Василиса с детства мечтала стать врачом. Жила с родителями в небольшой деревне, в школу бегала за три километра в село. Там и школа, и поликлиника, и почта и даже три магазина.
Школа была большая и новая, девчонка с удовольствием училась, все ей давалось легко, заканчивала пятый класс.
— Васька, вставай, ты чего вылеживаешься, — громко сказала мать, когда вошла в дом с ведром, в котором уже было молоко, подоила корову. – В школу проспала, я же тебя разбудила, когда пошла в сарай.
— Ой, мама, точно, — вскочила Василиса, и за две минуты умылась, оделась, схватила портфель и выскочила из дома не завтракая, Татьяна только успела пару оладушек завернуть и в руки ей сунуть.
Бежать до школы три километра, это не шутка. Она бежала, считая телеграфные столбы, бежала одна, все дети уже ушли в школу. Устав, шла немного тише, а потом вновь бежала.
— Опоздаю, опоздаю, наверное, — переживала она.
В школу залетела вместе с звонком, быстро поднялась на второй этаж и вбежала в класс. Только уселась, как вошла Тамара Ивановна – преподаватель по русскому языку и литературе.
— Василиска, ты чего это, как будто за тобой кто-то гнался, — спросила Ирка, соседка по парте. – Проспала что ли, вроде с тобой такого никогда не случается.
— Ага, проспала, — шепнула она однокласснице и начался урок.
В этот день в школе было все, как и всегда. Отучилась Василиса, наконец окончены уроки и пошла вместе с девчонками домой в деревню. Потом догнали их мальчишки, толкались, шутили, так весело и дошли до дома.
Открыв дом ключом, который они прятали под крыльцом, разулась у порога и влетела в комнату, в это время дома обычно никого не было. Отец на работе, мать тоже, она работала почтальоном. Только хотела шагнуть в сторону своей комнаты, как услышала из маленькой комнаты надрывный кашель, она даже остолбенела.
— Кто это? – пронеслось у неё в голове. — Домовой что ли, мама тогда рассказывала о домовом, а она смеялась над ней, не верила, что они существуют.
Влетала в с вою комнату и закрыла дверь. Пока переодевалась, прислушивалась, только открыла дверь из своей комнаты, чтобы выйти на кухню и поесть, как тут же опять услышала кашель, слышно было, что это мужчина кашляет.
— Папа на работе, он рано уходит, кто бы это мог быть там? – заглянуть в комнату боялась, проход задернут занавеской, издалека тоже не могла увидеть.
Она кое-как поела и выскочила из дома, надеясь там встретить маму, она почту разносит. Глянув вдоль улицы, не увидела, уселась на скамейку. Мимо проходил Мишка, соседский парень, учится в седьмом классе, вместе в школу иногда ходят.
— Мишка, — окликнула она его и махнула рукой – Миш, зайди.
— Чего ты? — -спросил он, — чего надо?
— Миш, у нас дома кто-то кашляет, я боюсь. Родителей нет дома.
— Как это кашляет? Кто?
— Ну вот так. Не знаю я, кто. В школу уходила никого не было. А пришла – кашляет. А я боюсь даже в ту комнату заглянуть, давай вместе, а?
— Давай, — согласился Мишка и они вошли в дом.
Прислушались – тихо. Василиса показала рукой на занавеску, Мишка шагнул и приоткрыл её, вместе заглянули в комнату. На кровати лежал очень худой мужчина, прямо кожа, да кости.
— Здрасьте, а вы кто? – спросила Василиса из-за спины Мишки.
— Здрасьте, — похрипел он,- Геннадий я, — твой дядя.
Василиса не знала никакого Геннадия, закрыли занавеску и с Мишкой вышли из дома.
— Ну вот, дядя твой, а ты испугалась. Ладно, я пошел, меня мамка ждет.
Василиса еле дождалась, когда придет мать, расспросила ее о дяде.
— Дядька это твой Геннадий, то есть мой брат младший. Сидел он долго в тюрьме, вот освободился и пришел, весь больной. Забыла ты его, маленькая ты еще была, когда видела его.
Пришел еле-еле, а отец твой сказал: «Пусть живет пока у нас, придет в себя, может какими травами отпоить». Но я не знаю, наверное, не жилец он.
может травы какие посоветует
Генка, младший брат Татьяны, рос хулиганистым и озорным парнем. Почти в шестнадцать лет вместе с такими же пацанами залез в магазин в селе, куда в школу бегали. Денег в кассе не было, но зато вынесли конфеты, печенье, сигареты и вино. Спрятали в лесу в заброшенной избушке и даже ходили пьяными. Их быстро вычислили, и дали Генке три года, отбывал в детской колонии, потом исполнилось восемнадцать и его перевели во взрослую. Отбывая срок, он там что-то натворил, а потом и еще. И вот теперь вернулся в двадцать пять лет еле живой.
Василиса долго не могла заснуть, слышала, как дядя кашляет. Вспомнила, что в селе, где она учится в школе, живет бабушка Евдокия, которую называют травницей. Она от всех болезней лечит травами.
— Надо после школы к ней забежать, — думала Василиса, — а может какие травы бабушка посоветует.
После школы зашла к бабушке.
— Здравствуйте, баба Евдокия, мне надо спасти своего дядю, он сильно болеет, может даже и умереть.
Старушка усадила ее за стол, налила чай, подвинула тарелку с пирогами.
— Ну, милая, давай рассказывай, что там у тебя, — Василиса все подробно рассказала.
Евдокия выслушала и поднялась, достала с полок какие-то кулечки и мешочки, а потом на листке карандашом что-то написала.
