— Вера, что за скандал у вас был в доме, я была во дворе и слышала, как твой Пашка орал на весь дом, только не поняла ничего, — спрашивала соседка Тоня.
— Ой, Тонь, признаться стыдно, столько лет прожили вместе, уже дочке четырнадцать лет, вдруг что-то нашло на мужа. Я молчу, не выношу «сор из избы», а ты вот услышала… — ответила Вера грустно.
Свадьба Веры и Павла была веселая и многолюдная. Родственников и с той, и с другой стороны много, знакомые и соседи. После свадьбы молодые сразу стали жить в своем доме. Поселок их большой, есть микрорайон с пятиэтажками, но оба выросли в своих домах, поэтому и не отказались, когда родители Веры предложили им добротный дом деда, которого забрали к себе, уход за ним нужен был.
— Паш, тебе где больше нравится жить, в доме или снимать квартиру, — спросила Вера перед свадьбой.
— Я бы жил в своем доме. Утром проснешься особенно летом, выскочишь на крылечко, красота. А в квартире что, там в многоэтажках, как в муравейнике. Нееее, лучше в своем доме.
— Ага, я того же мнения. Поэтому после свадьбы сразу будем жить в доме моего деда. Перестроим по-своему, благоустроим, правда холодная вода в доме есть, мой отец давно им провел водопровод, еще бабушка была жива.
Павел уже работал в стройуправлении после окончания строительного колледжа, поэтому почти сразу и приступил к переделке дома. Постепенно сделал пристрой, приговаривая:
— Эта комната будет для нашего сына.
— А вдруг дочка, — тут же спрашивала жена, еще на малом сроке беременности.
— Ну дочка, так дочка, — мне все равно, главное наша, — смеялся Павел.
От родителей Веры жили неподалеку, а Павел был приезжим. Окончил колледж в городе и приехал в поселок работать, здесь проходил практику, ему понравилось. А главное, познакомился с Верой, это и была его самая большая мотивация. Родители Павла жили в селе, далеко от поселка, ехать нужно к ним на электричке, а потом еще три километра пешком через лес и поле. Поэтому Вера с мужем часто к ним не ездили, но в отпуск всегда отправлялись туда.
Вера, как в воду глядела, после очередного похода к врачу сообщила мужу, что у них будет дочка.
— Паш, дочка у нас будет, — важно сказала она, — я очень рада, а ты?
— А я что? Я как ты, тоже рад. Мне все равно, дочка так дочка, может даже еще и лучше, девчонки он покладистые и нежные, — улыбался Павел.
Шло время. Дочка Варенька подрастала, пошла в садик, а потом и в школу. Росла послушной девочкой и хорошенькой. Павел с Верой обожали свою дочку. В школе училась хорошо. Еще в четвертом классе Варя сообщила родителям:
— Вырасту и после школы уеду в Москву. Буду там учиться на дипломата. Нам учительница на уроке много рассказывала о Москве и работе дипломатов. За границу поеду.
— Ого, замахнулась, — улыбались родители.
Но со временем это желание у Вари ушло куда-то, видимо тогда учительница очень заинтересовала этим рассказом. Уже в шестом классе Варя твердо решила стать врачом.
В соседях у Веры и Павла жила старенькая бабушка, но вскоре умерла и в дом заселилась её внучка Тоня с семьей. Муж Тони — Андрей был дальнобойщиком, часто в поездках. Два сына-двойняшки, старше Вари на пять лет, да и Тоня была старше Веры. Но сразу же подружились. Дворы были перегорожены сеткой-рабицей, поэтому видели и слышали, что делается у соседей. Да они особо и не скрывали друг от друга свою жизнь.
Отмечали вместе дни рождения, некоторые праздники, особенно Новый год. У Тони с Андреем двор был большой и возле ворот росла ель, которую наряжали новогодними игрушками и сверкающими гирляндами. А потом в новогоднюю ночь все выскакивали во двор и запускали фейерверки. Весело было.
Прожив вместе почти пятнадцать лет, Вера вдруг стала замечать за мужем что-то необычное. Стал придираться к тому, как она моет посуду, убирает, стирает. Придирался к разным мелочам.
— Тонь, не пойму, что творится с моим мужем, — советовалась она с соседкой, — что вдруг на него накатило? Придирается ко всему.
— А ты поговори с ним, может что и поймешь, выясните все недоразумения, — советовала Тоня. — Даже и не знаю, что сказать в этом случае, у меня вроде такого нет, моего Андрюху все устраивает. В своих поездках наскучается по дому, приедет, все ему ладно и хорошо.
Чем дальше жили, тем невыносимей становился Павел, и однажды до Веры дошло, муж стал брезгливым. Жить в одном доме с мужем стало почти невозможно, тяжело. Вере даже стыдно было признаться соседке Тоне, что он стал таким. Расстраивалась Вера, ладно бы она была какой-нибудь неряхой, но в доме всегда все убрано, чисто, она чистоплотная женщина, и дочку так воспитывает. Даже светлые кухонные полотенца кипятит, поэтому и не понимала мужа.
Вера даже стала подозревать, что у мужа появилась другая женщина.
— Тонь, а может загулял мой муженек? Что-то не понимаю я его в последнее время, — рассуждала она с соседкой.
