Дарьяна рыдала, проливая горькие слёзы, в её ушах всё ещё стоял гадкий смех Степана.
— Жениться? Да вы что? Невеста ваша — оказалась беременной, но я здесь ни при чем. Вы что, решили по-тихому подсунуть мне в ответственность чужое дитё? Да я слава Богу, не слепой!
Жених зло посмеялся и ушёл.
Дарьяна, виновница торжества, одетая в шикарное платье из парчи, запричитала:
— Ой, мама-а, что же мне делать, как мне быть?..
Ирина растерялась. Она оглянулась на накрытый стол.
Расстаралась: еще вчера завела тесто, а с утра напекла блинов и пирогов, полдня простояла на ногах. Так надеялась, так ждала сватов, которых должен был прислать Степан, но все приготовления пошли коту под хвост.
Дарьяна сорвалась с места и убежала во двор, причитая и скуля.
— Галька-а! — в сердцах закричала Ирина, топая ногой, лицо ее раскраснелось от ярости и злости.
Из чулана прибежала младшая сестра Ирины, женщина сорока лет на вид, с простоватым лицом.
Как только деревенские не называли Галину, и блаженная, и «немтая».
Всё потому, что Галя не могла говорить.
Старшие классы школы Галина осилить не смогла. Интеллект женщины остался на уровне подростка, слишком беспомощна и инфантильна, слишком не приспособлена к жизни. Зато душой Галя безобидна и скромна.
Ира была старше Гали на три года.
Отец с матерью «пихали» ей под бок младшую сестру:
— Ира, если гулять с подружками пойдешь — обязательно Галочку с собой захвати. Не обижай сестру, когда-нибудь, тебе придётся заботиться о ней.
Так и случилось: после смерти родителей, дом унаследовала старшая Ирина, только дом ей достался вместе с Галей.
В восемнадцать лет с Галиной случилась беда: неожиданно у неё начал расти живот, а потом на свет родилась девочка, назвали Машей. Так и не удалось узнать, от кого Галя родила, но люди в деревне поговаривали, что от заезжего морячка.
***
— Галя, — прошипела хозяйка. — Где сейчас твоя дочь, Маня?..
Галя медленно повернулась к окну и указала рукой на огород.
Ирина выглянула из окна и увидела племянницу, та сидела у грядки с огурцами и копошилась в земле. Наверное, убирала сорняки.
Епифанова не церемонилась с роднёй, и если при Гале молчала, то племяннице Машке доставалось всё сполна:
— Живёте у меня, две нахлебницы, послал же наказание Господь: приглядывать за собственной сестрой. Эту недалёкую немочь никто замуж не берёт, самой маяться пришлось!
Сама Ирина в своё время «удачно» вышла замуж за городского парня.
Какое-то время жила в городе с мужем, как у Христа за пазухой, ни в чём не зная нужды, но когда у молодой пары родилась дочка, Дарьяночка, отношения с мужем и свекровью, в чьей квартире проживали, стали портиться.
Муж Ирины, оказался маменькиным сынком и «тряпкой», не смог защитить жену и дочку от нападок матери. А той крик новорожденной внучки мешал жить и спать.
Долго терпеть ор свекрови Ирина не стала, забрала ребёнка и уехала в деревню, к матери. Пожила отдельно от мужа больше года и развелась.
***
Маша вздрогнула от крика тёти и вскочила, бросив все свои дела.
Алёшка, её любимый парень, лежавший по ту сторону забора в траве, с надвинутой кепкой на глазах, приподнялся.
— Я пойду, Лёш, меня тётка зовёт, — торопливо сказала Маша, стараясь не поворачивать головы.
— Чего она так орёт? Ведёт себя хуже злой мачехи.
Алексею понравилось лежать в тенёчке под кустом. Он больше часа тут провёл, разговаривая с любимой девушкой.
— Я буду ждать тебя возле библиотеки, приходи, как освободишься от работ, — попросил он.
— Постараюсь вырваться ненадолго. Но не могу обещать, — вздохнула Маша.
Молодые люди нравились друг другу. Только о дружбе и свиданиях не могло быть и речи: тётя Ира зорко следила за всеми перемещениями племянницы, нагружая работой с самого утра:
— Только попробуй загулять! Принесёшь в подоле как твоя недалёкая мать — знай, никто твоё потомство содержать не станет! Мне вас, захребетниц, с головой хватает! Столько расходов несу за вас! У тебя жизни не хватит на то, чтобы рассчитаться со мной!
