— Машенька, ты плачешь, что ли? Что-то случилось? – голос Веры Степановны задрожал.
Она, как обычно, позвонила внучке вечером, чтобы узнать, как прошел её день, но вместо привычного: «Привет, ба!» услышала тихие всхлипывания.
— Бабуль, всё хорошо. Как ты себя чувствуешь, давление измеряла сегодня? – Мария сразу постаралась перевести разговор в другое русло.
— Ты мне зубы не заговаривай, внученька! Слышу же по голосу, что у тебя случилось что-то. Проблемы в институте? Мальчики обижают?
Маша замялась.
С одной стороны, она не хотела нагружать любимую бабушку своими проблемами, а с другой…
«Господи, как же она уже устала от этих родственников, у которых живет последние шесть месяцев. Это же не люди, а звери какие-то…»
*****
Когда Маша училась в девятом классе, у неё не стало мамы.
А поскольку в Машином свидетельстве о рождении никаких данных о родном отце не было, и его самого Маша в глаза никогда не видела, то единственным ближайшим родственником после смерти матери была бабушка, Вера Степановна, которая и оформила над ней опекунство.
Собственно, у своей бабушки Маша и жила почти с самого своего рождения, потому что её мать вела разгульный образ жизни и постоянно «пропадала» в городе.
То в общежитии комнату снимала, то в квартирах своих кавалеров жила. О Маше она почти не вспоминала. И даже когда была рядом, не обращала на неё никакого внимания.
— Танюш, ну ты бы хоть за ручку с ней погуляла, — говорила Вера Степановна своей дочери, когда та приезжала в деревню, чтобы выпросить немного денег.
— Мам, ну зачем ты меня пытаешься перевоспитать? Я такая, какая есть. И Машка мне не нужна, ты это прекрасно знаешь. Я и родила её только потому, что ты попросила.
— Да, попросила, — согласилась Вера Степановна. — Чтобы ты грех на душу не брала. Дети ведь ни в чем не виноваты.
— Вот ты с ней и гуляй за ручку, если хочешь. А мне надо личную жизнь устраивать да работу нормальную искать. Некогда мне в дочки-матери играть.
После этих слов Вера Степановна с дочерью больше не спорила. Её действительно невозможно было уже перевоспитать. Она сама себе такую жизнь выбрала.
До конца своих дней будет работу искать и с мужиками шуры-муры водить.
Собственно, так оно и вышло в итоге.
Вера Степановна похоронила дочь рядом с покойным мужем, который тоже пил беспробудно и не смог остановиться, и всё свободное время стала уделать внучке.
К счастью, «дурные гены» матери и никому неизвестного отца Маше не передались.
Девочка она была очень спокойная, послушная, никогда слова поперек не скажет.
У Веры Степановны было своё хозяйство (куры, гуси, свиньи) и огород, поэтому работы всегда хватало.
И Машенька всегда бабушке помогала. Её даже просить об этом не надо было.
И, в отличие от своей матери, училась Маша чуть ли не на одни пятерки, поэтому после окончания школы Вера Степановна отправила её в город – чтобы в институт поступала.
— Бабуль, может, я лучше с тобой останусь? – говорила Маша. – Если я уеду, кто тебе помогать будет?
— Ты за меня, внученька, не переживай, справлюсь. Не первый год замужем, как говорится. А вот тебе нужно учиться. Чтобы образование было, чтобы работу потом хорошую себе нашла. Даже если у тебя на бюджет не получится поступить, ничего страшного. Я найду деньги, будешь учиться на платном.
Маша прекрасно понимала, что бабушка её далеко не миллионер, и было время, когда каждую копейку приходилось считать.
Поэтому она поставила себе цель: любой ценой поступить на бюджет. И поступила.
— Бабуль, меня зачислили! – радостно кричала по телефону Маша. – Я теперь на бюджете буду учиться.
— Ой, как я рада, Машуля!
И всё бы ничего, да только Вера Степановна не хотела, чтобы внучка в студенческом общежитии жила. Не понаслышке, как говорится, знает, как сейчас в общежитиях студенты живут. Пьянки, гулянки и всё в том же духе.
Очень она боялась, чтобы Машенька не повторила судьбу матери.
Татьяна ведь, будучи студенткой, и пристрастилась к спиртному, и там же – в студенческом общежитии – забеременела, из-за чего была вынуждена бросить учебу.
Поэтому за неделю до начала обучения Вера Степановна позвонила своей родной сестре – Светлане.
— Светочка, здравствуй. Помнится, ты мне обещала, что если я от своей доли наследства откажусь, то, когда бы я в гости не приехала, ты мне всегда рада будешь.
