— Ключи не находили? Здравствуйте. Потеряла вчера, — Лидия Андреевна обошла мужчину, одетого в рабочую одежду и жилет со светоотражателями, и замерла перед ним в ожидании ответа.
— Вы это мне? — спросил мужчина, не прекращая собирать граблями листья.
— Вам. Я ключи потеряла, не находили? Три на связке, один коротенький, старенький.
— Нет, — испуганно ответил дворник и отвернулся.
Лидия Андреевна с удивлением посмотрела ещё раз на дворника и пошла к подъезду.
Вениамин Григорьевич чуть отошёл и вновь принялся сгребать листья в кучу. Это был первый его рабочий день в качестве дворника.
***
Два дня с неба сыпало. Сыпало на деревья, дома, автомобили и, конечно, дорогу. Снег шёл, практически не переставая, менялась только его интенсивность. К вечеру завьюжило, разметая то, что падало днём. Снег был сухой, лёгкий.
Вениамин Григорьевич тяжело вздыхал, рассматривая на экране смартфона прогноз. Объём работы был такой, что проще было уволиться. Но увольняться было нельзя, другую работу быстро найти вряд ли получится. Думал, он что там, лопатой скрести, мило дело на свежем воздухе метлой помахать, да снег покидать. А вышло, что тяжёлый это труд. Холодно зимой целый день на этом свежем воздухе. Спина с непривычки стала болеть. Вениамин Григорьевич терпел. Летом он, как и в прошлый год, собирался в отпуске съездить к дочери. Светлана жила в другом городе с семьёй. Приезжая, дедушка баловал внуков, которых видел раз в год, да и старался подкинуть деньжат дочери. На одну пенсию такого он точно себе позволить не мог, приходилось работать.
— Такое ощущение, что вы лопату и снег в первый раз видите, — проходя мимо Вениамина Григорьевича, произнесла Лидия Андреевна.
Сказала и пожалела, но уж так неуклюже смотрелся этот мужчина у подъезда, что хотелось забрать рабочий инструмент и самой перекидать весь снег.
— В спину вступило, а надо доделать, — начал оправдываться он, не прекращая работу.
— У-у-у, так бросайте эту лопату, иначе вы завтра не встанете с кровати.
— Не, я со своими девчонками ни за что не расстанусь, месяц нужно доработать, — кивнул дворник в сторону лопаты и лежащей рядом метлы.
Лидия Андреевна остановилась.
— Я смотрю, вы новенький здесь.
— Да, ответил дворник и попытался распрямиться. — В субботу месяц будет.
— То-то я смотрю, что раньше вас не видела. Вы, кстати, лучше всех убираете. До этого не помню, чтобы так чисто было.
— Спасибо, — обрадованно отреагировал Вениамин Григорьевич.
Лидия Андреевна ему даже улыбнулась.
Она зашла в подъезд, а он увидел, как загорелся свет в квартире на первом этаже. Лидия Андреевна подошла к окну и не спеша задёрнула шторы. Теперь Вениамин Григорьевич знал, где она живёт.
Без жены он жил уже почти двадцать лет. Нелепая случайность, совпадение и он вдовец. Так распорядилась жизнь. Но Вениамин Григорьевич не жаловался.
Вскоре пришла зима, настоящая, снежная, морозная. Вениамин Григорьевич с каждым днём всё решительнее был готов бросить работу, но терпел. Заходил в магазин вечером и понимал, что денег до лета нужно скопить столько, чтобы без оглядки тратить. Но всё дорожало, не только продукты. Выхода не было, приходилось работать.
Ближе к вечеру Вениамин Григорьевич старался убирать снег у дома Лидии Андреевны. Свет в её окнах очень его вдохновлял. «Дома она, всё хорошо». Он успокаивался и работал усерднее, чтобы не было стыдно за проделанную работу.
Встречались теперь они с Лидией Андреевной редко. Если он только специально крутился у её подъезда, словно ждал.
Быстро пролетели новогодние праздники. Вот уже и подходила к концу зима, солнце вовсю грело и топило ненавистный Вениамину Григорьевичу снег. Теперь нужно было следить за сосульками на крышах домов и талым снегом. В субботу Вениамин Григорьевич весь день провёл на своём участке. С крыш и балконов нанятые работники сбивали талый снег, дворник страховал снизу, огораживал участки, а потом убирал от подъездов то, что нападало сверху.
Подъезд Лидии Андреевны Вениамин Григорьевич оставил напоследок. Он неожиданно для себя медлил. Час назад он нашёл связку ключей, вмёрзших в снег. Ключа было три, один маленький, старый, всё, как описывала тогда, при первой встречи Лидия Андреевна.
Вот уже и работа была завершена, пора было отнести инвентарь на место и отправиться домой, но дворник медлил.
И вдруг она. Лидия Андреевна показалась в окне на пару секунд, не больше, отодвинув шторку. Через минуту вновь.
Вениамин Григорьевич даже выпрямился, схватил лопату и принялся ею энергично махать, создавая видимость работы.
