Уже вечерело, когда машина такси подъехала к знакомому подъезду. Мария расплатилась за поездку и вышла на улицу. Погода стояла прекрасная — тепло, ветра нет, солнечный свет на закате расплывался огненным отливом по всему небу.
Идти не очень-то и хотелось. Мария прекрасно понимала, как старшая сестра Надежда отреагирует на этот визит. Снова возмутится в ответ на просьбу дать денег.
Вот показалась старая, ржавая дверь в подъезд. Потом короткая лестница с истоптанными ступеньками, два лифта. Из них исправен был только один, а второй сломался.
Поднявшись на четвертый этаж, Мария позвонила в дверь квартиры. Буквально через полминуты ей открыли.
— Привет, Надя!
— И тебе привет, Маша.
Надежда была старше своей сестры на шесть лет, однако выглядела более ухоженной и грациозной, чем она.
— Понимаешь, Надь, я вот всё думала, что плохо ездить с пустыми руками. Уж извини, не привезла ничего, никаких гостинцев Витьке. Денег просто нет.
— Да ладно, Витя все равно на выходных у бабушки. Но мне вот что интересно: на гостинцы, говоришь, денег нет?
— Да.
— А почему тогда на такси приехала? На автобусе было бы дешевле.
— Тебе жалко что ли? Ну приехала и ладно.
— Да нет, не жалко. Просто ты каждый раз просишь деньги. И не только у меня. У мамы, у дяди, у двоюродных братьев. У всей нашей семьи вопросов уже много накопилось. Сначала просишь, потом быстро тратишь. И опять сначала.
— А что мне делать?
— Ну, у тебя вообще-то есть муж. Он чем занят? Когда устроится на работу?
— Он и так трудится.
— Да ты что? Твой Филипп — и трудится? Не верю.
— Он вчера резюме подал.
— Интересно, кому. Даже не представляю себе, куда может пойти работать такой человек, как твой муженёк.
— Надя, зачем ты издеваешься?
— Да нет, сестрёнка, никто не издевается. Просто всё это уже сильно напрягает.
— Я вообще-то не по этому поводу приехала. Новость тебе хочу сообщить.
— Какую?
— В общем, я беременна. Скоро у нас в семье снова будет пополнение.
— Маш, я тебя, конечно, поздравляю, но не пора ли задуматься, на что детей содержать? У тебя уже два ребёнка — Лера и Яна. А скоро, получается, третий будет. Ты не работаешь, занимаешься домом и семьёй. Муж твой — просто не работает, ничем не занимается. Деньги оттуда брать будете? Снова у нас просить?
— Ну…
— Нет, мы не откажем, если это действительно будет крайне необходимо. Но реально, тебе надо активнее заставлять Филиппа искать работу. А то порой мне кажется, что он ведёт себя как альфонс. Прекрасно живёт на те деньги, которые все мы вам даём.
— Не преувеличивай…
Домой Мария возвращалась не в лучшем настроении. Сестра была вежлива и корректна, но в ее словах чувствовалось раздражение из-за постоянных Машиных просьб о деньгах.
Мария понимала, что в её семье сложилась ненормальная ситуация: муж жил за счёт её родни, бездельничал, весело проводил время. Но почему-то девушка ничего не решалась с этим сделать. Филиппа она любила сильно и старалась лишний раз с ним не ссориться. Изредка начинала убеждать, что пора куда-нибудь устроиться на подработку. Но эти убеждения никогда не приводили к хорошему результату. Мужчина их игнорировал, либо сочинял всевозможные отговорки.
— Манька, привет! — раздался возглас из гостиной, как только Мария открыла дверь ключом и перешла через порог. К матери тут же выскочили семилетняя Лера и пятилетняя Яна, радостно крича и размахивая игрушками.
В это время Филипп лежал на диване, запрокинув ноги на подоконник. Круглое лицо с низким лбом, короткой бородой и маленькими глазами было обращено в сторону телевизора. Хозяин дома был одет в мятую футболку и трико, на одной ноге у него был серый носок, на другой — чёрный.
