Надежда Егоровна была властной женщиной. И мужа, и сына подмяла под себя, они все делали так, как она хотела.
В доме царил порядок, выходные ею были распланированы, и никто не мог ей возразить.
И Надежда Егоровна думала, что так будет всегда. Что вся власть будет в ее, казалось бы, хрупких руках.
Но не учла она, что сын унаследовал не только гены своего терпеливого отца, но и частичка матери в нем есть.
И когда Матвею исполнилось двадцать, он, неожиданно, вышел из-под контроля матери. Бросил учебу, заявив, что никогда не хотел поступать в этот ВУЗ. А потом устроился работать, утверждая, что ему сейчас не нужно высшее образование.
Надежда Егоровна приложила все силы, чтобы вернуть себе контроль над ситуацией. Но это сложно сделать, когда ребенок уже сам зарабатывает деньги и не слишком-то нуждается в мамином одобрении.
А потом совсем обнаглел: привел в дом девицу, и сказал, что это его девушка. И они снимут квартиру и будут вместе жить.
Надежда Егоровна тогда применила все известные ей способы манипуляции, начиная от крика и заканчивая мнимым сердечным приступом.
Но это не проняло Матвея, и он все же, собрав вещи, уехал из-под маминого крылышка.
Но Надежда Егоровна так просто сдаваться не собиралась. Она всеми правдами и неправдами заманивала к себе сына. То отец приболел, то кран потек, то нужно маму по магазинам повозить. И каждый раз старалась надавить на жалость, мол, как плохо живется без тебя.
Но, понимая, что это не помогает, предложила сыну переехать к ним вместе со своей невестой. Дескать, зачем вы деньги тратите.
Но тут отказалась будущая сноха. И Надежда Егоровна затаила на нее обиду, ведь она, мало того, что отняла у нее сына, так еще и палки ей в колеса вставляет.
На свадьбе у Матвея и Ольги Надежда Егоровна сидела с кислым лицом. Она не стала дарить молодым деньги, решила, что не заслужили. Вместо этого подарила им какой-то сервиз и тостер. Пусть и этому радуются.
А Матвей с Олей даже не обиделись. Они что-то такое и предполагали. Но мужчина не терял надежду, что мама когда-то смирится с тем, что он вырос, и перестанет так себя вести. Хотя, если судить по папе, то проще никогда не станет.
А через год после свадьбы Оля забеременела. Матвей примчался к своим родителям и рассказал им радостную новость. Отец-то порадовался, а вот мама лишь скривилась.
— И куда вам в таком возрасте дети? Вы сами еще дети. Так и знай, я с внуками сидеть не буду, даже не рассчитывайте на меня.
— Мам, ну ты можешь хотя бы порадоваться за нас? – удивленно спросил Матвей. – Все же у тебя будет внук или внучка, это же счастье.
— Я все также считаю, что Оля тебе не пара. Так почему я должна радоваться за вас? – пожала мама плечами.
И Матвей решил, что с него хватит.
— Ах так! – вскочил он. – Знай, я тебя к моим детям не подпущу! И даже видеться с ними не позволю! Я все сказал!
Надежда Егоровна думала, что это она припугнет сына, что он не получит от нее помощи. Но, похоже, все случилось наоборот.
Конечно, она думала, что Матвей сказал это сгоряча. Еще одумается. Но Матвей разозлился ни на шутку. С матерью не общался, только с отцом. Про то, как протекает беременность невестки, Надежда Егоровна знала лишь от мужа.
Но переступить через свою гордость и извиниться, она не могла. Думала, как появится внук (а это уже точно должен был быть мальчик), так Матвей подобреет.
Но даже когда Оля родила, Матвей не сказал об этом маме. Позвонил лишь папе и сообщил ему. А также сказал, когда тот может прийти на выписку, а заодно и с внуком познакомиться.
— Я с тобой пойду, — тут же заявила Надежда Егоровна.
— Но тебя Матвей не звал, — попытался возразить ее муж.
— Ты хочешь сказать, что я не имею права пойти? Это и мой внук родился!
Супруг не стал спорить. Знал, что жену не остановить.
Когда Матвей увидел маму на выписке, то сразу скривился.
— А ты зачем пришла? – спросил он. – Ты же этого ребенка не хотела даже видеть.
— Давай без сцен, Матвей, — нахмурилась Надежда Егоровна. – Сегодня у вас праздник, я пришла поздравить.
