— Доброе утро, Вера! Сегодня рабочий день только до обеда!
Федор подал сотруднице ключи от кабинета, и она осторожно взяла их из рук охранника. Вот бы, как в романтических фильмах, задержать немного дольше допустимого в его крепких пальцах свои – тонкие и нежные. И чтобы их взгляды встретились… Но Вера одернула себя.
— А в связи с чем сократили рабочий день? – суховато спросила она, ставя подпись в журнале посещений.
— Какая-то срочная конференция. Должна была проходить в актовом зале Дома культуры. Но там прорвало трубы. И городская администрация предложила провести мероприятие в нашей библиотеке. Решили, что читальный зал отлично подойдет.
— Понятно! — кивнула Вера и, бросив украдкой взгляд на Федора, проследовала в свой кабинет.
Вот уж почти тридцать лет она каждое утро приходила на свое рабочее место, в закрытый архив городской библиотеки. И места более уютного и спокойного женщина не знала.
— Доброе утро, Верочка! Как поживаешь?
В кабинет вошла бессменная соратница по архивному делу и лучшая подруга Наталья.
— Спасибо, дорогая! И тебе доброго утречка! — ответила Вера.
— Ты уже знаешь, что у нас короткий день? Может, раз такое дело, прогуляемся куда-нибудь на рюмашку чая?
— Ох, Натусик, не могу! — вздохнула Вера. – Домой нужно, маме помочь. Представляешь, собираюсь сегодня на работу и вижу: мама надела свое лучшее платье и примеряет перед зеркалом серьги. Спрашиваю: «Мам, куда ты собралась?» Отвечает: «В поликлинику после обеда пойду» Дескать, нужно к участковому на консультацию. Ну, я и перепугалась! Хотела даже позвонить на работу и взять отгул. Но мама запретила, сказала, что сама справится. А я-то за нее волнуюсь! Она сто лет как в поликлинику не ходила. Не любит же лечиться. А если и заболеет, так я ей на дом вызываю. А тут — на тебе, нарядилась и сама идет!
— Ну, и что тут такого? — пожала плечами Наталья. — Пускай Антонина Петровна прогуляется, проветрится.
— Ты не понимаешь, Натусь! Я прям чувствую — что-то случилось! Мама просто так бы точно в больницу не пошла! У нее наверняка что-то страшное, но она от меня скрывает.
— Ох, Вер, по-моему, ты преувеличиваешь, — попыталась успокоить подругу Наталья. — Антонина Петровна — человек честный и прямолинейный. Если бы что и было, она бы тебе точно рассказала! А вот ты все слишком близко к сердцу принимаешь! И слишком носишься с ней! Оставь маму в покое, дай ей дышать свободно!
Вера от испуга даже за сердце схватилась:
— Да ты что, Наташ, мама уже в возрасте, за ней присмотр нужен. Я себе не прощу, если с ней что-то случится, и меня не будет рядом!
— Вот в этом, Верунчик, твоя основная проблема! — Наталья наставительно подняла к потолку холеный пальчик. — Ты живешь не свою жизнь, а жизнь своей мамы! Антонина Петровна вполне еще здоровая и самостоятельная женщина. А ты ее своей заботой допекаешь! Занялась бы лучше, подруженька, своей жизнью!
Вера нахмурилась:
— Я уже не в том возрасте, чтобы этим заниматься! Мне уже пятьдесят три!
— Нет, дорогая моя! Тебе всего лишь пятьдесят три! Ты — свободная женщина. Детей вырастила, мама, слава Богу, еще ходячая. Так почему бы тебе не устроить свою личную жизнь? Неужели тебе не хотелось бы продлить бабий век и порадоваться мужскому вниманию? Я же знаю, что хочется!
Наталья заговорщицки подмигнула подруге.
— Оставь, Наташ! — махнула рукой Вера. – Ты хочешь, чтобы я бросила родную мать и занялась собой? Но разве это не предательство?
Но подруга продолжала настаивать на своем:
— Зря ты так, Вер! Твоя мама была бы очень рада, если бы ты обрела женское счастье. Ты еще не настолько стара, чтобы замуровать себя в четырех стенах. Взяла бы и пригласила сегодня Федора на кофе. Мне кажется, только слепой не видит, что вы друг другу нравитесь!
От прямолинейности подруги Вера вспыхнула, как девчонка. Неужели действительно все уже знают, что она неравнодушна к этому красивому статному мужчине, бывшему военному, который вот уже несколько месяцев работает у них в библиотеке.
— Ну, вот еще! Я не стану крутить служебные романы!
— А почему бы и нет? — не сдавалась коллега. — В нашей библиотеке только ты да Федор «холостяки». А из вас, между прочим, получилась бы отличная пара!
— Ты серьезно? — с надеждой спросила Вера, и в груди у нее потеплело.