— Не знаю, Вер, твой Пашка и не похож на «Казанову». Гулящие мужики другие, а твой домашний. Он что задерживается на работе или в выходные куда уходит? — сомневалась Тоня.
— Нет, с работы вовремя приходит, по выходным тоже дома. Только вот нос сует в мои женские дела, на кухне все вынюхивает, раньше такого не замечала за ним.
Однажды у них разразился скандал, который и слышала соседка. Хоть и не хотелось Вере рассказывать в подробностях о странностях мужа, но и поделиться хочется.
Лежит у неё на душе тяжелым грузом обида на мужа, столько лет прожили, все было нормально и вдруг. Теперь у мужа отдельное хозяйство. Не только жену, но и дочку тоже ругает, ворчит.
Тоня с Верой пили чай и разоткровенничалась хозяйка дома, после того, как Тоня сделала ей комплимент.
— Смотрю я на тебя Вер, как же ты хорошая хозяйка. Всегда прибрано, и дочка у тебя аккуратненькая, не то, что мои шалопаи, хоть уже и взрослые, все равно за ними глаз, да глаз. Посуду после себя никогда не вымоют, на столе все так и оставляют. Ладно сейчас в колледже учатся оба, но как приедут на выходной, так и хожу убираю все за ними.
— Да что толку, что убрано, мой Павел словно взбесился. Заявил мне, что теперь у него все будет отдельное. И так теперь живем.
— Это как отдельное? – не поняла Тоня.
— Стыдно сказать, Тонь, но брезгует нами Пашка. Теперь у него ложки, вилки, чашки, тарелки — все свое, отдельное. Ими пользуется только он сам, нам с Варькой их трогать нельзя, даже мыть.
Тоня недоверчиво смотрела на соседку, не доходило до неё это.
— Вера, ну о чем ты? Может тебе кажется?
— Не кажется, а теперь мы так живем, уже некоторое время. После еды я раньше мыла всю посуду, а сейчас муж не доверяет мне и моет свою сам. А я нашу с дочерью мою. Варька тоже знает, что нельзя трогать посуду отца, он сам ей запретил. Представляешь, Тонь, у него даже отдельная губка для мытья посуды, — рассказывала соседка.
Тоня все больше и больше удивлялась:
— А как вы питаетесь, он сам что ли готовит себе?
— В том-то и дело, ест все, что я приготовлю. Даже говорит, что готовлю я вкусно и этого у меня не отнять. Мы даже разругались на этой почве, когда я ему заявила, чтобы он готовил себе сам, но нет, ест, даже и не заморачивается. А мне обидно. Ладно полотенца, которыми мы вытираемся, они у нас у всех отдельные, так он свое стал вешать от наших с дочкой подальше. Тонь, мне смешно даже. Ну как так?
Теперь так и было в их семье. Однажды Вера сказала мужу:
— Паш, ты что дурью маешься, — когда она увидела в очередной раз, как муж подальше свое полотенце повесил, — ведь я же их все равно в одной машинке стираю вместе.
но это совсем другое дело
Вера помнила с детства, что у её отца в семье всегда было отдельное полотенце, потому что отец работал трактористом, мыл руки не мыл, а оно все равно пахло мазутом. Мать отдельно кипятила его полотенце. Но это совсем другое дело. И что с Павлом?
— Тонь, ума не приложу, ведь раньше Павел вел себя по-другому, почему он вдруг стал таким. Он же не был в своей семье единственным и избалованным ребенком, тем более вырос в селе, и их трое детей. Я знаю, в каких условиях рос, матери не до них было, работала дояркой на ферме, не успевала строго за чистотой следить. Его сестра и брат очень хорошие, и не такие разборчивые, как Павел.
— Дааа, дела, — проговорила Тоня. — Очень тебе сочувствую, не дай Бог так жить. Понимаю, обидно тебе, я бы навреное, так не смогла. Даже и не знаю, что в таком случае делать. Не разводиться же тебе с Пашкой. Так-то он хороший муж, руки откуда надо растут, не то, что у моего Андрюхи. Мой только и может баранку крутить, но правда деньги хорошие приносит. А деньги есть, можем и нанять кого-нибудь, если что срочно…
— Вот и задумываюсь, не выгнать ли его, пусть посмотрит, как некоторые живут. Тут Варька по ошибке вымыла посуду его губкой, а он увидел. Такой скандал закатил, не дай Бог, Дочка со слезами убежала к себе в комнату. А Павел выкинул эту губку. Вот до чего дожили.
Соседки немного помолчали, видимо думали каждая о своем, особенно Тоня, не могла «пережевать» то, что услышала.
— Я вот тут уж подумала, а может у моего Павла с головой начались проблемы, на этой почве? Может тронулся умом. Отец-то его лечился в такой специализированной больнице, там и умер. Не знаю уж, что и думать.
Тоня видела, что соседка переживает, но помочь ничем не могла. Даже не знала какой совет дать. Она с таким в жизни не сталкивалась.
— Ладно, Верочка, терпи, а что делать? Может пройдет этот «бзык» у Павла и все наладится. Действительно, не расходиться же из-за этого, — сочувственно говорила соседка.
Вера и сама понимала, что не стоит из-за этого расходиться с мужем, все равно какая-то надежда у неё есть. Может Тоня и права, со временем все наладится.