— А ты что, в город переезжаешь жить? – испуганно спросила Светлана.
— Нет, не переезжаю. Да и речь не обо мне сейчас, а о внучке моей, ну и получается, племяннице твоей внучатой, Машеньке. Она в институт вот поступила. Можно на время обучения Маша у тебя в квартире поживет?
В своё время отец Веры Степановны и Светланы, несмотря на то, что почти никогда с ними не жил, оставил им свою трехкомнатную квартиру в городе. Света тогда беременна уже была, и ей как раз нужна была своя жилплощадь.
Только вот продавать такую шикарную квартиру совсем не хотелось, вот она и попросила сестру, чтобы та отказалась от своей доли наследства в её пользу.
— Ну сама посуди, Верка, мы сейчас квартиру отцовскую продадим и что потом сможем на эти деньги купить? По однушке себе? А какой смысл? Пусть лучше она мне достанется. Ты ведь всё равно у матери сейчас в деревне живешь. А если в город надумаешь приехать, то милости просим – я тебе всегда комнату отдельную выделю.
Вера Степановна подумала немного, посоветовалась с матерью и на предложение сестры согласилась.
В город она действительно не собиралась переезжать, поэтому квартира там ей была ни к чему. А сестре нужнее. У неё муж есть, ребенок скоро будет…
И вот настал тот день, когда Вера Степановна решила напомнить сестре об их уговоре.
— Ну это же не навсегда, а только на период обучения, да? – на всякий случай решила уточнить Светлана.
— Да, она поживет у вас только на период обучения, — ответила Вера Степановна. – А на каникулы Маша будет ко мне в деревню уезжать.
— Ну если так, то хорошо. Пусть приезжает. Как и обещала выделю я одну комнату.
Светлана жила в квартире вместе дочерью и её мужем Виталием, поэтому одна комната была свободна.
Точнее – даже не комната, а гостиная, в которой стоял «бабушкин» диван-раскладушка с выступающими наружу пружинами.
Был, конечно, еще внук Игорь, но он сейчас жил в общежитии (тоже учился в институте), а потом планировал и вовсе на съемное жилье переехать. Если и приезжал он в к родителям и бабушке, то только в гости буквально на часик.
Так что Машенька своим присутствием их стеснять точно не будет. И Вера Степановна была уверена, что это лучший для неё вариант, который только может быть.
В общем, Мария поселилась в квартире у родственников, а Вера Степановна в знак благодарности еще и продукты автобусом передавала – овощи, мясо, яйца, закатки там разные.
Часть — для внучки, часть — сестре. Ну чтобы никому обидно не было.
Иногда она даже денег немного подкидывала сестре за коммуналку.
Сестра ведь доброе дело сделала, внучку любимую приютила. А за добро Вера Степановна привыкла платить добром.
— Здравствуй, Машенька. Ну как там у тебя дела? – интересовалась бабушка по телефону.
Звонила она не каждый день, чтобы не отвлекать внучку от учебы, а один-два раза в неделю
— Всё хорошо, спасибо, бабуль. Сейчас вот к сессии готовлюсь. А потом каникулы будут, и я к тебе приеду.
— Ой, как хорошо. Давно тебя уже не видела. Соскучилась очень. Еды тебе хватает там? А то могу еще передать, если нужно. Ты говори, не стесняйся.
— Хватает. Передавать пока не надо.
Поговорив с бабушкой, Маша убирала телефон под подушку и долго плакала. Конечно, она не стала рассказывать любимой бабушке, что на самом деле у родственников творится. Не хотела, чтобы та переживала – у Веры Степановны давно уже были проблемы с сердцем, и любые плохие новости она воспринимала очень болезненно.
Так что пусть думает, что всё у Маши хорошо. Хотя в действительности хорошего было мало. Очень мало.
Маша ведь по своей природе была девушкой спокойной, тихой и исполнительной, почти никогда и ни с кем не спорила, и «гостеприимные» родственники, естественно, не могли не воспользоваться этим – она взвалили на неё все, что могли: заставляли её готовить на всю семью, убирать во всей квартире, в магазин ходить, мусор выносить.
Никакого личного пространства у Маши тоже не было, потому что Светлана со своим зятем и дочкой целыми вечерами «зависали» в гостиной и смотрели там телевизор.
При этом четко давали понять Маше, что она здесь всех напрягает своим присутствием.
— Машуль, ну что ты сидишь в комнате целый вечер за учебниками? Иди лучше погуляй на улице, погода такая хорошая, — говорила ей Светлана. – Подышишь свежим воздухом, и спать будешь лучше. А то ты вчера всю ночь ворочалась. Я слышала.