Вскоре появилась Оля с кулечком в руках. Матвей был и впрямь счастлив, тут же взял сына на руки. А потом все собравшиеся пошли рассматривать ребенка.
— Совсем на тебя не похож, — фыркнула Надежда Егоровна. – Ты уверен, что это твой сын?
Наверное, она не хотела этого говорить. Но ее так обидело отношение Матвея, да и невестка раздражала. Ее из роддома выписывают, а она накрасилась, платье короткое надела! Хоть бы гостей постеснялась.
Матвей посмотрел на свою жену, у которой даже слезы на глазах появились от таких обидных слов. Конечно, это, наверное, гормоны, ведь Оля прекрасно знала, что представляет из себя свекровь. Но Матвею было плевать на причины слез жены. Он дал маме шанс, но она им не воспользовалась. А могла бы спокойно их поздравить, и Матвей бы оттаял.
— Уходи, — повернувшись к матери, сказал он. Гости разом стихли, такого никто не ожидал.
— Матвей, как ты смеешь?!
— Я сказал, уходи. И никогда в жизни не подходи к моему сыну!
Это был такой позор. Все смотрели на Надежду Егоровну, что очень ее злило.
— Да больно надо! Притом я вижу, что нагуляла твоя женушка сына! Так что, он мне никто!
Хотелось Надежде Егоровне их как-то зацепить. Не думала она в тот момент, что этими словами подписывает себе приговор.
Конечно, через время она остыла и подумала о том, что зря все это сказала. Позвонила сыну, чтобы помириться (извиняться она не собиралась, просто хотела загасить конфликт) и поняла, что он занес ее номер в черный список.
Муж же активно участвовал в жизни внука. Хотя Надежда Егоровна и пыталась ему запретить, но тут он, впервые в жизни, ей возразил.
Он ходил гулять с малышом, бывал в гостях у сына и невестки. Иногда, когда супруг засыпал, Надежда Егоровна брала его телефон и смотрела на фото внука.
Она тогда соврала: он похож на маленького Матвея. Также забавно улыбается, также морщит лобик.
Все больше и больше Надежда Егоровна чувствовала себя одинокой. Муж очень много времени проводил с семьей сына, куда ей вход был закрыт. А она же вдруг поняла, что, наверное, это приятно – быть бабушкой. Даже ее супруг как будто помолодел и воспрял духом.
А тут случилось горе. Муж Надежды Егоровны, который, казалось, всегда отличался богатырским здоровьем, неожиданно умер. Он был один дома, и у него случился инфаркт. Он даже скорую не смог себе вызвать.
Вот на похоронах супруга Надежда Егоровна впервые встретилась с семьей сына. Внуку, Мирону, было уже два годика. Это был очень забавный малыш, который не понимал, почему они здесь собрались. На кладбище Оля с сыном не поехали, решили, что ребенку нечего там делать. Только простились с дедушкой.
— Как ты, мама? – спросил Матвей, когда его жена и сын уехали домой.
— Плохо. Я не знаю, что мне делать. Я ведь теперь совсем одна.
Матвей подумал, что это очередная манипуляция. Но в этот раз мама говорила совершенно искренне. Она и впрямь не понимала, как ей дальше жить.
— Не надо так говорить. Ты не одна. У тебя есть я и моя семья.
— Ты разрешишь мне с вами общаться? – с надеждой в голосе спросила она.
— Да. Но только без твоих оскорблений и нелепых обвинений.
— Конечно, сынок.
На девять дней памяти папы Матвей со своей семьей приехали к маме. Их встретил, словно, другой человек. Мама, которая всегда ходила с идеально ровной спиной, как-то осунулась. От ее властного тона не осталась и следа.
Она встретила гостей, приласкала внука, обняла жену Матвея.
Конечно, Матвей ждал какого-то подвоха. За годы жизни с мамой, он понял, какая она хитрая.
Но подвоха не было. Силы резко покинули эту женщину, когда она осознала, что такое одиночество. Когда не с кем поговорить, когда некому позвонить. Когда твой собственный сын не желает тебя знать.
С того момента Надежда Егоровна училась быть бабушкой. А еще хорошей матерью и доброй свекровью. Ведь теперь она осознавала, что любая обидная фраза может сделать ее одинокой. Что больше нет мужа, который ее поддержит. И что сын не станет с ней церемонится.
А еще в ее жизни появился маленький человек. И она и так много всего пропустила. И если Надежда Егоровна хочет, чтобы он называл ее бабушкой, ей придется принять, что не только ее мнение имеет вес. И что, увы, власти у нее больше нет.
