— Ложись рядышком… Или я тебя уволю.
Просьба от начальника завезти ему домой отчеты по их последнему проекту хоть и настораживала, но Наташе не впервой. Что начальник отдела просил иногда поработать в нерабочее время, что бывшая начальница просила, например, передать ей документы в аэропорту перед вылетом, и тогда Наташа, как метеор, летела в аэропорт.
«Я уезжаю в командировку, а мне нужна смета, которую составляли в августе, первый вариант сметы, там что-то по расходам с окончательным вариантом не сходится. Нет, пересылать не нужно. Не в электронном виде. Игорь Александрович не приемлет, когда вся информация только на экране — оригинал всегда должен быть у него в руках».
Просьба показалась неправдоподобной. Почему нельзя распечатать уже в командировке? Ну, будет не оригинал, а распечатка. Пересчитать предполагаемую сумму и итоговую не так-то сложно. Оригинал тут не нужен. Но Лев Эдуардович со своими заскоками. Наташа это знала. Еще она знала, что ему проще заставить ее ночью ехать через весь город, чем сходить до копицентра, если у него дома нет принтера.
Наташа и в квартиру подниматься не хотела, говорила ему, чтобы спустился к подземной парковке, но Лев Эдуардович отмел все аргументы — у него нет времени бегать тут по парковкам, ему чемоданы поковать нужно.
Наташу встречали зажженные свечи с ароматом корицы, с ее любимым ароматом (и кто ему рассказал?), и услужливо разложенные подушки на ворсистом ковре.
— Тут полежим или переместимся в комнату? У меня панорамные окна.
Наташа, огорошенная такой подачей, прихватила бутылку с барной стойки.
Альтернативу он Наташе не предложил. Соглашайся или увольняйся.
Наташа плавно приблизилась, улыбнулась и… и вылила все содержимое бутылки на горе-начальника.
— Как шампанское? Салатик не желаете?
Когда весь ворс ковра был равномерно усеял листьями салата, помидорками черри, сухариками, а Лев Эдуардович голосил, что ей это просто так не сойдет, что она теперь безработная, и все в таком роде, Наташа уже бежала вниз, не дожидаясь лифта.
От такого даже давление подскочило.
Наташа села за руль и досчитала до 57, до 100 сосчитать не успела, потому что ее отвлекла смс-ка от их кадровички — «Наташа, я не понимаю, что у вам там стряслось, но мне приказано тебя уволить. Без двухнедельной отработки, причем».
Какой резвый!
Лев уже оказывал Наташе знаки внимания, но она умело прикидывалась непонимающей намеков. Сегодня он пошел ва-банк. Наташа тоже пошла ва-банк. И она уволена.
Наташу, когда улеглись чувства, это даже развеселило. Барин нашелся! Приказал он ей, ага. Ничего, она работник востребованный, уже не неоперившийся птенец, она работу найдет за день — еще компании будут конкурировать за нее, предлагая наилучшие условия.
Но бывший начальник подсуетился — Наташа ни в одну фирму устроиться не смогла.
Оставались только совсем другие направления, где начинать придется со стартовой позиции и с нуля.
Видовая квартира стала Наташе не по карману. Она переехала в стандартную однушку. Потом, покрутившись немного, попробовав себя в разных ролях, Наташа пришла к неутешительным выводам — работает она хорошо, но тут ей такую зарплату достигать и достигать, а кушать хочется всегда.
Еще чуть промыкавшись, Наташа уехала в свой родной поселок. Обидно было до крика. Все ее умения и отличную карьеру поломали чужие необоснованные притязания.
Поселок встретил ее неприветливо. Уже на станции Наташа поняла, что не по погоде одета — в сапоги на высокой шпильке и в тонкую кожанку поверх модного платья. Тут холоднее, чем в городе. Асфальт проложен не к каждому дому, поэтому она, не сообразив вызвать такси, немного проковыляла по лужам и рыхлому бездорожью, увязая в размытой земле.
Потом вспомнила про такси.
Таксист на нее поглядел и спрашивать ни о чем не стал.
— Ничего. Приедете домой — отогреетесь.
Ну да. Только дом тот нежилой уже года три, после мамы Наташа туда и не приезжала, а все осенние вещи, кроме тех, что на ней, сейчас путешествуют отдельным багажом, и доставят их только к выходным.
В доме Наташа не согрелась, а окончательно продрогла. Отопление не подведено, электрического котла нет, у мамы так руки и не дошли, а все ведь хотела установить.
Наташа растопила печку, далеко не с первой попытки, но растопила, что-то из детства она помнила. Хотела прилечь, но столько пыли вокруг… День она потратила на то, чтобы вымыть все на первом этаже. Еще день уйдет на второй этаж. На чердак и подвал — неизвестно сколько.
Уснула она в куртке.
Проснулась от яркого света фонарика. Прямо в лицо.
