Одна ошибка

Ранним утром Алексей Михайлович возвращался домой после прогулки со своей собакой. Пес носил гордую кличку «Князь», правда, по виду напоминал скорее нищего, выпрашивающего деньги у прохожих. Как, собственно говоря, и его хозяин. Алексей Михайлович давно уже перестал следить за самим собой. Нет, мылся он исправно, так же как купал и свою собаку. Но вот бриться ему частенько было лень, да и одежду мужчина носил ту, что приобреталась еще в Советском Союзе.

Поэтому внешность жильца из квартиры номер двадцать восемь элитного дома, расположенного на улице Старославянской, оставляла желать лучшего и, скажем прямо, оскорбляла эстетический вкус его соседей. Элитным их дом стал считаться не так давно, ранее здесь проживали обычные граждане, не считающие себя князьями. Да и улица, на которой стоял этот дом, еще совсем недавно называлась Октябрьской. Но вот пришли новые времена, расставив свои приоритеты, переименовав улицы и изменив до неузнаваемости обычный рабочий люд. Вот, к примеру, этажом выше, прямо над квартирой Алексея Михайловича проживала настоящая «княгиня», а в прошлом обычная повариха Наталья Вениаминовна Градобоева. Муж Натальи в свое время каким-то непонятным образом сумел разбогатеть и приобрел для своей жены небольшой ресторанчик, где она сейчас и хозяйничала, став владелицей модного ныне заведения, которое ранее было обычной столовой. Точно так же, как преобразилась рабочая столовка, так же видоизменилась и Наталья Вениаминовна. Теперь никто не смел, обращаться к ней на «ты» или, например, поправлять ее речь, до сих пор изобилующую неправильными выражениями.

— Сколько это еще будет продолжаться?! Сколько можно терпеть подобных личностей в нашем доме? Не знаешь, как в подъезд выйти, вонь стоит, будто мы живем на помойке! — кричала, непонятно к кому обращаясь, Наталья Вениаминовна.

Этим ранним утром ей пришлось столкнуться с хозяином Князя, и эта встреча вконец испортила ее настроение. Насчет вони владелица точки общепита, конечно, преувеличила. Определенный запах Князь и его хозяин, безусловно, источали, но это скорее был запах старости, так как оба они находились уже в довольно-таки преклонном возрасте.

— Доброго вам утра! — тихим голосом произнес Алексей Михайлович и поспешил пройти мимо скандалистки.

— Какое может быть доброе утро, когда приходится терпеть соседство с вами? Почему вы не переедете куда-нибудь? Это же просто невозможно!

Куда переехать Алексею Михайловичу и что именно невозможно, Наталья Вениаминовна не уточнила. Продолжая говорить вслух, женщина начала спускаться по ступенькам. Ее личный тренер советовал больше ходить по лестницам, правда, он имел в виду подъем, а не спуск, но Наталья Вениаминовна частенько делала самой себе поблажки, особенно касательно подобных мелочей.

Алексей Михайлович и Князь тем временем вошли в свою квартиру. Жилище ветерана труда, в прошлом отличного хирурга, спасшего немало жизней и имеющего правительственные награды, представляло собой унылое зрелище. Посреди просторной комнаты стоял потертый полированный стол, прикрытый старой скатеркой. Возле окна располагался видавший виды старенький диван, а напротив него невысокий шкаф со скрипучими дверками. Другой мебели в комнате не было, как не было здесь ни телевизора, ни компьютера, ни радио, ни прочих средств связи с остальным миром.

Ах, да! Большую часть пространства заполняли книги. Эти друзья прошлого поколения можно было увидеть повсюду. На полках над диваном, сверху невысокого шкафа, на полу в прихожей и даже в кухонных шкафчиках. Именно чтение скрашивало одинокие вечера Алексея Михайловича, да еще общество его друга по кличке Князь. Когда-то книг было гораздо больше, чем сейчас, но их пришлось продать еще в те плохие времена, что предшествовали нынешней жизни Алексея Михайловича.

Мужчина прошел на кухню и поставил чайник на плиту.

— Будем ужинать, да, Князь?

