— Что ты, Зоя, маешься там? Своих детей нет — хоть Антону помоги. А то ни себе, ни людям. Все над златом чахнешь, а стрелочки на часах тикают и тикают. Дотикают они до того, что старуха с косой придет, и никакие богатства уже не порадуют. Некого будет радовать.
Разговорился Паша.
Он уже полгода проводил акцию «старики должны держаться друг друга».
Но до хамства не доходило.
— Паша, ты перепил? — спросила Зоя, — В честь чего? И что Тоня скажет на это? Или ты в здравом уме решил мне нагрубить? Устанешь потом извиняться.
— Заговорился я… Понесло куда-то… Зой, ты не серчай, я это просто так ляпнул. Нервы на пределе. Ищем какой-то выход, а вокруг сплошные тупики. А Антону без жилья никуда.
У них на две семьи, на Зою, у нее семья из одного человека, и на семью Антона, четыре дома и квартира. И все бестолку.
— Паша, так зачем тебе уговаривать меня меняться? Продайте свой дом — хватит и вам на хоромы, и Антону. Домина-то трехэтажный.
— Продайте… Ага, так никто не берет. Продали бы!
Паша возводил не дом, а особняк.
Для большой семьи.
Они с женой думали про шесть или даже семь детей… У шестерых или семерых детей будет хотя бы по двое-трое уже своих детей, вот и огромный дом для трех поколений огромной семьи пригодится — все будут приезжать к ним, собираться за большим столом…
Большая и дружная семья.
Но дом – это дорого, зарплата оставляла желать лучшего, молодость пролетела… В итоге, они были вынуждены ограничиться только двумя детьми. А внуков и в помине нет. Дочке это не надо: она заграницей, ей ни детей не надо, ни этого дома. Сын к 28 надумал-таки жениться, но все откладывает и откладывает данное мероприятие. Это естественно. Тут на свадебку поднакопить надо, тут молодым жить негде, тут еще о детях рано думать… Но так сложилось, что ребенок уж есть, а про жилье пока так и не подумали.
И тут такая незадача…
Паша бы продал этот огромный и бесполезный дом и поделил деньги с детьми! Без дела же простаивает! Второй и третий этаж они закрыли, они даже не отапливаются, чтобы на обслуживании дома экономить, занимает Паша с женой всего пару комнат из трех-то этажей. Зачем им эта махина? А такую махину оказалось и не продать. По крайней мере, в их деревеньке. Недвижимость тут спросом не пользуется. Когда строились, еще существовало предприятие, для их деревни градообразующее, где Паша и работал, а теперь предприятие это кануло в лету, приказало долго жить. Участки совсем в цене упали. У молодежи на такой дом денег нет, да он им и сто лет не нужен — все молодые в города уезжают, а пожилым людям, которые теперь в этой деревне составляют основной костяк населения, эта махина и подавно не нужна.
Трехэтажный дом простаивает. Паша и Тоня бы перебрались в двушку на окраине города, и им бы с лихвой этого хватило, но дом ни в какую не продается…
У Зои — трехкомнатная квартира. На нее одну. Можно было бы разделить с племянником, но как? Ей — в однушку? И племяннику с семьей — тоже в однушку? Грустная математика получается.
Еще у Зои и Паши есть три дома в разных деревеньках (от родителей и дедушек), но эти деревеньки совсем на выселках, а дома — четыре деревянных стены. За сколько их можно продать? Проще на благотворительность отдать. Чтоб не так обидно было.
Четыре дома. Квартира. А сыну и племяннику с жильем помочь нереально! Ирония…
Паша начал подстрекать Зою на то, чтобы ее квартиру отдать Антону, ее племяннику, а она сама переедет к ним в дом.
— Зоя, это ведь гениальный ход! Самый логичный вариант! Дом не продается. Родительские дома даже по смехотворной цене никто не купит. Разменять трешку на две однушки можно только с большим трудом, да и овчинка выделки не стоит… Ты уже не захочешь жить в 30 квадратах, и Антону с семьей в 30 квадратах будет очень тесно.