Федя действительно очень ей нравился. Он словно был воплощением надежности, спокойствия и стабильности. Рядом с таким мужчиной любая женщина ощутила бы себя счастливой и защищенной.
На мгновение Вера представила, как было бы здорово снова пережить романтическое чувство влюбленности. Желательно, взаимной. Ощутить себя интересной, желанной, любимой. Она давно и остро нуждалась в ком-то, кому можно было бы отдать накопившиеся за долгие одинокие годы чувство нежности, сердечное тепло и женскую заботу. Ведь она еще и правда, не старая, а довольно интересная женщина.
Однако, образ мамы, собирающейся к врачу, тут же оттеснил романтические мечты Веры на задворки сознания. Как может она, ее единственная дочь, обречь любимую мамочку на одинокую старость? Сможет ли она наслаждаться личным счастьем, зная, что ее мама болеет и тоскует? Нет, это невозможно!
Так и не согласившись сходить с подругой на кофе, Вера поспешила домой. Надеялась, что мама еще не ушла в поликлинику, и они пойдут вместе. Сердце Веры отчаянно колотилось в груди в предчувствии беды. В отличие от матери, Вера была тревожной и мнительной.
…Открыв ключом дверь, Вера облегченно выдохнула — парадные туфли матери стояли в коридоре. Значит, она еще дома. Услышав в маминой комнате голоса, Вера сначала не обратила на них внимания. Мама могла смотреть телевизор или разговаривать по телефону. На случай, если мать задремала, Вера на цыпочках проследовала через всю квартиру, тихонько повернула ручку двери и… вскрикнула от неожиданности!
Веру ошеломило даже не то, что мать среди бела дня сидела в кресле в нарядном платье и с идеальной укладкой серебристых волос. Удивили ее не макияж на материнском лице и не украшения на шее и в ушах пожилой женщины. Ее сразило то, что подле ее матери стоял на колене неизвестный пожилой мужчина. Галантно держа в ладони сухую опрятную ручку Антонины Петровны, он как раз прикасался к ней губами в тот момент, когда Вера открыла дверь.
— Мам, что здесь происходит? — сдавленным от изумления голосом спросила Вера.
— Верочка? А ты почему так рано? — беспристрастным, словно ничего особенного не происходит, голосом задала встречный вопрос мать.
Ее галантный седовласый кавалер продолжал стоять на коленях. Казалось, он даже не думал отпускать руку своей дамы.
— Мамочка, что происходит? — едва не плача и переводя взгляд с матери на незнакомца, вновь спросила Вера.
— Во-первых, поздоровайся! – как всегда, безапелляционным тоном заявила мать.
Антонина Петровна была не из тех дам, которых умиленно называют «божьими одуванчиками». Наоборот, она была властного, строгого нрава и дочь воспитала в настоящей муштре.
— Здрасьте! — еле слышно пролепетала Вера, все еще находясь в ступоре.
— Добрый день, Верочка! — приветливо поздоровался пожилой джентльмен, поднимаясь с колен и протягивая руку женщине.
Антонина Петровна с присущим ей достоинством британской королевы поднялась с кресла и представила гостя дочери:
— Вера, познакомься. Это — Дмитрий Павлович. Мой давний, добрый друг! Надеюсь, дочь, тебя не затруднит сделать нам всем чаю?
Заваривая травяной сбор, который так любила мама, Вера попыталась обдумать увиденное и успокоиться. Она так спешила домой, так терзалась мыслями о мамочкином нездоровье! Как же теперь относиться к тому, что она увидела?
— Дочь, я должна тебе кое-что сказать! — без предисловий начала Антонина Петровна, когда они втроем сели за накрытый в гостиной стол.
Ароматный пар подымался из старинных фарфоровых чашечек. На стене мирно тикали часы. Но Вера в этот момент не могла наслаждаться обстановкой. Вот-вот должно произойти нечто такое, к чему она совершенно не готова. И вряд ли сможет приготовиться.
— Подожди, Тосик, я сам! — Дмитрий Павлович с нескрываемым умилением положил свою руку на руку Антонины.
«Тосик?» мысленно ужаснулась Вера. Никогда в жизни она не слышала, чтобы мать разрешала кому бы то ни было так себя называть. А этот незнакомец, кажется, называет ее так не впервые! И, что самое непостижимое, было видно, что матери это нравилось!..
Торжественно откашлявшись, Дмитрий Павлович произнес:
— Верочка, твоя замечательная мама сегодня наконец-то приняла предложение стать моей женой!
«Наконец-то?» опять безмолвно изумилась Вера. Получается, он делал это не первый раз?..
— Я понимаю, Вера, что ты ошеломлена! — Антонина Петровна свободной рукой помешивала чай.