В третий раз не выдержал и замахал женщине, из кармана достал ключи и показал.
Лидия Андреевна заметила дворника, улыбнулась ему и замахала рукой, приглашая войти. От этого подъезда у Вениамина Григорьевича был брелок.
Он быстро схватил лопату и поспешил войти. В подъезде пахло блинами. Запах был такой, что у мужчины закружилась голова. Поел он только утром, в обед на ногах съел бутерброд всухомятку и всё.
— Здравствуйте, Вениамин Григорьевич, проходите.
Он деловито постучал ногами в коридоре, сбивая снег, и шагнул в квартиру, наполненную запахом блинов.
— Вы уже закончили работу? — спросила она, чуть наклонив голову набок.
— Да, вечер добрый. Домой собирался, а тут вспомнил, что ключи сегодня нашёл. Ваши?
Он достал из кармана связку и протянул ей.
— Ой, так это не мои, я свои нашла потом, завалились в сумке.
— Ясно, — с лёгкой грустью в голосе произнёс он и схватился за ручку двери.
— А вы блины любите, Вениамин Григорьевич?
— Люблю, — тут же выпалил он.
И это, действительно, было правдой. Вениамин Григорьевич обожал эту «икру солнца» с детства. Тогда ещё Веня очень любил выходные. Особенно воскресенье. Мама никуда не торопилась, часто баловала его со старшей сестрой утренней выпечкой: блинами, оладушками или драниками. Веня ел всё! С особым смакование, удовольствием. Он макал блин перед первым укусом в сметану, перед вторым в варенье, в третий раз в мёд. Откусывал и закрывал глаза, медленно жуя.
Проходите, пожалуйста. Сын планировал заехать, но не смог, я всё его в окошко выглядывала. А тут вы. Мне одной такую гору не съесть. Она вернулась на кухню, а Вениамин Григорьевич услышал такое знакомое шипение.
Он вымыл руки, поправил редкие седые волосы на голове и прошёл на кухню.
— Сейчас чай сделаю или молока дать?
Он смутился. Не говорить же хозяйке, что с детства всё вкусное он ест не запивая, чтобы быстро не наедаться.
Тогда Вениамин Григорьевич сказал:
— Не утруждайтесь, можно и без молока, и чая.
—Ничего, ничего. Воду поставлю кипятиться, с вами посижу.
Он кивнул.
Хозяйка поставила перед ним тарелку с блинами, достала из холодильника сметану, блюдце с малиновым вареньем и из шкафа взяла банку с мёдом.
— Спасибо, люблю блины макать.
Она улыбнулась и перевернула блин на сковороде. Сделала это уверенно, красиво. Вениамин Григорьевич засмотрелся на её спину, на движения рук. Такие спокойные, плавные.
В этот момент Лидия Андреевна очень походила на мать Вени.
— Точно, — замерев с блином в руке, подумал он. — Похожа.
И по телу вместе с едой в желудок попало то самое ощущение, воспоминания окутали невероятной нежностью и успокоили. Вениамин Григорьевич замер. Блины по вкусу тоже напоминали ему блины матери. Такие же тоненькие, кружевные. Даже сердце забилось чаще.
Лидия Андреевна подкладывала и подкладывала горячие кружки в тарелку.
— Я когда маленький был, любил блины, вообще любил стряпню, мать меня баловала. Я как-то ей сказал спасибо, мам, за «икру солнца», вкусная очень. Она рассмеялась и спросила почему «икра солнца».
А я ответил:
— Они же один в один как солнце: круглые и горячие, её детки.
Она рассмеялась и погладила меня по голове.
— Мой сын тоже любит выпечку. Бывает, когда едет мимо, заезжает, угощаю его. А у вас есть дети? — перевела тему она.
— Есть. Дочка. С семьёй в другом городе живёт. Вот на пенсию вышел, пришлось уволиться из театра, я там помощником костюмера работал.
— Интересная профессия. А почему в дворники пошли?
— Молодым дорогу дал, — замялся он. — Шучу. Вышло так. Перестал успевать. Там смартфоны, компьютеры теперь. Вот и уволился, а потом понял, что на одну пенсию не прожить, решил устроиться куда-нибудь ещё. Дочку поздно мы родили с женой, теперь вот я вдовец, один живу.
— А я в двадцать сына родила. Он вырос и в мои сорок три подарил внучку, осчастливил стать бабушкой. Лида тоже уже выросла. И вот на днях я стала прабабушкой, представляете. И это в шестьдесят семь. Есть даже шанс стать прапрабабушкой, невероятно!
— А почему нет? Восемьдесят с хвостиком будет, вполне ещё можно дожить.
— Н-да. Дожить. Старость коротать тоже надо уметь. Молодая была, не думала, что так полетят дни. Тянулись они, а сейчас? Глаза открыла, там, сям и уже спать. Тоже одна теперь живу.
— Просто мы привыкли, что всё время в гуще событий были, всегда люди вокруг. Сейчас можно из квартиры месяцами не выходить. Работать дома, еду привезут, да всё, что нужно привезут. А раньше же такого не было.
