Мать стояла у окна, отвернувшись от дочери. Её седые волосы давно отросли и явно требовали похода к парикмахеру. Рубашка отца была ей велика, но мать носила её третий год подряд и считала лучшей одеждой.
— Мам, ну так нельзя, — Зина мерила шагами комнату. — Нам же эти деньги так тяжело достаются, а ты!
— Что я? Я живу в своё удовольствие. Так, как должна была жить всю свою жизнь. Сама принимаю решения.
— Мы перестанем с Пашей тебе пополнять счёт, если я узнаю.
— Ну-ну… если узнаешь что?
— Что ты опять что-нибудь этакое выкинула.
Зина заламывала руки и не знала, как убедить мать тратить деньги только на нужное. Даже принялась запугивать. Такие разговоры дочери с матерью в последнее время стали уже традицией. Мать совершала необдуманные, по мнению дочери и её мужа, траты.
— Вы не понимаешь, это всё нужно, необходимо. Живём один раз.
— Мы приняли решение с Зиной, и со следующего месяца будем оплачивать квартплату вашей квартиры сами, Ольга Анатольевна, без перечисления на вашу карту, — решительно произнёс муж дочери, стоящий у стены.
— Ах, да, квартира, мать как-то странно застыла перед окном. И вообще, я взрослый человек и меня обижают вопросы о том, куда я трачу деньги, пусть и ваши. Это моё дело.
— Паша, я же просила, — остановила его жена.
— Что за семейка! — махнул рукой муж и вышел в коридор обуваться.
— Мам, у меня, итак, много проблем, ну, мам. Ты как ребёнок, правда.
— Ты меня не понимаешь, — в глазах матери заблестели слёзы. — Мне, может, несколько лет осталось жить, а я не успела помочь кому-то побороть болезнь или вырастить петунью, или….
— Ма-а-а, ну не начинай. Выращивай свою петунью, кто тебе запрещает.
Разговор, в очередной раз, заходил в тупик. Мать только нервничала, хваталась то за голову, то за сердце. Зина тоже начинала взвинчиваться до предела, потом выливала этот негатив на близких. Решения не приходило.
Четыре года назад, после смерти мужа, Ольга Анатольевна пожаловалась дочери, что денег ей ни на что не хватает — на одну пенсию не разгуляешься. Дочь в ответ лишь пожала плечами, они сами были не в лучшей ситуации: работал на тот момент только муж Зины, они оплачивали аренду квартиры, да ещё и кредит за машину.
Зина даже обижалась на мать. Все бабушки в окружении дарят внукам дорогие подарки или деньги, а её мать ограничивалась какой-нибудь простой книгой или недорогой игрушкой.
Но мать лишь вздыхала в ответ:
— У вас этих игрушек — миллион и все очень дорогие.
— Это же для быстрого и гармоничного развития, как ты не понимаешь?
— Не понимаю, ты играла в куклы и кубики, но красный диплом имеешь.
— Сейчас дети совершенно иначе развиваются, им нужно давать больше самостоятельности, вкладывать в них с самого детства.
— Вкладывать нужно, я согласна, только не деньги. На эти вкладывания уходит весь ваш бюджет, лучше бы квартиру купили.
— Нам не на что её брать, ты же знаешь.
— Ко мне переезжать не хотите, снимаете, а я, между прочим, такие деньжищи каждый месяц выкладываю за трёхкомнатную квартиру, — развела руками мать.
— Живёшь и живи, мам. Там место очень удобное.
Зина была категорически против того, чтобы мать продавала квартиру. На две хороших однокомнатных квартиры денег от продажи не хватило бы, а следовательно, лучше иметь одну трёхкомнатную, чем две студии.
Квартира была большая, светлая, с высокими потолками и раздельными комнатами. Да и расположение в тихом центре давало массу преимуществ. Точечная застройка этому району не грозила. Пятиэтажные дома, окружённые зелёными островками, имели пеший доступ к остановкам всего вида транспорта, здесь же недалеко была школа, детский сад, поликлиника. Прекрасные соседи дополняли идиллию.
— Место удобное, я не спорю, тихий центр, метро, но квартплата. А ещё врач лекарства назначил дорогие, аналогов нет дешёвых. На что я буду жить? Хоть работать выходи, одной пенсии мне не хватает.
— Нет, мам. Мы же договорились, что когда я выйду на работу, нам нужно, чтобы ты подстраховала, когда нужно, и с внуком посидела. Моей зарплаты хватит и на нас, и на тебя. Я с Павлом поговорю, думаю, какую-то сумму мы сможем тебе выделять из нашего бюджета.
Зина совсем скоро вышла из декрета на прежнее место и стала прилично зарабатывать. Молодая семья хотела бы приобрести квартиру, а не отдавать деньги за съёмное жильё, но деньги текли сквозь пальцы как песок, и что-то отложить не получалось долгое время. Кредит за машину всё ещё не был выплачен, а теперь ещё и матери понадобилась помощь, так что жилищный вопрос оставался открытым.
Зина, посоветовавшись с мужем, выделила матери солидную прибавку к пенсии. В первый год все были довольны, но потом дочь неожиданно узнала, что таблетки матери выдают в больнице по рецепту бесплатно, а она не покупает их сама. Матери пришлось признаться.
Через два месяца Ольга Анатольевна объяснила большие ежемесячные траты желанием помощь больной знакомой или ребёнку этой знакомой, точно так и не удалось узнать. Потом деньги, которые дочь давала матери стали уходить на неоправданно дорогие ножницы для дачи или плед, которому красная цена три копейки в базарный день, помощь погорельцам. Мать всё время путалась, когда ей задавали неудобные вопросы. Разговоры о том, что нужно быть бережливой и тратить деньги только на необходимые вещи, стали постоянными.
Зина злилась. Мать нервничала.
— Паш, ну что будем делать? Не давать матери денег? — спросила как-то жена у мужа перед сном.
— Я предложил прекрасный вариант — оплачивать квартплату или, например, счета, то есть те расходы, которые оправданы.
— Паш, это выглядит как-то не очень.
— Но это же наши деньги, мы имеем право знать, куда она их тратит.
— Я сама её попросила не выходить на работу, а теперь что же? Буду проверять на что тратит деньги моя мать? Или думать, что она не смогла купить себе в магазине лишнюю булочку или шоколадку, потому что у неё нет денег.
— Слу-у-у-ушай, Зина, а если у неё эта… как её… деменция?
— Что?
— Ну правда. Она совершает не совсем адекватные поступки. Путается в том, что рассказывает, хорошо, что нас ещё помнит. А раньше я за ней такого не замечал.
— Ты думаешь? — жена поджала губы.
— Не, ну я не знаю, я же не врач.
Зина не ответила, но мысль эту стала в голове держать. Изучила первые признаки заболевания, прочитала кучу литературы на эту тему, и в одних из дней приехала к матери.
Мать сидела на диване с кружкой чая и улыбалась.
— Мам, — начала Зина, — мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Это важно. Дело о твоём здоровье.
— О моём? — удивилась Ольга Анатольевна.
— Да. Я бы хотела показать тебя врачу, врачам. У меня на работе все сотрудники проходят такого рода диспансеризацию каждый год, как в поликлинике, но в хорошем центре — это очень удобно. За один день, без очередей. Я тебя записала на следующей неделе на вторник.
— Нет, спасибо, конечно, Зина, но во вторник я не могу, у меня важные дела.
— Какие дела, мам? Что может быть важнее собственного здоровья? — негодовала дочь.
— Раз меня ничего не беспокоит, думаю эти обследования можно перенести на недельку, например.
— А твои дела нельзя перенести?
— Мои нельзя.
— Ладно. Я так понимаю, и потом найдутся другие причины. Сознайся, что ты просто не хочешь.
— Почему? Очень нужная вещь — забота о здоровье, но правда, мне неудобно во вторник.
— Мам, у тебя деменция! — выпалила Зина.
— Что? — округлила глаза мать и чуть не выронила кружку из рук.
— Да-да, тебе сложно в это поверить. Но налицо все признаки начинающейся болезни.
— Это ты из-за денег? Ты можешь мне их больше не давать, — мать встала с дивана и подошла к окну. — Я не обижусь.
— Причём тут деньги. Нет. Мне не жалко. Я уже потеряла отца из-за несвоевременного обращения к врачу, не хочу потерять ещё и мать.
— Зин. Нет у меня никакой деменция. Просто я хотела вам помочь. Слушай, я и так, и так предлагала вам решить ваш квартирный вопрос, не получалось. Накопить вы не можете, тратите много, но не могу же я вам указывать что покупать, у вас своя семья. Я как начну разговоры о своём жилье, вы оба руками машете. Вот я и откладывала все эти годы. Ни копейки из тех денег, что вы мне давали, не потратила на ерунду. У нас с отцом были накопления, вот я и взяла в новостройке недалеко отсюда студию, а кредит со своей пенсии оплачивала. Вид из окна прекрасный, лоджия застеклена, места много, да ещё и ремонт от застройщика, как говорится — заходи и живи.
Теперь пришла очередь округлять глаза дочери.
— Да. Ещё пару лет и кредит выплачу, — добавила мать. — А эту квартиру вам оставлю. Ты была права, зачем продавать, не будем, у вас, вон, семья большая, а мне одной и комнаты хватит.
Зина замотала головой:
— Нет, мам. Так не пойдёт. Зачем было обманывать нас?
— Вы бы отговорили меня, это точно, капали бы на нервы. А так, уже всё сделано, во вторник поеду получать ключи, хочешь со мной?
— И с тобой хочу, если недолго, но и на обследование запишу на другое время. Когда тебе удобно?
— Давай на четверг.
— Пашка так рад будет, мам. Я думаю, что оставшуюся часть кредита мы погасим. Ты для нас столько сделала, что иначе мы поступить не можем.
— Внука мне второго родите и в расчёте, — рассмеялась Ольга Анатольевна.
— Мы работаем над этим, — смущаясь, ответила дочь.
— Вот и хорошо, вот и ладно.
