Не трогай, сломаешь

— Мама, а если подарок… ну, не совсем подарок, его можно вернуть?

Марина внимательно посмотрела на Полину, которая стояла в дверях, теребя в руках край кофты. Девочка выглядела растерянной, будто решалась задать этот вопрос не один день. Женщина не понимала, о чём идёт речь, а потому напряглась. Может, дочь не устраивают подарки от родителей? Нужно было разобраться.

— Что значит «не совсем подарок»? — Марина приглашающе похлопала по дивану рядом с собой.

Полина подошла, но садиться не спешила. Она вдруг повернула голову к шкафу, где на верхней полке стояли коллекционные куклы, запечатанные в коробки с прозрачными пластиковыми окошками.

— Эти куклы… Они же мои? Бабушка их мне дарила?
— Конечно, тебе. А что?
— Просто… Если они мои, почему я не могу с ними играть?

Мать перевела взгляд на полку. Действительно, дочка никогда не брала кукол в руки, не пыталась расчёсывать, наряжать, не устраивала с ними чаепитий. Они просто стояли там, как музейные экспонаты. Раньше Марине казалось, что дочери они не нравятся.

— А ты хотела бы?
— Когда бабушка подарила первую, она сказала, что её надо беречь. Смотреть, а не играть. Потом вторую, третью… Я подумала, что если я возьму их в руки, бабушка расстроится.

Так вот оно что. Дочь буквально боялась прикасаться к куклам. Марина видела: девочке хотелось, но она не могла пойти против бабушки.

С этим нужно было что-то делать. Позже вечером женщина осторожно завела разговор с мужем.

— Ты знал, что твоя мама запрещает Полине играть с её же игрушками?
— Запрещает? Нет, но я и не удивлён. Она и со мной точно так же делала.
— В смысле? — нахмурилась Марина: она впервые слышала о подобном.
— Мне дарили серийные машинки. Металлические, с открывающимися дверцами, багажниками, рулём. Думаешь, я ими играл?

Марина молча уставилась на мужа. Она всё ещё не могла понять и принять это.

— Нет, конечно, — продолжил Андрей. — Так и лежат в шкафу, пылятся. Одну я всё-таки открыл, пока мама была на работе. Спрятать коробку не успел, так она устроила такой скандал… Слышал не только я, но и соседи за стеной. С тех пор я к её подаркам не прикасался. Вообще.

Сердце накрыло неприятной тяжестью. Всё было очевидно: Полина повторяла судьбу отца. Боялась, что стоит ей взять куклу в руки, бабушка рассердится и скажет, что внучка не оправдала доверия.

И от этого становилось страшно. Такими темпами недалеко до детской травмы.

— Я не хочу, чтобы моя дочь боялась игрушек.

Андрей неуверенно посмотрел на неё и пожал плечами. Всё очевидно: он хотел бы остаться в стороне, занять нейтральную позицию.

— Ты можешь с ней поговорить, но мама не изменится. Для неё порядок — это святое. Любая дорогая вещь должна выглядеть как новая, даже если ей сто лет. Она убеждена, что у детей должны быть хорошие игрушки. Но в итоге они настолько хороши, что становятся неприкасаемыми. Мама жила так годами, поэтому я бы даже не пытался.

Понятно. Он до сих пор боится. Марина не желала такого будущего своей дочери, поэтому решила взяться за дело.

— Марина Николаевна, я хочу поговорить насчёт Полины и её кукол, — женщина заранее ощущала раздражение, но старалась сохранять вежливый тон.

Свекровь сидела за столом, аккуратно нарезая яблоки для внучки. Она даже не подняла глаз. Похоже, для неё ситуация выглядела буднично и естественно.

— А что с куклами? — наивно спросила Марина. — Стоят на полке, украшают комнату, радуют глаз. Всё в порядке.
— Но они должны радовать не только глаз. Это ведь игрушки. Игрушки, Марина Николаевна, а не декорации! Полина боится к ним прикасаться, потому что вы попросили не играть с ними!