— Вот, милая, я тебе все написала и расписала, что и как заваривать, как принимать. Вот кулечки и мешочки все подписаны.
— Спасибо, баба Евдокия, — поблагодарила она старушку, — так и будем делать.
Прибежала домой, вскоре пришла мать.
— Мам, смотри, что я принесла от бабушки Евдокии. Будем лечить дядю Гену, заваривать и поить его травками. Вот бабушка еще маленькую баночку меда дала. Я сама буду его лечить.
Татьяна кивнула головой, типа делай, что хочешь, но ничего не сказала, не верила она во все эти травы. Каждое утро Василиса вставала пораньше, заваривала травы, оставляла Геннадию на табуретке возле кровати и говорила, что и когда выпить.
— Ну Василёк, неугомонная же ты, — говорил Геннадий, и ласково смотрел на племянницу, понимал, что только она одна и вертит в то, что он выживет.
Василиса еще раз забегала к бабушке Евдокии, рассказывала ей, что заваривает травы и настаивает, рассказывала, что и как делает, а та её хвалила.
— Молодец, милая, правильно все делаешь. Пусть потихонечку встает, сидит на кровати, а потом ходит. Встанет на ноги твой дядька, — заверила она. – Пусть потом босиком по земле ходит, земля силу дает.
А Василиса поставила перед собой задачу, во чтобы-то ни стало подлечить дядю Гену. А он уже и поверил ей. Он уже сидел на кровати, Василиса заботливо ему под спину подкладывала подушку. А потом уже и ноги свесил с кровати, потом встал, постоял. И так шаг за шагом приходил в себя Геннадий. Конечно таблетки пил, фельдшер приходил и выписал. Но Василиса считала, что без ее помощи, он бы не встал. Татьяна готовила вкусно, уже и есть хорошо стал брат, поправляться начал.
— Дядя Гена, а ну-ка вставай, как-то пришла из школы Василиса и сказала ему. Давай выйдем с тобой во двор. Лето наступило, у меня начались каникулы. Теперь будем с тобой заниматься каждый день с утра.
— Ох и неугомонная, ты Василёк, — повторял он.
А однажды, когда лежал один, повернул голову в угол, где висела икона и впервые в жизни, мысленно обратился к Богу.
— Господи, прости меня за все грехи. Помоги этой девчонке исцелить мою душу и тело. Видишь, как она все свои силы, тепло отдает мне. Не забирай ее у меня. если она так ухаживает за мной, значит это надо в первую очередь ей, больше чем мне. Прошу тебя, Господи, помоги.
Каждый день Василиса выводила дядю во двор. Он шел с палочкой, а она рядом с табуреткой, устанет, посидит и дальше. Так и выходил во двор, сидел на скамейке на солнышке.
Василиса заставляла его ходить босиком по траве, по земле, а тот выполнял все ее указания. Мать с отцом только диву давались терпению дочери. Думали, наверное, точно после школы в медицинский пойдет она учиться.
Василиса уже с дядей Геной на речку ходили, он с палочкой, а она под руку поддерживала его. А потом даже в речку зашел и искупался.
— Ох, хорошо, как хорошо, Василёк, как хорошо охладился.
К концу лета Геннадий уже сам выходил во двор, кашель совсем прошел, помогал сестре по хозяйству. Корову выгонял и встречал. А когда пришла зима, он уже чистил снег во дворе, расчищал дорожки, чувствовал себя все уверенней и уверенней.
— Ген, я сам почищу снег, — ругался на него муж Татьяны, — не окреп еще.
— Да что же я тут сижу на ваших шеях, пора мне делами заниматься, я делаю, что мне под силу.
Ему нравилось смотреть, как коровы жуют сено, свиньи похрюкивают, он уже у них чистил в сарае. Татьяна удивлялась, глядя на брата и говорила мужу:
— Оказывается, как жизнь может менять людей. Наш Генка и по хозяйству. Когда такое было, раньше шалопаем рос, ничего не делал, хоть родители заставляли и ругали его.
— Пусть копается, не дергай его, — говорил муж.
А потом пришло время, устроился Геннадий работать на местную пилораму. Бригада приняла его дружелюбно. Как-то появилась там Василиса. Прошлась, осмотрела внимательно все, вошла в комнату, где рабочие отдыхали, выдала:
— Грязно у вас тут, взрослые мужики, а грязь развели. И не курите здесь, моему дяде Гене вредно, он сам не курит.
Мужики переглянулись, засмеялись и пошли работать, кто-то из них пошутил:
— Не дай Бог такую жену иметь…
Когда вернулись в комнату, остолбенели. Там была чистота и порядок. Василисы уже не было.
— Ого, мужики, хоть разувайся, — смеялись они, а Геннадий добавил:
— Да, Василёк, заставит по струночке ходить, вот неугомонная, — а она потом еще и занавесочки принесла и повесила.
Наконец-то пришло время, влюбился Геннадий. Но Василиса вначале узнала, кто эта женщина, а узнав, одобрила выбор дяди.
— Правильно, дядь Ген, тетя Марина хорошая женщина, хоть и ребенок есть, муж-то утонул у неё. Одобряю, — а Геннадий обнял племянницу и поблагодарил.
— Василёк, это все благодаря тебе. Спасибо, век не забуду самую любимую мою племяшку. Прибегай к нам с Маринкой в гости, всегда рады будем.
Так и женился Геннадий на Марине, родили еще двух детей. А Василиса окончила медицинский институт, вышла замуж, живет и работает в городской больнице. Навещает в деревне родителей и дядю.