— Филя, ты детей покормил?
— Да они там сами что-то ели, из холодильника брали.
— Ну я же просила покормить.
— Им уже много лет, пусть сами едят. Как ты съездила? Что сестра сказала?
— Ничего особенного. Как обычно, поговорили. Она сказала, что ей не нравятся наши просьбы о деньгах.
— А что её не устраивает?
— Ну, то, что мы берём взаймы у неё деньги и не отдаём.
— У неё муж богатый. Живёт, как королева. Так что пусть помогает бедным родственникам.
— Я думаю, она скоро перестанет помогать. Сказала, что тебе надо на работу устроиться.
— Да я почти устроился. Резюме отправил. Но твоей сестре-то какое дело до этого? Не хочет сама помогать? Хорошо, мы сейчас всё сделаем, всё исправим.
С этими словами Филипп достал телефон.
— Кому звонишь?
— Мужу твоей любезной сестры.
— Зачем?
— Ну, интересно послушать, что он скажет.
— Он вообще-то на работе, у него в это время совещания бывают.
— Да и ладно. Ответит.
Вскоре в телефоне послышался голос. Филипп немного хамоватым тоном начал разговор:
— Александр Дмитриевич, я тебя не отвлекаю? Нет? Слушай, тут твоя прекрасная супруга меня отчитала. Ну, через Машку передала. Дескать я не работаю. Лодырь и бездельник. Помогать нам больше не хочет. Ты как к этому относишься? Я же говорю, устроиться некуда. Может ты подсобишь? Да, я знаю, вам там требовались всякие уборщики, дворники. Но я не хочу так работать. Ты мне должность какую-нибудь дай.
Когда разговор окончился, Филипп недовольно отбросил телефон в сторону.
— Ну, что тебе Саша сказал?
— Да ничего хорошего. Сказал, что нет у него для меня должностей. Вот и всё.
— Ну, не грусти. Ты лучше собирайся.
— Куда?
— Я же вчера говорила. В школу, на собрание. Классная руководительница Леры будет проводить.
— А ты почему не пойдёшь?
— Я готовить буду.
— Ладно, так уж и быть, схожу. Первый и последний раз.
Для визита в учебное заведение Филипп решил приодеться получше. Всё-таки со школой у него были связаны отличные воспоминания. Учился плохо, зато пел в школьном хоре, потом выступал на городском музыкальном конкурсе. Петь у него всегда получалось отлично — с детства.
Директор и учителя терпели его только потому, что в плане музыки он считался гордостью школы.
Для родительского собрания Филипп одел старый свадебный пиджак, шляпу, штаны и кроссовки. В семь вечера пошёл в сторону здания школы, надеясь не опоздать. Было уже темно, светили только три фонаря. Путь пролегал через тенистый сквер.
Калитка, которая вела на школьный двор, долго не поддавалась. Так и не сумев её открыть, мужчина полез через забор, однако и эта попытка не увенчалась успехом. Громко плюнув, он развернулся и отправился в сторону магазина. Домой вернулся в десять часов — в нетрезвом состоянии.
С того момента Мария стала просить у родственников ещё больше денег. Впервые за многие годы Филипп начал регулярно пить, а его жена снова ничего не могла с этим сделать. На все её уговоры и просьбы он отвечал пустыми обещаниями о том, что скоро прекратит выпивать. Но это продолжалось изо дня в день.
Мария всегда была неконфликтным человеком. Вот и с супругом ссориться боялась. Непривычно ей это было. По жизни привыкла всех прощать, ни с кем не ругаться. Ей очень не нравилось, что муж стал пить, да и перед детьми было стыдно. Но он её не слушал и делал по своему. А Мария настаивать на своём не умела.