Маша сжала зубы.
«Когда-нибудь, я заработаю нам с мамой на собственное жильё. И заберу маму. А с тётей — никогда больше не буду общаться».
— Слушай сюда, Маня. Пришло время отрабатывать хлеб, что ты ешь в моем доме, — заявила Ирина.
Оглядевшись, женщина заметила за дверью фигуру Галины, метнулась туда и без лишних слов вытолкала сестру из дома, закрыв за ней дверь на крючок.
— Подслушивать-то мы горазды, — хмыкнула она, вернувшись в дом. — Просьба моя будет такова. Как видишь, у твоей сестры Дарьяны — проблемы в личной жизни. Кто-то воспользовался её наивностью, сделал ребенка и сбежал.
Мария отвела глаза.
Раньше, посмей она сказать при тётке хоть одно нелестное слово о сестрице, та выцарапала бы ей глаза.
А сейчас сама жалуется на неё.
Впрочем, о проблемах двоюродной сестры, Мария была прекрасно осведомлена: она знала, от кого Дарьяна ждала ребёнка — от Давида Рокоцкого, приезжего студента. Тот жениться отказался, и даже перестал приезжать.
Когда Дарьяна призналась матери, срок был уже нехилый — четвёртый месяц.
Ирина сразу же поехала в город, заявилась к Рокоцким, требуя женить Давида на Дарьяне. Однако богатеи Рокоцкие только посмеялись над ней:
— Детей принято заводить в законном браке. А вашу девушку никто не просил рожать. За её ошибки молодости Давид не станет портить себе жизнь, ну что за вздор!
Ирина вернулась в деревню и впала в депрессию.
Мнилось ей, что единственная дочь опозорила её.
И что это какая-то ошибка.
Это Манька-племянница, могла выкинуть фортель — принести в подоле, а не ее благообразная дочь.
Тогда в голову Ирине пришла другая мысль — срочно выдать дочку замуж за Степана Крохоборова, сына подруги.
Тот давно на Дарьяну облизывался, и сама подруга все уши пропела, мол, давай как-нибудь поженим детей.
Ирина кинулась бежать к подруге, там быстро сообразили свидание Стёпы и Дарьяны. Но…
Степан походил на свидания, и даже свозил девушку в какой-то поход с ночёвкой, а когда Дарьяна завела речь про женитьбу, он резко передумал продолжать отношения.
— Ты же беременная, — прямо заявил он. — Я же не слепой, вижу.
— Ничего слышать не хочу! — рассердилась Дарьяна. — Ты целый месяц морочил мне голову свиданиями, так что женись! Чтобы завтра же пришел со сватами, как положено, в мой дом! Будем о свадьбе говорить!
И вот итог: Степан явился один, без сватом, посмеялся и ушёл.
Ирину еще больше затрясло: Дарьяна окончательно погрязла в пучине позора.
Женщина с ненавистью смотрела на племянницу Марию.
«Почему не Манька, а моя дочь должна носить на себе клеймо позора? Получается, моя дочка хуже дочери блаженной?»
— Вы с Дарьяной поедете далеко, в степь, там у меня дальние родственники живут. Поживёте у них, и чтобы ни одна душа не поняла, что Дарьянка ждёт ребенка. А ты Маня, будешь делать вид, что беременна, привяжешь подушку к животу. Когда Дарьяна разродится — вернитесь домой. И ты должна будешь делать вид, что родила — ты и ребенок твой. А там я что-нибудь придумаю. Не бойся, тебе не придётся этого ребёнка растить.
Мария похолодела от таких слов.
— Но… Почему я? Должна делать вид, что ребенок мой?..
Ирина схватила племянницу за локоть и скрутила его:
— Потому что тебе терять нечего, девчонка. Здесь тебя никто замуж не возьмёт — кому нужна дочка полоумной?
Маша попыталась вырваться из цепких рук тетки:
— А ваша Дарьяна, значит — невеста нарасхват? Так почему же Степан сегодня от неё убежал?
У Ирины потемнело в глазах от злости, она швырнула Машу на пол и навалилась сверху, выдавая пощёчины:
— Не сделаешь как я скажу, значит, не увидишь больше мать! Уведу её в лес среди ночи, привяжу к дереву и ищи потом ее, свищи! И ты будешь винить себя всю жизнь!
