на них, чтобы лучше следили за ребёнком. Прохожие стояли и слушали вопли, осуждающе разглядывали нерадивых родителей. Антон не растерялся и тоже «наехал» на водителя как следует, что б соблюдал скоростной режим во дворе. Потом под горячую руку попала жена. Он даже не замечал, что Миша напуган и всё время плачет.
***
— Ладно, Саш, я был неправ, — деланно процедил Антон. Жена обувала сына в прихожей. Тяжёлое утро, после дурного вечера.
Саша быстро и молча застёгивала липучки на кроссовках сына. Антон всё время ходил туда-сюда около них, не зная, что ещё сказать, а ведь вчера его словарный запас поразил даже Сашу.
— Хорошо, — хватал он за руку жену, — я всё понял…
— Отстань, – одёрнула она руку.
— Саша, давай, я вас довезу до поликлиники, — предложил Антон, рассчитывая на примирение по дороге.
— Пап, ты опять ругаешься? – спросил Миша, держа в руках свою любимую мягкую игрушку.
— Нет, всё хорошо, — склонился над ним отец, вежливо улыбаясь. – Я просто подвезу тебя и маму.
— Куда? – удивлялся малыш.
— Антон, — обратилась к нему жена, с равнодушным выражением лица. – Детская поликлиника в соседнем дворе.
— А-а-а-а-а-а, — ударил себя по лбу папа, так, чтобы сынишке стало смешно.
— Настолько хороший отец, что не знаешь об этом, зато орать мастер.
— Да я знал! Конечно, я знаю. Просто из головы вылетело, я думал, вы в другую больницу едете.
Саша уже его не слышала, взяла сына за руку и направилась к лифту. Антон торопился за ними, просил придержать дверь, но Саша закрыла перед ним дверь и поехала с сыном на первый этаж. Антон со злостью ударил кулаком в стену у лифта, но сделал больно только себе.
****
В поликлинике, как обычно, для понедельника безумные очереди везде. Саша с сыном поднялись пешком по лестнице на третий этаж. Начали узнавать, кто крайний, у кого, на какое время или как вообще организована очередь к врачу. Начался галдёж. Одни доказывали, что пришли в семь утра и они первые идут, несмотря ни на что. Другие трясли медкартами и талонами, споря с ними, они ещё на прошлой неделе взяли талон. Третьи создавали живую очередь, плотно выстраиваясь вдоль стены у дверей в кабинет, требуя пускать их через одного. Четвёртые, кричали, что они «экстренные» по острой боли, толкали и трясли детьми перед собой. Пятые просто сидели на банкетах в коридоре и помалкивали, обмахиваясь руками или документами, старались держать себя в руках. Дети плакали в душном узком коридорчике на руках у родителей, те, что постарше, носились от лестницы и обратно, кричали, смеялись, ссорились.
— А что происходит? — спросила Саша, складывая на край подоконника свои вещи, больше просто некуда. Давно она не видела такого столпотворения у кабинета детского хирурга.
— Отпуск! – ответила мамочка из другого угла, сильно раскачивая грудничка на руках.
— Что?
— Хирург один, на всю детскую! – объясняли тупенькой Саше, раз уж сама не понимает. – До обеда он принимает, после обеда другой, сегодня ещё день малышей. Ужас.
— А вы экстренные? По скорой? По талону? И в порядке живой очереди? – возникла перед Сашей бабуля с хитренькими глазками, её внук носился как ураган по коридору.
— Сюда на скорой не везут! — поправляли её.
— А я говорю, привозят, сама видела! – отвечала она, наступая на Сашу.
Александра сына не видела в этой толпе. Тут ещё телефон вибрирует и вибрирует в руках: сообщения от Антона. Саша сунула мобильник в сумку на подоконнике, закрыла её. Почему-то решив, что руки должны быть свободны, возможно, придётся отбиваться.
— Женщина! Женщина! Куда вы без очереди?! – кричали у дверей в кабинет хирурга. Все повернулись туда.
Какая-то бесстрашная мама, не занимая очереди, вошла «только спросить» вместе пациентами по очереди. Толпа в коридоре роптала. Саша пыталась найти крайнего в любой из пяти очередей, но пока безрезультатно.
****
Антон, не догнав своих у подъезда, поехал на работу. Злой на Сашу, на себя за вчерашнее. Ехал и думал, что не станет извиняться перед женой – он прав. Встал в пробку, опять обвинял жену: если бы он выехал, как обычно, а не пытался с ней поговорить, он бы не застрял на кругу. Передвигаясь со скоростью черепахи, думая о вчерашнем, он всё-таки признал, что был неправ. Но извинятся пока не собирался. Саша тоже вела себя неправильно, утром, тем более.
Через несколько минут он держал в руках телефон и писал Саше то же самое, что говорил утром. Видя, что она не отвечает, даже не читает, заводился больше и больше. Несколько раз откидывал телефон на сидение рядом и снова брал его в руки. В итоге скупо написал: извини, я был не прав.
В ответ опять тишина. Она даже не читает!