Филипп от такого поведения жены вёл себя ещё более разгульно. Чувствовал безнаказанность. На все возмущения родни отвечал уклончиво, снова обещал всем, что в ближайшее время выйдет на работу. Но на самом деле даже не собирался делать это. Вместо труда Филипп предпочитал встречи с друзьями, во время которых он, по старой памяти, исполнял песни на весь дом.
Соседям это крайне не нравилось. Шум теперь был и по ночам, и по утрам. Поняв, что разговоры с Филиппом и Марией бесполезны, они позвонили Надежде. Пригрозили, что примут меры, если разгульное веселье на верхнем этаже продолжится.
Надежда после этих слов решила, что пора действовать. Сначала договорилась с родственниками о том, чтобы больше не спонсировать деньгами нерадивое семейство. Потом собралась и в один из дней приехала к сестре, чтобы серьёзно поговорить.
Было раннее утро, и ни Филипп, ни его жена не ожидали визита Нади. Они в это время спали и буквально вздрогнули от внезапного звонка в дверь. Удивились, узнав, кто приехал.
— Надь, а ты чего? — поинтересовалась сонная Маша.
— Поговорить хочу.
— С нами?
— Ну а с кем ещё?
Филипп, презрительно посмотрев на гостью, демонстративно ушёл в спальню.
— Вот, Машенька, очередной пример поведения твоего мужа. Говорить он, видимо, не хочет.
— Почему ты приехала в такую рань?
— Да потому, что сил уже нет всё это терпеть. Мне соседи ваши жалуются, звонят, говорят, что у вас тут шумно круглосуточно.
— Ну… Дети прыгают, наверное.
— А песни кто поёт? Тоже дети?
— Надя, я действительно не понимаю, к чему ты клонишь.
— Дело не в соседях. Вы живёте за мой счёт, за счёт наших родственников. Это нормально? Вы взрослые люди, у вас уже свои дети. Когда кончится это безобразие?
— У нас сложное материальное положение.
— Все эти годы оно у вас сложное! И так всё время. Но при этом вы разъезжаете на такси, покупаете дорогую одежду. Зато жалуетесь, что на детей нет денег.
— Ты драматизируешь.
— Да? Ты серьёзно не видишь, что вокруг тебя творится? Твой муж — лоботряс и тунеядец. Вдобавок ко всему ещё и выпивает. Зачем он вообще тебе нужен? Ты была нормальной девушкой. Кем ты стала? Служанкой у этого бездельника? Он просто нагло пользуется и тобой, и нашей добротой. Прогуливает наши деньги.
— Пожалуйста, не говори о Филе так…
— Твой Филя — проходимец. И да, я скажу это ещё громче, чтобы он точно услышал. Проходимец! Альфонс, который сидит на шее у всей нашей семьи. За столько лет не смог вообще никуда устроиться? Серьёзно? А может, и не пытался?
— Он резюме подавал.
— Куда?
— Не знаю.
— Вот именно, даже не знаешь. Он мужу моему звонил раз десять за месяц, требовал для себя какую-то должность. Всё в порядке у твоего Фили с головой, если он такое требует? Какую ему должность дать? Он не работал нигде и никогда. Сначала его кормили родители, теперь кормим мы. У него даже образования нет.
— Он вообще-то окончил школу и поступал в колледж.
— И как успехи? Хоть одно занятие в колледже посетил?
— Нет, его не приняли. Но он зато с музыкальным ансамблем в области выступал, еще до нашего брака.
— И теперь его творческий путь завершается пьяными песнями в вашей квартире. Похвально!
Мария впервые за всю жизнь почувствовала сильную злость. Сама того не ожидая, выпалила в ответ сестре:
— Надь, может хватит? Тебе заткнуться пора. Заявилась в нашу квартиру и так оскорбляешь хозяина дома.
Надежда опешила. Не ожидала, что смирная и спокойная Маша вдруг выскажется столь резко.