Свекровь положила нож на разделочную доску и поправила салфетку рядом с чашкой чая. Нарочито медленно, явно подбирая слова. Затем посмотрела невестке в глаза с вызовом.

— Ты будешь учить меня, как воспитывать детей?

Марина аж опешила. Это её дочь! Уже потом — чья-то внучка.

— Я просто хочу, чтобы моя дочь могла играть со своими собственными игрушками.
— Это не игрушки, — отрезала Марина Николаевна, чуть поджав губы. — Это красивые вещи, которые учат девочку бережливости и чувству прекрасного. Умение ценить красоту и порядок закладывается с детства. Или ты хочешь, чтобы она сломала их, как весь этот дешёвый пластмассовый хлам?

Марина замерла. Вот оно. Это не забота, не переживание за Полину, а просто культ порядка и воспитания. Чтобы девочка выросла бережливой, чтобы когда-то стала хорошей женой. Что-то из прошлого века. Такое неправильное, с привкусом чрезмерного контроля.

— Вы серьёзно думаете, что это так важно? Полина боится взять в руки то, что принадлежит ей. Это не нормально.
— Ты слишком свободно позволяешь Полине обращаться с игрушками. Дети должны понимать, что есть вещи, которые нужно беречь.

Марина хотела было возразить, но остановилась. Кажется, Марина Николаевна уже решила, что права, и любые доводы разбивались о её уверенность, как волны о скалы.

Оставалось надеяться, что со временем дочь забудет о куклах. Однако всё сложилось иначе.

Через пару дней Марина вернулась домой раньше обычного. Она сняла обувь в прихожей, собираясь пройти на кухню, но остановилась, услышав голоса из комнаты Полины.

— Ты обещала! — голос свекрови звучал строго, даже сердито.
— Я просто… Я не нарочно… — сдавленно всхлипнула Полина.

У Марины ёкнуло сердце. Она резко распахнула дверь и застыла. Полина стояла у кровати, крепко прижимая к груди одну из тех самых кукол. Лицо у неё было бледное, перепуганное, губы дрожали. Напротив неё стояла Марина Николаевна, скрестив руки на груди.

— Что здесь происходит? — Марина пока не кричала, но в её голосе звучала такая угроза, что свекровь даже вздрогнула.
— Да вот, дочка твоя решила, что обещания можно нарушать! — сухо ответила она. — Сколько раз я говорила: эти куклы — не для игры! А она притащила одну в кровать! Это же кощунство! Она их сломает!

Марина посмотрела на дочь. Та, опустив голову, тихо плакала. Сердце матери сжалось, желание защитить схлестнулось со злостью на свекровь. Однако Марина не хотела пугать девочку ещё сильнее.

— Полина, иди на кухню. Я скоро приду, — мягко сказала она.

Девочка бросила испуганный взгляд на бабушку, потом — на мать, затем молча положила куклу на стол и побежала в другую комнату.

Марина медленно повернулась к свекрови. Во взгляде матери был едва сдерживаемый пожар.

— Вы действительно не видите, что она боится вас?

Последняя попытка достучаться. Но Марина Николаевна лишь фыркнула.

— Ничего она не боится! Просто учится. Это вопрос дисциплины. Дети должны учиться держать слово! Это пригодится ей в будущем!

Дисциплина. Держать слово… Свекровь делала внучку не воспитанной, а удобной.

— Это не дисциплина! Это тирания! Вы сломали Андрею детство своими запретами, а теперь хотите, чтобы Полина тоже выросла в страхе?
— Что ты несёшь? Я вырастила его порядочным человеком!
— Этот порядочный человек сам рассказал мне, как боялся прикасаться к подаренным ему машинкам. Настолько, что решил вообще забыть о них. Марина Николаевна, вещи должны служить людям. Не наоборот.

