Сестра позвонила во вторник, после обеда.
-Нужно, чтобы ты приехала. На твоего отца подают в суд.
В последний раз с сестрой она общалась на похоронах матери. Несколько лет они не разговаривали, договариваясь через мать, кто и когда приедет. Обычно субботы были Сонины, а воскресенья принадлежали сестре Александре. Похороны были в среду, день был ничей. Они сидели на кухне до самого рассвета, цедили кислое вино, купленное в супермаркете за углом. Закуска закончилась ещё на поминках – Александра никогда не умела рассчитать, сколько нужно приготовить, и обе они быстро захмелели. Соня со школьных лет столько не пила.
-Непривычно так без неё, да? – произнесла тогда Соня, глядя на пустой мамин стул, покрытый вязанным из колготок ковриком.
Сесть на этот стул они не решались.
-Ага, – согласилась Александра. – Никто не орёт и не ругается.
Отношения с мамой никогда не были гладкими. Особенно у Сони. Они были из разного теста. Соня пошла в отца, наивного мечтателя, с которым мама развелась, когда Соне было два года. Сама мама была грубой реалисткой, которая рубила правду-матку в глаза, материлась и устраивала скандалы в магазинах. Соней она никогда не была довольна, Александру, которую родила от второго мужа, неизлечимого алкоголика, боготворила.
В картотеке воспоминаний хороших было немного. Одно особенно врезалось в память. Отчим напился, всю ночь буянил, а утром, когда уже спал в зале на диване, решил сходить в туалет, но не удержался на ногах, упал и снёс недавно купленный телевизор. Грохот был такой, что мама бросилась на пол и прикрыла голову руками. Думала, землетрясение или бомба. Когда поняла, в чём дело, плакала, усевшись на пол возле разбитого телевизора.
-Мам, мы пойдём на Масленицу? – клянчила Александра.
Ей было всего пять, она не понимала всей трагедии случившегося.
На Масленицу они пошли. Мама умылась холодной водой, подвела глаза чёрным карандашом, ярко накрасила губы. Вместо шапок повязала всем цветастые платки, и Соня чувствовала себя страшно глупо. На входе выдавали лотерейные билеты, но мама не стала брать.
-Зачем нам этот мусор!
Втайне от мамы Соня взяла билетик. А когда был розыгрыш, с удивлением обнаружила, что она выиграла телевизор. Мама, тут же забыв, что сама отказывалась от билетов, закричала:
-Ай да Соня! Умница, дочка, умница!
Никогда мама не называла её умницей.
Телевизором тем пользовались ещё долго. Кажется, Костя купил им новый. Александра тогда только начала с ним встречаться, и мама, как обычно, накинулась на него со своими проблемами.
-Телевизор? Будет телевизор, – сказал Костя и привёз на следующий день новый.
Костя был подарком. Человеком, которого непонятно как занесло в их сложную жизнь. К тому времени отчима похоронили, мама получила инвалидность. Соня могла бы пойти торговать или что-то вроде этого, но она верила, что из журналистики может получиться что-то стоящее. Александра тогда училась в институте, подрабатывала в общепите, где и познакомилась с Костей.
У него был свой бизнес, так что деньги водились. Но это было не главное. Раньше Соня таких видела только в кино: высокий, с пышными волосами, которые всегда лежат так, будто их целый час укладывали, с ямочками на щеках и таким заразительным смехом, что даже мама таяла и тоже смеялась, прижимая ладони к порозовевшим щекам.
-Ну, Александра, ну, отхватила! – радовалась мама.
За Соню потом она совсем не радовалась.
-Какой суд? – не поняла Соня.
В животе неприятно заворочался тяжёлый комок. Что там задумала Александра?
-Приезжай, – только и сказала сестра.
Пришлось ехать. С вокзала сразу направилась к ней, хотя остановиться решила в гостинице. Александра была дома, младшие дети, сопливые и поэтому, судя по всему, пропускающие детский сад, устроили драку из-за привезённых подарков.
-Что с отцом? – спросила Соня.
-Соседи подали в суд. Надо что-то делать.
-В смысле? Какой суд? Ты можешь нормально объяснить?
-Знаешь же, какой он Плюшкин.
-Ну и что?
-Ну и ничего. Поехали, сама увидишь.
