Все это было много лет назад, поэтому мне уже почти не стыдно рассказывать такое о самой себе. Даже, пожалуй, хочется поведать о том, насколько человек может сам себя не уважать и не жалеть, опираясь лишь на мнение других людей и при этом совершенно не слушая собственный внутренний голос.
— Лена, убери там в коридоре, слишком грязно! — недовольно проворчал Саша, входя в кухню. — А что это? — метнув взгляд на накрытый к ужину стол, спросил мой муж.
— Ты о чем?
Я в недоумении проследила за его взглядом.
— Почему на ужин снова плов? Я же его ел вчера!
— Но я специально вчера приготовила плова побольше, знала, что сегодня придется немного задержаться на работе и я не успею с ужином, — попыталась оправдаться я.
— Никогда не делай так больше! Я не люблю два дня подряд питаться одним и тем же блюдом. Такое чувство, что приходится есть помои! Фу!
Саша отодвинул от себя тарелку с источающим чудесные ароматы кушаньем и недовольно скрестил на груди руки.
Глаза предательски защипало, но я решительно взяла себя в руки. Проходили уже, мои слезы только еще больше выведут из себя моего супруга.
— Саша, я поняла и сейчас что-нибудь быстро приготовлю.
Затрещали яйца на сковородке, «заскрежетал зубами» бекон и через некоторое время я даже дождалась от мужа некоторое подобие похвалы.
— Ну вот, это уже другое дело, — довольно проговорил он, уплетая за обе щеки яичницу с беконом. И тут же добавил, — молодая ты у меня еще, Ленка, совершенно ничего о мужчинах не знаешь. Ну да ладно, я тебя всему научу.
Я и правда была довольно молода в то время. Мне только-только исполнилось восемнадцать лет, когда меня вынули выйти замуж. Естественно, это я сейчас считаю, что меня именно вынудили, а тогда, конечно, казалось, все шло своим чередом. Некоторые мои одноклассницы тоже уже обзавелись мужьями к тому времени, а у кого-то из них уже даже появились дети. Так что молодой я себя не считала, а вот несчастной, пожалуй.
Муж мой Саша был старше меня на девять лет, зато, как говорила моя мама, с таким я точно не пропаду. Не то что молодые, только что вернувшиеся из армии парни, у которых еще ничего не было, ни денег, ни мозгов, ни жилплощади. У моего мужа Саши все это было. То есть он хорошо зарабатывал, проживал в отдельной однокомнатной хрущевке, так как его родители некоторое время назад, почувствовав тягу природе, перебрались в деревню. Ну и Саша считал себя невероятно умным, начитанным и так далее по списку.
Познакомила нас с Сашей тоже моя мама, и она же потом целыми днями твердила мне, какой он превосходный вариант. Я была с ней совершенно согласна, вот только никаких чувств, даже малюсенькой капельки любви у меня в отношении его не возникало.
Когда я сказала об этом маме, она рассмеялась мне в лицо.
— Ой, глупая ты Ленка! Кино, что ли, пересмотрела? Жизнь, моя милая, это тебе не кино! И муж — это не принц из сказки. Всегда нужно думать наперед, дочь, запомни это. С Александром тебя ждет достойная жизнь, а любовь — это обычная блажь тех дурочек, которые думают не головой, а одним местом!
Я долго думала над словами своей матери, и хотя была склонна в чем-то согласиться с ней, все же мне была ненавистна сама мысль о замужестве с этим человеком. Саша казался мне каким-то чужим или даже чуждым мне самой и моему внутреннему миру.
Вполне вероятно, я бы все же не решилась пойти за него замуж, но обстоятельства сложились таким образом, что в собственном доме я стала лишней. Моя мама много лет жила одна. Она была вдовой, и хотя после смерти папы у нее изредка появлялись какие-то поклонники, но ни с кем из них серьезных отношений мама так и не построила. А вот в то время, когда стоял вопрос о моем замужестве, мама как раз познакомилась с дядей Петей, и мое присутствие в доме как будто стало раздражать ее. Оно и понятно, жили мы тоже в однушке, а мама была женщиной взрослой, к тому же еще не слишком старой.