— Ах, вот как ты заговорила! Видимо, обучилась у муженька. Ну хорошо. Я замолчу. Только больше вы не получите ни копейки. Я не буду вас спонсировать. И родня наша — тоже. Я с ними уже договорилась. Даже не вздумайте снова клянчить.
— То есть ты настолько бездушная, что тебе не жаль ни меня, ни моих детей? Ты обрекаешь нас на нищету?
— Я обрекаю вас на работу. Может, хоть сейчас начнёте шевелиться и искать заработки. Это в первую очередь к мужу твоему относится…
Однако, даже после ссоры с Надеждой ничего не поменялось. Мария по-прежнему не собиралась давить на мужа, чтобы он пошёл куда-то работать. Пить он стал меньше, так как в семье резко возникла нехватка денег. Родственники отказывались помогать. Тогда Филипп нашел, как ему показалось, нестандартный выход из ситуации: отправился сдавать в ломбард ювелирные украшения жены. Её об этом уведомлять не стал. Мария активно готовилась к рождению третьего ребёнка и даже не заметила пропажу.
Время шло, общение между сестрами фактически сошло на нет. Надежда переживала. Муж уехал в командировку, ей бывало одиноко. Особенно, когда приходилось оставаться дома одной, если Витька находился в школе. Женщина пробовала отвлекаться, даже открыла свой небольшой бизнес: начала делать рисунки на заказ, так как с детства этим увлекалась и даже окончила художественную школу.
В один из вторников Надежда очень спешила: сначала отвела Витю в школу, потом поехала в магазин, оттуда отправилась забирать краски, заказанные через интернет. Вернулась домой уставшая после поездки через полгорода, провернула ключ в дверном замке и внезапно обнаружила, что дверь открыта. Аккуратно дёрнув ручку, женщина тихо вошла в свою квартиру.
В коридоре всё было на месте. Но прямо на линолеуме были видны следы от грязных ботинок. Куски земли были разбросаны тут и там, возле входа в гостиную, в каждом углу.
Надежда почувствовала страх. Сердце задёргалось очень быстро, в глазах потемнело. Она решила не испытывать судьбу и не идти в другие комнаты, а выйти в подъезд, позвонить в полицию, сообщить обо всём соседям.
В тот момент, когда она выходила из квартиры, раздался грохот. Это повалилось что-то в ванной. Оттуда выскочила громадная фигура в куртке. На секунду задержав на неизвестном человеке взгляд, Надежда поняла, что это Филипп.
Он стоял, держа в руках небольшую сумку, и смотрел на вошедшую сестру жены с недоумением. Было ясно, что он сильно удивлён тем, что его застали в такой ситуации.
— Филипп, что ты тут делаешь?
— Да я… Я даже не сюда шёл, Надь… Я, наверное, двери перепутал.
— А куда ты шел? Не слышала, чтобы у тебя были знакомые в этом доме. Как вошёл сюда? Откуда ключи?
— У Маши взял.
— Ах, да, помню, я ей давала дубликат ключей. На всякий случай. Вот, похоже, этот случай и настал. Это она тебе их дала?
— Нет, сам взял.
— Ну что, полицию будем вызывать?
— Зачем? — ужаснулся незваный гость.
— Ну интересно узнать, с какой целью ты сюда проник. Да и это уроком будет для тебя.
— Надя, не надо.
— А чего забеспокоился? Страшно стало? Отвечай: зачем проник сюда? Деньги искал?
Филипп быстро глянул по сторонам и молча рванул на балкон. Оттуда он смог уцепиться за пожарную лестницу и по ней начал слезать вниз. Через какое-то время беглец оказался на земле и тут же убежал в сторону автобусной остановки.
Надежда осмотрела квартиру и обнаружила, что пропали многие её украшения — кольца, несколько браслетов, серьги. Позвонила сестре, рассказала обо всём произошедшем, но та не поверила и с негодованием бросила трубку. После этого женщина по телефону рассказала о случившемся своему уехавшему в командировку мужу.
