Так хорошо на лужайке, так звонко поют птицы, солнце светит по-летнему. А ведь уже конец сентября, листья наполовину облетели и ночами прохладно.
Тома не думает о похолодании, ей хорошо здесь и сейчас. Санаторий в окружении леса, а еще дальше горы – такие далекие, загадочные горы.
Тамара подставляет лицо лучам, чуть прищуривается и улыбается. Она сейчас похожа на свою кошку Мурку, которая также любит греться на солнышке, прикрывая от удовольствия глаза.
Она его заметила еще два дня назад. Мимо прошел. И будто зацепил ее. Вот она почувствовала, что хочется чтобы остановился, рядом постоял. Его парфюм, едва уловимый, как будто для нее, для Тамары, подбирал. Она потянулась на этот запах и, разглядывала мужчину, стараясь делать это незаметно, мечтательно вздохнула.
Тамаре полтинник с хвостиком – она сама так говорила, когда спрашивали о возрасте. Не скрывала возраст, сколько есть, столько и есть. На знакомство тоже не надеялась, не стремилась. Она вообще каким-то чудом оказалась в этом санатории без лечения. Просто отдыхала и наслаждалась жизнью, любуясь осенними цветами, слушая птиц и разглядывая отдыхающих.
— Кажется, вам скучно. – Сказал он, подойдя ближе.
Одет он был просто, но элегантно. Главное аккуратно. И светлые волосы у него с незаметной сединой лежат идеально. А лицо… глаза карие, черты лица вроде обычные, но так хочется смотреть на него.
Тамара улыбнулась. Приятно, что заговорил. – Мне хорошо, — ответила она, — солнце светит, птицы поют, красота кругом…
— Я тоже люблю природу, — и он встал рядом с ней, положив руку на перила небольшого мостика, — а здесь так хорошо… и хочется поделиться впечатлениями, например, с вами.
— Ну что же, давайте впечатляться, — ответила Тамара спокойно и с той же улыбкой.
— Прогуляемся? – спросил он как-то запросто, будто знал ее давно.
Она кивнула, и они перешли мостик, оказавшись на другом берегу крохотной речушки.
У нее не было цели, обратить его внимание на себя, просто он ей понравился внешне, и она ничего не делала, чтобы он оказался рядом. Но так получилось, и они идут вместе, болтая на отвлеченные темы.
Он поглядывал на нее, подавал руку, подсказывал, куда лучше наступать.
— Кстати, Александр меня зовут.
— Тамара. Тома.
— Как необычно в наше время… а имя хорошее, мне нравится, — и он постарался поймать ее взгляд, и она верила, что в самом деле, ему нравится ее имя.
И то, что ее глаза ему нравятся, она тоже заметила. Глаза у Тамары голубые, и в солнечный день, кажутся почти синими — она это хорошо знала.
«Это здорово, — думала она, — вот так идти вместе, разговаривать, смеяться… ведь хорошо это, хорошо».
И она ловила эти ощущения эйфории, охватившей её. А большего и не надо.
Да, потом после ужина, они еще гуляли, и он рассказывал о себе, что работает на железной дороге, разведен, что сын взрослый, что впервые за много лет оказался в санатории… и что встретил ее… Тамару.
И тут Тома напряглась слегка. Она распрямила плечи, будто на уроке и перед ней ученики. Просто прогуляться, говорить обо всем – это можно. Но вот это признание… не надо, она точно знала, что не надо.
А ему надо. Ему надо больше. Он, такой элегантный, интеллигентный, симпатичный, здоровый мужчина и, кажется, даже немного моложе ее, намекает на то, что она ему нравится. Он уже предлагает вместе возвращаться домой, продолжить встречи… и вообще быть вместе.
Тамара перестала улыбаться, в глазах появилась печаль. – Не получится, — сказала она.
— Ты мне отказываешь? Может я слишком тороплю события? Или у тебя кто-то есть?
— Нет, у меня никого нет, — честно призналась она. И это было правдой. — Просто не могу себе позволить.
Она смотрела на него, и ей было жаль расставаться с ним. Она вообще думала, такие мужчины ищут совсем других женщин, а он обратил внимание на нее – на взрослую, обычную, как она думала, пусть даже и с голубыми глазами. Она вообще считала, что прогуляются и расстанутся, а оказалось, он не хочет ее отпускать и надеется на большее. И на близость тоже надеется… и ей стало обидно.
Она могла бы придумать десять причин, чтобы красиво отказать. Могла бы просто уйти, сославшись на занятость, могла бы сказать, что замужем или есть друг, могла бы жёстко дать понять, что ей не нужны его ухаживания… да мало ли что можно сказать… Но ей хотелось быть честной.
Почему-то хотелось дать честный ответ и не обижать его.
Снова появилась улыбка на ее лице. Она уже научилась улыбаться с закрытым ртом, просто привыкла так. Только улыбка получается грустная.
— Ты знаешь, у меня нет зуба. – Сказала она так, будто перед ней очень близкий человек.
Кажется, он слегка растерялся.
— Да, нет зуба, хотя это почти незаметно, когда разговариваю… но, честно, как-то неуютно… как подумаю… как мне тебя поцеловать… или ты меня…
Наконец до него дошло и он с радостью выпалил: -Так и у меня нет! Целых два зуба нет! Вот, могу даже показать, это вставленные… — и он как ребёнок готов был доказывать, что говорит правду.
— Так не считается, ты вставил. А я не могу.
— Почему? – в его карих глазах застыл вопрос. – Если нужны деньги на зуб, я тебе дам… это поправимо…
Тома готова была расплакаться. – Нет, мне нельзя вставлять.
— Почему?
— Пока принимаю химию, нельзя…
— Химию?
— Да, представляешь, принимаю, и сколько еще так придется, неизвестно. И вообще, Саша, прости, но я уеду одна… и ничего у нас не будет, потому что не надо… не надо тебе… и мне не надо. И ты встретишь женщину, девушку… красивую и здоровую…
— Тома, я кажется, понимаю… но ведь это временно…
— Знаешь, я думала ты пройдешь мимо, а ты остановился… и ты мне понравился, но я не могу… честное слово не могу. Этот зуб… ты не понимаешь, мне его так не хватает… во всех смыслах… кажется, не хватает чего-то главного, хотя внутри не все органы целы… но вот зуб… я не могу его вставить, мне нельзя…
Он стал горячо объяснять, что все временно, что все в жизни бывает, а она слушала, кивала и улыбалась с закрытым ртом. Еще вчера, когда он рассказывал что-то смешное, хотелось рассмеяться, как говорится, чтобы до ушей, но понимала, что не может. Это ощущение дискомфорта и постоянное напоминание, что ты больна… это иногда мешает наслаждаться жизнью.
https://images.squarespace-cdn.com
Она уехала одна. И ничего у них не было. Просто общались. И она была бы рада просто общению, чтобы не доводить до того разговора. Но раз он так откровенно начал, она захотела дать честный ответ. Почему-то его не хотелось обманывать.
Тамара смотрела в окно, за которым проплывали живописные виды и остатки теплых осенних дней. «Пусть лучше так, — думала она, — пусть вот так, на прерванной ноте, чем потом, когда он сам опомнится и поймет, что это непосильный груз, вот тогда обоим будет очень больно».
И для нее самой так легче. Пока не затянула привязанность и влюбленность, как омут, пока еще сердце не так сильно бьется от встречи с ним, нужно оборвать все и не продолжать. И хорошо, что не поцеловала его. Пусть он останется ее мечтой.
Она понимала, что сказочно не будет. Это ее болезнь, а ему это не надо. Не верила она, что вот так, с первого взгляда, можно полюбить больную женщину, которая еще вчера была чужой. Нет, он, конечно, при первой встрече не знал о ее болезни, но потом… выдержит ли он… ведь они совсем чужие, хоть и есть между ними симпатия.
И все-таки она улыбалась. Пусть встреча, недолгая, но светлая на всю жизнь. А зуб… она вставит когда-нибудь. Тамара верила, что справится, все будет хорошо. Раз уж хватило ей силы отказать своей мечте, значит и всё остальное выдержит.