Как-то раз, вернувшись домой, я сразу поняла, что явилась не вовремя. Мама с красным лицом спешно поправляла на себе одежду, а дядя Петя подошел к окну и, распахнув его, нервно закурил папиросу. Немного позже, когда мы уже втроем пили на кухне чай, мамин поклонник как бы невзначай произнес:
— А что, Ленка, замуж ты еще не собираешься?
После того случая я и начала всерьез задумываться о том, чтобы все же принять предложение и выйти замуж за Александра. Изо всех сил старалась не думать о собственном некотором отвращении к нему, а замечать только положительные стороны своего жениха. Других кандидатов в мужья у меня все равно не было, то ли скованность моя мешала, то ли не такая уж я была красавица, чтобы парни пачками падали к моим ногам.
Весной мы с Сашей сыграли свадьбу, и я, покинув отчий дом, перебралась к мужу. Все было правильно, все были довольны. Дядя Петя вскоре стал жить с моей мамой, и я видела, как мама была счастлива от этого. Назад пути у меня не было, да и не принято было в те времена, выйдя замуж, задумываться о разводе. Брак носил долгосрочный характер, не как сейчас. Вполне возможно, претензий друг к другу у людей было не меньше, но граждане Советского Союза были терпеливее и с тяготами семейной жизни тоже умели справляться.
Вот и мне казалось то, что моя семейная жизнь ничуть не отличается от других. Я тоже терпела. А как иначе? Ведь я вышла замуж, и каким бы ни был характер моего супруга, с ним нужно мириться.
— На кухне тоже полы помой! — приказал Саша, окончив ужинать.
Претензии мужа к чистоте ведения мною домашнего хозяйства были абсолютно безосновательны. Чтобы вы понимали, полы в квартире я мыла ежедневно, а порой и по нескольку раз на дню! И не то, чтобы мой муж был настолько педантичен в вопросах чистоты. Сам он по забывчивости или просто потому, что был не в духе, мог ходить по дому в уличной обуви, а потом ворчал, что у нас грязно, как в свинарнике. На мои возражения Саша отвечал примерно так:
— Я свои мужские обязанности выполняю полностью! А думать о грязи на полу мне некогда, я и без того на работе устаю!
Работал Саша бухгалтером в одной небольшой по численности сотрудников конторе и сам, случалось, рассказывал, что от нечего делать иногда засыпает посреди рабочего дня, прямо сидя на своем стуле. Я свою трудовую деятельность начала, работая в гальваническом цехе на местном металлургическом заводе, и порой за день так уставала, что у меня ныло все тело. Однако моя усталость не являлась предметом обсуждения в нашей семье и не освобождала меня от «женских» обязанностей и работы по дому. Конечно, я была молода, и сил у меня тогда на все хватало, и на приготовление «свежего» ужина, и на ежедневную уборку квартиры, и даже на то, чтобы вечером перед сном, стиснув зубы, потерпеть несколько минут, пока муж выполнит свой супружеский долг, как он это называл.
В общем, к жизни такой я быстро привыкла и уже не обращала внимания на ворчание мужа, а лишь старалась устранить собственные «недостатки», чтобы претензий ко мне было как можно меньше.
Мы с Сашей прожили что-то около года, когда однажды ко мне возле подъезда подошла незнакомая женщина.
— Ты, что ли, Ленка, жена Сашки? — сходу спросила она.
Я кивнула, попытавшись сообразить, кем может быть эта женщина. Возможно, какая-нибудь родственница Саши, о которой я еще не знала, или кто-то с его работы?
— Да, это я. А вы ищете Сашу? Он просто сегодня задержится, к другу хотел зайти, навестить его.
— Ага, к другу! Дура ты набитая! Мужик у тебя из-под носа гуляет, а ты и рылом не ведешь!
— Извините, я вас что-то не пойму.
Я быстро оглянулась по сторонам, не хотелось, чтобы кто-нибудь еще услышал ее слова.
— А чего тут непонятного? Раньше он ко мне иногда захаживал, стресс снять и самолюбие потешить, а теперь к Раисе переметнулся. Видать, заднее место у нее пошире, вот и повелся на это твой муженек Сашка. А я вот пришла на тебя посмотреть, что за жена у него такая малахольная, от которой муж по чужим бабам бегает.