Вера могла поклясться, что на лице матери, всегда таком сдержанном и непроницаемом, мелькнуло нечто схожее со смущением. Но старушка продолжила:
— Мы с Митенькой долго скрывали от посторонних наши отношения. И, наверное, если бы не он, я бы так и не набралась храбрости их узаконить. Но Дмитрий Павлович убедил меня в том, что нам нечего стыдиться своих чувств. Поэтому я и приняла его предложение.
— Более того, сегодня мы подали заявление в ЗАГС! – довершил ее рассказ сияющий Дмитрий Павлович.
— Так вы уже и в ЗАГС успели сходить? — чуть не застонала Вера.
В ее мозгу вмиг возникло с десяток ситуаций, одна другой страшнее, в которые могла попасть мама по дороге в это заведение.
— Зачем куда-то идти? — пожал плечами седовласый жених. — Сейчас для подачи заявления достаточно сделать несколько кликов в смартфоне.
— Да, мой Митя очень прогрессивный пенсионер! — задорно подмигнула дочери Антонина Петровна.
А та чуть за голову не схватилась. Настолько все происходящее казалось ей сюрреалистичным…
…Услышав от растерянной и подавленной подруги историю замужества Антонины Петровны, Наталья покатилась со смеху.
— Оказывается, они давно знакомы! — чуть не плача рассказывала Вера.
— Вот видишь, маман за твоей спиной любовь-морковь крутит. А ты, Верка, ни сном ни духом! — хохотала Наташа.
— Наташ, это не смешно! Маме семьдесят пять! Этому «Митиньке» — семьдесят семь! У мамы давление постоянно скачет, холестерин, суставы больные…
— Может, у нее давление от любви скачет? — не унималась коллега.
— Наташа, ну, хватит уже! За мамой присмотр нужен! А она собирается переезжать после свадьбы к мужу!
— Ну, вот он за ней и присмотрит! И кофе в постель принесет, и таблеточки от давления!
Но расстроенная Вера уже не обращала внимания на поддевки подруги.
— Мама требует, чтобы мы на выходных поехали покупать ей платье для свадебной церемонии. Спасибо, хоть фату и туфли на шпильках не просит! Не представляю, что скажут люди!..
— А люди скажут, что Антонина Петровна — молодец! — сказала Наташа и добавила: — А тебе посоветуют брать с матери пример!
— Вот уж не думала, что в пятьдесят три года буду свою маму замуж выдавать! — задумчиво протянула дочь невесты…
Вера с детства была приучена никогда и никуда не опаздывать. Вот и этим солнечным майским утром она вышла из парикмахерской и поспешила в сторону городского ЗАГСа.
— Прости, мамуль, я чуть не опоздала! – запыхавшись, сказала она, подбегая к матери.
— Дочь, ну, сколько раз тебе говорить, в твоем возрасте нельзя нагружать себя слишком быстрой ходьбой! — назидательно сказала Антонина Петровна вместо приветствия.
Гостей на церемонии бракосочетания почти не было. Впрочем, звать было особо и некого. Жених не успел за свою долгую жизнь обзавестись детьми. Дочь Веры не смогла приехать на свадьбу бабушки с другого континента. Так что решили отметить скромно: только молодожены и их свидетели. Свидетельницей со стороны невесты выступала Вера. Жених же должен был вот-вот прибыть вместе со своим свидетелем – племянником.
— Тосик, рыбка, прости, чуть припозднился!
Перед нарядными дамами возник без пяти минут молодожен. Дмитрий Павлович выглядел не хуже голливудского актера семидесятых. Он был облачен в белоснежный костюм с переливающимся серебристым галстуком и держал в руках роскошный букет роз.
— Пришлось немного задержаться в цветочном магазине. Букет невесты, Тосик, это же ответственное дело!
— Надеюсь, ты не забыл наши обручальные кольца? — поинтересовалась невеста.
— Ну, что ты, любимая! Мой шафер сейчас их принесет. О, а вот и он! Знакомьтесь, девочки! Мой племянник Федор!
— Очень приятно! — расплылась в улыбке Антонина Петровна.
— А мы, кажется, знакомы! — вместо приветствия произнесла Вера, чувствуя, как быстро в ее груди забилось сердце.
— Надо же, как тесен мир! — мягко улыбнулся племянник, шафер и библиотечный охранник Федор…
…Когда счастливые молодожены вышли из ЗАГСа, Антонина Петровна тихонько спросила:
— Как думаешь, Митенька, стоит ли соблюсти традицию и кинуть букет невесты в мою нерешительную дочь?
— Я думаю, Тонечка, можно просто отправить этих двоих в какое-нибудь романтическое место, где они смогут поближе познакомиться и хорошо провести время.
— Ты прав, дорогой! — согласилась Антонина Петровна, заметив, как по-девчоночьи полыхает румянец на щеках ее пятидесятитрехлетней дочери…