Ноздри свекрови раздулись. Она поджала губы и не проронила ни слова. Женщина стояла на своём, но теперь — молча.

Марина ещё раз взглянула на куклу и поняла, что слова здесь не помогут. Нужно что-то менять. И чем быстрее, тем лучше.

— Мама, а ты уверена, что мне можно с ней играть? — Полина осторожно провела пальцем по светлым локонам своей новой куклы. — Она такая красивая. А бабушка говорила, что…

Дочь осеклась на полуслове. Марина присела рядом и обняла её за плечи. Девочка держала игрушку так аккуратно, будто заранее боялась сломать её.

— Конечно, можно. Именно для этого я тебе её и купила. Ты можешь её расчёсывать, переодевать, брать с собой в кровать и на улицу. Это твоя игрушка, и ты сама решаешь, что с ней делать.

Полина кивнула, но взгляд её всё равно был настороженным. Как будто в любой момент бабушка может появиться на пороге, отнять игрушку, отчитать.

Прошло несколько дней. Полина постепенно осмелела: брала куклу с собой на кухню, усаживала рядом во время ужина, а однажды даже принесла её в ванную, искупала и завернула в полотенце. Но когда раздавался звонок в дверь, девочка быстро прятала новую игрушку в шкаф, опасаясь, что бабушка всё увидит.

Однажды утром дочь подошла к Марине с решительным выражением лица.

— Мама, я хочу отдать бабушке её подарки.

Марина чуть не поперхнулась чаем. Это было неожиданное, но интересное решение.

— Ты уверена?
— Да. Они мне не нужны. Ты ведь сама говорила, что если что-то не приносит радости, то от этого можно отказаться.

Марина кивнула, сдерживая улыбку. Вот они — те качества, которые действительно пригодятся дочери во взрослой жизни. Умение отстоять свои интересы, защитить себя, избавиться от страхов.

Полина задумалась на секунду, а потом добавила:

— Бабушка ведь хотела, чтобы они просто стояли на полке. Пусть у неё и стоят. Я лучше буду играть с теми, с которыми можно.

Когда Полина зашла в квартиру свекрови с кукольной коллекцией, Марина Николаевна вопросительно посмотрела на внучку и нахмурилась.

— Что это?

Полина спокойно поставила коробки на стол и посмотрела на бабушку. Почти сразу отвела взгляд, но не убежала, не дала заднюю.

— Куклы. Я всё равно ими не играю. Пусть они стоят у тебя, а я лучше буду играть с маминой куклой. С ней можно.

Марина наблюдала за этой сценой с холодным удовлетворением. Она видела, как в глазах свекрови мелькнула растерянность. Это был не просто отказ от игрушек. Это был отказ подчиняться её глупым, навязанным правилам. Отказ быть удобной, подстраиваться.

— Полина, ты что, не ценишь хорошие вещи? — голос Марины Николаевны был напряжённым, в нём слышалась тонкая манипуляция, попытка вернуть контроль.
— Ценю. Но это игрушки, и я хочу с ними играть. А мне нельзя. Значит, пусть будут у тебя. Здесь их точно никто не тронет.

Полина развернулась и пошла к выходу. Спокойно, с достоинством.
Марина бросила последний взгляд на свекровь, встретившись с ней глазами. Марина Николаевна была возмущена, но, кажется, понимала, что это конец. Внучка не просто нарушила запрет. Она отразила «нападение» бабушки.
Закрыв за собой дверь, Марина взяла Полину за руку.

— Ты молодец.
— Я просто сделала так, как чувствовала. Ты же учишь меня слушать сердце, — пожала плечами девочка и слабо улыбнулась.

Она ещё не понимала, что у неё есть повод гордиться собой. Не каждый взрослый способен так постоять за себя.

Свекровь, конечно, не изменилась, но Полина больше не плясала под её дудку. И это было важнее всяких кукол.

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!: