-Ну, чтоб тебе, ты погляди, а? Ты глянь, что делает этот нахал?
Так начиналось каждое утро в семье старика Никифора, даже когда он не был ещё стариком.
По ту сторону забора, жил Филипп. Старик, примерно одного возраста с Никифором.
Его утро начиналось так же…
У каждого были семьи, уже выросли дети и разъехались, внуки приезжали всё реже, потому что выросли, а эти двое всё враждовали.
Ну, как враждовали, открытых вредительских действий не было, но все знали, что старики не дружат, а наоборот…
Жёны их, в поддержку мужей, открыто не дружили, но здоровались, переговаривались и даже менялись рассадой, черенками ягодных кустарников, а иной раз и выручали друг друга денежкой, до зарплаты, а потом и до пенсии.
Красили яйца, пекли куличи и обменивались ими, а также блинами на масленицу, да даже просто, пирог испечёт Марья несёт Анисье, та тоже чем угостит.
Сидели на лавке, когда были переделаны все дела, щёлкали семечки и весело болтали, но не на своих лавках, а у третьей соседки.
Мужики же у них враждовали, всю жизнь.
Всё село смеялось, зная что, дядька Филипп и дядька Никифор — не друзья.
С самого начала их соседства они вели себя так, будто между ними шла необъявленная в о й н а.
Каждое утро начиналось одинаково.
Кто громче заведет трактор, кто раньше выйдет поливать огород, кто быстрее привезёт дрова, кто успеет нанять алкоголика Рябошапку, чтобы он поколол те дрова, кто вперёд начнёт закапывать или наоборот откапывать завалинку, чей петух громче кричит…
Это не прекращалось никогда, на протяжении сорока лет.
Забор между их участками был старым и покосившимся, но вместо того чтобы вместе его отремонтировать, каждый из них настаивал, что именно сосед должен взять на себя эту обязанность.
Иногда…ну ладно, всегда, обменивались колкими фразами через щели в досках.
Пройти мимо и не задеть соседа?
Да нееет, это день не задался тогда.
-Что, твои куры, опять ко мне на грядки ходють? Всё пораскопали, понагадили.
-Понагадили, говоришь? Так, то удобрение бесплатное, тридцать процентов мои, с твоего урожая.
-А, что это твой кобель, на мою сторону гавкает, козу мне напужал, Майка на сто граммов молока меньше дала…
-Ты ково посадил так близко смородину к забору, она тень даёт и…и…у мене собака лаить начинает.
-О, как?
-Да!
-Смородина тень даёть?
-Даёть…
-Оттого и собака лаеть?
-Лаеть…на твою козу, а ты мене потом предъявляешь…
-Ишь ты, идрить его за ногу…
-А то…
Пакостить не пакостили, нее…А вот так, чтобы не задев друг друга пройти ,это нет, этому не бывать.
Однажды, дети стариков, которые дружили между собой, как и внуки, решили поставить новый забор между участками, так что там началось, как кричали и ругались старики, так, что дети отступили и оставили всё, как есть…
Вот так и жили…
Как-то, дед Никифор не мог долго уснуть, посмотрел в окно, какое -то зарево, а ну никак эти самые планетяне, быстрее надо пока Филька не увидал, да по всей деревне не растрепал.
Вышел во двор дед Никифор и обомлел.
Вон, что за зарево, то же у соседей горит сарай, ох ты ж, божечки, там же Майка, куры….
Побежал старуху свою будить, потом ринулся к соседям, стучал в окна, будил.
Пока Филипп со своей поняли,что произошло, Никифор уже всех курочек спас и Майку вывел, стоял и держал в руках клушку, что сидела на яйцах, он её вместе с гнездом вытащил, нашёл в дыму…
Всё село встало, отстояли сарай, он загорелся оттого, что проводка старая, сказали потом.
-Спасибо, чё…- через забор говорит Филипп, вытирая красные, стариковские глаза.
-Пожалуйста…ты это не подумай чего…ко мне бы огонь перекинулся…
-Ну да, ну да…
И всё по новой…
Огород вспахать пораньше, на рыбалку успеть побыстрее, всё, как всегда.
-Что за стук, язви его этого Никишку? Ну кого он там колотить?
-Марья говорила, вроде сруб у колодца починять будет.
-А, что сынов не дождётся?
-Так они когда приедут, а вам же старикам, как втемяшится в голову, вынь, да положь, прямо сейчас надо сделать.
Ничего не сказал дед Филипп, только заворчал что-то, смотрит жена его, бабушка Анисья, а он уже с молотком и гвоздями, перелез сквозь дыру в заборе и топает к соседу.
Молчком оба работают, оно и понятно, вдвоём-то, сподручнее…Починили, так же молчком взял свой инструмент и пошёл старик Филипп домой, а о чём разговаривать, они же не друзья…
И так во всём.
Один начинает делать, другой на помощь идёт, всё молча делают, они же не друзья, нет…
Случилось Никифору заболеть, да так, что в больницу увезли…
На утро у него было полно посетителей, жена конечно же, дети, внуки…
К вечеру все разошлись когда, затосковал старик.
-Ты чего, дед, кого выглядываешь в окно?- мужики в палате спрашивают у старика, — поди любовницу? Вон сколько у тебя народа перебывало…Кого ещё ждать то? Только даму сердца.
Глянул старик на мужиков, вздохнул тяжело и лёг, закрыв глаза.
Те пошли перекурить, а старик один остался.
Слышит, дверь в палату приоткрылась, мужики вернулись, быстро так…А может медсестрички…
Шаги приблизились, кто-то осторожно сел на краешек кровати.
Молчание.
-Ты, что это старый…совсем с ума сбрендил, — раздался сухой, стариковский голос, — болеть надумал, лежить тут, как есть прЫнц пердовский, чего развалилси?
Картоху скоро копать, Никишка, нешто я один, два огорода потяну? Што там с баб взять…А ты п о мр ё шь как, так мене придётси и за твоей ухаживать ну…Два дома т, та в одни руки, смеёшьси што ли?
Ты Никишка, хитёёёр жук, всё обскать меня хошь? Вот и туды поперед меня собралси, да?
Я тебе там настойку принёс, свою…хучь кого на ноги поставит…ты это..давай не ерунди, пять капель в чай и всё, будешь, как новый…
Лежит Никифор, глаза закрыты, а у самого слеза с уголка глаза катится…
-Ну…я пошёл, смотри, Никишка…ведь ежели чего, мне придётся шапку твою, ну ту, с ушами, с подкладом из мерлушки, носить, а что? Моль пожрёть ведь…Твоя мне её зараз отдасть на помин…
Ну бывай, я своё слово сказал, завтри ишшо приеду, скажу…Ты гляди мене…
И пошкрябал тихонечко на выход.
-Филя…Филипп, — слабым голосом зовёт дед Никифор.
Оборачивается дед Филипп, смотрят с интересом вернувшиеся мужики на стариков.
-Ну, чего тебе?
-Ты это…шапку -то не тронь пока…я ж сам ещё толком в ей не ходил…
-Я тебе своё слово сказал, а там, сам, как знаешь…
Выздоровел старик, то ли настойка соседская помогла то ли врачи, а может всё вместе.
В отношениях у стариков, прогресс наметился.
Теперь на лавочке вместе сидят, молчат.
А о чём говорить? Нечто они друзья? Так пятый десяток рядом…
