Весь день коту под хвост! А все из-за чего? А из-за ерунды, книжонки этой! Купила ее Таня сдуру на большой книжной распродаже, авторша, расхваленная донельзя, учила людей «гармоничной жизни». И там, значит, был описан главный жизненный секрет.
Люди, по ее словам, совершенно потеряли связь с космосом. И потому в их существовании никакой гармонии. Денег нет, дети не слушаются, мужья изменяют, все друг с другом воюют из-за парковки во дворе. И вообще, счастья нет. И чтобы счастье было, надо наладить космическую связь. Космическая связь, мол, налаживается только у тех, у кого карма хорошая. А хорошую карму нужно заработать. Не ввязываться ни в какие скандалы и конфликты, не спорить с супругом, не орать на детей, не провоцировать начальство. И главное – улыбаться. Всегда. Везде. Всем, даже если перед тобой стоит самый злейший враг.
Что-то такое Таня читала раньше в Библии. Но в Библии все запутанно и размыто описано. А в книжонке резвый слог и красивые обещания. И сама авторша – вся такая красивая, загадошная и богатая. И, гадина такая, прям зуб давала, что еще пять лет назад была простой кассиршей в супермаркете, где зарабатывала гроши. И с мужчинами у нее не ладилось, и вообще… И вот однажды она повстречала в своем магазине индийского гуру (за сигаретами что ли гуру приходил?), и он ее… ммм… просветил, как неправильно живет несчастная кассирша.
С тех пор кассирша начала жить правильно, и у нее все наладилось. Деньги, связи, личный автомобиль, самолеты и вилла на Гоа… Звучало заманчиво и, главное, правдиво. Почему бы не попробовать? Книжонка «кусалась» по цене. Но раскупали ее активно. И Таня купила. Повелась. Прочитала залпом: кассирше бы романы писать. И теперь озадачилась. Все получалось, как в сказке про Енота: от улыбки станет всем светлей. Ну, и понеслась!!!
С утра Таня собралась на дачу. Погода хорошая. Почему и нет? Дочка, конечно же, ехать с Таней на дачу отказалась. А ведь суббота – могла бы. Да ей, этой дочке, сейчас что суббота, что среда – все одно. Творческий, блин, отпуск. Ей бы по-хорошему если – пендаля хорошего под задницу дать. Чтобы шевелилась. Чтобы искала работу, а не себя, как многие молодые сейчас делают. Себя ищут до сорока пяти. На родительской шее-то сидя, чего не искать, да?
— Лялька, посуду вымой, мне некогда, — Татьяна прикоснулась к плечу дочки, — и порядок наведи в комнате, в конце-концов, свинарник устроила, девица!
Лялька сладко потянулась зефирным своим, теплым от сна телом.
— Угу.
В другой бы раз Таня, не церемонясь, сдернула бы с ленивицы одеяло, да еще бы и водички из чайничка прыснула на Ляльку: рота, подъем!!! Но тут… что-то замешкалась (Космос же!), не стала. Чмокнула Ляльку в русый завиток на виске и побежала на автобус. Еле успела. Залезла в холодный салон и улыбнулась в первый раз.
Все пассажиры глянули на нее, как на чокнутую: смысл лыбиться? Хуже всех посмотрела на Таню соседка по даче, долбанутая на всю голову Катерина Степановна. У Тани с ней давние «контры». Катерина Степановна искренне считала, что Танька у нее ворует из теплицы цветочные горшки и переставляет забор на метр каждую зиму. И сейчас Таня открыто ей улыбалась. Ноздри Катерины Степановны хищно раздулись. Она напряглась, как пантера перед прыжком. Таня же села на свое место и с приклеенной улыбкой сидела до своей остановки.
А ведь планировались отличные выходные! Таня наметила себе: по приезде на дачу подготовить к сезону клумбы и альпийские горки, будь они неладны. Смотреть страшно на сборище разнокалиберных камней. И как она умудрилась их когда-то перетаскать сюда? Делать нечего, что ли? А ведь таскала, пыхтела и потела. Потом каждый год боролась с упрямой снытью, активно лезшей из всех щелей. Ничем ее, заразу, не победить.
Получалось так, что альпийская горка выглядела прилично только после прополки. Стоит только зазеваться – из Танькиной «инсталляции» получался каменистый холм, заросший сорняками. По-хорошему, плюнуть бы на все это и растереть. Но Таня не могла – зря что ли возилась с многочисленной рассадой с февраля месяца? Надо, надо…
Эти бесконечные «надо» ужасно мешали жить. Таня не успевала нормально жить. Работа тяжелая – бессонные смены уже здорово били по здоровью. А платили копейки, несовместимые с жизнью, как любила временами Татьяна пошутить. В итоге был сделан вывод: возня с цветами помогала отвлечься. Цветы радовали, в отличие от мужа-алкаша и дочки-ветрогонки. Потому и возилась с ними (с цветами) Таня, как с малыми детьми.
Птички пели, солнышко грело. Таня наводила порядок и мурлыкала себе что-то под нос. На душе устаканилось ровное, отдыхательное настроение. Наверное, карма налаживалась.