Пес мотнул ушами, и его хозяин улыбнулся одними глазами. Алексей Михайлович не просто любил свою собаку. Он был страшно благодарен ему за то, что когда-то, если задуматься, то не так уж и давно, Князь появился в его жизни и тем самым не дал своему хозяину опуститься на самое дно. А ведь все к этому шло. Бывшему хирургу — золотые руки, жить было незачем и не для кого. Да и яма, в которую он день за днем добровольно закапывал сам себя, казалась ему местом покоя и забвения.

— А что, Князь, не почитать ли нам сегодня «Остров сокровищ»? Ты как, соскучился по капитану Флинту? — проговорил Алексей Михайлович.

Лицо старика просветлело, когда Князь прикрыл лапой глаза, будто имя грозного покорителя морей и впрямь напугало его.

Чуть позже старик отложил в сторону книгу, что читал до этого вслух, и направился к столу. Достав из резной шкатулки, что стояла в самом центре стола, чековую и записную книжки, Алексей Михайлович уселся с ними на диван и, посмотрев остаток на счете, принялся вести подсчеты. Так. Столько-то нужно отложить на оплату по счетам. Эта сумма на продукты и лекарства, которые Алексей Михайлович вынужден был принимать постоянно, так как был уже стар и страдал кучей болезней. Следующая строчка — расходы на содержание Князя. Здесь Алексей Михайлович всегда писал цифру несколько больше, чем требовалось, на случай, если животное вдруг заболеет и ему потребуется медицинская помощь. Еще немного старик непременно откладывал в уме на свои похороны, об этом, как ни крути, думать тоже уже пора. Все. Алексей Михайлович подвел черту и в уме сложил цифры. Увидев то, что сумма на счете остается приличная, мужчина довольно вздохнул. На следующий день он отправится в банк и переведет эти деньги на счет фонда помощи детям-инвалидам, как всегда напомнив оператору о том, что хотел бы сделать это, не указывая имени отправителя.

После этого дня три-четыре Алексея Михайловича будут мучить воспоминания. Но уже не так, как раньше, когда он прятался от собственных мыслей на дне бутылки. Князь, чувствуя настроение хозяина, не даст ему с головой погрузиться в свои невеселые мысли. Пес непременно вытворит что-нибудь этакое. Уронит полку с книгами, например, или, словно он еще щенок, начнет играть с Алексеем Михайловичем, шутливо покусывая его ноги.

Трагедия, определившая дальнейшее существование Алексея Михайловича, случилась уже очень давно, и произошла она по его вине. Незадолго до того, как Алексей Михайлович должен был получить очередную награду от государства и уже начать всерьез задуматься над тем, а не пора ли ему на покой, у них с женой произошла очень серьезная ссора. Причина была банальна — Алексей Михайлович отказался переносить свое дежурство в больнице из-за назначенного на этот день празднества по случаю юбилея старшей сестры своей жены. Он немного недолюбливал родственников Нины и был рад пропустить данное мероприятие. Супруга Алексея Михайловича, прекрасно ведая об истинной причине его упрямства, встала в позу и поэтому они сильно поссорились. Наговорили друг другу столько гадостей, что Алексей Михайлович никак не мог избавиться от чувства вины за свои слова, сказанные в адрес жены.

Испытывая угрызения совести, Алексей Михайлович был несколько рассеян и мысленно строил диалог с женой в надежде на примирение с ней. Ту девушку привезли после аварии. Операция, что предстояла ей, была не такой уж сложной, поэтому Алексей Михайлович не успел собраться с духом, как он обычно это делал, и одно его неловкое движение исковеркало жизнь пациентке.

Все, кто ассистировал ему, утверждали, будто в этом нет его вины, но опытный хирург знал о том, что подобных последствий можно было избежать, будь он немного более собранным в тот день.

Таким образом, та девушка, Лена, стала инвалидом. Ее родные благодарили врачей за то, что они спасли девушке жизнь, и никто, кроме самого хирурга, и не думал винить его в том, что Лена больше не сможет ходить.

Алексей Михайлович, чувствуя себя чуть ли не убийцей, отправился к главному, чтобы написать жалобу на самого себя.

