Юля поправила воротник рубашки, глядя в зеркале служебного туалета. Еще раз взглянула в свое отражение – тридцатипятилетняя женщина с усталым взглядом и появляющимися морщинками, которые она старательно маскировала дорогим кремом. Она работала управляющей элитного ресторана, и всю ее жизнь занимала лишь работа.
В кармане завибрировал телефон. Света. Юля вздохнула – сестра всегда звонила в самый неподходящий момент, но игнорировать ее звонок она не могла.
-Алло, Свет, я на работе…
-Юля, нам нужно срочно поговорить. Это важно!
Юля всегда отвечала на звонок сестры. Привычка. Она начала тревожиться за Свету еще в далеком детстве, когда поняла, что мама в одиночку просто не справится с воспитанием. Возможно, поэтому сама Юля так и не смогла выйти замуж и завести детей — ее семьей была младшая сестра.
Света же в свои двадцать восемь жила обычной жизнью домохозяйки. Двое детей-близнецов, муж — обычный работяга, свекры – милейшие люди, свой дом в частном секторе.
-Я сегодня допоздна, но смогу вырваться где-то с четырех до пяти. Заеду к тебе на кофе, расскажешь, что у тебя случилось, – выдохнула Юля.
-Нет, пожалуйста. Это очень срочно. Не могу по телефону рассказать, надо встретиться. Умоляю. Иначе я с ума сойду.
-Я попробую что-нибудь придумать, – Юля снова с шумом выпустила воздух из легких и отключила звонок.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале и потерла переносицу. Веки стали тяжелыми, внутри глазниц нещадно пульсировало.
«Я просто хочу отдохнуть и выспаться. Хочу, чтобы меня все оставили в покое», – взмолилась про себя Юля. Но тут же подушечками пальцами постучала под глазами, улыбнулась своему отражению и вышла из туалета.
-Девочки, я уеду ненадолго. К бухгалтеру нужно, – крикнула Юля в сторону персонала и взглянула на часы на руке, – Если вдруг что – звоните. Хорошо?
Юля припарковала машину у знакомого дома в частном секторе. Ее сердце билось чаще обычного: что же такого могло произойти у сестры? Проблемы со здоровьем, дети, муж? Но ни один из вариантов не объяснял такую панику.
Как только Юля переступила порог, она увидела Свету. Ее младшая сестра сидела на диване, сгорбившись и закрыв лицо руками.
— Светка… – только и успела произнесли Юля, как сестра бросилась к ней, вцепившись в плечи с силой человека, который держится за последнюю надежду.
Она плакала, прижимаясь к сестре.
Юля крепко обняла ее, поглаживая по спине, как делала это в детстве, когда маленькая Света пугалась грозы или плохих снов.
-Ну, тише, тише… Что случилось, сестренка? – шептала Юля, чувствуя, как тревога сжимает ее собственное сердце.
-Папа… – всхлипывала Света, поднимая заплаканные глаза на сестру, – Он позвонил мне…
Юля почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она стиснула зубы с такой силой, что в голове эхом разнесся скрип. Юля осторожно отодвинула от себя сестру и взглянула ей в глаза.
-Василий. Позвонил, значит… Что ему от тебя нужно? Откуда он вообще твой номер взял? – Юля произносила каждое слово с вымученным равнодушием, но в этот момент ей хотелось влепить сестре пощечину.
За то, что выдернула с работы по такому глупому поводу, заставила нервничать.
-У него большие проблемы, – плакала Света.
Юля поморщилась. Она тут же вспомнила тот день, когда отец, как в плохом анекдоте, «вышел за хлебом». Только это происходило буквально.
Это произошло ранним весенним утром. Завод отца снова не работал, и он остался дома. Тогда мать попросила Василия сходить в магазин, чтобы приготовить обед перед работой. Благо, мама работала медсестрой в больнице, поэтому работа у нее была всегда, хотя смены были тяжелыми, а зарплата мизерной.
Отец ушел в магазин и не вернулся. Юля все помнит: и его лицо, скрывающееся за дверью, и как мать разыскивала Василия несколько дней, и как случайно обнаружила его в соседнем районе. Благо, живым.
Да, двадцать лет прошло с тех пор, как Василий просто исчез из их жизни и ушел к другой женщине. Тогда Юле было пятнадцать лет, а Свете всего восемь… Младшая сестра тогда еще верила в сказки. Но не Юля. Она сразу поняла, что жизнь – штука непростая.
Юля сжала кулаки так сильно, что заболели пальцы. Ее взгляд стал жестким, почти враждебным.
-Какие у него могут быть проблемы?
-Его жена выставила за дверь. Домой не пускает. Вещи все выбросила. Идти ему некуда. Он уже несколько дней кочует по вокзалам. Умолял помочь. Юля, он же будет бомжевать. Врагу не пожелаешь такую старость! – Света оленьими глазами уставилась на сестру.
-А он не подумал о том, как мы жили, когда он нас бросил? Ты уже забыла, как мы переезжали в ту убогую квартиру только потому, что твой любимый папочка, по которому ты сейчас льешь слезы, заставил маму продать нашу большую трешку?
-Но это же другое! – Света уже рыдала. – Юля, мы не можем его бросить. Он же наш отец!
-Да что с тобой? С каких пор ты стала о нем переживать? Боишься, что он загнется где-нибудь под забором? Да поделом ему. Мой отец умeр двадцать лет назад, и твой тоже. Запомни это. Узнаю, что ты ему помогаешь — я тебе никогда не прощу.