Антон начал сигналить впереди стоящим машинам, посмотрел по зеркалам, пытаясь выбраться из этой толкучки – бесполезно, встали накрепко. Он снова взял телефон и набрал Саше, спросить, почему она так себя ведёт? Он же написал: извини. Но Саша не брала трубку, одни дурацкие гудки в ответ. Антон нервничал, думал, Саша уедет к маме с Мишей, будет там обижаться. Было уже такое. Он набрал вновь – тишина. И так 7 раз.
В итоге плюнул на ссору с женой, на пробку и начал проталкиваться вправо на своём паркетнике. Он хотел выбраться, объехать через другой микрорайон. Он ничего не выиграет, опоздал абсолютно везде уже, но это лучше, чем двигаться тут 5 км/час.
Антон сигналил, показывал поворотниками, что хочет выехать, включал аварийку, махал руками и спорил в открытое окно с другими такими же нахалами, которое лезли «по головам». Параллельно писал жене, разные глупости: что-то вроде: ты сама виновата, возомнила себя и т.д. Саша не отвечала и не читала. Антон дёргал руль, изливая свой негатив на водителей в пробке. В итоге он выбрался, кое-как и поехал вдоль скопления машин в противоположную сторону. По пути дозваниваясь супруге. Наговаривал гневные голосовые в промежутках между звонками.
Она в это время отбивалась в очереди, пыталась выяснить, кто вообще сейчас идёт и из какой очереди. Завязался спор, потом ссора. Мужчина прикатил сына в инвалидном кресле с гипсом выше колена на ноге и его не пропускали. Обстановка накалялась, взрослые не могли и не хотели договариваться, каждому надо скорее, только у него у него работа, дети малые дома, мать неходячая, и все по острой боли. Отбиваться действительно пришлось, хорошо не руками. Саша десять раз пожалела, что пошла к врачу именно сегодня, но у Миши сильный ушиб после вчерашнего падения, болит нога, надо проверить не перелом ли.
Антон давил на газ, набирая и набирая жене по телефону. Саша не слышала, трубка лежала в сумке. Возбуждённый неприятностями дома, пробка на дороге его взбесила окончательно, и Саша не берёт трубку и не хочет его прощать, Антон совсем перестал следить за дорогой. Дорога в районе фабрики пуста, все в центре. Отвлёкшись на телефон, он не заметил, как вылетел на красный на пустом перекрёстке. Длинный сигнал, резкий поворот руля и машину завертело на перекрёстке, он судорожно выкручивал руль, тормозил. Удар. Ещё один. Его толкнуло вперёд, резкая боль в районе груди. Он остановился и понял – ему влетели вбок, по инерции он въехал в отбойник. Кровь пошла из носа. Подбежали люди к нему, вызвали скорую, ДПС, выставили аварийные знаки. Водитель из другой машины, что ударил его, двигаясь на зелёный, тоже ушибся не сильно, он уже бежал к пострадавшему.
— Ты чё мужик? Не выспался?! Красный не видел? – спрашивали у него.
Антон соображал, что произошло, держался за живот. Телефон зазвонил, он посмотрел на переднее сидение: Саша. Улыбнулся.
— Просто кошмар какой-то. Мы сегодня не попали к врачу. Завтра или в другой день пойдём, очередь безумная. Ты мне писал? Я ещё не читала, не могла, телефон в сумке был. Увидела пропущенные и сразу набрала, — болтала Саша, позабыв об их ссоре. — Меня чуть не побили и не ограбили в этой очереди. Жуть!
— И не читай, Саш. Прости меня, за вчерашнее, за всё.
— Ты в порядке, Антон? Что с голосом, почему сирена слышна?
— Ничего страшного. Просто я понял, что мог потерять тебя и Мишу. Ещё вчера мог по глупости.
— Я тоже была не права, — призналась Саша, — к маме бы я не поехала, даже не думала.
— Я совсем всё мог потерять в один миг, — превозмогая боль, говорил Антон. — Прости. Давай не будем больше ругаться.
— Давай, — Саша посмотрела на Мишу, которого держала за руку, он на неё. – А ты где? Что с тобой?
— Небольшая авария. Сирена скрой. Не волнуйся, всё хорошо, главное, ты меня простила. Я люблю тебя.
Саша стала плакать, спрашивала, где он, собиралась ехать к нему. Какие ссоры, какие обиды, она забыла обо всём, мурашки пробежали по спине от одной мысли о случившемся.
Всё обошлось, переломов ни у кого не нашли, просто сильные ушибы, у Антона ещё и сотрясение небольшое. Зато как ухаживала за ним жена, как заботилась, пока он был на больничном. Машину починят в сервисе, с остальным разберутся сотрудники ДПС и страховая. Осознание, что всё мимолётно и незначительно в этом мире, кроме, родных и любимых останется у Антона надолго.
Ссориться супруги не перестали, просто больше не выносили своё дурное, накрученное настроение из дома. Учились разговаривать друг с другом, не кричать и вовремя говорить: прости, я был не прав.