Она закивала. Положила последний блин на тарелку и села рядом. Домой в тот вечер Вениамин Григорьевич ушёл поздно. Приятной оказалась эта женщина. Собеседница прекрасная.
Время шло, наступала настоящая весна, сошёл снег. Побежали дни. Лидия Андреевна приглашала к себе дворника то на обед, то на ужин. Жалела, что мужчина не может нормально принять пищу. Да и не скучно было с ним ей. Интеллигентный, доброжелательный, даже галантный. Ну и что, что дворник. Сложилось так.
В начале мая Лидия Андреевна пропала. Вениамин Григорьевич расстроился. Телефон её не отвечал, соседи не знали, что произошло. Свет в квартире не горел, дворник стоял у подъезда вечерами.
Появилась Лидия Андреевна через две недели, когда Вениамин Григорьевич уже написал заявление на увольнение, поскольку отпуск ему даже на две недели давать не хотели. Она вышла из машины, к ней тут же подошёл водитель, молодой парень, и помог зайти в подъезд.
Вениамин Григорьевич больше работать не мог. Прибежал к её окнам и встал напротив. Дворник видел, как молодой мужчина, вероятнее всего сын, распахнул шторы и приоткрыл окно.
Вениамин Григорьевич решил ждать вечера. Закончил работу и пошёл к Лидии Андреевне. Сын к тому времени уехал, автомобиля не было у подъезда.
Открывала женщина долго, но очень обрадовалась гостю.
— Веня, — она сама того не ожидая, назвала его просто по имени. — Прости, телефон у меня украли, а номер я твой так и не вспомнила, в больнице лежала.
Лидия Андреевна пригласила мужчину войти.
В тот вечер Лидия Андреевна возвращалась на общественном транспорте, помогала внучке, сидела с ребёнком. А на одной из остановок её намеренно толкнули, чтобы вытащить из сумки кошелёк и телефон. В переполненном автобусе начался шум, гам, Лидия Андреевна почувствовала, как порезали её сумочку, хотела выскочить на остановке за ворами, но оступилась и полетела со ступенек автобуса вниз, на землю. Автобус уехал, а она осталась на остановке. Колено так разбухло на глазах и не прекращало ныть, что пришлось попросить вызвать скорую помощь.
— Теперь нужно получить квоту на операцию, но, говорят, очередь от трёх месяцев, скорее всего только к зиме всё решиться. Можно, конечно, платно сделать.
— А сколько стоит операция и всё остальное? — тут же спросил он.
Лидия Андреевна назвала сумму. Вениамин Григорьевич даже присвистнул.
— Да, с моей пенсии я долго копить буду, быстрее зимы дождаться.
Но Лидия Андреевна тут же перевела тему.
Весь следующий день Вениамин Григорьевич думал. Сумма, которую назвала Лидия Андреевна, была не маленькая, но почти вся у него имелась. Ему хотелось и помочь женщине, и уехать к семье дочери одновременно, но денег хватало только на что-то одно.
Вечером он вновь позвонил в дверь Лидии Андреевны:
— У меня есть нужная вам сумма, выпалил он прямо с порога. Она улыбнулась и попросила его войти.
— Что случилось, кто за вами гонится, Вениамин Григорьевич?
— Лидия Андреевна, есть у меня нужная вам на операцию сумма и я готов вам её дать, безвозмездно.
— Что? — она не поверила его словам.
— Я вам никто, зачем же вы, Вениамин Григорьевич?
— Как никто? А выходите за меня замуж Лидия Григорьевна.
Она села на кушетку у двери и громко вздохнула.
— Так не хочется вас обидеть, сказать что-то дурное или колкое. Вы уж простите меня сразу. Но я уже не в том возрасте, чтобы выходить замуж. Я привыкла жить одна. Да и сын мне поможет, у него есть накопления, он всё решит, уже сказал. Так что, я не нуждаюсь в ваших деньгах, Вениамин Григорьевич. Но вот от дружбы вашей не откажусь.
Он тут же осунулся. Ему хотелось быть нужным, важным, быстро решать вопросы, вновь почувствовать себя главой семьи. Не случилось.
Перед отъездом к дочери Вениамин Григорьевич пришёл к Лидии Андреевне прощаться. Подарил букет цветов и её любимые шоколадные конфеты.
Больше они не виделись.
Сначала он жил у дочери, потом Лидия Андреевна лежала в больнице. Семья дочери предложила дедушке переехать ближе к ним, жить рядом, помогать с внуками. И он решил принять это предложение. Сначала переехал к дочери, жил у неё некоторое время, а после продал квартиру в родном городе и взял в другом.
С Лидией Андреевной Вениамин Григорьевич некоторое время общался ещё по телефону, вёл переписку, но вскоре и это общение сошло на нет. Некогда было дедушке. Много времени в своё удовольствие проводил с внуками, с близкими. И очень был рад своему решению о переезде. Быстро привык, больше увлечений появилось у него на новом месте, даже силы откуда-то взялись. Ничто бы не могло заменить ему эти годы с родными. Даже жена.