— Отпустите, тётя! — затряслась от ужаса Мария. — Отпустите! Я сделаю всё что вы скажете… Но у меня тоже есть условие!
Мария отползла в угол от тёти и принялась вытирать слёзы и приводить в порядок спутавшиеся волосы:
— Вы не тронете маму… А когда я вернусь… Я заберу её.
— Ну-ну… Как только она вынянчит маленького хотя бы до пяти лет, сама вас выставлю за порог!
***
Маленький Коля шустро бегал по двору, выщипывая курам хвосты.
Ирина улыбалась, глядя на него:
— Мой сладкий внучек.
Её давняя задумка воплотилась в жизнь: никто в деревне не узнал о том, что Дарьяна нагуляла и родила ребенка четыре года назад.
Все подумали, что это дочь блаженной Галины, Мария, «принесла в подоле» как когда-то её мать.
— Яблоко от яблони недалеко падает, — нарочито вздыхала Ирина Ивановна, угощая соседок и подруг чаем. — А чего было от Галкиной дочки ожидать? Я отправила девочек учиться, думала, профессию получат. Моя-то выучилась на портниху, а эта, принялась блудить. И вместо диплома привезла мальчишку. Ну ничего, нам ли привыкать. Я вон и Гальку с ребёнком приняла, и Галькиного внучонка не обижу — своя ведь кровь.
В глазах деревенских людей Ирина Епифанова выглядела благодетельницей.
Дарьяна решила зря времени не терять, поехала в город поступать, но там познакомилась с городским парнем и вышла замуж.
Она напрочь позабыла про то, что родила и попросила мать:
— В деревню больше не вернусь. А про Колю, мама, я слышать ничего не хочу, он чуть не сломал мне жизнь. Сдайте его в детдом.
***
Алексей злился на Марию.
Та исчезла из деревни на целый год и ни слова ему не сказала. Не удосужившись ни попрощаться, ни предупредить о своём отъезде.
А вернулась уже с ребенком на руках. Вот тебе и «любовь», в которой они друг другу признавались.
После приезда Мария выходила из дома редко, бегом шла в магазин, не поднимая головы, а потом — домой, не желая ни с кем говорить.
Наверное, сгорала от стыда.
Хорошо что людская молва имеет свойство утихать.
Год-другой поговорили о Марии, обзывая непутёвой, похожей на свою недалёкую мать, повосхищались добротой тётки, к которой якобы Мария «принесла в подоле», да замолчали.
Всё позабылось, поросло травой.
Несколько лет Мария вместе с мамой прилежно водились с ребёнком.
Галя восприняла появление малыша в семье с восторгом. Она с нежностью возилась с Колей, играла с ним, целовала пяточки и радовалась ребёнку больше всех.
Мария же чувствовала себя обманутой и обделённой. Она долго решалась на то чтобы уйти из тётиного дома. Уйти в никуда, ни с чем, чтобы попробовать поискать работу и жильё.
Она пришла к выводу, что тётя Ира души не чает в своём внуке. А это значит — не спихнет его племяннице и той не придётся воспитывать ребенка сестры.
Значит, можно спокойно уходить.
Неизвестное будущее страшило Машу, но еще страшнее было оставаться в доме тётки, где их с мамой держали за прислугу.
…Алексей, работавший в соседнем селе, приезжал по выходным.
Время шло, но жениться парень не хотел. Сколько мать не старалась его познакомить с подходящими девушками, ни к одной из них он не проявил интереса.
Его сердце было занято Марией.
Алексей испытывал и злость, и боль. И ревность к человеку, от которого Мария родила.
«Как она посмела предать мои чувства, ведь знала, что я её люблю? Знала и легла под другого человека.»
А что ему теперь оставалось? Оставалось лишь наблюдать за ней издалека.
…В очередной свой приезд, Алексей, как обычно поискал глазами Машу, но не нашел.
Обычно девушка гуляла с Колькой во дворе, или возле дома, а в этот раз её нигде не было видно, с Колей водилась Галина, её мать.
Сердце Алексея ёкнуло — не случилось ли беды.
Алексей объездил все дороги в деревне на мотоцикле и вернулся домой.
— Мать, — спросил он, сев за стол. — Ты Марию не видела?