На самом деле Светлана вовсе не беспокоилась о здоровье Маши.
Просто яркий свет от настольной лампы мешал смотреть ей телевизор. Поэтому она и решила от Маши «избавиться». Временно. Это было уже после Нового года.
Новый год, кстати, Маша отмечала вместе с бабушкой, но родственники при этом всё равно попросили у Веры Степановны «продуктовую корзину», чтобы стол накрыть.
К хорошему быстро привыкаешь…
В общем, чтобы не мешать хозяевам квартиры смотреть телевизор, Маша закрыла учебники, выключила настольную лампу и пошла гулять.
На улице действительно была «хорошая погода» для прогулки: холодный ветер, мороз до -10, темнота, гололед еще.
Маша старалась идти только по тротуару, потому что там хотя бы через один горели фонари.
Она дошла до остановки и остановилась в нескольких метрах от неё, наблюдая за людьми, которые переминались с ноги на ногу в ожидании последнего троллейбуса.
Точнее – смотрела она не на людей, а на маленького котенка, который крутился у них под ногами, и на которого они не обращали никакого внимания.
Подъехал троллейбус, люди быстро заскочили внутрь салона, и на остановке стало пусто. Остался лишь этот маленький и никому ненужный малыш.
Он громко мяукал, провожая взглядом отъезжающий транспорт, а потом запрыгнул на лавочку и, съежившись от холода, готовился пережить еще одну морозную ночь.
Тринадцатую ночь за последние две недели с того момента, как его хозяева по неведомой ему причине выставили его за дверь.
Парень с девушкой (его хозяева) постоянно спорили, кому из них убирать его лоток, и в конце концов, решили, что проще избавиться от котенка. И такое бывает, к сожалению…
Маша подошла к остановке, села на лавочку рядом с котенком и стала его гладить.
Котенок оказался чистеньким и абсолютно ручным. Он охотно пошел на руки и даже не делал попытки убежать. Хотя в его глаза можно было заметить удивление:
«Неужели я еще кому-то нужен? Неужели хоть кто-то обратил на меня внимание?»
Маша, давно привыкшая к живности в деревне, не могла оставить его тут, и забрала с собой.
Конечно, она прекрасно понимала, что вряд ли ей разрешат оставить его в квартире, но всё же решила попробовать. В конце концов, он же вместе с ней будет жить, в гостиной, двери которой при желании всегда можно закрыть
— Ты с ума сошла, Маша? Котенок?! В моей квартире? Да боже упаси! Отнеси его туда, где взяла, — говорила ей Светлана.
Отнести его обратно на улицу Маша не могла, потому что на улице темно и холодно.
Согласитесь, что это далеко не самое лучшее место для такого малыша.
— Поживешь пока здесь, — сказала Маша котенку, постелив ему мягкую подстилку под лестницей в подъезде. Ты главное веди себя тихо, чтобы тебя не услышали, хорошо?
Котенок, как и просила Маша, вёл себя тихо и почти никогда не мяукал.
Наверное, именно поэтому долгое время его никто не замечал. Даже уборщица не заглядывала под ту лестницу: смысл там убирать, если там никто не ходит?
Маша кормила котенка несколько раз в день теми продуктами, которые присылала ей бабушка.
Пока Маша была в институте, он проводил время на улице (днем было намного теплее, чем ночью), а с наступлением темноты перебирался обратно в подъезд, под лестницу.
И всё было хорошо, пока Светлана однажды не заметила, как Маша украдкой проносила продукты мимо гостиной. И, естественно, она решила за ней проследить.
— Так вот куда наша еда пропадает? – язвительно сказала Светлана, когда поймала внучатую племянницу на горячем. – Котенка, значит, прикармливаем?
— Вы что, следили за мной? – вопросом на вопрос ответила Маша.
— А как не следить, если ты такими делами занимаешься? Вот уж не ожидала от тебя такого.
— И что такого я делаю? Просто кормлю котенка. Разве это преступление?
— Еще какое преступление! Ты ведь еду с нашего стола воруешь. Без спроса берешь. А это наша еда. И котенка я же тебе сказала отнести туда, где ты его взяла, а ты его в подъезде поселила.
— Вообще-то, продукты бабушка из деревни присылает. И вашего я ничего не беру. А котенку на улице сейчас холодно. Он в подъезде просто ночует.
— Вообще-то, чтобы ты знала, Верочка присылает продукты не тебе, а нам. За то, что мы тебя приютили. Так что…
Спорить со Светланой Маша не хотела. Во-первых, она не любила этого. А во-вторых, не было смысла. Светлана была уверена в своей правоте, и доказать ей что-то было невозможно. И даже на это Маша была готова закрыть глаза, если бы…
…в общем, когда через несколько дней после этого разговора она, как обычно, взяла с собой мелко нарезанные кусочки отварного куриного филе и пошла кормить Тишку (так Маша назвала этого котенка), то не обнаружила малыша на привычном месте.
