– С меня хватит, Максим. Я больше так жить не могу и да, я подаю на развод.
Слова вылетели из ее рта легко, почти буднично. Елена сама удивилась этой легкости. Годы копившейся горечи, бессонных ночей, когда она ждала его до рассвета, придумывая оправдания – все это спрессовалось в два коротких предложения.
Максим повернул к ней голову. На его лице промелькнуло что-то похожее на недоумение.
– Да ладно… Ты серьезно? Из-за чего хоть?
Из-за чего. Елена усмехнулась. Из-за запаха чужих духов на его рубашках. Из-за переписок, которые она случайно увидела. Из-за того, как он смотрел сквозь нее, будто она – предмет мебели, который давно пора выбросить, но руки не доходят. Из-за женщины с работы. Из-за соседки этажом выше. Из-за той официантки в кафе, куда они ходили на их годовщину.
– Из-за всего, – она пожала плечами. – Я устала.
…Процедура развода растянулась на несколько месяцев и оказалась изматывающей настолько, что Елена иногда забывала есть. Суд, документы, бесконечные заседания – все это превратилось в вязкий кошмар, из которого невозможно было вынырнуть. Она приходила в зал заседаний в старом платье, которое носила еще до беременности. Ткань натягивалась на бедрах, молния на спине не застегивалась до конца, и Елена прикрывала это кардиганом – единственным приличным, без катышков и вытянутых рукавов.
Максим сидел напротив в новом костюме. Пиджак сидел идеально, галстук — последний писк моды, с экстравагантным узором. Елена смотрела на этот галстук и пыталась вспомнить, когда последний раз покупала себе хоть что-то. Позавчера она еле нашла денег на зимние ботинки для Артема. Почти новые, всего пятьсот рублей, продавец жил в соседнем районе. Пока ехала за ними в переполненном автобусе, думала о том, что сыну нужны еще штаны, он вытянулся за лето. И куртка. И шапка.
А потом адвокат положил на стол распечатки.
– Согласно выписке из банка, – голос юриста был ровным, деловым, – за последние восемнадцать месяцев ответчик потратил в ресторанах и развлекательных заведениях сумму, эквивалентную годовому бюджету семьи.
Елена смотрела на цифры и не могла сложить их в осмысленную картину. Рестораны. Развлекательные заведения. Отдельной строкой – цветочный магазин, и она точно знала, что ей он не дарил букетов. Ювелирный – сережки, подвеска, кольцо. Украшения точно не для нее.
А она в это время считала, может ли купить Артему банан. Не гроздь – один банан, потому что гроздь это уже роскошь. Она разрезала яблоки на тонкие дольки, чтобы растянуть на несколько дней. Она варила кашу на воде, потому что молоко подорожало, и пила пустой чай, убеждая себя, что так полезнее для фигуры.
Максим откашлялся, поправил тот самый галстук.
– Это мои личные деньги. Я их заработал.
После заседания Максим догнал ее на парковке. Схватил за локоть, развернул к себе.
– Думаешь, отсудишь что-то? – его голос сочился ядом. – Я заберу Артема. Слышишь? Заберу.
Елена молча смотрела на него. На человека, с которым прожила пять лет. Которому родила сына. Ради которого ушла в декрет и потеряла работу, квалификацию, себя.
– Ты же бестолковая, – продолжал он торжествующе. – Ты ничего не умеешь. Что ты ему можешь дать? Нищету? Я из него хоть мужика воспитаю, а не размазню. И алименты ты мне будешь платить, а не наоборот!
Бестолковая. Это слово он произносил и раньше.
– Ты бестолковая, не понимаешь элементарных вещей.
– Ты бестолковая, опять забыла.
– Ты бестолковая, что с тебя взять.
И Елена принимала это, потому что любила, потому что семья, потому что так надо.
Уже бывший муж продолжал названивать. Требовал, что Елена отдала ему сына, чтобы не портила его своим влиянием, чтобы не тратила алименты непонятно на что.
И во время очередного звонка Елена просто не выдержала.
– Хорошо, – сказала она. – Забирай.
На том конце трубки повисла тишина.
– Что?
– Я сказала – хорошо. Я привезу Артема завтра.
И привезла.
Артем стоял в коридоре квартиры Максима – маленький, с рюкзаком в форме динозавра и сумкой, в которую Елена сложила его любимую пижаму, книжку про космос, плюшевого зайца с оторванным ухом. Максим смотрел на сына так, будто тот материализовался из воздуха.
– Ну вот, – Елена поставила сумку на пол. – Воспитывай.
– Мама? – голос Артема дрогнул.
Елена присела перед ним, обняла, крепко зарываясь носом в его макушку, вдыхая запах детского шампуня и солнца.
– Поживешь немного с папой, хорошо? Это как приключение. А я буду скучать и звонить каждый день.