— А-а-а! Помогите! — завопила Наташа, когда поняла, что к ней в дом зашел незнакомец.
— Тшш, не кричи. Всю улицу перебудишь, — сказал он, — Кто такая и что тут разлеглась?
— Вы меня, в моем же доме, упрекаете тем, что я тут разлеглась? — бояться Наташа перестала в тот же миг. Она ухватилась за кочергу, что оставила возле кровати, — Никак, воровать пришли, а увидели хозяйку и решили…
А что, собственно, можно тут решить?
— Эм-м-м… Наталья? Вы дочь Людмилы?
— Я…
— Кочергу положите! Между прочим, я за вашим домом приглядывал, чтоб совсем не зарос и не обветшал, хоть вы и не просили! Нет бы спасибо сказать!
Наташа, наконец-то, нашла выключатель.
— Чего вы влезли сюда с фонарем?? Свет-то не судьба включить? — шипела она, пока ползала в темноте.
— Я-то думал, что это грабители или бездомные залезли. Хотел тихонечко посмотреть и тихонечко, если вдруг что, уйти, чтобы полицию вызвать.
— Заодно и тихонечко прихватить что-то из наиболее ценных вещей!
— Да ну вас. Вы на дом-то посмотрите. Что здесь у вас ценного?
Сосед ушел, сердито что-то выговаривая себе под нос.
Утром Наташа оценила весь масштаб катастрофы в полной мере. Вчера, при свете солнца, и после трудной дороги, она сосредоточилась на том, чтобы отмыть домик изнутри, а снаружи он ей показался вполне себе нормальным.
Но до нормального ему очень далеко.
Нужно хоть сайдингом обшить…
На придомовом участке тоже бардак. Сарайчики покосились и накренились, угрожая вот-вот развалиться. Сейчас уже осень. Приводить сад в порядок Наташа начнет весной, но работы будет много…
Продуктов у нее тоже нет, не подумала она об этом, когда покидала большой город, а вчера так увлеклась оттиранием полов, стен, мебели, что в итоге просто легла и уснула, ничего не поев.
Сейчас Наташа бы и от пресной овсянки без масла и соли не отказалась.
Она поискала на карте, где тут ближайший магазин, и была неприятно удивлена.
— Уважаемый, как до магазина добраться? — спросила Наташа у соседа, чей участок и дом был не в пример ухоженнее.
— Либо на автобусе, либо на электричке, — ответил он через забор.
— Чего? В поселке же всегда был продуктовый…
— Был да сплыл. Открыли, если помните, они супермаркет сетевой, а из-за него закрылся маленький магазин. Потом супермаркет тоже закрыли. Невыгодный он тут. А маленький магазин так и все, тю-тю. Уже год как ездив в соседние поселки. У кого машина — те в город.
— У вас же есть машина?
— Есть, — он улыбался, — Но не про вашу честь, уважаемая.
Наташа в поселке уже ничего не узнавала. Она наведывалась к маме очень редко, всегда на авто, и заезжала со стороны шоссе, толком никуда и не глядя — прямиком к маме. День погостит — и домой.
— Ой, да и без вас, такого умного, справлюсь!
И не из таких передряг выбиралась…
Но кушать хотелось очень.
И не хотелось сидеть дома без дела. Потому что, как только Наташа прекращает куда-то бежать, за что-то хвататься, что-то убирать или стирать, она сразу вспоминает, что ее жизнь-то разрушена.
Пейзаж поселка… не радовал. Сегодня, в пасмурную погоду, он выглядел серым и тусклым, даже разноцветные дома «не смотрелись». Не радовали и сапожки на шпильке. Не радовало и то, что в багаже, которые приедет только послезавтра, у Наташи нет нормальных сапожек. Есть зимние ботики, которые она надевала, когда на улице был жуткий снег и еще не расчищенные сугробы.
О ее путешествии на электричке до поселка, где магазин есть, можно описывать бесконечно.
Наташа продрогла и промокла, ведь, когда она шла домой, начался ливень.
А сосед видел, что она идет, и даже зонт ей не вынес!
Согреться в ее избушке, как называла про себя дом Наташа, тоже не получилось — дом она протопила плохо. Утром печку вообще не растопила. Следовательно, снова тут похолодало. Даже есть перехотелось.
— Нельзя сидеть сложа руки! — подняла себя Наташа. Нельзя. Нельзя-нельзя-нельзя. Иначе она начнет плакать.
Поймала себя на мысли, что никогда не задумывалась, как маме было здесь тяжело…
В детстве любой ливень кажется пустяком, а, окончив школу, Наташа сразу уехала поступать и вообще забыла, что такое деревня и дом.
Печка слушаться отказалась!
После 10 или 11 безуспешных попыток, когда Наташа уже облачилась в дедовскую фуфайку (уже все равно), найденную наверху, и совсем-совсем замерзла, пришел сосед и из жалости помог ей растопить печь.