— Леша, ты работаешь здесь намного дольше, чем я. За все эти годы ты, насколько мне известно, не совершил ни одной ошибки. А это при нашей профессии приравнивается к чуду! Я успел изучить данные по проведенной тобою операции и считаю, что никто был бы не в силах избежать того, что случилось. Перестань корить себя. Подумай о спасенных тобою жизнях и о тех, кого тебе еще предстоит спасти. И пусть это послужит для тебя утешением, если ты в нем так нуждаешься.

— Саша! Александр Семенович! Как ты можешь так рассуждать, пытаясь уменьшить мою вину?! У тебя у самого дочь возраста этой Лены! Если бы на ее месте была она, ты бы вел себя так же?

— Не переходи границы, Алексей. Моя дочь тут не причем. Я за свою жизнь навидался всякого. В этом кабинете, случалось, появлялись те, кто пытался оправдать свои неумелые действия, а ты первый, кто пришел обличать самого себя, когда это даже не требуется. Возьми отпуск, если так приспичило, и прекрати себя терзать. Пациентке ты этим точно не поможешь, а себя можешь довести до ручки.

Так и случилось. Алексей Михайлович думать о Лене не прекратил и тем самым пустил свою собственную жизнь под откос. Не мог он перестать винить себя. Он знал, что виноват, и все тут. За время его работы вполне естественно случалось всякое. Смертей было немало, и случаев, когда люди становились недееспособными, тоже. Но всякий раз Алексей Михайлович точно знал, что сделал все, что от него зависело. Возле операционного стола он словно жил иной жизнью, становился каким-то роботом, а не человеком. А в тот день, когда он оперировал Лену, у него не получилось перестать быть обычным человеком с присущими людям слабостями и мыслями о собственных проблемах.

Главный запретил тогда Алексею Михайловичу лезть со своим покаянием к родственникам пострадавшей пациентки. Это могло создать проблемы для медицинского учреждения, где хирург проработал почти всю свою жизнь. Так же была вероятность и того, что досталось бы и коллегам, с которыми Алексей Михайлович проводил операцию. Все это все равно не помогло бы поставить Лену на ноги, и Алексей Михайлович оставил всех в покое. Всех, кроме самого себя. Работать он больше не мог и в очень скором времени ушел на заслуженный отдых. Бывший хирург стал все чаще прятать свое горе в бутылке, находя покой только тогда, когда его мозг полностью отключался. Нина всеми силами пыталась вывести мужа из этого состояния, но, устав бороться, однажды просто ушла от него.

После этого у Алексея Михайловича были все шансы окончить жизнь где-нибудь в сугробе. Именно в сугробе, когда бывший хирург однажды не смог дойти до дома, его и нашел Князь. Алексей Михайлович к тому времени уже совсем не напоминал себя прежнего. Он пил, не просыхая порой по целому месяцу, продавал из дома все, что можно было продать, в том числе и редкие книги, о которых сейчас так жалел.

Судьба Князя, когда он нашел Алексея Михайловича в сугробе, была не менее горькой. У собаки был стригущий лишай, и его прежние хозяева посчитали это веской причиной для того, чтобы прогнать пса на улицу. Бедный Князь, в то время звавшийся Балу, не понимал, чем именно прогневил свое семейство. К тому времени он уже научился терпеть, справляя нужду только во время прогулки, и даже почти никогда не позволял себе грызть хозяйскую обувь.

Человек, валяющийся на промерзшей земле, сначала гнал от себя Балу и ругал его, так же как и другие люди, встречающиеся на улице. А потом, неожиданно поднялся на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, ласково позвал собаку.

Так Балу поселился в квартире Алексея Михайловича, став Князем и получив жизнь, на которую он, слоняясь по улицам, не смел даже и надеяться. Князем его стали именовать, потому что едва новый хозяин начинал читать вслух произведение Толстого «Война и мир» и речь заходила о князе Андрее Болконском, пес принимался радостно лаять. С чем это было связано, Алексей Михайлович так и не понял, но решил, что собаке будет приятно именоваться именно так.

Еще пару раз у Алексея Михайловича случались запои, но пес так жалобно скулил в это время, что бывший хирург уже не смог жить, как жил ранее. Собаке требовалось лечение и уход, а это налагало на ее хозяина определенную ответственность.

Много лет провел Алексей Михайлович, совершенно не интересуясь тем, что творилось за грязными окнами его жилища. За это время скончалась его супруга, а он даже не был на ее похоронах. А еще мир вокруг изменился до неузнаваемости. Новые технологии проникли в каждую щель, даже туда, где их особо и не ждали.