— Нужны покупатели на ваш дом… — увиливала Зоя.
— Нет их!
— Надо верить!
— Верить во что? Этих покупателей мы будем ждать до второго пришествия. Я не то, что внука, я правнуков вырастить успею! Зой, ну, это самый логичный вариант — ты — к нам, Антон — в твою квартиру. Молодые при своем жилье, не надо последнюю рубашку отдавать на кредиты. Квартира не разменивается, а остается в семье. Ты — к нам. Дом-то, как ты сама заметила, огромный. Откроем тебе одну из закрытых комнат. Да хоть этаж тебе целый выделим! Не меньше твоей трешки будет. Какие просторы! Блин, и три пенсии лучше, чем одна. Выгоднее оно. Быт тоже станет проще. Ты сейчас одна моешь трехкомнатную квартиру, а мы тащим весь дом и огород.
— Так бы и сказал, что вам в огороде рабочие руки нужны, — пошутила Зоя.
— Зой… Я тебя, как брат прошу… и как отец Антона, переезжай к нам. Молодым свою жизнь начинать надо в своей квартире.
— Паша, что будет, если мы не уживемся?
— Уживемся! Уживались же мы в детстве. Подстроимся под тебя! Грядки уберем, везде сделаем газончик. Поставим для тебя бассейн.
Ответила Зоя, что подумает.
И поехала к ним на «пробный период».
Паша был уверен, что она согласна.
Зоя в этом сомневалась. Хотя очень хотелось помочь племяннику…
Первые несколько недель с ней обращались, как с герцогиней, только что ковровую дорожку перед ней не стелили. Зоя увидела много плюсов. Денег, действительно, стало больше, все-таки бюджет они решили вести общий, а хлопот по хозяйству — меньше. Занимали они только один этаж, второй открывать не стали, а Зое выделили комнату. Уборка этажа и придомовой территории для троих вполне посильная работа. Готовить втроем легче, вечера коротать веселее…
— Зой, ставь, пожалуйста, посуду сразу на подставку, — попросила Тоня, — Ты все три недели ее кладешь на тряпочку…
— Не люблю, когда влажные тарелки сразу на сушилке стоят. Это специальная тряпочка, чтобы вода с посуды стекла, а потом уже на подставку ставить, на сушилку… Не могу, когда эти капли в шкафчиках.
— Да, но а из-за тряпки постоянная лужа на столе.
Зоя одернула себя.
— Извини, я к вам приехала со своими порядками. Буду переучиваться.
Себя одернула и Тоня.
— Ерунда. Лучше, конечно, сразу на сушилку, но и тряпочка твоя мне, в принципе, не мешает.
Зоя немного расслабилась. Но не совсем поняла, чем вызвана резкая перемена в поведении Тони — гостеприимством или тем, что документы на передачу квартиры Зои еще не подписаны.
Но, так или иначе, пробный период закончился.
Теперь начался уже период настоящей притирки. Они узнавали друг друга в быту.
— Эм, Тонь, не убирай, прошу тебя, шапки и перчатки на верхнюю полку. Мне каждый раз, чтобы выйти из дома, надо принести стульчик и достать шапку. Я не дотягиваюсь. У меня все аксессуары всегда лежали на трюмо.
— Про рост я не подумала, но такие мелочи захламляют пространство…
Расписывали Зое красиво, как она будет у них, словно сыр в масле кататься, но совместный быт есть совместный быт. И, чем человек старше, тем сложнее ему адаптироваться. Паша с Тоней жаворонки, они просыпаются ни свет ни заря, и даже в холодное время года идут во двор что-то делать — снег чистить, гараж подлатать, а Зоя — сова, она любит поспать подольше, поваляться в кровати, никуда не спеша, особенно с тех пор, как вышла на пенсию, а засыпает она очень поздно. Они ей мешают утром, она им мешает ночью. Уже неразрешимые разногласия. Двум хозяйкам в доме тоже ужиться трудно, несмотря на показную доброжелательность. Тоня во все норовит добавить лук и побольше специй, а Зоя предпочитает более пресную еду. Тоня моет посуду сразу после готовки, а Зое сначала надо отдохнуть, сделать перерыв, а после уже приниматься за посуду и уборку. Тоню эта немытая посуда бесит.
