— Забирай деда! Или я его на улицу выкину!
— Уже вижу заголовки! Внук оставил дедушку без крыши над головой! Да от тебя все отвернутся на следующий день!
— Не отвернутся, потому что я скажу, что это ты деда не взяла к себе, а с меня взятки гладки. Я с ним почти десятилетие прожил в однушке. Это подвиг! Теперь и ты с ним поживи, Ира.
— В ЕГО однушке, — выделила голосом Ира слово “однушка”, — В его однушке. За которую ты даже по квитанциям не платил, гений! Ты у него квартировался, и еще что-то возникаешь!
— Эта однушка записана на меня. Дед сам переписал! Я – законный владелец, но я мирился с его присутствием много лет. Все. Моя очередь закончилась, теперь наступила твоя очередь заботиться о дедушке. Передаю все полномочия тебе.
— Как хорошо ты придумал. Дедовскую квартирку – тебе, а деда – мне. Кто квартиру забирает, тот и досматривает.
— Квартира! Будка с пятиметровой кухней! Квартиру нашла!
— Но ты эту будку у меня вырвал, буквально вырвал. Когда все озадачились тем, кто будет ухаживать за дедушкой, кто будет приходить к нему, когда нужно, ты сам вызвался. С тем условием, что его квартира – твоя. И тогда же переехал, а не приходил к нему.
— Я же не думал, что он проживет так долго! Ира, погодь. Это мошенничество. Я думал, что дед через годик того… отправится в лучший мир. Знай я, что он доживет до 80-ти, я бы… я бы заключил договор ренты. Никто в здравом уме не подпишется сидеть с дедом столько лет за однушку!
— По договору ренты ты бы за ним смотрел сколько угодно лет. А ты хочешь снять все сливки, отказавшись от обязательств. Так не бывает.
— У меня дарственная! Или ты забираешь деда, или одним бездомным на улицах станет больше. Я все сказал!
Ира отбросила телефон.
Ее брат, Игорь, был настроен решительно.
Она пробубнила, когда звонок уже прервался:
— Мало ли, что ты сказал. Я деда не впущу к себе домой! Я эту его квартиру не получала, а ты получал, и ко мне претензий нет. Кто был самым алчным в семье, тот и отдувается.
Деда “подбросили” Ире.
Она везла коляску с ребенком, когда наткнулась у парадной на дедушку и его немногочисленные пожитки.
— Деда, ты как сюда добрался? Сам? Не может быть… — ахнула Ира.
— Игорь привез, — дед потупился. Он смотрел в пол. Точнее, в асфальт.
То, что Ира говорила брату, не было тем, что она думает про дедушку. Это Игорю надо шею намылить.
— Привез и оставил?
— Да.
— Чего же ты не поднялся в квартиру? Егор дома.
— Я не помню…
Деда Слава не помнил ни этажа, ни квартиры.
Ира занесла его сумки в дом.
Взывать к совести брата – это как бетон месить руками. Напрасная трата времени.
Игорь уже облюбовал однушку.
— Ты мне выдели хоть раскладное кресло какое, — сказал деда Слава.
Ира выделила ему комнату.
До брата она не достучалась, не дозвонилась, зато доехала. Ира столько барабанила в его дверь, что Игорь не выдержал и высунулся из-за него:
— Какого тебя сюда принесло?
— Возвращай деду квартиру! – ультимативно сказала Ира, — Не будешь за ним смотреть – не смотри, но его жилье ему отдай, а я уж буду снабжать его продуктами, если надо, и отвозить его в поликлинику.
— Ни-че не треснет?? – спросил Игорь, — Я 10 лет нес этот крест. Тебе и не снилось! Деду уже за 80. До 90 он не протянет, так что тебе с ним носиться всяко меньше, чем мне. Будь и за это благодарна.
— Ты за свою “возню” жилплощадь получил! Ну-ка отдавай тогда, если от обязательств отказываешься!
— Ни-че не треснет? – второй рас спросил Игорь, — Я тут цены на сиделок глянул. Как раз стоимость однушки и получается.
— Хороша сиделка! Что же ты для него такого делал, если дед до сих пор на своих ногах и сам себя обслуживает?
— Закупался для него! Его представителем был! А это еще дороже, чем сиделка, так что с меня взятки гладки. Я свое отработал. Теперь и ты поработай, Ира. Или определи его в пансионат.
— На какие шиши?
— На свои!
Больше брат ее не впускал.
Деда, который, вроде, тише воды и ниже травы, быстро освоился в Ириной квартире.
— Опять с ветками этими разговариваешь? – причитал он, когда Ира говорила про растения.
— Чтобы составить себе план – да.
— Мусор лучше сходи выбросить.
Бухтел.
Ну, на то он и дед.
— Потом схожу.
— У тебя всегда все “потом”.
— Вот скажи, неужели у нас не кристальная чистота? Первого и второго на полках в холодильнике не наблюдается? Что тебе еще надо? Дай спокойно заняться цветами.
— Вернусь к себе в комнату.