Мать поставила перед ним тарелку с окрошкой:
— Что, таки не забыл бывшую подружку? А я-то испереживалась, что ты на девушек не смотришь. А оно вон в чем дело! В Марии значит.
— Я задал тебе вопрос, — мрачно попросил Алексей.
— Говорят, она в город подалась. Сбежала ранним утром на автобусе, а мать и ребёнка бросила на попечение Ирины. Вот так.
Алексей закрыл лицо ладонью, а мать продолжала говорить:
— Совсем стыд потеряла. Родила ребёнка — так сиди и воспитывай, так нет — укатила хвостом крутить. Красавица нашлась. Хорошо что у вас с ней ничего не вышло. Мне такая невестка не нужна. Пойду наверное, к Ирине схожу. Спрошу, надо ль чем помочь. Тяжело бабоньке, она растила эту Машку как родную дочь! С приплодом её приняла! А та сбежала поутру. Что за человек?
— Значит, поехала в город, — вздохнул Алексей.
Мир вокруг него мгновенно посерел, будто наложили фильтр.
Эти выходные для Алексея выдались тяжелыми, он места себе не находил. А когда ждал приезда вечернего автобуса, то понял, что жизнь без Марии потеряла смысл.
Такая на него навалилась тоска, что он не выдержал и побежал к дому Епифановых.
…На крыльце дома сидела мать Маши, немая Галина, рядом Коля гонял кур.
— Тёть Галя, — открыв калитку, спросил Алексей. — Куда уехала Мария? Вам-то наверняка сказала, куда подалась?
Галина даже не взглянула на него.
— Тёть Галя, — встав над душой, попросил молодой человек, — Вы же знаете, что я вашу Машку люблю. Не хочу, чтобы она совершила очередную глупость! Хочу её остановить.
Галина продолжала молчать. Алексей посмотрел на часы — до отъезда автобуса в село оставалось еще пять минут.
Опустив руки и голову, он двинулся к калитке, но ощутил прикосновение к спине. Обернулся — Галина передала ему клочок бумажки, на котором был написан номер телефона.
Он все понял и побежал.
Автобус его ждал. Успел. А сев в автобусе у окна, стал думать о том, что завтра же отпросится с работы и поедет в город искать Машу.
И пусть только попробует не ответить на его звонки!
***
— Чего ты хотел, Лёша?
При звуке Машиного голоса сердце Лёши перевернулось в груди.
Он строго на неё посмотрел. Несколько лет прошло, а она осталась какой была, хотя, говорят, женщины меняются после родов.
— Ты что это удумала, Мария, бросила сына и мать, а сама уехала непонятно куда…
Мария шмыгнула носом.
— Мне нужно работу искать, Лёша. Я не хочу жить у тётки, как моя мать. Ни к чему хорошему жизнь в чужом доме не приведёт.
— А о своём сыне ты подумала?
— Коля — не мой сын. Я так устала от лжи… О Коле есть кому позаботиться. Тётя Ира трясётся над ним, как над золотым яйцом… Ведь это Дарьяна его родила. А я только делала вид…
Алексей удивленно посмотрел на Машу.
— Ты… что такое говоришь?
— А ты сам ничего не помнишь, Лёша? Вспомни, как Дарьяна гуляла с Давидом, потом со Стёпкой. А я не гуляла никогда. Да что там — сроду за ворота не выходила… На мне всегда были огород и все домашние дела. Когда бы я успела нагулять ребёнка?.. Когда у Дарьянки стал расти живот, тётя Ира придумала хитрый план, как обелить свою дочь перед людьми.
Алексей покачал головой, подумав о том, что Мария — бессовестно лжёт. Придумала какую-то байку об обмене и поверила в неё…
Неужели, болезнь Галины нашла продолжение в Марии, и любимая тоже начала сходить с ума?..
— Маш… Прекрати, — попросил он.
Прижав голову девушки к своей груди, он попросил:
— Я разыскал тебя, чтобы забрать с собой. У меня есть работа в селе. С работы выделили жильё… Если ты согласишься быть со мной, то я помогу тебе во всем. Ты поступишь на учёбу, помнишь, ты говорила что мечтала выучиться на медсестру?..
— Быть с тобой?
Маша вырвалась из его объятий и посмотрела испуганными глазами:
— Быть… Твоей сожительницей?
