— Папаша года! Ты наобещал, а мне расплачиваться?
— Можно подумать, что тебя просят расплачиваться, — картинно закатил он глаза, — Когда я кого подводил?
Теперь картинно ухмылялась она.
— Пальцев на обеих руках и ногах не хватит, чтобы пересчитать, сколько раз ты меня подводил. По-крупному подводил. Чтобы пересчитать мелкие провинности, у всех жильцов нашей девятиэтажки не…
— Заканчивай этот балаган, Маша! — гаркнул он, перебивая, — У меня есть индульгенция от всех твоих нотаций и плохонького юмора — развод. Свидетельство достать из машины? Оно всегда при мне!
— Мои нотации не безосновательны. Ты приезжаешь к сыну эпизодически, как второстепенный герой сериала. Еще наобещаешь ему с три короба, и снова пропадешь. А мне за тебя отдуваться.
Вот куда это годится?? Дима опять привел сына с прогулки в нетерпеливо-радостном предвкушении.
— Он залип у витрины! Увидел там планшет, о котором мечтал! Как я мог Никиту оттуда увести, не пообещав подарить ему на Новый год?? У него такие глазищи были… как у тебя, когда я тебе обещал посудомойку.
— Угу, обещать-то ты горазд.
— Но посудомойка же у тебя появилась!
— Да, потому что я сама ее себе купила!
Маше эти его обещания влетают в копеечку. Потому что все, что не подарил сыну он, потом подарила она, чтобы не смотреть весь праздник на детские слезы.
— Смотрел и смотрел. Надо было спокойно уйти.
— Это только ты у нас можешь вот так спокойно рушить детские мечты. Я подарю ему этот планшет.
— Дари!
— И подарю!
— И дари! Но, если не подаришь, больше ты даже не заикнешься о своих обещаниях.
— Не женщина, а надзиратель в тюрьме строгого режима! Хоть теперь понимаешь, почему я развелся??
Маша захлопнула за бывшим мужем дверь. Походила туда-сюда по дому. Это помогало ей отдышаться после таких нежданных перепалок.
Достав из сумочки кошелек, Маша прикидывала, сколько ей понадобится до зарплаты, сколько у нее выйдет получка с премией в этот раз, и сможет ли она купить тот злополучный планшет, не залезая в долги.
Естественно, придется самой покупать эту навороченную игрушку!
У Димы в кармане ничего, кроме обещаний и завалявшихся монет, которые он каждый раз считает на заправке, нет. Если какие-то деньги и появляются, то на эту машину и спускаются. Тонировка, покраска, тюнинг… Снова в кармане ветер гуляет, а сыну – дырка от бублика.
Даже сегодняшнюю прогулку проспонсировала Маша. Да, потому что в противном случае он покатает сына вокруг района, покажет ему красоты промзоны и вернет домой через полчаса. А, когда Маша незаметно кладет в рюкзак сыну денежку, то папа его хоть на мультфильм какой сводит.
Никита, без ума от просмотренного мультфильма и от обещанного планшета, в комнате подпевал какой-то заставке…
— Оборванец твой Никитку уже привез?
Мама на их утепленной лоджии поливала свои петунии.
— Он ничейный оборванец.
— Раз сюда шастает, то пока что твой, — резонно заметила мама Маши, — Не в смысле, что твой муж или молодой человек, хотя какой из него молодой человек, — кряхтела она, наклоняясь за тапочками, — Так, недоразумение одно, да еще и старое, но “твой” – это я имела в виду, что вы полтора года как развелись, а он не стесняется таскать у тебя деньги.
У них разница всего 7 лет.
— Говоришь так, будто он дед.
— Не дед, но в такие-то годы люди его возраста уже умеют обычно обеспечивать и себя, и семью, а его милостыни, которую он называет зарплатой, хватает только на эту четырехколесную телегу. Чтоб она развалилась.
Надо отметить, что теща сыграла в их разводе далеко не последнюю роль. За что теперь Маша ей очень благодарна. Хоть глаза открылись.
— Мам, Никита же услышит…
Понизив чуть голос, Нина спросила:
— Что он сегодня ребенку наплел? Что наобещал? Мотоцикл или воздушный шар?
— Рано еще мотоцикл.
— Так погоди еще пяток лет – пообещает и мотоцикл. Так что папа “подарит” ему на этот Новый год?
— Планшет…
— И ты опять побежишь покупать с заначек, чтобы потом порадовать Никитку тем, как папа его любит. Маша, он тобой вертит, как хочет. Никита так и будет верить, что отец задаривает его дорогущими подарками, пока ты расплачиваешься. А я что… Я же просто бабушка… Меня никто не спрашивает.
— Как мне сказать Никите, что папа обделил его подарком на Новый год? – яростно зашептала Маша.
— Дай-ка соображу… Ты это только что сформулировала. Запомни. Или запиши. Заучи. Потом повторишь Никите. Маша, я слышала, что чужие дети быстро растут, но не думала, что и свои настолько быстро растут, что ты не заметила, что твоему сыну уже не 4 годика.
