Тёща переехала к ним два месяца назад. Сергей до последнего надеялся, что этого не случится, но Марина настояла.
— Она одна там, в области, — говорила жена. — Ей скучно, да и здоровье уже не то.
— Ну, скучно… — пробурчал Сергей. — У нас тут тоже не цирк.
Марина вздохнула:
— Сергей, она же моя мама. Ты же понимаешь?
Он понимал. Но это не значило, что ему нравилась идея. Квартира в историческом центре была их гордостью — уютная, светлая, с высокими потолками. Но с появлением тёщи пространство словно сжалось.
В день переезда Сергей стоял в дверях, наблюдая, как тёща, Людмила Петровна, выгружает свои чемоданы из такси. Она была высокой, строгой женщиной с вечно поджатыми губами.
— Ну, здравствуй, зять, — сказала она, окидывая его взглядом. — Долго еще стоять будем? Помоги с вещами.
Сергей молча взял чемодан.
— Мам, проходи, — засуетилась Марина. — Мы тебе комнату подготовили.
Комната. Их гостиная, которую они перегородили ширмой, чтобы создать иллюзию отдельного пространства. Сергей смотрел, как тёща осматривает свое новое жилище, и чувствовал, как внутри что-то сжимается.
— Ну, сойдет, — буркнула Людмила Петровна. — Только шторы тут слишком светлые. Я свои привезла.
— Хорошо, мам, — покорно ответила Марина.
Сергей хотел возразить, но сдержался. «Ладно, — подумал он. — Переживем».
Первые дни прошли относительно спокойно. Тёща в основном сидела в своей «комнате», изредка выходя на кухню, чтобы покритиковать ужин.
— Марина, суп пересолен, — говорила она, отодвигая тарелку. — Ты же знаешь, что у меня давление.
— Мам, я старалась, — тихо отвечала жена.
Сергей молчал, но внутри закипал. Он много работал, дома бывал редко, но даже в эти редкие моменты замечал, что атмосфера стала напряженной. Дочь, Аня, которая обычно болтала без умолку, теперь молчала.
Сергей стал замечать ещё больше странностей. Двенадцатилетняя дочь, которая раньше была открытой и веселой, теперь всё чаще молчала, избегала общения. Даже за ужином она сидела, уткнувшись в тарелку, и лишь изредка бросала короткие реплики.
— Аня, как школа? — спросил он как-то за ужином, пытаясь разговорить ее.
— Нормально, — ответила она, не поднимая глаз.
— Нормально — это как? — попытался пошутить Сергей. — Учителя не ругаются? Двойки не ставят?
— Пап, все нормально, — повторила Аня, но в ее голосе звучала усталость.
Сергей переглянулся с Мариной. Жена сидела, опустив глаза, и явно избегала его взгляда.
— Марина, ты ничего не замечаешь? — спросил он позже, когда они остались одни на кухне.
— Что именно? — ответила она вопросом на вопрос, продолжая мыть посуду.
— Аня. Она стала какой-то… другой.
— Ну, переходный возраст, — пожала плечами Марина. — У всех так бывает.
— Переходный возраст? — Сергей не смог сдержать раздражения. — Она даже улыбаться перестала. Это не просто так.
— Сергей, не драматизируй, — сказала Марина, но в ее голосе не было уверенности.
Он хотел возразить, но сдержался. Вместо этого решил понаблюдать.
Однажды вечером, вернувшись пораньше с работы, он застал на кухне странную сцену. Аня сидела за столом, уткнувшись в тарелку с супом, а Людмила Петровна стояла над ней, как тень.
— Ешь быстрее, — говорила тёща. — Нечего ковыряться!
— Бабушка, я не хочу, — тихо сказала Аня.
— Не хочешь? Для тебя мать готовила! А ты не хочешь?
Сергей хотел вмешаться, но Марина, стоявшая у плиты, бросила на него умоляющий взгляд. Он сжал зубы и вышел.
Сергей вздохнул. Он чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, но не знал, что делать.
Позже он заглянул в комнату Ани — она сидела за столом, делала уроки.
— Привет, — сказал он, входя. — Как дела?