У Иры была привычка давать комнатным растениям имена. Бромелия, привезенная бабулей из их села, получила имя в честь бабули – Ева. В горшке очень нежного бледно-розового, специально под шторы, цвета она идеально вписалась в зал, где белые стены дополнили композицию. Орхидею привез папа. И как он сумел уберечь ее на морозе? Это для Иры загадка. Называть в честь папы не стала, он возмущался, поэтому выискала простой вариант – Анастасия. Просто так.
Герань из Екатеринбурга. Мила перевезла ее, преодолев столько километров, потому что очень любила это растение. Для себя везла. Не сложилось. Герань отдали Ире. Она назвала ее Анжелика.
Ира поливала как раз герань.
— Вика у тебя сытая?
— Да.
— Тогда мы на аллее посидим.
— Коляска сломана, мастер только на неделе будет, так что бери люльку. Выдержишь?
— Что я совсем без сил? Пятьдесят шагов не одолею?
— Не задерживайтесь.
Дед Слава часто гулял с правнучкой. Ему нравилось быть полезным.
Ира отнесла четыре гардении в ванную, выгрузила их там и начала подготавливать почву. Помыла немного. Убрала лишнее.
Вскоре и дед вернулся.
— Ванную освобожу, помой руки, — сказала Ира, не смотря на входящего, — Я жаркое готовлю.
Ира посмотрела на люльку.
Скользящий взгляд, смутные мысли и понимание… Ремешок от люльки с въевшимся пятнышком. Наверное, вишневый сок, поэтому так ярко выглядит. На ее люльке такого не было! И с собой сок она не давала, только воду. Такая же люлька, такое же одеяльце, даже одежда буквально один в один, но дочь не ее. Схватиться бы за голову, но идея плохая, она ничего не исправит.
— Дедуль, а ты вообще заглядывал к Вике? – в ужасе прошептала Ира, откидывая балдахин так, чтобы видно было и ему.
— Я лишний раз беспокоить не хотел, когда уснула, — он заглянул внутрь, — Я же без очков, я же не различаю… Старый…
Он понял, что принес домой не свою правнучку, и он шока начал заваливаться на бок.
— Не падай! – предостерегла Ира, подставив стул.
— Как же так…
— Я за ней.
Там уже спохватились.
Молодой отец с другой малиновой люлькой уже подбегал к дому Иры.
— Мы разговорились с дедом вашим, но он зачитался потом газетой, а я задремал, сами понимаете, каково с детьми. А мы пока тискали, пока переставляли все, пока умилялись, то уже и потерялись как-то, как в этом всем переноски стоят. Я глаза открыл, а уже нет. Ну, мне продавщица сказала, где дедушка живет.
Из сбивчивого рассказа Ира почти ничего не поняла.
Но ее дочь нашлась – это главное.
— Какое облегчение, — обменялись детьми.
— Даже в смелых и нелепых фантазиях такое не представить.
— Ну, дед-то мой видит крайне плохо. А вы как умудрились?
— Просто вырубился на минутку, а он ушел неожиданно.
Ира принесла домой ребенка и небрежно бросила деду:
— В доме престарелых с тобой было бы проще. Хоть под ногами бы не путался. Игорь-то продуманный. Мне тебя спихнул. Хорошо он устроился, а я разгребай все это.
Как она взбесилась! Сам же напрашивался на то, чтобы хоть что-то делать дома – гулять с правнучкой. Она разрешила. Возле дома, не отходя далеко, но разрешила. Дед хоть и старенький совсем, но в своем уме. Чуть ребенка не потеряли!
Дед Слава повинно молчал.
А утром Ира не обнаружила его дома. Прошлась по комнатам – никого. Только Вика посапывает в колыбельке.
— Свинтил куда-то… К Игорю?
Разумная версия.
Ира позвонила брату.
— Не приезжал ко мне дед. Я бы ему и не открыл. Его запустишь – потом не избавишься, а я только-только отдохнул.
— Это его квартира!
— Уже нет! Чао!
Можно было бы сказать «договаривайтесь между собой» и самоустраниться. Это квартира деда. Была. Дед сам написал дарственную. Но дарственную можно оспорить по суду, если одаренный такой нахал. Или Игорь отправит деда в пансионат какой.
— Сами заварили эту кашу — сами и будут расхлебывать, — сказала Ира, натягивая сапоги. Вопреки своим же выводам она уже продумывала, куда сперва сходить, чтобы начать поиски деда.
А он сидел на скамеечке у дороги.
— Дедушка, что за шутки?
— Хотел уехать, чтобы тебе не мешать, — ответил он совершенно спокойно, — Зря я подписал тогда все на Игоря. Ему я обуза, а ты вообще не должна за мной приглядывать. Живу у тебя на птичьих правах… Попробую хоть куда-то пристроиться.
Ну да, не Ира дедушку с квартирой подставила. Но, как обычно, кто-то виноватый, а кто-то крайний.
— Не выдумывай, дедуль. Ты не обуза. Я переборщила вчера. Из-за ситуации с Викой… Но это не значит, что ты нам не нужен. Ерунда какая! Даже не думай об этом! Пойдем домой? Кто мне с Викой поможет, если ты уедешь? Дедуль… Игорь — мелкая и подленькая личность, которой деньги важнее семьи. Я… Я прошу тебя остаться.