После этих ее слов я попросту развернулась и быстрым шагом направилась к дому. Мне было как-то противно продолжать выслушивать ее, настолько отвратительно, словно мне на грудь запрыгнула лягушка. Дело было, конечно, не в том, что я могла приревновать своего мужа к той женщине или к какой-то там Раисе, однако слова хамоватой незнакомки звучали настолько похабно, что вызывали во мне глубокий внутренний протест.
Вечером я вела себя так, будто ничего и не произошло, хотя и приложила немало усилий для этого. Скорее всего, мое нежелание поднимать эту тему было вызвано собственным отвращением к той сцене, что разыгралась сегодня во дворе, а не попыткой закрыть глаза на происходящее. Если речь и впрямь шла о моем муже, в чем я не была до конца уверена, мне было бы неприятно знать о том, что он вытворяет подобное.
Поужинав и предъявив парочку претензий в мой адрес о том, что не мешало бы помыть в квартире окна, так как на улице недавно прошел ливень, Саша сел на диван и, помолчав несколько минут, спросил:
— К нам сегодня кто-нибудь приходил?
— Кого ты имеешь в виду? — напрягшись, спросила я.
— Приходил или нет, я спрашиваю?
— В дом к нам никто не приходил, но во дворе я встретила женщину, которая говорила несколько странные вещи.
Саша внимательно посмотрел мне в глаза. Взгляд его на самом деле выражал лишь только любопытство, ни страха, ни раскаяния в нем точно не было.
— И что же сказала та женщина?
Пересказывать слова незнакомки у меня по вполне понятным причинам желания не было. Однако я уже успела понять то, что муж не просто так заинтересовался этой темой, и тут уже я не сдержалась и вспылила:
— Наверное, тебе известно то, о чем она говорила, раз ты спрашиваешь?
Саша фыркнул, но отвечать не спешил. Через некоторое время он, видимо, собравшись с мыслями, поднялся с дивана и подошел ко мне и, встав вплотную, проговорил:
— Лена, послушай, ты еще слишком молода, и некоторые твои взгляды на жизнь слегка неправильные. Будь ты более опытна, ты бы знала, что такие вещи случаются в каждой семье. Исключений фактически не бывает. Это нормальное явление, и не нужно делать из мухи слона. Ты поняла меня?
— Не совсем. То есть то, что у тебя есть любовница и даже, как я поняла, не одна, это нормально?
— Ой, перестань! Только домашних сцен мне еще не хватало! И без того, день был тяжелый, а тут еще ты со своими истериками! Мужчины так устроены, тебе следует это усвоить. И все! Давай-ка закончим этот разговор. Мне завтра рано на работу.
Муж, не дожидаясь моей реакции на его слова, отправился в кровать, а я в ту ночь до самого рассвета просидела на кухне, глядя в окно и размышляя над тем, что мне теперь делать.
На следующий день я отпросилась с работы пораньше, а придя домой, уложила свои вещи в чемодан. Мама, безусловно, не слишком обрадуется моему возвращению домой, но это все временно, после того, как мы с мужем разведемся, я обязательно что-нибудь придумаю сама.
На душе у меня радостно пели птички, когда я с чемоданом в руках спускалась по лестнице в подъезде. Миновав два этажа, я нос к носу столкнулась со своей мамой.
— Ой, ты уже вернулась с работы? А я надеялась подождать тебя на лестничной клетке. Нам нужно поговорить, Лена.
Мама, не дожидаясь моего ответа, взяла у меня из рук чемодан и направилась вверх по лестнице.
— Мам, погоди, дело в том, что я только что ушла от мужа, — промямлила я.
— Давай поднимемся наверх, Лена, не говорить же нам в подъезде?
Мы вместе вернулись в квартиру, и едва я прикрыла дверь, мама задала мне вопрос:
— Ты Саше уже что-то говорила об этом?
— Еще нет. Я записку написала. Она там, на кухонном столе.
— Замечательно. Угостишь меня чаем?
Мама улыбнулась мне и вперед меня прошла на кухню. Нехотя последовав за ней, я включила чайник и покосилась на часы. У меня оставалось не так много времени, чтобы успеть убраться из квартиры, пока мой муж не вернется с работы.
— Ну и что у тебя такого случилось? Рассказывай, — присев за стол, спросила моя мама.