Она вышла, не оглядываясь. Зашла за угол, прислонилась к стене и съехала по ней вниз, прижимая ладони к лицу. Господи, что она делает? Но она так устала от звонков Максима. От его голоса и придирок.
…Максим позвонил через час.
– Лена, это… – он запнулся. – Артему в садик когда? Завтра или как?
– В садик? – Елена моргнула. – Максим, он ходит в детский сад каждый будний день. С восьми утра. Ты не знал?
– Откуда мне… Ладно, разберусь.
Он не разобрался. Он отвез сына к Валентине Петровне в тот же вечер – «на пару часов, пока дела решу» – и пропал.
На четвертый день раздался звонок. Номер бывшей свекрови высветился на экране, и она позволила себе короткую, злую улыбку, прежде чем ответить.
– Совсем совесть потеряла? – голос Валентины Петровны звенел от возмущения. – Сдала ребенка и пошла развлекаться? А я сиди с ним, да? Мне за шестьдесят лет, между прочим! У меня давление!
– Я привезла сына не вам, – Елена говорила ровно, почти ласково. – Я привезла его папе. Который, если помните, собирался вырастить из него настоящего мужика. Бил себя в грудь, обещал, угрожал судом.
– Он работает! Ему некогда!
– А мне, значит, есть когда? Я тоже работаю. Каждый день. И справляюсь одна.
– Но он же…
– Валентина Петровна, – Елена перебила бывшую свекровь, – я отдала ребенка Максиму по его же просьбе. Пусть растит, как обещал. Я вам помочь ничем не могу.
В трубке повисла тишина, а потом – короткие гудки.
Валентина Петровна перезвонила через два дня. Голос у нее был другим: усталым, каким-то сдувшимся.
– Приезжай, забери Артема. Не могу я больше.
Елена приехала вечером. Артем бросился к ней с порога, вцепился в ноги, уткнулся лицом в живот.
– Мама, мама, мама…
Он повторял это как заклинание, и Елена гладила сына по голове.
– Все, малыш, хватит приключений. Поехали домой.
Валентина Петровна стояла в дверях, скрестив руки. В ее взгляде мелькало что-то похожее на досаду. Не раскаяние, нет, просто досада, что не получилось и план провалился. А невестка оказалась не такой бестолковой, как они думали…
Максим пропал. Не звонил, не писал, не появлялся на пороге с требованиями и угрозами. Просто растворился. Его родители тоже не навещали внука. Они приехали один раз, через несколько лет. К тому времени Артему исполнилось семь, он учился во втором классе, занимался плаванием и обожал собирать лего-конструкторы…
…Мальчик открыл дверь и посмотрел на незнакомых людей.
– Вам кого? – спросил он.
– Артемочка! – Валентина Петровна всплеснула руками. – Это же мы! Бабушка с дедушкой!
Артем нахмурился, обернулся:
– Мам, тут какие-то люди.
Разговор получился коротким и неприятным. Валентина Петровна возмущалась, что внук не узнал, не поздоровался, не кинулся обниматься. Николай Иванович качал головой и причитал что-то про современное воспитание.
Они ушли, бросив напоследок, что мальчик ужасный и невоспитанный. И такой же бестолковый, как мать… Елена закрыла за ними дверь и рассмеялась. А на что они вообще рассчитывали?
…Время летело как-то слишком быстро. Артему исполнилось одиннадцать. Он вытянулся, стал похож на деда – отца Елены. Сын унаследовал ее упрямый подбородок и острый, насмешливый взгляд. Он не спрашивал про отца. Может, когда-нибудь спросит, и Елена ответит – честно, без прикрас, но и без лишней желчи. А пока они справляются. Вдвоем.
…Прошлое напомнило о себе неожиданно – в виде подруги Катьки, которая рыдала у Елены на кухне, размазывая тушь по щекам.
– Он грозится отобрать Сережку, – всхлипывала Катя. – Говорит, адвоката наймет, справки какие-то собирает… Я не знаю, что делать!
Елена налила ей чаю, придвинула сахарницу.
– Катюш, – она улыбнулась уголком губ, – хочешь совет?
– Хочу. Любой. Я схожу с ума.
– Отдай ему ребенка сама.
Катька замерла с чашкой в руках.
– Что?
– Собери вещи, привези Сережку к папе. Скажи: воспитывай. И уходи. Три дня, – Елена подняла три пальца, – может, меньше. И твой вопрос решится навсегда.
– Ты серьезно?
– Абсолютно. Проверено на личном опыте.
Катя смотрела на подругу растерянно, недоверчиво, с проблеском чего-то похожего на надежду.
– И что потом?
– Потом? – Елена отпила чаю и откинулась на спинку стула. – Потом нормально живешь. Без тех, кому ты нужна только для галочки «семья» в социальных сетях.
Она вспомнила о Максиме, о его родителях. Все это осталось в прошлом. Но свой урок Елена выучила. На отлично…
