— О, гремит как, что это, за лесом что ли? — мать чуть тронула рукой занавеску и посмотрела вдаль.
— Это в сенях гремит. Вовка напился, да за Светкой пришёл, — сурово посмотрел на дочь мужчина и развернулся к двери полубоком.
— Пап.
— Что пап? За печку прячься, в комнату зайдёт.
Володька ввалился в дом, даже не постучав. Он заполонил собой весь дверной проём. Запах перегара и ещё чего-то копчёного стал быстро распространяться по кухне. Зять дышал глубоко и часто. Словно бежал сюда, а не шёл.
— Светка где? — почти зарычал он.
— И тебе, зятёк, здравствуй, — Игорь Степанович не встал со стула, лишь чуть развернул торс.
— Здрасте, — как опомнился Владимир.
— А нет Светки.
Вовка отдёрнул шторку в комнату и даже сделал несколько шагов вперёд, не снимая обуви.
— Была, прибежала в слезах. Вон, видишь, сапоги стоят и куртка её. Оделась по-зимнему и мы её к тётке помогать отправили, у той дети болеют. Пусть пару дней подумает. И ты тоже, Вова. Негоже бабу гонять по всей деревне. Видят люди. Проспишься, приходи на разговор. А сейчас, прости, мне ужинать пора. Я, смотрю, ты уже накушался?
— Батя… да что я …, — мягко, почти извиняясь, сказал Вова, снимая с головы шапку. — Я же немного, с горя. Скажите мне спасибо …
— Погоди… Это за что тебе мы спасибо должны сказать?
— За то, что замуж вашу дочь взял. Не первый я у неё.
— А тебя что, связали, кляп в рот и заставили жениться? Не ты ли ко мне сватов присылал по осени? Не ты ли под окнами всю зиму мычал, да бренчал? Эх ты, Вова, Вова. Я думал, ты мужик, а ты телок. Иди, проспись, потом поговорю с тобой.
— А что говорить?
— Действительно, что говорить. Не одумаешься, дочь к нам вернётся, официально разведут.
Владимир хотел что-то сказать, но тесть не дал ему сказать:
— Иди, иди, завтра приходи, дрова колоть нужно, поможешь.
Владимир шапкой махнул и вышел.
Мать, застывшая на краешке стула, тут же вскочила и приоткрыла занавеску. Отец взял в руку ложку и только тогда услышал от жены: «Кажется, ушёл», подхватил с тарелки кусок отварного картофеля.
— Ну, а теперь ты, дочь, садись за стол, рассказывай.
Светка вышла из-за печи, села на самый краешек табуретки, закуталась в шаль и затихла.
Полгода всего прошло, как дочь вышла замуж. Хорошая пара была, завидовали многие: оба красавцы, работящие, и характерами спокойные. Долго Володя добивался руки Светланы, а как рад был, когда согласилась, словно ребёнок, искренне.
Жить молодые стали в доме, который Володя третий год строил, специально для себя, для своей семьи. Обживаться быстро начали, зарабатывал Володя в свои двадцать пять хорошо.
Но вскоре что-то пошло не так. Дочь всё чаще к родителям прибегала в слезах, сначала просто говорила, что поругались, потом, что муж жизни не даёт.
Родители с обеих сторон первое время не вмешивались, молодые, пусть привыкают друг к другу, семейная жизнь — это не развлечение, а работа, тяжёлая, каждодневная.
А когда дочь сказала, что муж руку на неё поднял, первой мать не выдержала. Тут же к сватам сходила и попросила утихомирить сына по-семейному, тихо, без огласки. Не принято было в семье жены в отношении детей и жены рукоприкладством заниматься.
Месяца не прошло, а Володька опять за своё взялся. Опять дочь прибежала в слезах домой.
— Что, есть что отцу с матерью сказать?
— Подожди, Игорь. Света, это что же он такое говорил сейчас. Как так спасибо мы ему должны?
— Напился, вот и мерещится ему теперь. Как выпьет, начинает концерты устраивать, я то тут причём? — дочь скуксилась, готовая пустить слёзы.
— А тут разобраться нужно, дочь, — опять взял слово отец. — Почему муж твой пить стал, да гонять тебя. Просто так на ровном месте мужчину злым не сделать, обида в нём сидит и страшная обида. Не первый он у тебя, так?
— Ты что, пап, меня обвиняешь? Не ожидала, честно, — Света даже встала со стула.
— Не обвиняю, разобраться хочу. А то окажется, что моя дочь довела мужа до такого.
— Вот это да! — Света дошла до двери и вновь вернулась к столу.
— Не знала, папа, что ты обо мне такого мнения.
— Да сядь, — взял отец её за руку. — В 1947 году, когда мужиков раз, два и обчёлся было, девки не особенно и смотрели на то, что колотит муж, терпели. Мать мою отчим за любой проступок наказывал, но уже четверть века прошла, неправильно это — виновата или нет, не достойна женщина к себе такого отношения. Но семейная жизнь на уважении взаимном должна строиться. В ссоре оба всегда виноваты. Жена отвечает за счастье в доме. Если она каждый день мужа пилит, от него одни опилки уже через год останутся.
