Не пришел домой ночевать

— Ты вообще понимаешь, что я пережила за эту ночь?! — голос Ларисы дрожал, застревая где-то в горле. — Я звонила тебе двадцать восемь раз. ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ, Олег!

Он стоял в дверном проеме их спальни — помятый, с запахом чужого дома и какой-то неуловимой отстраненностью во взгляде. Небритый. Уставший. Чужой.

— Лар, ну чего ты завелась? — Олег небрежно бросил ключи на комод у входа. — Засиделся у Виталика, выпили немного, не хотел тебя будить звонками среди ночи.

— И телефон у тебя, конечно, сел? — Лариса скрестила руки на груди, чувствуя, как внутри растет что-то тяжелое и холодное. — Или просто в беззвучном режиме был? Двадцать лет вместе, и впервые ты не приходишь ночевать без предупреждения!

Олег вздохнул. Тяжело. Раздраженно.

— Слушай, я устал. Давай не сейчас, а?

И он просто прошел мимо неё в ванную. Щелкнул замок. Зашумела вода.

Лариса осталась стоять посреди комнаты, которая внезапно стала слишком большой и пустой. Непролитые слезы жгли глаза, но она не позволила им скатиться по щекам. Что-то важное случилось этой ночью, что-то необратимое — и дело было вовсе не в том, что муж не пришел домой.

Дело было в том, как легко он солгал.

Кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Такие утра были у них всегда — Лариса готовила завтрак, Олег просматривал новости на планшете. Обычное утро. Только сегодня между ними повисла тишина — густая, вязкая, как предгрозовой воздух.

— Как дела на фирме? — наконец нарушила молчание Лариса, ставя перед мужем тарелку с яичницей.

— Нормально, — он даже не поднял глаз от экрана. — Новый объект берем в следующем месяце.

— Очередной торговый центр?

— Ага.

Он ел быстро, будто спешил куда-то. Раньше Лариса не замечала этого. Раньше она вообще многого не замечала.

— Во сколько сегодня вернешься? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обыденно.

Олег замер на мгновение. Едва заметная пауза. Микроскопическое колебание, которого раньше никогда не было.

— Как обычно, — пожал плечами он. — Если только опять не задержусь с Виталиком.

Их взгляды встретились на долю секунды, и Лариса увидела в его глазах что-то новое — настороженность. Он никогда раньше не смотрел на неё так, будто она — соперник, от которого нужно защищаться.

— Конечно, — улыбнулась она. — Передавай Виталику привет.

Олег кивнул, допил кофе и поднялся из-за стола.

— Поеду, у меня сегодня встреча с поставщиками.

Раньше он целовал её на прощание. Сегодня — просто кивнул и вышел.

Входная дверь хлопнула, а Лариса так и осталась сидеть за столом. Она машинально проверила время на своих часах — 8:15. Потом взяла телефон и набрала номер.

— Виталик? Здравствуй, это Лариса. Слушай, Олег вчера у тебя свою зарядку не оставил случайно?

Пауза на другом конце линии затянулась.

— Эээ… Какую зарядку, Лариса?

— От телефона, — её голос звучал обыденно, хотя сердце стучало где-то в горле. — Он сказал, что у тебя засиделся вчера, а сегодня без зарядки ушел.

— Да? А… нет, не оставлял вроде…

Лариса почувствовала, как холодеет внутри. Виталик всегда был ужасным лжецом.

— Спасибо. Если найдешь — позвони.

Она положила трубку и долго смотрела на остывающий кофе в чашке Олега. Двадцать лет. Двадцать лет она думала, что знает своего мужа.

— Мам, ты какая-то странная сегодня, — Кира внимательно смотрела на мать через экран видеозвонка. — Что-то случилось?

Лариса рассеянно улыбнулась дочери. Кира была так похожа на Олега — те же упрямые складки возле губ, тот же прямой взгляд. Только честнее. Намного честнее.

— Просто устала, солнышко. На работе аврал, отчетность горит.

— Уверена? — Кира нахмурилась. — Ты выглядишь… потерянной.

— Все хорошо, правда, — Лариса постаралась улыбнуться беззаботнее. — Как твоя диссертация?

— Да никак, — фыркнула Кира. — Научрук опять завернул методологию. О, кстати! Представляешь, вчера встретила папу в «Эспрессо» на Ленинском!

