– Сколько можно марафет наводить? – Жанна звонко постучала в ванную. – Вылезай, именинница, сил нет уже ждать. И для кого, скажите, старается? – этот вопрос она задала гостьям, которые дружно накрывали стол.
– Мало ли. А вдруг вспомнит? – хмыкнула Ленка, нарезая колбасу. – Есть же у него совесть!
– О-о-ой, ой, ой, – пропела Жанна. – Держите меня семеро…
– Язва ты, Белова, и всегда такая была. В седьмом классе мне физику не дала списать, – укоризненно смотрела на бывшую одноклассницу Ленка. – Может же женщина надеяться?!
– Должна! – заорали хором мы с Танькой.
Раз в год мы вчетвером неукоснительно приезжаем к Ягодке поздравить ее с днем рождения. От силы пару раз собирались усеченным составом: то Ленка в больницу попала, то Танька двойню рожала. Причины уважительные, так что не считается. Все мы когда-то жили в одном дворе и учились в одной школе. А Ягодка наша, так сложилось, тут и осталась, в родительской квартире.
Ягодкой кто-то ее в первом классе назвал, потому что при рождении фамилию Катьке выдали Смородина. Прозвище необидное, и очень ей подходило: нрав у Кати легкий, сердце доброе. Девичью фамилию она давно сменила, но для нас Ягодкой осталась, хотя судьбу ее сладкой не назовешь.
Подарки подруге детства мы давно покупаем по заказу. Танька принесла сертификат в магазин нижнего белья, Лена – миленький халатик, Жанна – французские духи, которыми все мы тут же обрызгались, я – электрочайник.
Жизнь наша складывалась по-разному.
Больше всех Ленку жалко – у нас всех дети, у нее никого. Все мы замужем побывали, а у кого и сейчас все окей, или любовник имеется, а ей почему-то не везло все время. Так, периодически, невнятное что-то. Живет в итоге с тремя кошками, махнула на личную жизнь рукой. Выпивает, что скрывать. А как иначе утешиться?
Жанна из нас самая благополучная. Муж у нее один единственный, и удачно «вписался в поворот», то есть в новую экономическую политику, наловил рыбки в мутной воде. А она все равно вечно злорадствует и ехидничает, словно самая невезучая.
Мы с Танькой – ни то ни се. Более или менее, скажем так. Я на грани развода, но с туманной перспективой на второй брак или что-то в этом роде, Татьяна развелась три года назад. Вся в двойняшках своих теперь, клушечка наша, сама доброта. Вон картошку молодую свою приперла – специально ко дню рождения Ягодки на дачу моталась.
– Ну скоро ты там?! Стол накрыт! – требовательно заорала Жанна. – Без тебя начинаем! Сейчас все выпьем!
– Иду! Держите там Белову, уже вылезаю, – донеслось из-за двери.
Не знаю почему, но именно Ягодка «держит» нас вместе, таких разных. Ни у кого другого ведь не собираемся, Жанна – теперь вообще из другого круга, до нас – снисходит. У Ленки негде и не на что, у нас с Таней вроде и есть где, а вот… Только здесь, у Ягодки нашей.
Аура, что ли, у нее особенная?
Жизнь далеко не сахарная, но не сломалась наша Катя. Семь лет ухаживала за парализованным отчимом, хотя вполне могла устроить в дом инвалидов, тем более такого папеньку. Мы-то помним, как он ее в детстве гонял. Муж был, да ноши такой не выдержал. Укатил от нее на новенькой иномарке с молоденькой девицей. Только ручкой помахал, к@зел. С сыном проблемы. Впрочем, у кого их нет – с нынешними-то сыновьями? Ладно, о детях не будем, о них в другой раз.
И вот завелся – иного слова не подберешь – у Ягодки нашей год назад поклонник.
Очень загадочная личность. Возит ее на дачу, парит в бане, кормит пельменями собственного производства, не пьет-не курит и ей не дает. Про себя ничего не рассказывает, про нее ничего не спрашивает. Ну ясно же – несвободный мужик.
Нам не показывается, в дом не заходит, ее никуда, кроме дачи, не приглашает. Материальной помощи не предлагает. Катя бы и не взяла, с ее-то характером. Но сам факт! Мало того, что несвободен, так еще и жл@б.
– Ягодка, – пристаем мы к ней, – и устраивает тебя такая ерунда? Ну, баня, ну, пельмени. Это же несерьезно все! И вот это еще: сам звонит и «вызывает»! Ну как это называется? Ты, что, девушка по вызову?
– Так в том-то и дело, – резонно говорит Ягодка, – что давно не девушка, скоро буду ягодка опять. На что мне еще рассчитывать? Спасибо и на этом!
В общем, легкий у нее характер.
Ну, короче, накануне дня рождения что-то пропал ее ухажер. Месяц или больше не звонил. Храбрится Ягодка, говорит: ну и ладно, ну и фиг с ним!
А сама – мы же видим – переживает. Тоскует. В двадцать лет тебя бросили, в тридцать или в сорок – какая разница? Вот и наводит марафет: надеется.
О! Вышла наконец Ягодка наша цветущая. Ну, быстренько, за именинницу! Между первой и второй – перерывчик небольшой…
Ах, да что там описывать женские застолья!
Напились, наелись, напелись. Ленка на гитаре хорошо играет, выдала коронное «Я уеду, уеду, уеду, не держи, ради бога, меня…» Танька, как обычно, разревелась: у нее слезы скорые, близкие, мы привыкли. Жанна до поры до времени помалкивала. Именно до поры до времени – случая не было, чтобы Белова в разгар веселья не начала кого-нибудь жизни учить. Но мы к этому тоже привыкли, не страшно.
Храбрилась-храбрилась наша Ягодка… а сама-то ждет… Надеется. Не звонит ведь! А знает про день рождения, помнить должен во всяком случае. Значит, все. Значит, совсем конец. Окончательный. Бесповоротный.
И черт побери мой язык! Ляпнула спьяну: мол, баба с возу, кобыле легче… Жанна словно только того и ждала. Как завелась! И д@ура она, Катька то есть, и мужа упустила, пока с отчимом, чужим по сути человеком, зачем-то возилась, и жить никогда не умела, потому и одна теперь… вот!!!
Ягодка и вставить ничего не успела – Ленка чуть ли не в волосы Жанне вцепилась и давай орать на нее матом. Мол, не тебе, с…, других судить… та в ответ – ноги моей тут больше не будет! Дело чуть до драки не дошло, как вдруг Ягодка завизжала и выскочила из комнаты.
Хорошо посидели, короче. Неизвестно, чем бы все это закончилось бы, если бы…
– Девочки! Де-во-чки!!! – счастливая Ягодка стояла на пороге комнаты, прижимая к груди телефон. – Позвонил! Через полчаса будет! Девочки, милые, не забыл!
Немая сцена.
Вы можете не поверить, но ссора тут же сошла на нет. А когда сияющая Ягодка убыла есть пельмени и париться в бане, Ленка с Жанной принялись реветь и обниматься. Мы с Танькой, глядя на все это, умилялись и всхлипывали…
И все мы верим, что ровно через год, что бы с нами ни случилось – если будем живы – снова соберемся здесь. У Ягодки. И кто знает, может, попробуем те самые пельмени собственного производства.