Александра сбегала к соседке, попросила присмотреть за детьми. Вызвала такси, и они поехали к отцу. К Сониному отцу, надо сказать, Александрин давно умер.
-Дочка! – обрадовался отец, и Соня удивилась – отец никогда не был таким ласковым. И тут же с удивлением обнаружила, что приветствует он не её. Александру.
Соня шагнула вперёд, чтобы отец рассмотрел её. Тот ничуть не удивился и точно таким же тоном произнёс:
-Вот и Сонечка приехала!
Тут же, как ребёнок, полез в сумку к Александре.
-Я ещё не ходила в магазин, сейчас сбегаю, – остановила его она. – Тебе чего купить?
-Вафелек. И молочка, – растянулся он в улыбке.
Соня не могла вымолвить ни слова. Запах, который ударил в нос ещё в подъезде, здесь был сильнее. Когда Александра щёлкнула выключателем, и тёмный коридор проявился в тусклом свете жёлтой лампочки, она увидела мусор. Горы мусора, упакованного и разложенного в коробки, громоздившиеся по стенам. Отец всегда был накопителем, но не до такой же степени! Стеклянные банки, пакеты, свёрнутые в рулончики, жестяные банки из-под чая, зеркала, составленные рядочком… И это только коридор.
-Почему ты раньше ничего не сказала? – прошептала она Александре.
-Да потому что тебе всё равно, – ответила сестра. – Ты когда в последний раз звонила отцу?
Давно. Соня давно звонила отцу.
-Я в магазин. А ты осмотрись.
Александра ушла. Соня осталась с отцом наедине. Тот бубнил что-то, говорил с ней так, словно они виделись только вчера. И она поняла, что говорит он не с ней. Говорит с Александрой, которую, и правда, видит достаточно часто.
Вечером Соня позвонила Косте и обрисовала ситуацию. Он всегда умел решать такие проблемы.
-Так. Давай отправим его в санаторий. Отдохнёт там, полечится. Закажи клининг, пусть вынесут все, квартиру отмоют.
-А вдруг он будет сопротивляться? И потом снова забьёт квартиру хламом?
-Я поищу врача. Покажешь его, может, таблетки какие нужны. Не переживай, малыш, всё наладится.
Когда Соня рассказала план сестре, та только фыркнула.
-Будто я не пыталась! Не поедет он в санаторий.
-И что тогда делать?
-Я не знаю.
Когда сестра услышала, что Соня собирается в гостиницу, она сказала маминым тоном:
-Денег, что ли, много? Даже и не думай! У нас поживёшь.
Вечером они все собрались в тесной гостиной. Муж Александры смотрел футбол, сёстры перебирали старые альбомы с фотографиями. Говорили о чепухе. Соня не могла найти слов, чтобы спросить о том, что её и правда волновало. Почему сестра занимается чужим человеком? Ладно бы они были настоящими сёстрами, но ведь Александра должна ненавидеть Соню. Или не должна?
-Прости, – сказала Соня, хотя произнести такие слова ей было непросто.
-За что? – удивилась Александра.
-Тебе приходится заниматься моим отцом. После того как я…
Имя Кости даже упоминать сил не было.
-Ой, да ладно! – усмехнулась Александра. – Всё к лучшему. Я бы с ним всё равно не смогла, мне дети нужны. Сама видишь.
Младшие уселись с планетом и смотрели мультик. Старший усердно переписывал предложение в тетрадку. Александра права, у Сони такого нет. И никогда не будет: Костя не может иметь детей, а от донора и приёмных детей он отказывается.
-Я, наверное, заберу папу с собой.
Эта мысль появилась непонятно откуда. Но с каждой секундой убеждённость, что это единственное правильное решение, только крепло.
-Правда? – удивилась Александра. – Это хорошо…
Соня не была уверена, что Костя этому обрадуется. Но она найдёт слова, которые помогут его убедить в том, что другого выхода нет. Это её отец, и несправедливо, чтобы Александра взваливала его на себя.
-Спасибо, Саш, – сказала Соня, легонько дотронувшись до руки сестры.
Та улыбнулась, и улыбка у неё была как у мамы. Соне даже показалось, что она слышит мамин голос, видит её восторженное лицо, когда мама произносит: «Молодец, Соня!». Молодец…
