— Опять за своё взялся? — раздражённо бросил Михаил Петрович, глядя на сына. — Тебе бы детей нормально содержать, а ты всё в свои игрушки играешь!
— Это не игрушки, пап. Это мой проект, — устало ответил Антон, хотя и понимал, что отец в чём-то прав.
У Антона был строгий отец, скупой на похвалу и понимание. Михаил Петрович стал ещё суровее после смерти жены и считал, что сын пошёл не в ту сторону — в мать, мечтательную и непрактичную.
Поэтому я держал его в строгости и не давал расслабляться.
Антон не скрывал своего сходства с матерью. В школе он увлекался рисованием, в институте — программированием, но не ради денег, а ради творчества. С отцом он постоянно спорил.
Так продолжалось лет до двадцати пяти, а потом Антон, видимо, устал от борьбы и стал мягче.
Не то чтобы он стал совсем покорным, но начал искать компромиссы.
Он даже не стал возражать, когда отец настоял на том, чтобы он устроился в серьёзную IT-компанию, а не занимался фрилансом.
Он покорно пошёл работать системным администратором, но про себя решил, что в последний раз поддаётся отцовскому давлению.
Он добросовестно работал и сразу же заявил отцу, что женится.
— На ком это? На этой Светке-художнице?! — возмутился Михаил Петрович. — Она же такая же мечтательница, как и ты! Денег не заработает!
— Пап, я взрослый человек, — напомнил Антон. — Я сам разберусь.
Разразился нешуточный конфликт. Отец пытался отговорить сына, они ссорились каждый день.
По выходным Михаил Петрович проводил воспитательные беседы, и споры вспыхивали с новой силой.
В конце концов Антон собрал вещи и просто съехал от отца.
Он женился на Свете, и молодые сняли однокомнатную квартиру. Честное слово, Антону там было спокойнее, чем в родительском доме.
Какое-то время Михаил Петрович пытался воздействовать на сына, но потом махнул рукой и общаться перестал.
Только рождение Дашеньки немного примирило мужчин — они стали изредка видеться.
А вот когда через два года Антон решил уволиться и заняться собственным стартапом, отец едва с ним совсем не поругался.
— С ума сошёл что ли? — возмущался Михаил Петрович. — У тебя ребёнок, жена, а ты за химерами гоняешься!
— Пап, мы сами разберёмся, — отвечал Антон, хотя понимал, что риск есть.
Стартап провалился, деньги закончились, и Свете пришлось идти работать дизайнером в рекламное агентство, пока Антон искал новую работу.
Как-то справлялись до поры до времени, пока Света не увлеклась каким-то коллегой и не заявила о разводе.
Пришлось Антону съезжать и искать жильё, хорошо хоть работу к тому времени нашёл.
Но Дашу Света забрала к своей матери, и видеться с дочкой Антону практически не давали.
Ох как отец негодовал! А помочь ничем не мог.
Впрочем, Михаил Петрович быстро успокоился и взялся снова воспитывать сына, упрекая его в безответственности и непрактичности.
Особенно это касалось попыток добиться встреч с дочерью через суд.
— Деньги на ветер, — ворчал он. — Лучше бы алименты исправно платил.
Антон понимал, что отец в чём-то прав, но не мог смириться с тем, что почти не видит Дашу.
Помощь отца — он помог снять приличную квартиру — немного примиряла Антона с постоянными нравоучениями.
И всё же ему становилось легче, когда Михаил Петрович уезжал к сестре на дачу.
Даше едва исполнилось десять, когда Антон познакомился с Леной, разведённой коллегой с сыном-подростком.
— Ну, хоть эта с головой, — проворчал Михаил Петрович. — Только зачем тебе чужой ребёнок?
— Пап, мне с ней хорошо. Ты же говорил, что мне нужна практичная женщина.
— Говорил-то говорил… А как же Дашка? Или ты совсем о ней забыл?
— Конечно, нет! Лена это понимает.
— Понимает она… Посмотрим, что будет, когда её сын начнёт создавать проблемы.
И точно — пятнадцатилетний Максим, сын Лены, невзлюбил Антона и устраивал дома такие сцены, что Лена в конце концов выбрала сына.
Антон снова остался один, и отец снова начал отчитывать его за неумение строить отношения.
Теперь он беспокоился только о внучке, которую видел ещё реже, чем сына.
Светлана из принципа не давала Даше встречаться с дедушкой, и девочка росла, толком не зная ни отца, ни деда.
У Михаила Петровича обнаружили проблемы с сердцем — серьёзные, требующие постоянного наблюдения врачей.
Врачи говорили осторожно: нужна операция, но риски велики, а без неё может быть ещё хуже.
Антон взял отпуск, чтобы возить отца по врачам и не оставлять его одного.
Они долго сидели в больничном коридоре и впервые за много лет разговаривали спокойно, без ссор.
— Знаешь, сынок, — сказал как-то Михаил Петрович, — может, я был с тобой слишком строг. Но я хотел, чтобы ты твёрдо стоял на ногах.
— Пап, я всё понимаю, — ответил Антон. — Ты хотел как лучше.
В тот вечер они долго говорили о жизни, о Даше, о том, что главное — не деньги и не успех, а то, что рядом есть родные люди.
Антон не сразу поверил, что его отец — такой строгий, требовательный, вечно недовольный — теперь смотрит на него с пониманием, говорит мягко, ничего не требует…
Михаил Петрович был рядом, когда Антон наконец смог через суд добиться разрешения на встречи с дочерью. Он поддерживал его, когда тот решился на очередную смену работы — на этот раз более высокооплачиваемую.
Именно отец предложил больше не судиться со Светланой, а просто каждый месяц приглашать Дашу к ним в гости — пусть девочка сама решает, хочет ли она общаться с отцом и дедом.
Операцию Михаил Петрович перенёс хорошо, но врачи предупредили: теперь ему нужно беречь себя и избегать стрессов.
— Знаешь что, сынок, — сказал он Антону, когда они вернулись домой из больницы, — давай больше не будем ссориться. Жизнь коротка, а мы — всё, что есть друг у друга.
Антону ещё долго предстоит заботиться о стареющем отце, но он знает — они справятся. Потому что они родные люди, которые наконец-то поняли друг друга.