Лариса почувствовала, как что-то холодное скользнуло по позвоночнику.

— В «Эспрессо»? Он же не любит кофейни…

— Ну, не знаю насчет «не любит», — пожала плечами Кира. — Сидел там вполне комфортно. Я его даже не сразу заметила.

— А… он был один? — вопрос вырвался сам собой.

Кира замолчала. Её лицо на экране застыло, будто связь прервалась.

— Кира?

— Мам, — голос дочери внезапно стал серьезным, — что происходит? Ты спрашиваешь так, будто…

Лариса прикрыла глаза. «Соберись. Не вмешивай дочь».

— Просто спросила. Он говорил, что много работает, а сам по кофейням прохлаждается, — она попыталась рассмеяться, но вышло фальшиво. — Так он был один?

Кира смотрела на мать долгим, изучающим взглядом.

— Нет, — наконец сказала она. — С какой-то женщиной. Я думала, с коллегой.

Лариса кивнула, будто услышала прогноз погоды, а не подтверждение своих худших опасений.

— Наверное, так и есть. У него новый проект, много новых партнеров.

— Мам, — Кира подалась вперед к камере, — что происходит между вами?

Лариса покачала головой.

— Ничего, милая. Всё как всегда.

Только вот «как всегда» вдруг стало синонимом к «всё рушится».

Дни сливались в странную, мутную реку. Лариса наблюдала за Олегом, и каждое его движение подтверждало её догадки. Телефон, который теперь всегда лежал экраном вниз. Душ сразу после возвращения домой. Странные звонки, на которые он отвечал в другой комнате.

Лариса не узнавала сама себя. Раньше она бы закатила скандал, потребовала объяснений. Теперь же… теперь она была странно спокойна. Будто наблюдала за крушением поезда из окна мчащегося мимо автомобиля.

В пятницу вечером, когда Олег сообщил, что у него «важная встреча с инвесторами», она просто кивнула.

— Надолго?

— Не знаю, — он уже стоял у двери, поправляя новый галстук — тот, что она не покупала. — Может, до ночи. Не жди.

— Хорошо, — она улыбнулась. — Удачи.

Он ушел, а Лариса медленно опустилась на диван в гостиной. Их семейные фотографии смотрели на неё с полок — улыбающиеся, счастливые люди из прошлого. Кто эти люди? Она их больше не знала.

Телефон завибрировал — сообщение от Киры:

«Мам, давай встретимся. Нам нужно поговорить. Серьезно.»

Лариса смотрела на сообщение долго. Очень долго. Потом набрала:

«Через час в «Эспрессо» на Ленинском?»

Кофейня оказалась уютной, с приглушенным светом и негромкой музыкой. Кира уже ждала, нервно помешивая ложечкой латте.

— Давно ты знаешь? — спросила она без предисловий, когда Лариса села напротив.

— Знаю что?

Кира посмотрела на мать с той же прямотой, что и Олег когда-то в молодости.

— Про женщину, с которой папа встречается.

Лариса почувствовала, как воздух застыл в легких. Как странно — она подозревала, готовилась морально, но услышать это вслух…

— Я не знаю, — прошептала она. — То есть, догадывалась последние недели. А ты?

— Я видела их вместе, — Кира опустила глаза. — Не только в кафе. Я… я не хотела тебе говорить, думала, может, это рабочие встречи. Но потом увидела, как они… — она замолчала, подбирая слова. — Как они смотрят друг на друга. Так не смотрят на коллег.

Лариса кивнула, чувствуя странное оцепенение.

— Ты знаешь, кто она?

— Нет. Молодая. Красивая, — Кира скривилась. — Старая история.

Лариса усмехнулась:

— Только вот я не молодая.

— Мам! — Кира схватила её за руку. — Ты красивая! Просто… просто он идиот!

— Тише, — Лариса сжала руку дочери. — Не надо драм.

— Как ты можешь быть такой спокойной? — в глазах Киры блестели слезы. — Он предал тебя, нас обоих!

Лариса покачала головой.

— Знаешь, я думала об этом много в последние дни. О предательстве. О боли. Но сейчас я чувствую только… усталость. Двадцать лет, Кира. Двадцать лет я строила свою жизнь вокруг этого мужчины. Может, в этом и была моя ошибка.

Кира смотрела на мать с недоумением.

— Что ты собираешься делать?

Лариса задумалась. Впервые за долгие годы она действительно задумалась о том, чего хочет ОНА. Не Олег, не семья. Она.

— Я хочу знать правду. Всю. А потом решу.

— Он не признается, — горько сказала Кира. — Он будет врать до последнего. Я знаю папу.

— А я знаю место, где они бывают, — Лариса вдруг ощутила прилив решимости. — И сегодня он как раз на «деловой встрече».

Глаза Киры расширились.

— Ты хочешь… поехать туда? Сейчас?

Лариса допила свой кофе одним глотком.

— Сейчас или никогда.

«Эспрессо» был не единственным местом, где видели Олега. Кира рассказала про небольшой ресторанчик на набережной — уютное местечко с видом на реку.

— Они были там на прошлой неделе, — тихо сказала Кира, когда они припарковались неподалеку. — Я проезжала мимо и видела его машину.

И действительно — серебристый BMW Олега стоял на парковке. Сердце Ларисы пропустило удар, а потом забилось чаще.

— Оставайся в машине, — сказала она дочери.

— Мам, я с тобой!

— Нет, — Лариса была непреклонна. — Это наше с отцом дело. Не впутывайся.

Кира неохотно кивнула. Лариса вышла из машины, чувствуя странную легкость во всем теле. Словно она парила над землей. Странно, но страха не было. Только решимость.

Ресторан оказался полузаполненным. Негромко играла живая музыка — пианист в углу наигрывал что-то джазовое. Лариса медленно обвела взглядом зал. И сразу увидела их.

Они сидели у окна. Олег — её муж, отец её дочери, мужчина, с которым она прожила половину жизни — улыбался. Так улыбался, как давно не улыбался дома. Напротив него сидела женщина — действительно молодая, может, немного старше Киры. Светлые волосы, безупречный макияж. И взгляд — взгляд женщины, которая смотрит на СВОЕГО мужчину.

Лариса почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Но заставила себя идти вперед. Спокойно. Размеренно. Будто это обычная прогулка в парке.

Она остановилась у их столика. Секунду. Две. Три. Олег всё еще не замечал её, увлеченный разговором. Женщина подняла глаза первой — и её лицо застыло. Олег, заметив это, обернулся.

Его лицо… О, это лицо! Лариса никогда не думала, что у её мужа может быть ТАКОЕ выражение лица. Ужас. Стыд. И что-то еще, похожее на облегчение.

— Лариса, — выдохнул он. — Что ты…

— Надеюсь, это стоило того, — спокойно сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Женщина напротив побледнела.

— Олег, кто эта…

— Его жена, — Лариса улыбнулась ей. — Двадцать лет стажа. А вы, должно быть…?

— Лара, послушай, — Олег поднялся. — Это не то, что ты…

Лариса подняла руку, останавливая его.

— Не унижай нас обоих, — её голос звучал удивительно ровно. — Двадцать лет, Олег. Ты мог хотя бы быть честным.

Она развернулась и пошла к выходу, чувствуя на себе десятки взглядов. Её спина была прямой, походка — уверенной. Только выйдя на улицу, она позволила себе глубоко вдохнуть.

Кира выскочила из машины.

— Мама? Ты в порядке?

Лариса посмотрела на дочь и вдруг рассмеялась — легко, свободно.

— Знаешь что, Кира? Я в полном порядке. Впервые за долгое время.

Следующие дни прошли в странном мареве. Олег не появлялся дома, только звонил — Лариса не брала трубку. Потом прислал десятки сообщений. Она не читала.

На третий день он всё-таки пришел. Стоял в дверях их — теперь уже только её — спальни, как провинившийся школьник.

— Можно войти?

Лариса кивнула. Она сидела на кровати, разбирая фотоальбомы. Старые, пыльные. На одной из фотографий они с Олегом — молодые, счастливые, с маленькой Кирой на руках.

— Я должен объяснить, — начал он.

— Не должен, — покачала головой Лариса. — Уже не должен.

— Лара, это было ошибкой! Я заблудился, запутался…

— Сколько времени? — перебила она. — Сколько времени ты встречаешься с ней?

Олег опустил глаза.

— Восемь месяцев.

Лариса кивнула. Сжала губы. Восемь месяцев обмана, лжи, двойной жизни.