— Он обозлится на отца…
— Да? Может быть, может быть… Или он обозлится на тебя. Потому что подарки от папы – это электрические машинки, надувные бассейны и планшеты, а от тебя – это ранец, акварель и робот без батареек. То, на что деньги оставались. Если боишься обделить сына, то купи планшет и подари от себя. Я даже меценатом побуду, чтобы ты опять в кредит не влезла. Но оплачу половину, только если скажешь, что это от нас. А не от этого проходимца. Зачем вообще дарить такие дорогие подарки? Хоть от имени отца, хоть от матери. Не пора ли начать приучать ребенка к тому, что не все желания сбываются?
— Мам, это ведь Новый год. Да и много ли радостей у Никиты? Скоро он сам поймет, что это все дарил не папа, что у папы другие интересы, куда сын совсем не входит, и это станет той ношей, с которой Никита пойдет по жизни. Надо радовать его сейчас, пока это еще возможно.
Маша очень переживала, что у Никиты сложится негативный образ отца, а это плохо повлияет на психику и самооценку ребенка…
Но, кажется, она в своем стремлении построить позитивный образ для нерадивого отца слишком далеко зашла.
Дима перед праздниками пропадал. Не заглядывал к сыну. Не отвечал на звонки. Даже в соцсетях редко появлялся, по крайней мере, не заходил на те странички, о которых знали Маша или Никита.
А Никита каждый день спрашивал. Спрашивал, приедет ли папа к ним на праздник. Ведь ребенка волновал не только планшет, но и папа… Дима никогда не праздновал с ними, уже после любых торжеств находил отмазки для сына.
— Как поживает мой разлюбезный зять? Уже купил обещанный подарок и открытку к нему в придачу? — ухмылялась мама.
Конечно, не купил.
— Еще не все потеряно. Паниковать рано, — ответила Маша, — Вдруг он много работает и поэтому не отвечает…
Мама сверлила взглядом.
— Маша, ты с ним столько отжила. Развелась с ним, ты хоть помнишь свой развод? Он за чайный сервиз судился. Причем за тот, который еще мне бабушка дарила. А судился, потому что однажды отнес чайничек в ремонт. Якобы, вложение в ремонт — это повод получить часть имущества. Смех один.
— Угу. Ты ему блюдце со сколотым краем презентовала…
— Еще не все потеряно. Паниковать рано, — ответила Маша, — Вдруг он много работает и поэтому не отвечает…да сколько хорошего от него увидела? Нисколько. Оплачиваешь их прогулки. Подарки сыну, что в браке, что после развода, за себя и за отца покупаешь. И так и не поумнела? Все на что-то надеешься, что лягушка станет прекрасным принцем, и Дима побежит брать халтуры, чтобы подкопить сыну на новогодний подарок.
Маша собирала деньги на планшет.
— Как подпишем открытку? Честно или опять будешь покрывать бывшего мужа? – спросила мама перед самым праздником.
— Честно!
— Не сдюжишь. Все равно подпишешь, как от папы, и скажешь, что «его задержали срочные дела».
— Справлюсь. Ты верно заметила, что Никите пора начинать узнавать правду. Я не о том, что он не будет любить меня, потому что мои подарки намного дешевле “папиных”. В целом, легче узнать правду сразу, а не тешить себя иллюзиями. Будет он до 18 думать, что папа у него замечательный… А потом?
— Потом…
У Маши не было иллюзий по поводу своего отца.
Мама, она и все их знакомые видели его в компании разных женщин.
Папа никогда не баловал Машу. Тоже не приходил на праздники. Не было у них и традиций… Папа даже в парк ее не водил. Если Маша его где-то подкарауливала и спрашивала, почему они никуда не ходят, то это всегда “нет денег”.
Но она-то знала, что не нужна ему.
Поэтому она спонсировала прогулки Никиты с его, пусть и нерадивым, но родным отцом.
Чтобы сын как можно дольше не чувствовал того, что чувствовала она.
В их тихий семейных праздник, только для мамы, Маши и Никиты, женщины незаметно ушли на кухню, чтобы развернуть пакеты, в которых прятали подарки. Маша зашуршала упаковочной бумагой. Мама с подозрением покосилась на открытку.
— Как подписала?
— Что это от нас… — ответила Маша.
— Дай-ка посмотреть.
— Зачееем? — Маша так поспешно увернулась, что мама сразу сложила два и два.
— Опять скажешь, что это от Димы??! Опять смалодушничаешь?
— Скажу… Не хочу я разбивать мечты сына. Еще и в Новый год… Потом он вырастет и сам все поймет.
— Ага, подрастет, вот тогда можно и разбить мечты. Маша, чем дольше он верит в хорошего папу, тем сложнее ему будет потом принять тот факт, что папе он не нужен. Дима хотя бы завтра-то заедет к нам?
— Не знаю…
— Что и требовалось доказать. Даже на это он ради сына не способен, приехать на Новый год хотя бы без подарка!
— Мама, не нужно уж мне-то рассказывать, на что он не способен. Но расстраивать Никиту в Новый год я не буду.