— Не пилю я его, мам, ты то мне веришь? — дочь посмотрела на мать, которая сидела за столом напротив, та кивнула.
— Правда, Игорь, почему ты решил, что виновата Света?
— Не решил я. Увидел в его глазах боль эту, сразу понял, пьёт не просто так, забыться хочет.
Дочь встала, подошла к окну и сказала:
— За две недели до свадьбы, когда у Борьки гуляли, выпил Вова сильно, стал приставать. А я… муж же он мне почти… Решила, что две недели роли не играют. В самый неподходящий момент Борька пришёл. В день свадьбы Володя не пил, вы же помните. А утром высказал мне. Я ему объяснять начала, а он ни в какую. «Я всё помню, тогда не было ничего». Теперь он считает, что я его обманула, когда говорила, что он мой первый и единственный.
— Эх, ты, столько лет береглась, а тут две недели, — отец махнул рукой, встал, накинул куртку и вышел.
— Чего реветь, Света, — мать видела, как дочь вытирала слёзы, бегущие по щекам. — Сделано уже, не вернуть. Не хочет слышать, значит, недостаточно любит, тут уж доказывай или нет. Знаешь же, что он жену себе искал только такую, но при этом за каждую юбку в деревне цеплялся.
— Не хочу, мама, об этом. Думала, счастлива буду в семье, а вышло вон как.
— Перегорели, бывает, не вы первые. Другие живут, кто-то расходится. Только не нужно себя через силу связывать с человеком, к которому остыла, слышишь.
Света кивнула и снова укуталась в шаль, как в кокон.
— Отец зайдёт, поговорим. Только, думаю, что к тётке, действительно тебе нужно уехать до весны, ей помощь нужна, о работе она договориться, не беспокойся.
Света посмотрела на мать и отвернулась. За неё решали. А, может, так и лучше. Не терпеть больше.
***
В посёлок, что стоял на холме, весна пришла быстрее. Солнце хорошо припекало, снег сходил быстро, обнажая чернозём. Дорогу до деревни развезло от скопившейся влаги, и Света почти месяц не могла попасть к родителям домой.
Тётя, жившая в посёлке, конечно, удивилась тому, что Света приехала к ней жить, но обратно не отправила.
— Бьют, а ты терпи. Виновата значит. Меня муж, знаешь как лупил. У-у-у-у, ничего, выжила, зато семья. А у тебя что? Не семья это.
Владимир к Свете даже приезжал несколько раз. Узнал как-то адрес тётки и приехал. Прощения не просил, смотрел свысока и требовал вернуться.
Света же молчала и мотала головой. Не хотела обратно в ту жизнь, что принесла ей столько горя.
— Тогда развод, — сказал спокойно Володя. — К маю буду в посёлке, заеду и пойдём подадим заявление.
Света кивнула. Совсем другие чувства вызывал у неё сейчас муж. Самой даже стало неуютно. Ведь любила.
***
— Ой, Светка, опять полосишь, о чём думаешь? — бригадир встала перед стоящей на козлах Светланой, стала наклонять голову в разные стороны. — Вот точно, полосишь. Не примут работу, будешь сама перекрашивать весь этаж.
Света вздохнула.
— Я говорила вам, Людмила Ивановна, краска такая, плохо ложиться.
— Руки у тебя плохие, а не краска. Марта, посмотри, на три пролёта от тебя убежала уже. Ладно, слезай, посмотрю сама.
Света не спеша спустилась с подставки и встала рядом. Бригадир провела по потолку кистью несколько раз и запрокинула голову.
— Марта, а у тебя какая краска? Другая. Оно и видно.
— Света, иди к Павлу, пусть он тебе краску другую выдаст, эта полосит. Ничего не пойму, банка такая или что.
Света и рада была не работать. Сегодня ужасно болела голова от запаха этой краски. Павел сидел на коробках, которые привёз утром, и не спешил перетаскивать их на этажи.
Света работала в бригаде отделочников на новом объекте. Рядом с техникумом пищевой промышленности построили общежитие, вот на его отделку и была распределена бригада.
— Паша, дай мне новую банку краски. Марте ты какую давал?
— Я не помню, Света, — подскочил он с коробок. — Выбирай, вот, — он отошёл, чтобы ей было лучше видно.
Света Павлу нравилась. Она сильно отличалась от тех женщин, с которыми он раньше встречался: очень красивая, с правильными чертами лица, спокойная, на деньги не падкая. Но эта работа ей совершенно не шла, считал Павел.
— Тебе, Светка, на подиум нужно, а не под потолок. Платья дефилировать.
— Я и комбинезон могу дефилировать, — смеялась она, вышагивая по коридору, устланному бумагой. — Работе всё равно как ты выглядишь.
И это было правдой.
Людмила Ивановну тут же спустилась на первый этаж за Светланой, тоже подошла к коробкам и банкам и заявила:
— Надо ехать на Пролетарскую, а потом на склад. Света, поедешь с Павлом. Выпишут тебе накладную, потом заедете, получите. Эта краска совсем никуда не годится, оставим на другие работы.
Света обрадованно согласилась. Работать больше сегодня не хотелось. Павел тоже был рад, что Света едет с ним.
На Пролетарской быстро получили документы, поехали на склад, но тут, оказалось, что нужно выстоять очередь. Впереди стояли несколько машин.
— Хоть бы до конца рабочего дня успеть, — расстроилась Света.
— Успеем. А если и нет, ты куда-то торопишься?
— Нет, с чего ты взял? — Света посмотрела на водителя.
— Ну, думал, на свидание боишься не успеть.
— Я замужем, Паша.
— В смысле?
Света увидела, как округлились его глаза.
— А так.
— Ни разу мужа твоего не видел, врёшь ты всё, чтобы я к тебе не приставал.
— Нет. Мы просто не живём вместе.
— Ну вот. А говоришь замужем.
Свете неприятен был этот разговор, она открыла дверь и сказала:
— Пойду, схожу, может, нас без очереди отпустят.
Она взяла бумаги и пошла к небольшой будке рядом с огромными дверями проходной крытого склада. Автомобили запускали на территорию по одному, но не больше трёх на одну организацию.
Около первой по очереди машины стояли двое, в обнимку. Он крепко держал блондинку в синем строгом брючном костюме за талию и целовал её. Жадно, без стеснения. Проходя, Света увидела, что этот мужчина — Володя. Её муж. Она отвернулась. Стало так неприятно, тошно. Света ускорила шаг.
Блондинка заметила Светлану и заскочила в проходную сразу за ней.
— Мы по очереди следующие, — схватила она Свету за рукав.
— Да-да, пожалуйста, вы торопитесь? Не поселковые? — Света положила бумаги на стол и стала ждать, когда зайдёт вахтёр.
— Нет, — улыбнулась блондинка, излучая счастье. — За материалами для школы приехали.
— Для шко-о-лы, — протянула Света.
— Вы учительница?
— Да, как вы догадались?
— Костюм на вас, — усмехнулась про себя Света. — А это кто, водитель ваш?
— Да и жених, попросила со мной съездить. Скоро у нас свадьба.
— А он у вас первый? Ну в плане мужчины? — спросила Света, пытаясь скрыть раздражение.
Улыбка тут же сошла с лица блондинки. Теперь стали больше заметны остатки помады, которые от поцелуев размазались на подбородке.
— Что?
— Просто это мой муж, Володя, мы даже ещё не развелись. Мужа не устроило, что я стала его за две недели до свадьбы, а не после. Ему было важно взять в жёны девушку. Поэтому я и спросила девушка ли вы?
Блондинка покраснела, чуть дёрнула плечами и выскочила на улицу.
— Светочка, привет, — вахтер, пожилая женщина, вошла в свою каморку с улицы. — Чего она тут бегает?
— Не знаю, документы, может, потеряла. Пропустите нас, тёть Люсь, нам краску нужно срочно.
— Давай, конечно. Сами погрузите только. Тут немного. Заезжайте.
Она поставила отметку на документах и пошла открывать двери.
Света выскочила на улицу, встретилась взглядом с Володей, который о чём-то громко разговаривая, жестикулировал, сидя в кабине машины. Блондинка сидела, надувшись и скрестив руки перед собой.
— Давай, Паша, поехали, сами погрузим, нас отпустят без очереди.
Когда выезжали со склада, Света посмотрела на кабину впереди стоящей машины. Никого. Она выдохнула. Потом посмотрела на сосредоточенного Павла за рулём и, чуть прищурившись, взглянула на него иначе.
— Пашка, а у тебя девушка есть?
— Нет. У меня есть вон она, — кивнул он на панель. — Всё время на неё уходит.
— Ясно.
— А почему ты спросила?
— Так, просто, думала, ты хочешь меня на свидание пригласить.
— Так ты замужем!
— А я завтра пойду подавать на развод.
— А. Тогда приглашаю, конечно, — не растерялся Павел. — В воскресенье в парк, там выставка автомобилей будет, пойдёшь?
— Пойду.
— Вот и отлично, договорились. Я за тобой заеду, напиши мне адрес.
***
Развели Светлану и Владимира быстро. Делить детей и даже имущество им было не нужно. В день суда, когда они встретились, Владимир подошёл, к теперь уже бывшей жене, и сказал:
— Зачем тогда, у склада, ты так поступила? Я ведь люблю Катю. Зачем ты мне жизнь испортила?
— Я тебе жизнь испортила? — недоумевая повторила Света. — Нет. Я любила тебя. Я просто не стала терпеть то, что ты делал со мной.
— Могла бы ради приличия и, как ты говоришь, твоей любви, просто пройти мимо нас.
— Ничего ты не понял, Володя, да и ладно, — махнула она рукой на прощание и ушла.
Владимир ещё немного постоял, смотря ей вслед, но после тоже пошёл своей дорогой.
С Павлом у Светы не сложилось, после пары свиданий каждый из них понял, что они не подходят друг другу.
О первом муже Светлана уже и не вспоминает. Она вышла замуж за военного через пять лет после развода, воспитала трёх детей, ждёт пятого внука, считая свой брак удавшимся. Просто она не стала терпеть, чтобы быть всю жизнь счастливой.