Однажды на рекламном щите, что располагался через дорогу от ветеринарной клиники, куда Алексей Михайлович водил Князя, мелькнуло знакомое лицо. Картинка быстро сменилась на другую, мужчина, словно оцепенев, продолжал стоять на одном месте, дожидаясь, когда вновь появится то самое изображение. Он не мог сказать с точностью, будто запомнил черты лица Лены, но что-то подсказывало ему, что это именно она. Женщина на плакате сидела в инвалидном кресле и улыбалась так, словно была самым счастливым человеком на земле. Рядом с ее фото располагались надписи, которые призывали сознательных граждан оказать посильную помощь фонду, поддерживающему детей-инвалидов.

***

Руководительницу детского фонда Елену Ивановну ее подопечные очень любили. И не только потому, что она, так сказать, плыла с ними в одной лодке, передвигаясь по Земле в инвалидном кресле. Ее добродушие и веселый нрав не могли не завоевать детские сердца. Сама Елена Ивановна будто бы никогда не унывала и всегда пребывала в хорошем настроении, что в ее положении выглядело несколько странным. Некоторые из тех, кто знал Лену, считали, будто виной тому ее счастливый брак. Муж Лены Антон просто обожал свою жену, и его чувства к ней были заметны всем окружающим. Атлетического телосложения симпатичный молодой мужчина частенько таскал свою жену на руках, наверняка вызывая зависть многих представительниц женского пола.

В тот день Лена поехала проведать в больнице одного из интернатских детей, Юрку. Мальчишка был инвалидом по зрению, а в больницу попал с приступом аппендицита. Возле входа в медицинское учреждение сидела собака и выжидающе наблюдала за теми, кто входил и выходил из здания.

Позже, когда Лена общалась с Юркой в палате, мальчик спросил у нее:

— А вы видели на улице собаку?

— Да. А ты откуда узнал о ней?

— Все здесь о ней только и говорят. Вернее, о нем, так как это пес. Его хозяина два назад привезли сюда с сердечным приступом. Представляете, пес всю дорогу бежал за скорой помощью и теперь не отходит от здания. А еще, говорят, его собираются отправить в собачий приют, потому что собака пугает пациентов и посетителей.

Юрка так беспокоился за собаку, что Лена уже не смогла оставаться в стороне. Для начала она решила поинтересоваться здоровьем хозяина верного пса, а потом уже решить, что делать с собакой.

Лена на лифте поднялась на пятый этаж в отделение кардиологии. При помощи своего невероятного обаяния женщине без труда удалось узнать номер палаты, где лежал хозяин собаки, и она сразу же направилась туда.

***

Двумя днями ранее Алексей Михайлович, возвращаясь после прогулки с Князем, внезапно почувствовал себя нехорошо. Он остановился и присел на лавочку возле подъезда. По телу его прошла дрожь, на лбу выступила испарина. В тот момент, когда из дома вышла Наталья Вениаминовна, Алексея Михайловича вырвало прямо на вычищенную до блеска асфальтовую дорожку.

— Мама дорогая! Опять нажрался, скотина! — воскликнула владелица модного ресторана и принялась причитать, — да что же это такое! Почему, простите, я обязана каждое утро начинать с лицезрения вот этакого зрелища?! Люди добрые, когда же мы уже сможем вздохнуть спокойно?! Неужели нет никакого способа избавиться от подобного соседства?!

Пока женщина сыпала вопросами в адрес вселенной, пожилой сосед повалился на землю. Рядом с ним громко заскулила его собака. Не сумев больше держать свои эмоции в себе, Наталья Вениаминовна Градобоева не погнушалась коснуться носком своей дорогущей туфельки валяющегося перед ней тела, попросту пнув хозяина Князя. Собака оскалилась на нее и припала к земле, наверняка намереваясь наброситься на несчастную женщину. Градобоева, что есть мочи заорала. На ее крик тут же собрались другие соседи, и кто-то из них, наконец, сообразил вызвать скорую.

***

Алексей Михайлович был еще слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то для своей собаки. Он уже слышал от своих соседей по палате о том, что Князь охраняет вход в больницу. Некоторые умилялись, рассказывая о верности собаки, другие, напротив, негативно отнеслись к этому.

Не раз Алексей Михайлович слышал грубые слова в адрес руководства больницы, которое до сих пор решает, что делать с собакой.

— Усыпить, да и дело с концом! Хозяин собаки все равно теперь не сможет о ней заботиться, — проговорил пожилой мужик с койки, стоящей возле окна.

— Правильно! И как можно скорее, пока она никого не покусала! — поддержал его более молодой сосед. — Ко мне жена с дочкой не знают, как пройти! Дочь собак с детства боится, а тут эта псина на входе.

— Чего вы взъелись на пса? Он же мирный, говорят, — вступился за Князя один из пациентов.

— Мирный, не мирный, а все равно на территории больницы ему не место. Это же больница, в конце концов!

— Ну и что, что больница. Он же не внутри здания своего хозяина дожидается, а снаружи. Вам-то он чем навредил?

— Когда навредит, поздно будет! Покусает кого-нибудь, тогда быстренько усыпят!

Алексей Михайлович в споры эти не вступал, делая вид, будто он спит. Только каждый раз, когда звучало слово «усыпить», сердце его замирало от тоски.

— Тук-тук! Можно к вам? — послышался у входа женский голос.

Через секунду дверь в палату отворилась, и в проеме появилась прекрасная незнакомка, правда, передвигающаяся в инвалидном кресле.

Мужчины тут же замолчали, любуясь ее улыбкой.

— А кто здесь Алексей Михайлович? — спросила красивая посетительница.

Алексей Михайлович никого к себе не ждал, поэтому, услышав вопрос, удивленно распахнул глаза.

Когда он увидел ее, Алексею Михайловичу захотелось обратно зажмуриться. «Что это? — подумал он, — возможно ли, что я умер, и все это происходит не наяву?».

— О! Значит, это вы?

Лена направила коляску в сторону кровати Алексея Михайловича, но внезапно остановилась.

— Погодите, а вы случайно не тот самый хирург Матвеев Алексей Михайлович? Точно! Это же вы! Вот это совпадение! Да нет, скорее само провидение привело меня сюда сегодня!

Елена так радовалась, словно с нею произошло настоящее чудо. Лицо же Алексея Михайловича стало белым как мел.

— Вы меня, конечно, уже не вспомните, у вас столько пациентов было! Да и лет немало прошло, — продолжала говорить женщина.

С трудом взяв себя в руки, Алексей Михайлович произнес хриплым голосом:

— Я помню тебя, Лена.

— Правда? Вот это здорово! Я так рада встретить вас, вы не представляете!

— Почему? Почему ты рада?

— Ну как? Вы мне жизнь спасали, как я могу вас забыть?

Алексей Михайлович прикрыл глаза. Он многое хотел бы сказать ей, но место и время было неподходящим. Тогда, собрав в себе все силы, Алексей Михайлович спросил:

— Что привело тебя сюда сегодня?

— Ах, да! Ваш пес. Можно я заберу его к себе, пока вы не поправитесь? Боюсь, если он будет продолжать жить возле входа в больницу, добром это для него не кончится.

Алексей Михайлович посмотрел на Лену так, будто с небес к нему спустился ангел, и сообщил о том, что ему даровано прощение.

В палату вошел врач в сопровождении медсестры.

— Простите, у нас обход. Не могли бы вы подождать в коридоре? — попросили они, обращаясь к Лене.

— Да, да. Так как, Алексей Михайлович? Вы согласны? Можно я возьму собаку? — поспешила задать вопрос посетительница.

— Да, конечно, — прошептал Алексей Михайлович и быстро добавил, — его зовут Князь.

Еще почти три недели Алексей Михайлович провел в больнице, а Князь все это время жил с Леной и ее мужем Антоном, неожиданно приобретя в их лице новых друзей. Когда пришло время, Алексей Михайлович сам приехал к Лене, чтобы забрать свою собаку. У бывшего хирурга было достаточно времени, чтобы прийти в себя после встречи с Леной и принять одно важное решение. Алексей Михайлович посчитал, что за давностью лет его покаяние уже не навредит никому, кроме него самого.

Они с Леной расположились в ее гостиной. Князь от счастья вилял хвостом из стороны в сторону и лизал руки своего хозяина.