— Нормально, — ответила Аня, не отрываясь от тетради.
— Аня, — он сел рядом. — Ты точно уверена, что все в порядке?
— Пап, я сказала — нормально, — она взглянула на него, и в ее глазах он увидел что-то, что заставило его насторожиться.
— Аня, — его голос дрогнул. — Ты должна мне всё рассказать!
Девочка замялась.
— Бабушка сказала, что я неудачница. Что я никогда ничего не добьюсь.
Сергей почувствовал, как внутри что-то оборвалось.
— Она так сказала?
— Да. И мама ничего не ответила.
Сергей обнял дочь. Он чувствовал, как она дрожит.
— Все будет хорошо, — прошептал он. — Я разберусь.
Она кивнула, но Сергей чувствовал, что дочь от него отдаляется. Вечером, когда все легли спать, Сергей не мог уснуть. Он ворочался, пытаясь понять, что происходит.
Сергей сжал кулаки. Он чувствовал, как внутри закипает злость. Он решил поговорить с женой.
— Ты слышала, как твоя мать разговаривает с нашей дочерью? — спросил он, когда они готовились ко сну.
— Слышала, — тихо ответила Марина.
— И что, тебя это не беспокоит?
— Сергей, она же моя мама, — сказала Марина, но в ее голосе не было уверенности. — Она просто… привыкла так общаться, — попыталась оправдать Марина.
— Привыкла? — Сергей не смог сдержать раздражения. — Аня — наш ребенок. Мы должны ее защищать!
— Я знаю, — прошептала Марина. — Но я не знаю, как с ней спорить.
Сергей вздохнул. Он понимал, что Марина боится своей матери, но это не оправдывало ее бездействие.
Через несколько дней Сергей купил видеоняню.
— Зачем? — удивилась Марина, когда он установил ее на холодильник.
— На всякий случай, — ответил он. — Хочу понять, что происходит, когда меня нет дома.
— Ты не доверяешь мне? — спросила она, но в ее голосе не было обиды, только усталость.
— Марина, я не доверяю твоей матери, — сказал он. — Аня страдает, а мы ничего не делаем.
Марина молча кивнула.
Вечером, когда все легли спать, Сергей включил запись. Сначала все было как обычно: кухня, разговоры за ужином. Но потом он услышал голос тёщи:
— Аня, ты опять вчера не убрала свои вещи, — возмущалась Людмила Петровна.
— Бабушка, я просто забыла, — тихо ответила Аня.
— Забыла? Ты всегда всё забываешь. А ну-ка не горбись! Сиди ровно! И не вставай, пока не доешь! — тёща отвесила девочке подзатыльник.
— Бабушка, я наелась, — заплакала девочка. — Я устала.
— Устала? А я, по-твоему, не устаю? Вот дочка у меня не получилась. Я надеялась, что внучка получится. Я надеялась, ты будешь лучше. Но увы…
Сергей сжал кулаки. На экране Марина пыталась вступиться:
— Мам, ну хватит.
— Молчи, — отрезала тёща. — Это ты виновата, что ее так воспитала. Если пожалуешься мужу, он вас бросит, как твой отец бросил нас!
Сергей остановил видеозапись. Его затрясло. Он понял, что больше не может молчать. Его руки дрожали. Он встал, прошелся по кухне, пытаясь успокоиться. «Как она могла? Как она вообще посмела?» — крутилось у него в голове.
Раз за разом прокручивал в голове едкие замечания тёщи, тихий голос Ани, пытающейся защититься, и робкие попытки Марины вмешаться. Каждое слово било по нему, как молоток.
Он зашёл в комнату Ани. Дочь спала, свернувшись калачиком. Сергей сел на край кровати, осторожно погладил ее по волосам.
— Пап? — Аня открыла глаза, сонно посмотрела на него.
— Спи, — прошептал он. — Все хорошо.
Но ничего хорошего не было.
Утро началось с тишины, которая давила сильнее любого крика. Сергей сидел на кухне, пил кофе и смотрел в окно. Марина молча готовила завтрак, а Аня, как обычно, уткнулась в тарелку, избегая взглядов.