Я набрала в легкие побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:
— Мой муж ходит к другим женщинам!
— И? Что из этого?
— Как так, что из этого? Мам, может, ты не поняла? Саша не хранит мне верность!
— Я тебя прекрасно поняла. Только чего ты так волнуешься? Ты же сама говорила, что любви у тебя к нему нет, значит, ни о какой ревности речи не идет. Так?
— Это так. Я его не ревную, но мне как-то немного обидно. И к тому же это неправильно. Нечестно!
— Неправильно, нечестно! Глупости все это! Большинство мужчин обманывают своих жен, и ничего. Вон тетя Катя Смирнова, с виду у нее такая положительная семья, а у ее мужа, между прочим, молодая любовница, и Катя об этом знает. А Кириллов Константин Львович, твоего папы друг, тот вообще…
— Мама, не надо! Я не хочу ничего знать об этом! Тем более о Константине Львовиче!
Папин друг всегда по-отечески относился ко мне и был для меня особым примером. Узнать о том, что и он может оказаться подлым обманщиком, изменяющем своей жене, для меня было равносильно, как потерять веру во все хорошее на земле!
— В общем, так, дочь, не делай из мухи слона, — повторила мама слова моего мужа, — и живи себе спокойно.
— Но как? Как мне продолжать жить с ним? Он ведь периодически требует от меня того же, что делает с этими женщинами!
— Вот ты и старайся больше! Преуспевай в этом самом деле настолько, чтобы мужу твоему уже не хотелось налево пойти.
Когда до меня дошел смысл маминых слов, я чуть не заплакала. У меня было такое чувство, что я нахожусь в тюрьме и сама же еще должна старательно укреплять стены своей темницы.
— Давай, Лена, не раскисай. Ты уже почти взрослая женщина, учись женской мудрости. Такие хорошие мужики, как твой Саша, на дороге не валяются. Подумай о том, что другой может оказаться намного хуже, к примеру, пьющим или будет бить тебя. Саша же тебя не обижает, правда? Дома вон у вас какая чистота и порядок, ни пылинки, ни соринки. Так что жизнь у тебя, дочь просто замечательная, живи да радуйся! А я пойду, мне еще ужин сегодня готовить, — мама встала и торопливо прошла в прихожую. Там она бросила взгляд на мой чемодан и как бы между прочим, добавила, — кстати, мы с Петром решили расписаться.
Так я и осталась жить в своем собственном заточении, повторяя самой себе для профилактики, будто от добра добра не ищут. С виду моя семейная жизнь казалась чуть ли не идеальной. Если мой муж и продолжал ходить налево, я ничего об этом не знала. Ни одна из любовниц Саши больше не приходила ко мне устраивать разборки. А то, что творилось в моей душе, никого, собственно, не интересовало. Я уверена, если не кривить душой, именно так живут большинство женщин на планете. Ведь женщины намного терпеливее мужчин, и пока они согласны с чем-либо мириться, семья их будет казаться самой крепкой. Жаль только, что именно казаться, потому что брак все-таки такое дело, в который должны строить двое.
Через год у нас родился Славик, и жизнь моя заиграла новыми красками. Радость материнства сглаживает многие углы и заставляет смотреть на семейную жизнь абсолютно с другой стороны. С тех пор как у меня появился сынок, я перестала считать свой брак несчастным. И пускай муж стал придираться ко мне еще больше, обвиняя и в том, что ребенок плачет по ночам, и в том, что с приготовлением ужина я иногда опаздываю, мне было все равно. Я ни чуть не расстраивалась из-за всего этого, все компенсировала одна-единственная улыбка моего сына.
Славику было уже одиннадцать лет, когда со мной произошло нечто из ряда вон выходящее. То, чего я себе даже представить не могла! Я влюбилась! Влюбилась так, что весь мой мир перевернулся с ног на голову, обнажив все «прелести» моего существования до этого.
С Гришей мы познакомились совершенно случайно. Можно сказать, попросту столкнулись на улице, причем дважды. В первую нашу встречу, он помог мне подняться, когда я поскользнулась на голом льду и свалилась на землю. А во второй раз мы встретились возле входа в универмаг, и Гриша галантно распахнул передо мной двери. Слово за слово мы разговорились и уже вместе бродили по универмагу, совершая наши покупки. А потом Гриша предложил еще некоторое время не расставаться и прогуляться по аллее в парке. Так мы и гуляли целых два часа вдоль пустых скамеек, припорошенных пушистым снегом.