Бесит и другое.
— Зой, а ты колбасу съела? — спросила Тоня.
— Да, в яичницу добавила.
— Так много? Я ее оставила всем нам на бутерброды.
— Да колбасы, вроде, немножко было… Совсем небольшой кусочек остался, я и добавила, — смутилась Зоя. Она была, как не в своей тарелке.
— Предупреждать надо.
— Ну, возьми сыр.
— А я не хочу бутерброды с сыром!
— Я не знала, что ты эту колбасу приберегала для особого случая, — иронично ответила Зоя.
— А пора бы и знать. К тому же, эта колбаса была уже для нас с Пашей. Ты в бюджет вносишь только треть, а ешь за двоих. Надо как-то тебе понимать, где заканчивается твоя треть от общих продуктов.
— Черту в холодильнике проведи!
Первая серьезная ссора.
И, хоть Зое и гарантировали, что она здесь будет такой же полноправной хозяйкой, а подчинялась она все же их правилам.
Когда она пошла ночью попить, в коридор тут же выскочила Тоня:
— Что ты бродишь по ночам?
— На кухню. За водой.
Днем Паша их помирил, но этот раскол уже скотчем не замотаешь.
Накопилось.
— Почему не поставить стакан на тумбочку и пить в своей комнате, Зой? Ты своими шарканьями нас будешь.
— Вы меня тоже в 8 утра будите, когда сверлите, или ты за пылесос хватаешься.
— Потому что все нормальные люди встают уже в это время, а не валяются до полудня. Бери воду в комнату — и пей на здоровье!
Потом Тоне уже не понравилось, что Зоя ходит в ванную по ночам.
Зоя, однажды разбуженная в ночи собственным кашлем, поняла, что она старается задерживать дыхание и утыкаться в подушку, чтобы этого кашля не было слышно. И она боится дойти до ванной. Пролежав где-то с час в этих размышлениях — встать и пройти по коридору, умыться нормально, может, себе горячий чай заварить, чтобы полегчало, или не стоит вылезать из комнаты и злить Тоню, Зоя поняла, что дальше так продолжаться не может. И жить она так не хочет.
Случилось это вовремя. Потому что Паша, покончив с этим пробным периодом, уже сказал сыну, чтобы тот занимал пустующую квартиру тети.
Времени на раздумья не было.
— Паша, я заранее прошу у тебя прощения, но мне с вами не ужиться, — сказала Зоя, — Людям трудно уживаться вместе. Пожилым — тем паче. Я сова, я шастаю по ночам, я не люблю огород, и люблю класть помытую посуду на тряпочку. Нам не ужиться. Чтобы все это не зашло еще дальше, я говорю однозначное «нет».
— Но… Зоя, все ведь так прекрасно. Тебя тут что, кто-то в комнате без еды запирает?? Подумаешь, какая-то тряпка для посуды. Я Антону уже все сказал. Он от аренды отказался.
— Еще не отказался. Ты ему только что звонил. Перезвони. Чтобы он никуда не собирался понапрасну.
— Я все понял. Ты захотела загородом пожить почти бесплатно. Отдохнула у нас на свежем воздухе — и можно домой. Так не делается, Зой. Уговор дороже денег. Ты сама уступила квартиру Антону.
— Я приехала на пробный период.
— Но я-то уже понадеялся!
Договорились они до того, что Зоя им должна еще денег за проживание. И долго они после этого даже не созванивались.