И тут, как тролль из табакерки, из-за забора выскочила Катерина Степановна.
— Улыбается она, стерва! Опять мне забор передвинула! Опять на метр! Я на тебя в суд подам! Слышишь, воровка?
Тане бы по старинке и давней привычке шугануть дурную соседку, чтобы и носа своего длинного на Танин участок не казала. Но Таня вспомнила слова о космосе. И улыбнулась.
— И вам доброго здоровьичка, любезная Катерина Степановна!
Та опешила. И началось… И сволочь Таня последняя, и воровка, и деньги у нее заняла-три года не отдает шестьдесят восемь рублей, и мужа-покойника совращала, и дура, и дочка Танькина – дура, и вообще, участок прихапали пятнадцать лет назад, а этот участок был ее, Катерины Степановны матери, она тут всю жизнь картошку сажала…
Татьяна улыбалась. До слез. Потом не выдержала и ушла в дом. Слушать бред соседки не было никаких сил. Хотелось треснуть ее по башке и успокоить навеки. Но как же связь с космосом? Таня мужественно просидела в доме до вечера. Потом, поняв, что выходные безнадежно испорчены, почапала на автобус.
Тут, слава богу, никого не было. В субботу народ свои драгоценные участки не покидает: банька, шашлычки, то, се. Тане шашлыки было не с кем жарить. Валерка, который Муж-алкаш, ко всему прочему, оказался заправским бабником. В прошлом году Таню бросил, отсудив у нее половину жилплощади. Таня в кредит залезла, чтобы деньгами эту половину отдать. Теперь Валерка ездит на новенькой машинке. Кикимору свою возит. Ей шашлыки жарит по субботам.
Ну и ладно. Зато квартира целая стоит и бардака в ней никакого. Татьяна ехала и мечтала, как вернется в свою чистенькую квартирку, примет душ, налепит на лицо какую-нибудь омолаживающую маску, пожарит картошечки, сварит сардельку и преспокойно поужинает перед телевизором.
Ехать надо было долго, целых полтора часа. Таня старалась не пить перед поездкой, чтобы не хотелось в туалет. Беда с этим туалетом – от остановки до дома идти далеко. И мочевой пузырь постоянно напоминал о своем присутствии. Таня вечно вприпрыжку скакала. Приходилось доезжать до автобусной станции, где туалет был. От автобусной станции до Таниного дома приходилось делать дополнительный крюк, и дорога удлинялась вдвое. Зато спокойнее так. Ну не на такси же дурные деньги платить?
Вот и сейчас – опять. Автобус еще до города не доехал, а Таня уже нетерпеливо заерзала. Кое-как дотерпела. Выскочила из автобуса, не забыв улыбнуться водителю, совершенно, по Таниному мнению, этой улыбки не заслужившему. И – бегом в зал ожидания, к заветной двери с изображением человечка в юбочке.
— Вы куда, женщина?
Грозный окрик Татьяну остановил. За ее спиной возвышалась огромная, церберского вида уборщица.
— Я спрашиваю, куда вы? Не видите – намыто!
— Ну намыто и намыто! – ответила Таня, — а мне надо срочно в туалет!
— Я же человеческим языком вам сказала – намыто! – церберша ни на йоту не отступала, будто туалет был крепостью, сдавать которую нельзя любой ценой! – зас*али все унитазы! Мою, мою, мою, мою! Все! Намыто! Не входить!
Таня раздвинула губы в улыбке.
— Но ведь туалеты для того и созданы… Впустите, пожалуйста! Я тихонечко.
Уборщицу Танина улыбка только разозлила.
— Времени – шесть вечера! Автостанция закрывается. Идите! Все намыто, я сказала!
Эх… Татьяне бы расправить драконьи матерые крылья, выпустить бы из пасти огонь, а из ноздрей дым, спалить бы нафиг эту тупоголовую бабу и сдуть кучку пепла… в унитазы! И пописать сверху. А она (связь с космосом, связь с космосом), честно слово, как дура, улыбается и задом, задом пятится вон. Несолоно хлебавши, как говорится.
Вызвала такси, а что делать? Вызвать вызвала, но напутала с адресом. Надо было сказать, чтобы машина подъехала к магазину «Лтава», а Таня от нервов брякнула: «К магазину «Отрада»». Ну и ждала, пока не дождалась. Видит – такси мигает у «Отрады», через дорогу, шумное шоссе. А она у Лтавы ерзает, сапогами стучит. Перезвонила. Машина подъехала. Таксист злой.
— Вы адреса запомнить не можете? Я время теряю, между прочим. Развелось тут, идиоток, понимаешь…
И тут у Тани лопнуло терпение и связь с космосом – тоже. К чертям собачьим эту связь! С волками жить – по-волчьи выть! И к-а-а-а-к понеслась нелегкая! Ох, дала Татьяна жару! Таксист молча обтекал. Она ему припомнила и время потерянное, и идиотку, и все про все! И свои права, и его обязанности! В общем, Танькино забрало упало.