Света опустила голову. В комнате повисла тяжелая тишина. Юля понимала, что ее слова звучат жестко, но она не могла простить того, как отец поступил с их семьей.
-Мама пахала, как проклятая. На трех работах. Я пошла работать в пятнадцать лет. Образование толком не получила. И знаешь, что самое обидное, Света? Ты вот вроде взрослый человек, сама мама, но сейчас встала на сторону человека, который нас предал. Вот так, после одного звонка.
-Мне просто его жаль, – тихо сказал Света. – По-человечески жаль. Я не смогу жить с мыслью, что он бродит по улицам… Весь грязный, оборванный, голодный… Как бы ни было, так нельзя поступать.
-А маму тебе не жаль? – Юля подошла к сестре вплотную и посмотрела на нее. – Когда она с инсультoм свалилась, потому что работала на износ, чтобы выкрутиться? А когда второй инcульт ее добил и она полгода в подгузник ходила под себя, тебе не жалко было? Сколько он ей нервов потрепал? Зато сейчас в тебе проснулась жалость!
Света тяжело вздохнула, но ничего не ответила. Конечно, она все это помнит. Несмотря на то, что Юля переняла все обязанности старшей по дому на себя, Света так же ухаживала за матерью. Наравне с сестрой. И все она помнила, но в голове не укладывалась мысль, как можно своей рукой подтолкнуть человека влачить жалкое существование. Даже если он когда их предал, она не хотела быть такой же. Она была другой.
-Мы не должны помогать ему, – твердо сказала Юля. – Он сам выбрал свой путь. Теперь пусть сам и разбирается со своими проблемами. Чай не маленький мальчик. Ты меня поняла?
Света кивнула. Она не хотела спорить с сестрой. Доказывать свою точку зрения было бесполезно. Юля нeнавидела отца. И точка.
Юля металась по своему кабинету, нервно поправляя папки на столе. Уже третий день она не разговаривала со Светой, и это молчание давило на нее тяжелым грузом. Она знала свою сестру – та не могла долго держать обиду, но сейчас все было иначе.
В памяти всплывали обрывки разговоров с отцом. В прошлом Юля пыталась наладить с ним контакт – звонила, писала, даже приезжала. Но каждый раз натыкалась на стену равнодушия. Он всегда был холоден с ней, со Светой, даже с их матерью. А вот о сыне от второго брака говорил с такой нежностью, что у Юли сжималось сердце.
-Да он просто использует ее и все! Она же слишком мягкая, слишком добрая. Он высосет из нее все соки, а потом бросит, как ненужную вещь, – Юля, сама от себя не ожидая, произнесла это вслух и вздрогнула от собственного голоса.
Юля понимала, что поступает эгоистично, но другого выхода не видела. Если она не возьмет ситуацию под контроль, отец разрушит жизнь Светы – так же, как разрушил их детство.
«Лучше я, – решила она, сжимая телефон в руке. – Я смогу держать дистанцию. Смогу быть холодной и расчетливой. Я справлюсь с этим лучше, чем она».
Юля набрала номер сестры. После нескольких гудков Света ответила – голос был уставший и какой-то опустошенный.
-Хорошо. Я помогу отцу, но при одном условии: ты никогда с ним больше не будешь связываться. Обещаю, у него будет крыша над головой и уход. Света, ты меня слышишь?
-Да, слышу, – негромко сказала она после непродолжительной паузы. – Ты правда ему поможешь?
-Ради тебя – да. Но не ради него.
-Спасибо, – на том конце провода раздались всхлипы.
Юля знала, что нужно делать.
«Я справлюсь», – пообещала она себе, выезжая из парковки.
Юля толкнула дверь и вошла в маленькую комнату. Запах хлорки ударил в нос. В кресле у окна сидел ссутулившийся мужчина. Василию было шестьдесят пять, но выглядел он намного старше своих лет – лицо изрезано глубокими морщинами, плечи поникли, словно под тяжестью невидимой ноши.
-Я принесла тебе вещи по списку, – произнесла Юля, стараясь держать голос ровным и бесстрастным.
-Спасибо, – тихо ответил отец, не поднимая глаз.
…Юля помогла отцу попасть в дом престарелых, которому их ресторан неоднократно помогал. Благо, он не растерял документы.
Юля бросила взгляд на отца и с равнодушием повернулась к двери. Василий попытался что-то сказать, открыть рот, но слова застряли в горле. Наконец, он встал с кресла и собрался с духом:
-Доченька… Я всегда вас любил…
Юля даже не повернулась к нему. Она смотрела на дверь, словно за ней был ее единственный путь к спасению.
-Я тебе не дочь, и Света тоже, – отрезала она. – У нас была только одна мать, а отец умeр двадцать лет назад.
Василий нахмурился, в его голосе проскользнула ехидная нотка:
-Тогда зачем ты помогаешь мне?
-Просто из жалости, – ответила Юля, не оборачиваясь.- Как обычному бездомному. Чтобы потом с чистой совестью предстать перед Богом. Вот и все.
Она вышла из комнатушки, оставив за собой тишину. Василий остался стоять, глядя на закрытую дверь, за которой исчезла его старшая дочь. В его глазах читалась смесь удивления, обиды и, возможно, осознания того, что он действительно потерял право называть себя их отцом еще много лет назад.
Скрип закрывающейся двери эхом разнесся по пустой комнате. Юля не нeнавидела отца. Но он для нее умeр двадцать лет назад. И точка.