— Ты любишь её?

— Нет! То есть… я не знаю, — он провел рукой по волосам. — Это было… другое. Новое. Я чувствовал себя живым. Понимаешь?

— Нет, — честно ответила Лариса. — Не понимаю, как можно строить свое счастье на несчастье других. На лжи. На предательстве человека, который тебе доверял.

Олег тяжело опустился в кресло.

— Я все исправлю. Клянусь. Я порву с ней. Мы начнем заново.

Лариса смотрела на него долго. На этого чужого, потерянного мужчину, которого когда-то любила больше жизни.

— Знаешь, в чем проблема, Олег? Я не хочу начинать заново. С тобой — не хочу.

— Лара…

— Нет, послушай, — она впервые за долгое время чувствовала, что говорит от сердца. — Я много думала. О нас. Обо мне. Проблема не в ней. Проблема в том, что мы с тобой давно перестали быть «нами». Ты жил своей жизнью, я — своей. Мы просто делили крышу, постель и завтраки по утрам. Это не брак. Это сожительство.

Олег смотрел на неё потерянно.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу развода, — просто сказала Лариса. — И знаешь что? Я благодарна тебе. Если бы не твоя измена, я бы так и жила в этом подобии счастья до старости.

— Ты не можешь просто… — он задохнулся. — Двадцать лет! У нас дочь!

— Которая, кстати, тоже не в восторге от твоего поведения, — заметила Лариса. — И да, я могу. Мы можем всё решить цивилизованно. Без скандалов. Я не буду трогать твой бизнес, не буду требовать алиментов. Мне нужна только свобода.

— А если я не согласен? — в его голосе мелькнула знакомая властность.

Лариса улыбнулась:

— Тогда будет хуже. Для тебя. У меня есть фотографии, сообщения, свидетели. Думаешь, твоим партнерам понравится, что ты лжец? А клиентам?

Это был блеф. У неё не было ни фотографий, ни сообщений. Но Олег этого не знал.

Он смотрел на неё с каким-то новым выражением — то ли страха, то ли уважения.

— Я никогда не видел тебя такой.

— Потому что ты давно на меня не смотрел, — мягко сказала Лариса. — Иди, Олег. Собери вещи и уходи. Можешь оставить ключи.

Он медленно поднялся.

— Я могу хотя бы спросить… Что ты будешь делать?

Лариса посмотрела в окно. Там, за стеклом, начинался новый день. Её новый день.

— Жить, — просто ответила она. — Наконец-то жить.

Три месяца спустя Лариса стояла на палубе круизного лайнера, глядя на бесконечную синеву Средиземного моря. Ветер играл её волосами — теперь короткими, с модным каре. Загорелая кожа, новое платье, солнечные очки.

— Вам идет этот загар, — заметил пожилой джентльмен, остановившийся рядом у перил. — Отдыхаете?

— Начинаю новую жизнь, — улыбнулась Лариса.

Телефон в её сумке завибрировал. Сообщение от Киры:

«Мам, как ты там? Папа опять спрашивал о тебе. Говорит, что совершил ошибку, хочет вернуться. Что ему сказать?»

Лариса смотрела на экран телефона, потом на бескрайнее море. Тихо рассмеялась и набрала:

«Скажи, что я не вернусь. Никогда. И ты знаешь что? Это лучшее решение, которое я когда-либо принимала».

Она отправила сообщение и выключила телефон. Обернулась к пожилому джентльмену, который всё еще стоял рядом.

— Не знаете, когда обед? Я ужасно проголодалась.

Иногда одна непришедшая домой ночь может изменить всю жизнь. И, как ни странно, к лучшему.

Впервые за многие годы Лариса почувствовала себя по-настоящему счастливой. Она не знала, что ждет её впереди — новая любовь, новые приключения или просто спокойная жизнь наедине с собой. Но она знала одно: больше никогда она не будет жить чужой жизнью.

Ночь без мужа перестала быть катастрофой. Она стала началом.

Оцініть статтю
Додати коментар

;-) :| :x :twisted: :smile: :shock: :sad: :roll: :razz: :oops: :o :mrgreen: :lol: :idea: :grin: :evil: :cry: :cool: :arrow: :???: :?: :!:

Не пришел домой ночевать
Страшный обман