Выскочив из машины, Таня, не снимая забрала, влетела в подъезд и метнулась к двери. Звонила, звонила… Не открывают. Поди, гуляет Лялька. Открыла – бегом в туалет. Ур-р-р-р-р-р-а! Кто придумал мочевой пузырь? Бог? Ну, все грамотно сделано. По уму. Не Бог виноват, что туалетов в городе нет.
Татьяна расслабилась и успокоилась. Ненадолго. Зашла на кухню – тот же беспорядок, та же посуда горой в раковине. Таня снова закипела. Толкнула дверь в Лялькину комнату – здрасте.
Девушка спатеньки изволит. Судя по ночнушке, она за целый день и встать с постели не соизволила. Бродила на кухню, ела, и опять к телефону и здоровому дневному сну возвращалась. Танькин «чайничек» засвистел. Одеяло с великовозврастной, ищущей себя Ляльки, было сброшено. Танька начала «выступление», жаркое, громкое, убедительное! Ей позавидовал бы любой политик. Хрущев со своим ботинком нервно курил бы в сторонке. Это была красивая, насыщенная эпитетами, развернутая речь!
Лялька пыталась что-то вякнуть в свою защиту, мол, она – личность, взрослый человек двадцати пяти лет, и мать права не имеет…
Зря.
— Взрослый человек, говоришь? Личность, говоришь? Так я тебе, как взрослой скажу: шутки кончились! Марш мыть посуду, разбирать свой свинарник! А завтра, прямо с утра – нах арбайтен! Ясно?
Куда уж яснее…
***
Утро следующего дня было унылым. Таню грызла совесть. Сильно грызла. Таня снова перелистала книжку авторши-миллионерши. Задумалась. А потом взяла и вышвырнула книгу в мусорное ведро.
Позвонила в диспетчерскую такси. Извинилась за свое поведение. Девочка-диспетчер извинения приняла, но от себя добавила:
— Он уволился вчера, этот таксист. И хорошо. Иначе начальник его бы сам уволил: хам неимоверный. Куча жалоб на него. Особенно, от женщин. Начальник распорядился камеры поставить, чтобы никаких недоразумений больше не возникало. Вам спасибо надо сказать, хоть дело с мертвой точки сдвинулось. Это вам с таксистом не повезло, а чаще все наоборот, такие клиенты попадутся, господи, прости! И ничем не докажешь, они же – клиенты, извините.
От сердца отлегло. Таня попила кофейку. Всполоснула чашку. Посуда блестела. Лялька с утра ускакала куда-то. Болтается, наверное, непонятно где. Нет, все-таки, зря она так с дочерью. Как баба базарная, честное слово. Ляльке попало…
Лялька нисколько не обиделась. Явилась к четырем дня, довольная, как сто китайцев.
— Мама, я завтра на работу выхожу. Так свезло мне, так свезло… В бизнес-инкубатор требуется менеджер по связям, зарплата приличная, полный соцпакет. Я случайно наткнулась на объявление, зашла, диплом показала, меня и взяли. Уже стажировку прохожу. Так классно! Никогда бы не подумала, представляешь? Прямо с улицы зашла и устроилась, представляешь?
Еще бы не представлять. Вот что волшебный пинок делает! По такому поводу и тортик купить – не грех!
***
Через неделю Татьяна опять поехала на дачу. Уже без всяких улыбок залезла в автобус. Она была мрачна, как Геката. Но зато остальные пассажиры ни с того, ни с сего благодушно улыбались ей.
— Здравствуйте, хорошая погода сегодня! – сказал водитель.
— Ага, хорошая, — согласилась Таня, разглядев получше дяденьку за рулем. Ничего такой, ровесник Тани, хороший мужичок, опрятный. И улыбка ему к лицу. Раньше Таня считала его замшелым бирюком. Зря.
Потихоньку пассажиры рассасывались, дождавшись остановки, десантировались, каждый в своей деревне, мимо которых весело катил чистенький, свежевымытый лобастый автобус. Вот и конечная – пора и Тане выходить. Она осталась в салоне одна, если не считать шофера.
— Меня Михаилом зовут, — водитель воспользовался удачным моментом для знакомства, — я холост, не пью, курю немного. Вы – очень симпатичная девушка, давно на вас смотрю. Но все стесняюсь. А тут вы так мило улыбнулись мне, и я подумал…
— За девушку спасибо, — ответила Татьяна, — вы тоже мне понравились, Миша.
Она резво соскочила с подножки и, как молоденькая девушка, побежала к своему домику. Щеки у Тани раскраснелись от удовольствия. Конечно, ничего такого она себе не напридумывала. Просто комплимент от мужчины. Но приятно! Ага. Конечно, никаких больше замужеств… Но все равно… Так мило…
Соседка Таню не беспокоила вообще. Ну – вообще. Даже к забору не подходила. Таня даже растерялась. Час прошел. Второй. Третий. Соседка не видела Таню в упор. Будто нет Тани. Даже скучно как-то… Связь с космосом наладилась?
И вот теперь Таня уже и не знает, что и думать. Может, она зря выкинула книжку в мусорное ведро?