Более того – под лестницей не оказалось ни подстилки, которую Маша сделала из своего пледа, ни мисок, которые она купила в зоомагазине.
А на двери подъезда с наружной и внутренней стороны висело написанное от руки объявление: «Бездомных животных в подъезд не пускать. Штраф — 5000 рублей».
Почерк принадлежал Светлане.
Впрочем, Маша еще до того, как прочитала объявление, поняла, что это её рук дело. Утром Светлана никуда не уходила. Значит, выгнала котенка ночью. А ночью сегодня как раз мороз ударил сильный.
Маша выбежала на улицу и стала искать своего Тишку. И нашла. Он лежал на крышке люка.
Наверное, потому что та была теплой (под ней находились трубы отопления), и так он мог хоть как-то согреться.
Схватив котенка на руки, Маша пошла на детскую площадку, села на лавочку и стала плакать.
В этот момент ей и позвонила бабушка.
Обычно Вера Степановна всегда звонила вечером, а сегодня почему-то с утра-пораньше решила позвонить. Маша потому и ответила – вдруг у бабушки что-то случилось? Но при этом сама себя выдала.
— Ты мне зубы не заговаривай, внученька! Слышу же по голосу, что у тебя случилось что-то. Проблемы в институте? Мальчики обижают? Говори, не молчи!
— Бабуль, прости меня… Но у меня нет больше сил терпеть это. Я не хочу больше жить у твоей сестры. Не хочу!
Маша всё рассказала Вере Степановне: и про то, как её заставляют готовить на всю семью и каждый день убирать квартиру, как они к ней относятся, как съедают почти все её продукты. Как Светлана выгнала на улицу маленького котенка, которого Маша подобрала на остановке.
Именно это и стало той последней каплей, после которой чаша терпения переполнилась.
Вера Степановна долго молчала.
Видимо, переваривала информацию и собиралась с мыслями. А потом сказала:
— А приезжай-ка ты, внученька, в деревню. Вместе со своим котенком. Тут и подумаем, как нам дальше быть.
Маша так и поступила. Собрала свои вещи, забрала котенка и поехала в деревню к бабушке.
— А у тебя что, разве каникулы уже начались? – удивленно спросила Светлана.
— Нет, не начались, — ответила Маша. – Я просто уезжаю от вас. Не хочу с вами жить. Извините.
— Что значит, не хочу?..
Светлана еще что-то кричала ей вслед, но та её уже не слышала. Она бежала по лестнице, радуясь тому, что, наконец, обрела свободу и ей больше не придется терпеть родственников.
Пока Маша ехала на автобусе в деревню, Светлана позвонила Вере Степановне, и высказала всё, что она думает о внучатой племяннице:
— Машеньку твою я не выгоняла, несмотря на то, что жить с ней было просто невыносимо. Помогать она не хотела, продукты постоянно от нас прятала. Не знаю, как ты её там воспитывала, но человек из неё никудышный. Еще и котенка хотела домой к нам притащить. Блохастого. Ты представляешь, Верочка. Ну ты уж там вразуми её, пожалуйста.
Вера Степановна не стала ничего отвечать, просто сбросила вызов. Она уже всё для себя поняла.
А через пять минут позвонила своей давней знакомой, которая тоже жила в городе.
Сразу к ней она обращаться не стала, потому что не хотела доставлять хлопот, да и родственники же были.
Но сейчас позвонила.
— Да какие проблемы, Верочка, — обрадовалась знакомая. – Конечно, пусть твоя Машенька приезжает. И котеночка своего, если хочет, пусть берет. Всем места хватит. А животных я очень люблю, ты же знаешь. Да и мне веселее будет жить, а то ни мужа, ни детей, ни внуков нет.
— Спасибо тебе, Оленька, большое. Даже не знаю, что бы я без тебя делала.
В общем, Маша вместе с Тишкой поселилась в комнате у Ольги Ивановны – знакомой Веры Степановны, и впервые за последнее время почувствовала себя человеком.
А Светлана, узнав, что ни денег, ни продуктовой корзины, ни домработницы, больше будет, очень оскорбилась. А когда Вера Степановна еще и отказалась ей мясо передавать на майские праздники, как обещала когда-то, то вовсе сказала, что та ей больше не сестра.
Да, к сожалению, есть такие люди, «горбатые» не телом, а душой, которых только, сами знаете, что исправит.