Лена смотрела на Алексея Михайловича с такой любовью, словно он был ей родным отцом, отчего пожилой мужчина еще больше смущался и никак не мог начать разговор.

— У вас очень хорошая собака, Алексей Михайлович, — первой заговорила Лена.

— Да, это так.

Алексей Михайлович, вздохнув, погладил Князя по голове и почесал за ухом. Привычные действия придали ему сил, и Алексей Михайлович заговорил тихим, охрипшим от волнения голосом.

— Ты тоже очень хорошая, Лена. Я таких людей в своей жизни не встречал. Мне бы очень хотелось пожелать тебе заслуженного счастья и всего самого лучшего, что может дать жизнь, но я не имею на это права. Это из-за меня ты не можешь ходить.

Старик в подробностях рассказал Лене обо всем, что случилось во время проводимой им тогда операции, стараясь только говорить понятным языком и не использовать медицинские термины. Он ни разу не попытался оправдать самого себя, а выложив всю свою правду, стал ждать реакции на свои откровения.

Лена долго молчала, глядя в одну точку прямо перед собой. Затем, тряхнув копной светлый волос, женщина неожиданно широко улыбнулась.

— И вы всю жизнь корите себя за это? Не понимаете, что спасли меня?

— Говорю же, твоей жизни ничего не угрожало.

— Еще как угрожало! Я сама была себе угрозой! Алексей Михайлович, я вам сейчас расскажу о том, какой была моя жизнь до той аварии, и вы сами все поймете. Не знаю, отчего я была такой? Едва только начала взрослеть, как пустилась во все тяжкие. Родители не могли совладать со мной, от их попыток остановить меня становилось только хуже. Я сбегала из дома и таскалась по каким-то притонам. Алкоголь, легкие наркотики — к шестнадцати годам все это стало для меня уже привычным. Тогда же я в первый раз забеременела и сделала аборт. В восемнадцать лет я убила еще одного ребенка в собственной утробе, после чего у меня начались осложнения, и я уже не могла больше забеременеть. Этот факт, как ни странно, привел меня в такое отчаяние, что я совершенно слетела с катушек. Мне стало казаться, что я конченый человек, и ничего меня впереди уже не ждет. Та авария случилась со мной не просто так, и все, что происходило после, я воспринимаю как подарок судьбы. Только оказавшись в этом кресле, я начала жить! Понимаете?! Я стала совершенно другой, я радуюсь каждому дню, я люблю все, что меня окружает!

Алексей Михайлович смотрел в сияющие глаза этой невероятной женщины и не знал, что сказать. Лишь некоторое время спустя он решительно помотал головой и произнес:

— Моей вины перед тобой то, что ты рассказала, однако, не умоляет.

— А вы никогда не думали о том, что вашими руками в тот момент управляло само провидение? Не было у вас шансов, Алексей Михайлович, провести операцию как-то иначе! И я рада, что это именно так! Потому что тогда я бы все еще оставалась той прежней Леной, а я этого даже представлять себе не хочу! Не мучайте себя больше этим. Тому, кто любит нас там наверху виднее, как все лучше устроить. А вы лишь послужили орудием в его руках.

Позиция Лены не изменила отношение Алексея Михайловича ко всему тому, что случилось много лет назад. Он не перестал считать себя виноватым и не уверовал в какие-то мистические силы, что управляли им в тот момент. Только жизнь его после этого разговора все равно полностью изменилась. Елена Ивановна постаралась скрасить существование старого доктора, а рядом с ней невозможно было не радоваться пребыванию на этой планете. Когда Лена появлялась в его унылой квартире, даже солнце непременно выглядывало из-за туч, озаряя все вокруг своим светом. Можно не сомневаться в том, что ее жизнерадостность и доброта продлили жизнь хирурга на несколько лет. Да и жизнь Князя тоже, ведь питомцы всегда ощущают то же, что и их хозяева, а Князь прожил долгую, по собачим меркам, жизнь и умер почти в одно время со своим хозяином. И то только потому, что его хозяину было не обойтись без него, ему очень нужен был проводник в те красивые места, в которые пускают далеко не всех людей.

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Одна ошибка
Провалы в памяти. Рассказ.