— Я бы сама…
— Да я видел, что сама.
— Но спасибо.
— Я Сережа, уважаемая, — ответил он.
— Запомню…
Себя представлять не было смысла. Он знает ее. Наверное, мама рассказывала, потому что, приезжая сюда, Наташа никого не замечала и ни с кем не общалась.
Практически до утра Наташа наводила красоту в доме. Везде, кроме подвала, в который она просто боялась спускаться. На втором этаже стряхнула паутину, вытерла пыль, сделала перестановку… Чердак тоже заблестел.
Меньше всего Наташе хотелось думать, что она тут надолго, но до лета ей точно деваться некуда, а там видно будет…
Хотя что видно? Обратно в город ей путь заказан. У нее там ничего нет. Работать за зарплату стажера и снимать комнатку? Этот вариант немногим лучше этого поселка. Тут хоть дом есть. Уже, кстати, изнутри чистый и вполне жилой. Еще у Наташи остались некоторые сбережения, которые она сберегла, когда убегала от своей, когда-то такой перспективной, городской жизни. Наташа могла бы прожить в городе еще полгодика, толком не работая, но она решила поберечь эти деньги.
Снаружи дом приводить в порядок помогал Сережа. Он не дожидался просьбы, а, закончив со своей работой, приходил и, молча, помогал. С ним они выкинули гору хлама на свалку. Расчистили тропинки — от дома до бани, от бани до теплицы, да и в целом облагородили участок перед зимой.
Наташа не помнит, когда видела такую бескорыстную и безвозмездную помощь.
Зимой, когда на участке делать было особо нечего, она размышляла о том, куда податься к лету. Уж явно не в тот город, который благодаря Льву, стал для нее ловушкой. Может, на юга? Если не в самые курортные районы, то там вполне неплохо можно жить и работать.
На своем крыльце Наташа каждое утро находила цветы.
Сережа мотался за ними в цветочный, который в городе.
Наташу он тоже брал с собой, когда она просила, так что закупаться всякой всячиной ей стало гораздо проще. Еще она обзавелась подходящей одеждой и некоторыми инструментами для дома.
— Наташа, я хотел признаться… Я не смогу уже без тебя! — произнес Сережа, когда они приехали обратно и сидели в его машине, притормозившей между их участками.
Наташа вдруг сама осознала, как привязалась к Сереже…
Но как быть, если она летом уедет?
А, будь, что будет…
В мае Сережа вовсю учил ее сажать семена и заботиться о грядках. Наташа все-таки не стала заправским садоводом, поэтому грядок у нее было немного. Она еще хотела поставить небольшой бассейн и качели. И беседку, чтобы можно было посидеть с друзьями! Когда это она начала считать друзей Сережи и своими друзьями…
Но уже наступало лето. Деньги у Наташи заканчивались. Пора принимать решение — искать работу в небольшом городе, что в 30 минутах езды, или уезжать… Сережа старался все оплачивать сам, даже давал понять, что будет ее содержать, но такое не подходило самой Наташе.
— Смотри, приподнимаешь и… — показывал он.
Наташа отвлеклась на мелодию своего телефона.
Странно.
Кто мог ей звонить?
Звонки со всякой рекламой у нее блокировались. А бывшие друзья про Наташу вообще не вспоминали с тех пор, как она перестала оплачивать их тусовки.
— Алло? — Наташа ответила.
— Наталья Александровна! Какое счастье, что я нашел ваш номер. Уже тут с ног сбились, пока вас искали…
— Простите, но кто вы, и зачем меня искать?
Это оказался их генеральный директор.
— Все пропало тут без вас, Наталья. Мне говорили, что вы уволились по собственному желанию, потому я спрашивать ни о чем не стал, хоть вы такой незаменимый сотрудник. Но недавно вот, когда увольняли Льва Эдуардовича, всплыли такие подробности его делишек, что волосы у всех дыбом встали!
— Он уволен??
— Да! И вряд ли куда-то устроится! Вас же, Наталья, я бы очень попросил вернуться…
Наташа не раз загадывала желание, чтобы все в ее жизни стало, как прежде. Тут удача сама идет в руки. А Наташа не знает, что чувствовать…
Сережа утром принес цветы на ее крыльцо. А на крыльце его встретила записка…
***
«Уехала на денек. Вернусь — все расскажу»
За день он весь извелся.
Но Наташа принесла вечером радостные вести — она знает, как открыть тут магазин, и знает, чем ей заниматься.
Прибыль будет не космическая, но и затраты невелики. Закупка обыкновенная. Аренда тут по бросовым ценам, почти задарма. А в поселке, хоть и меньше 1000 человек, но, если каждый купит хотя бы творог или рис, то уже неплохо. Ездить за простыми продуктами-то никому не хочется.
И Наташа занималась своим магазинчиком, который приносил ей весьма скромную выручку и огромное счастье.