— Ань, — наконец сказал Сергей, — сегодня поедем к тёте Лене. Ты побудешь у нее пару дней.
Дочь подняла глаза, в них мелькнуло облегчение, но тут же сменилось тревогой.
— А мама? — спросила она тихо, озираясь на мать.
— Мама останется здесь, — ответил Сергей, избегая взгляда жены.
Марина поставила сковородку на плиту, ее руки слегка дрожали.
— Сергей, может, не надо? — начала она, но он резко перебил:
— Надо. Аня не должна быть здесь, пока мы не разберемся.
— Но она же моя дочь! — в голосе Марины прозвучала обида.
— И моя, — холодно ответил Сергей. — И я не позволю, чтобы ее обижали!
Марина замолчала. Она поняла, что спорить бесполезно.
Через час Сергей усадил Аню в машину. Она сидела на заднем сиденье, сжав в руках пакет с вещами.
— Пап, а если мама… — начала она, но не закончила.
— Все будет хорошо, — сказал Сергей, хотя сам в это не верил.
Пока ехали к его сестре, дочь плакала. Сергей сжимал руль так, что костяшки пальцев побелели. В мыслях крутился один и тот же вопрос: «Почему я не защитил её раньше?».
Вернувшись домой, он застал тёщу на кухне. Она сидела за столом, пила чай и читала газету, как будто ничего не произошло.
— Людмила Петровна, нам надо поговорить.
— О чем это? — буркнула та.
— О том, как вы обращаетесь с Аней.
— А что с ней не так? — тёща подняла бровь.
Сергей достал телефон, включил запись. Людмила Петровна смотрела молча, ее лицо оставалось невозмутимым.
— Ну и что? — сказала она, когда запись закончилась.
— Ну и что? — передразнил Сергей, не сдерживая злость. — Вы издеваетесь над моим ребёнком!
— Я воспитываю её, — холодно ответила тёща. — Кто-то должен это делать.
— Воспитываете? — Сергей засмеялся, но в его смехе не было радости. — Вы её ломаете! Более того, вы её ударили!
— Сергей, пожалуйста, хватит, — робко вмешалась Марина.
— Нет, не хватит, — он повернулся к ней. — Ты слышала, что она говорит? Ты действительно думаешь, что это нормально?
— Я не знаю, — прошептала Марина.
— Вот видишь, — сказала тёща, как будто это что-то доказывало.
Сергей почувствовал, как внутри всё кипит.
— Хорошо, — сказал он. — У вас есть два дня, чтобы собрать вещи и уехать.
— Что? — тёща посмотрела на него, как будто он сошел с ума.
— Вы слышали меня, — сказал Сергей. — Два дня. Собирайте вещи. Вы больше здесь не живете.
— Как это? — возмутилась та.
— Вы слышали меня.
— И куда я, по-твоему, денусь?
— Это не моя проблема, — ответил Сергей. — Вы можете поехать к себе в область или найти другое жильё.
— Ты серьёзно? — она не верила своим ушам.
— Абсолютно.
— Сергей, ты с ума сошел! — возмутилась Людмила Петровна.
— Нет, я просто защищаю свою семью, — процедил он.
— Ты защищаешь? — теща засмеялась. — Ты её разрушаешь!
— Возможно, — согласился Сергей. — Но это лучше, чем позволять вам издеваться над Аней.
Марина опустила глаза. Она понимала, что Сергей прав.
— Мама, может, действительно… — начала она, но тёща резко оборвала:
— Молчи! Ты всегда была слабой!
Сергей почувствовал, как внутри закипает злость.
— Хватит, — сказал он. — У вас есть два дня. Если вещи не будут собраны, я вынесу их сам.
Тёща встала, бросила на него ледяной взгляд и вышла из кухни.
Через два дня Людмила Петровна стояла в прихожей с чемоданами в руках.
— Ну что, зять, доволен? — спросила она, глядя на него с презрением.
— Не очень, — честно ответил Сергей. — Но это необходимо.
Марина с побитым видом проводила мать.
А Сергей одно знал точно: Аня больше не будет страдать. Ради дочери он готов был на всё.