— Почему бы и нет? Или по-твоему, я должен отвести тебя в загс?
Мария кивнула головой.
— Что скажут люди, когда мы будем вместе жить?
Алексей растерялся и брякнул, что первое в голову пришло:
— Маш, ты безо всякого загса родила ребёнка непонятно кому… А мы с тобой знакомы с детства, ты знаешь о том, как сильно я тебя люблю, и всё-равно не доверяешь мне? Хочешь, чтобы у нас с тобой были отношения только через загс?
— Тогда забудь всё, — отчеканила Мария, — Я доверюсь только тому, кому стану законной женой.
***
Мария злилась, выглядывая из окна общежития: Алексей выследил где она живёт, и теперь не оставлял её в покое — приходил и сидел на лавочке у подъезда.
Общежитие было расположено в неблагополучном районе города и хоть секции, в которых располагались комнаты, закрывались на ключ, Мария все равно испытывала постоянный страх.
Здесь жил в-основном опустившийся на дно контингент. По вечерам были слышны пьяные перепалки, иногда девушка боялась выйти из комнаты в общий туалет, который был всего один на этаже.
Выходить на улицу в вечернее время было еще страшней. Зато, здесь была самая низкая цена в городе за съём.
После бессонной ночи, когда в дверь ломился пьяный сосед, Мария поняла:
«Нет, я здесь долго не продержусь».
А еще она поняла, что ей в-одиночку не выжить в городе. У нее нет ни образования, ни стажа. Да и сам город она знает плохо. Кто же ее на приличную работу возьмет?
Немного подумав, Мария собрала все свои вещи в сумку и отдав ключи хозяйке, ушла.
Она со страхом выглянула из окна. Алексей появлялся примерно в обед и садился на лавочку у общежития, надвинув кепку на лицо.
Сейчас его не было.
Маша села на скамейку и принялась ждать.
Странное щемящее чувство охватило ее.
Она в этом городе совсем одна… Не к кому прислонить плечо, некому пожаловаться на жизнь.
Она и не заметила как Алексей подошел к лавочке и сел рядом.
— Ой, это ты… Я подумала над твоим предложением, Алёша…
Алексей засмотрелся на Марию. Солнце пекло, капелька пота стекла от его уха по шее вниз, под воротник.
— В-общем, я отдала ключи хозяйке и ушла, — пожала Маша плечами. — Мне теперь негде жить.
Она порылась в своей сумке и достав платок, принялась вытирать пот с его лба.
— Тогда… — Алексей прищурил глаза, — Давай сходим для начала в кафе, мороженого поедим.
После похода в кафе, глаза обоих заблестели. Алексей взял девушку за руку и повёл гулять по городу, а к вечеру молодые поехали в село, где работал и жил Алексей.
***
Права была Епифанова Ирина, когда приговаривала «яблоко от яблони недалеко падает».
Ни с того, ни с сего, из города вернулась её дочь, Дарьяна, с ребёнком на руках. Ирина только успела открыть дверь, как дочь та кинулась ей на плечо рыдать:
— Я больше не хочу жить с мужем и его мамашей-грымзой! Ни за что к ним не вернусь! Они меня замучили упреками, что я должна на них пахать! Мол, если деревенская, то обязана тащить на себе и квартиру, и дачу!
Ирина сдвинула брови и посмотрела на дочь.
После вторых родов вся красота исчезла с лица Дарьяны, да и фигура поплыла. Шансов на то, что её снова возьмут замуж, невелики.
Да еще и с двумя детьми!
— Зачем ты вернулась домой, дочка, — покачала Ирина головой. — Тебя здесь засмеют…
Дарьяна усадила маленькую дочь прямо на пол и посмотрела злыми глазами на мать:
— Ты опять за своё?! Давно прошли те времена, когда разводиться было стыдно! Куда я должна была податься? У меня кроме тебя никого нет!
Дарьяна осмотрелась и увидела сына Кольку, который рисовал карандашами, сидя за столом.
— А где Галька? Машка где? Крикни им, пусть с моей Алёнкой посидят. А я пока чая попью.
Ирина с еще более жгучей злостью посмотрела на дочь:
— Их здесь нет. Манька месяц назад вышла замуж за своего дружка Алексея, они живут в соседнем селе.
— Как, вышла замуж? Почему?