Домой я вернулась раскрасневшаяся и с замирающим от страха сердцем. Что я творю?! Я только что договорилась о новой встрече с мужчиной, утаив от него то, что я замужем! Только душа моя впервые в жизни пела от счастья, и остановить эту песню для меня было все равно, что умереть.
Я влюбилась! Влюбилась в его глаза, в немного кривоватую улыбку, в длинные пальцы его рук и в его умение слушать меня. Никто никогда еще не интересовался тем, что я думаю. Мы с Гришей, чаще всего, встречаясь, ходили на выставки, или в театр, или в кино, и он постоянно спрашивал меня, какие именно ощущения у меня вызывает та или иная картина, понравился ли мне спектакль или показался скучным и прочее. Рядом с ним я забывала обо всем на свете! И о том, кто я такая, и том, что на самом деле представляет собой моя жизнь. И даже о том, что я не имею права быть сейчас там, где я нахожусь, то есть подле него.
А потом между мной и Гришей случилась настоящая близость. Мы были вдвоем в его квартире, и то, что произошло между нами, было, по меньшей мере, прекрасно. Разве могла я предположить, что так бывает? Что соприкосновение тел может быть настолько чудесным, когда ты уже даже не чувствуешь земного притяжения, а паришь где-то высоко-высоко посреди пушистых облаков!
И вот после того, как все это случилось, когда сознание кое-как вернулось ко мне, наполнив мое сердце чувством вины, я и призналась Грише во всем. Рассказала, что у меня есть муж и сын, и хотя я ни капельки не люблю своего законного супруга, я все-таки замужем за ним.
Гриша очень долго молчал. В отблеске оконных стекол я могла видеть лишь его строгий профиль, и я понимала, если он сейчас скажет, что между нами все кончено, я тут же умру.
Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, Гриша обнял меня и, поцеловав в губы, проговорил охрипшим от волнения голосом:
— Поздно, Лена. Я уже не смогу без тебя существовать на этой планете. Если бы я никогда тебя не знал, тогда другое дело. А теперь мне без тебя никак. Не выжить. Понимаешь?
Я уткнулась в его плечо и зашептала в ответ примерно то же самое, что только что сказал мне он, то, что тоже не вижу своей жизни без него! Между прочим, тем вечером, лежа в объятиях Гриши с мокрыми ресницами, но пылающим от любви сердцем, я услышала первое в своей жизни «люблю!», которое произнес в мой адрес мужчина. В тот миг, когда Гриша сказал мне это заветное «люблю», я впервые почувствовала себя настоящей женщиной. Разве можно быть женщиной, не слыша «люблю»? Никак нельзя! Это неправильно и уж точно нечестно! Женщина и любовь — слова синонимы, им невозможно существовать порознь! Без любви женщина становится лишь тенью, обычным темным сгустком неизвестной природе материи.
Я еще не знала, что мне теперь делать со своей жизнью и со своей любовью. Если бы моя жизнь принадлежала только мне самой, я бы, не задумываясь, развелась со своим мужем и последовала бы за Гришей туда, куда бы он повел меня. Но у меня был сын, и как сказать ему обо всем этом, я не представляла. Не так давно Славка с расстроенным лицом рассказывал мне о семье своего друга. Родители мальчика как раз переживали развод, и для ребенка это был настоящий ад. Сына я любила намного больше самой себя, и по собственной воле заставить его пережить нечто подобное у меня не было сил.
Некоторое время мы с Гришей продолжали встречаться, став, как бы это противно ни звучало, обычными любовниками. И пусть в нашем случае это была и впрямь любовь, а не просто однокоренное слово, сути это не меняло. Я врала, даже порой собственному сыну врала, выкручивалась как могла и придумывала различные способы, чтобы увидеться с Гришей. А потом ругала, корила и ненавидела саму себя.
Сколько бы продолжалась эта ситуация, я не знаю, но однажды все разрешилось само собой. Кто-то из знакомых все же где-то увидел нас с Гришей вместе и доложил об этом моему мужу.