К вечеру Филипп не вернулся домой. Забеспокоилась и Мария, которая наконец соизволила выслушать рассказ старшей сестры. Решили пока не звонить в полицию, а попытаться найти беглеца своими силами. Надежда сообщила обо всем своим двоюродным братьям, Даниилу и Ивану, которые приехали к ней, чтобы поучаствовать в поисках.
— Ну и где он может быть? — задумался Даниил — рослый, высокий молодой человек, работавший сварщиком.
— Либо у кого-то из своих друзей, либо на даче. Она же у нас общая, ещё отец строил.
— А Машка что говорит?
— Да ревёт навзрыд, боится, что с её Филей что-то случится. В общем, времени терять не будем, тут до дачи двадцать минут езды. Дань, довезёшь?
— Конечно.
Иван, Даниил и Надежда примерно в десять вечера поехали на дачу. Городские улицы быстро закончились, их сменил лес, за которым располагался небольшой посёлок. Именно там и находилась дача, которую Филипп изредка посещал вместе с другими родственниками.
Вокруг темно, только собаки лают. И людей не видно. Припарковав машину, Даниил, человек решительный и резкий, первым вышел наружу и отправился в сторону дачного дома. Надежда побежала вслед за ним.
Осмотрели и сам дом, и приусадебный участок. Никого не нашли. Даже следов не было. Уже собрались уезжать, как вдруг к калитке подошёл сосед, дед Пётр. Сухонький, невысокого роста старичок в клетчатой рубашке.
— Надька, ты?
— Да, дядь Петь, я.
— А кто с тобой?
— Братья мои двоюродные, Даня и Ваня.
— Это хорошо, что вас несколько. А то у меня там в курятник забрался кто-то.
— Пойдёмте посмотрим.
Дошли до участка старого Петра. В это же время из курятника с шумом выпрыгнул человек. Бежал он плохо, шатался, было видно, что нетрезвый. Иван и Даниил мигом догнали его и скрутили. Это оказался Филипп. Увидев подъезжавшую к даче машину, он решил на время спрятаться и успел добежать только до близлежащего курятника. Нашли при нём и украденные украшения. Филипп не сопротивлялся, лишь умолял:
— Ну давайте по-родственному обойдёмся. Только не сдавайте меня.
— Тут уж извини, Филя, но наше терпение лопнуло. Надоело твои выходки терпеть. Это была последняя капля. — Надежда угрожающе посмотрела на мужа сестры и нахмурила брови…
Филиппа поставили перед выбором: либо он прекращает свою разгульную жизнь и устраивается на работу, либо его ждёт ответственность за то, что похитил Надеждины украшения. Мужчина выбрал первый вариант. Мария, узнав обстоятельства произошедшего, слёзно умоляла родственников пощадить нерадивого мужа. Ей ведь скоро в третий раз мамой становиться, а тут такие проблемы.
Правда, Филипп такую заботу не оценил. Он не стал никуда устраиваться, а попросту сбежал, бросив семью. Мария и в этот раз не стала его винить, а весь свой гнев сорвала на сестре.
Сказала, что именно Надя виновата во всём, в том числе и в развале её семьи. И поклялась, что на всю оставшуюся жизнь прекратит общение с Надеждой. Жить Мария вновь стала за счёт остальных родственников, сославшись перед ними на своё тяжёлое положение: дескать, осталась одна с детьми, беременная, без работы и без денег. В такой ситуации ей в помощи не отказали.
Надежда с трудом переживала окончательный разрыв с младшей сестрой. Но при этом пришла к парадоксальному для себя выводу, что к этому всё и шло. Раз Маша раньше ничего не смогла понять, то и теперь к ней понимание не придёт. Любит по-прежнему сбежавшего от неё тунеядца — её дело. Только вот Надя отныне твёрдо решила больше не впутываться в её дела и оставить сестру наедине с собственной жизнью.