— А вот так! Даже на свадьбу нас с тобой не стали приглашать. Только Галю пригласили, она же мать! Галя тоже ушла. Так что ни нянек, ни работниц у нас дома теперь нет!
Дарьяна удивленно распахнула глаза и села на диван.
— И что ты хочешь сказать? В деревне… Уже знают, о том, что родила не Машка, а я?!
— Ну разумеется! — закричала Ирина. — Мамаша Алексея растрепала на всю деревню наш секрет! Я теперь не знаю в каком углу прятаться от стыда! Даже на улицу стыдно выйти, люди смотрят и качают головами, позор-то какой! Я надеялась, что поговорю с тобой и ты заберешь нас с Коленькой к себе в город.
— Заберу куда?! — вскочив, громким голосом крикнула Дарьяна. — Это ты во всем виновата, мама! Зачем нужно было оговаривать Машку?!
— Сколько веревочке не виться, доченька, — с обидой и слезами на глазах проговорила Ирина. — А кончик покажется! Я хотела как лучше для тебя. Я всё самое лучшее тебе дала, даже выкрала для тебя чужую судьбу! А ты всё-равно не смогла пробиться в жизни. Так что замолчи!
***
Когда Алексей понял, что любимая девушка ему не врала и всегда была ему верна, но её очернили родные люди, он тут-же приехал к Епифановым разбираться.
И сделал это не таясь, прямо во дворе, при соседях, которые слышали все.
— Как вы могли оговорить Машу? Прикрывая грех дочери, оклеветали Машу… Что ж вы за люди такие, а? Из-за вас я чуть Машу не потерял! Никогда больше не подходите к ней! С этой минуты, вы для неё — никто.
Ирина вспыхнула от стыда и заметив зевак, принялась оправдываться:
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Лёша. А может, Маня родила от тебя? То-то вы спелись за моей спиной.
— Маша родила?! Маша?! Не смей трогать имя Маши, ведьма, пусть все знают, что Кольку родила Дарьяна, твоя дочь!
— А ты свечку что-ли держал? — закричала Ирина.
— Покажи свидетельство о рождении, прилюдно! Уж там-то написано, чей Коля сын! Сейчас, слава Богу двадцать первый век, можно сделать генетический тест, который все расставит по местам. А если Колька действительно сын Маши, то я его прямо сейчас и заберу. И воспитаю как сына.
Едва Алексей двинулся к Коле, Ирина испугалась и прикрыла внука спиной:
— Не отдам!
Немая Галина, стоявшая на крыльце, расплакалась, размазывая слёзы по щекам.
Мария, стоявшая все это время за калиткой, с поникшей головой, бросилась к ней бежать:
— Мама! Хватит нам с тобой молчать, мама. Я тебя не оставлю в этом доме!
Цепляясь друг за друга, Алексей, Маша и Галина, ушли.
Соседка Ирины, Клавдия, стоявшая у забора, осуждающе цокнула языком:
— Ох Ирина и наворотила ты дел.
Ирина взяла за руку внука и повернувшись, отчаянно взмахнула рукой:
— Да ну вас всех! Лишь бы языками почесать! Давай, беги по всей деревне, распространяй скорее весть! Но помни — есть Бог на земле, он всё видит и вам воздастся за ваши языки!
Соседка так и раскрыла рот:
— Вот те на! Кому бы о Боге говорить!..
***
А у Марии началась совсем другая, новая жизнь.
Выйдя замуж, она первым делом поехала в город и поступила учиться на медсестру. Её мать Галина, осталась временно жить в доме сватьи.
Алексей продолжил работать в селе. Молодая жена приезжала к нему в выходные дни. Три года её учёбы пролетели в один миг, и вот уже Мария — молодой специалист.
Работать она устроилась в сельскую больницу, медсестрой.
Маму она забрала жить к себе — несмотря на немоту, Галине удалось найти общий язык и с зятем, и со сватьей.
Оказалось, никакая она не «блаженная» — обычная женщина, очень добрая и располагающая к себе.
Просто из-за того, что на неё всегда давила старшая сестра Ирина, не давая ни с кем общаться, Галина совсем было замкнулась в себе…
Сколько любви, нежности и признательности Галина подарила зятю и сватье, безмолвно их благодаря за то, что те приняли в свою семью ее и Машу.
А когда у Маши с Алексеем родились дети, Галина вовсе расцвела.