В тот день, едва я вернулась домой, Саша набросился на меня с обвинениями. Отрицать я ничего не стала и сразу призналась во всем.
— И ты так спокойно говоришь об этом? — вращая глазами, кричал муж. — Выходит, у тебя есть любовник?! У тебя?!
— Прости, так уж вышло, я не планировала этого.
— Не планировала? Чем ты вообще думала, я не понимаю?!
— Саша, не кричи, пожалуйста. Раз уж ты теперь все знаешь, то, думаю, стоит нам поговорить о разводе.
— Что?! Что ты сказала?! Какой еще развод?! Я не собираюсь разводиться с тобой, даже не мечтай об этом!
— Но почему? Я же только что объяснила тебе, что люблю другого человека.
— Замолчи! Ничего не желаю слушать об этом! Твоя блажь и без того испортила репутацию нашей семьи. Вот о чем нужно думать в первую очередь! О том, как объяснить людям то, что ты бродишь по городу под ручку с чужим мужиком. И я знаю, как мы поступим. Скажем всем, что это твой дальний родственник, к примеру, троюродный брат, и он ненадолго приехал в наш город. А ты вызвалась показать ему достопримечательности. И все! Чтобы я больше не слышал об этом! Поняла?! А если я еще раз узнаю, что ты с ним виделась…
— Нет! — вырвалось у меня. — Ты больше не станешь распоряжаться моей жизнью! Я не твоя собственность! Больше не твоя.
— Ты моя жена, и у тебя есть свои обязанности! Разве тебе мало того, что я готов на все ради сохранения нашей семьи? Выгораживаю тебя, вместо того, чтобы просто придушить на месте. Никогда бы не подумал, что моя жена станет гулящей! Вот до чего ты дошла!
— Называй меня как хочешь, это твое право. Только семьи у нас никакой нет, в каком-то смысле ее никогда и не существовало.
— Это еще почему?
— Потому что здесь всегда царили только твои правила, а семья — это нечто иное. Когда люди прислушиваются к другому, например.
— И что же ты можешь мне такого рассказать, чтобы я тебя слушал? О чем с тобой можно разговаривать? У тебя ни мозгов нет, ни умения вести хозяйство. Однако я живу с тобой, и ты должна быть мне благодарна!
— Чего же ты тогда так вцепился в безмозглую неряху? Найдешь себе другую, ту, что будет соответствовать всем твоим требованиям.
— Ишь ты, как заговорила? Да вы, бабы, все одинаковые! Все до одной безмозглые курицы! Ни одной нормальной не встречал!
— Может, ты не в те курятники заглядываешь?
— Ах, вот в чем дело?! Получается, ты узнала о том, что я к Людке захаживаю, и решила отомстить мне, загуляв с этим мужиком? А еще про любовь какую-то толкует, тоже мне принцесса Диана!
Я смотрела в его раскрасневшееся от гнева лицо и понимала, спорить о чем-то с этим человеком абсолютно бесполезно. Даром, что я впервые в жизни позволила себе хоть в чем-то противоречить ему, но это оказалось лишь напрасной тратой времени. Мой муж сейчас, как, собственно, и в любое другое время, слышал и разумел лишь самого себя. И он был мне противен, настолько противен, что я больше ни секунды не могла находиться рядом с ним
— Саша, не делай из мухи слона, — грустно улыбнувшись, проговорила я, — ты ничего не потеряешь, расставшись со мной. Зачем жить рядом с безмозглой крицей? У тебя самого наверняка гораздо лучше получится и дом убирать, и ужин готовить. А в постели тебя и без меня есть кому удовлетворять. И еще, мстить, Саша, можно только человеку, который вызывает внутри тебя хоть какие-то эмоции.
Муж еще долгое время что-то кричал, в основном о своих правах и моих обязанностях. Но я больше не слушала его. Уже на следующий день я подала на развод и, забрав сына, переехала к Грише. Славка, конечно, некоторое время обижался на меня и не мог понять, что вдруг случилось в нашей семье. Со временем я надеялась все объяснить сыну, пока же нам предстояло как-то пробовать строить нашу новую жизнь. Жизнь, за которую мне больше не будет стыдно перед самой собой.
