— Все женщины меркантильные! Никто не хочет выходить за моего Димочку! Потому что всем подавай только деньги! А, если платить не хочешь, то и никакой свадьбы тебе, — сокрушалась Инна Валентиновна.
— Димочка… Дима разве не в третий раз женится? — спросила ее сестра, — Если столько претенденток, то грех жаловаться на его несостоятельность.
— Несостоятельность?? Ты спятила?? Несостоятельность? Да мой Димочка всем может показать, какой он состоятельный! Всем сто очков форы вперед даст! Несостоятельность. Это у его невест несостоятельность, что они от него отказываются.
— Третья подряд? — сестра отвечала иронично, уж она, как и многие, знала, что не так с Димочкой, — Третья? Инна, ты в себя-то приди. Уж каким бы хорошим ни был Димочка, а, если невесты бегут одна за другой, то пора бы задуматься.
— Потому что они поиметь с него много хотят! А я им денег не дам!
— Уж, коли без денег они не согласны на него…
— Так!! Молчать!! Я не позволю, чтобы про Димочку так плохо говорили!!
— Я ничего и не говорю… Но разве без денег Дима не стоит того, чтобы за него выйти?
— А я тебе о чем толкую? Как скажу невесте про брачный договор, так все и линяют. Все. Понятно, что девицы такие пошли, которым ничего, окромя денег, не интересно. Не то, что Дима, а вообще ничего. Раз на брачный договор не согласны.
— И которая по счету сбежала? Третья?
— Да. Марина была третьей невестой, с кем уже почти что заключили брак. Не могу понять, что их не устраивает. Жадные все. Все хотят побольше урвать.
***
В непопулярной районной библиотеке было уже не густо с посетителями. За последние годы посещаемость библиотек, в принципе, все падает и падает, а они еще и не в проходном месте, и крутых мероприятий у них не бывает, а из современных технологий – слабенькие ноутбуки. Спасались только постоянными гостями, которые приходят сюда еще с 20 века, и редкими детскими и творческими мероприятиями.
Но и это уже не помогало, и неприметная районная библиотека оказалась на грани закрытия. Оптимизация. Нерентабельные они. Поэтому Марина мысленно готовилась к скорому и неизбежному увольнению.
Но сегодня вечер поэзии.
Со своими стихотворениями выступает известная в узких кругах поэтесса.
И Марина слушала ее с замиранием сердца.
Когда вечер подошел к концу, с несколькими старыми друзьями, гостями их библиотеки, Марина чаевничала в своей небольшой каморке, у стойки в читальном зале нарисовался нежданный гость.
— Простите, мы закрыты, — выглянула Марина.
— А я свет увидел… Думал, на вечер поэзии попасть.
— Сожалею, но вы опоздали.
— Можно тогда… с вами посидеть?
Просьба показалась странной, если не сказать больше – просто абсурдной. Марина, позабыв, что все-таки не одна здесь, неосознанно схватилась за телефон в кармане – вдруг этот мужчина хотел ее подловить после закрытия, когда все уже разойдутся.
— Простите, я, наверное, вас напугал… — сказал Дима, — Я не маньяк. Просто у меня совсем нет друзей. Я хотел вступить, например, в какой-нибудь книжный клуб. Примите к себе?
— Хорошо, проходите…
Чашки чая и печенья Марине не жалко.
Ее гости тоже отреагировали с пониманием.
Когда в нашем веке человек так рвется в библиотеку, это надо поощрять.
Потом Дима проводил Марину до дома.
Он приходил к ней на работу каждый вечер, расспрашивал ее обо всем. Но на вопрос, чем занимается непосредственно он сам, отвечал уклончиво. Марине удалось добиться от него того, что у них с мамой семейный бизнес, но подробности оставались для нее тайной. Дима редко говорил о себе. Он любил слушать.
Друзей у него, действительно, не было.
Нужно было видеть его счастливые глаза, когда Марина позвала его на маленький сабантуй с коллективом! Все тут значительно старше их, коллектив предпенсионного возраста, но Диму такая разница в возрасте с новыми друзьями не смущала. Казалось, он просто мечтал не быть одиноким.
Но это быстро надоело его маме.
— Димочка, меня совсем не радует то, что ты проводишь все свободное время в этой пыльной библиотеке. Ничему полезному, кроме демагогии, они тебя там не научат, — менторским тоном заявила Инна Валентиновна, — Тебе нужны друзья из нашего окружения.
Окружение у Инны Валентиновны полностью отвечает ее требованиям. Но у Димы с ними не сложилось. Наверное, потому что все его ровесники, дети правильных знакомых, всегда слишком заняты самолюбованием, и им некогда выстраивать дружеские отношения.
— Мама, как я могу дружить с детьми твоих друзей, если даже ты этим друзьям не доверяешь? – спросил Дима, — У меня нет доверия к ним. Они все лицемеры и жадные эгоисты.
— Тебя, сыночек, никто не просит им доверять! Просто поддерживай статус дружбы, это полезно.
— Мама…
— Не ной. Я хочу взглянуть на твою девочку из библиотеки. Она нам подходит?
— Всем трем сотням твоих пунктов она соответствует.
— Дима!
— Извини…
Дима не бунтарь.
Мысль о том, что можно пойте маме наперекор, у него даже никогда не зарождалась. Он мог отказаться только от того, от чего она дозволяла ему отказаться. Инна Валентиновна часто причитала, что у Димы нет правильных друзей, но не заставляла.
— Димочка, раз твоя Марина нам соответствует, то немедленно приводи ее домой. Я посмотрю… И можно назначать дату вашего бракосочетания!
— Мама, не стоит торопить события… Моих девушек, которых “нам соответствовали”, ты же отпугнула своей чрезмерной напористостью.
— При-во-ди, — заявила Инна Валентиновна, — И брачный контракт заодно прочтет. Это беспроигрышный маркер. Ах да, ты осведомился у нее насчет детей?
— Она обожает детей.
— Сколько их у нее будет?
— Мама, о таком неприлично…
— Очень даже прилично. Ты не хочешь, чтобы у тебя была большая семья?
— Только об этом и мечтаю!
Но Дима поступил хитро. Он не повел Марину к маме. Это засада. Стоит маме поговорить с его девушкой, как девушки оттуда же и улепетывают, роняя тапки. Марина тоже откажется. Если все делать так, с наскока, то откажется. Нет, тут надо действовать тоньше.
Дима неделями осторожно подготавливал Марину к походу к маме, попутно рассказывая маме, что Марина приболела.
— Марин, а ты хочешь, чтобы у нас был один ребенок или много?
В библиотеке и так мало народу, а в понедельник утром их совсем нет. Марина загружала на сайт их библиотеки какую-то новую книгу. От вопроса Димы она аж поперхнулась.
— Чего? Дети? Дим, мы даже не женаты. Какой там не женаты, мы не живем вместе! Я думала, разговор о детях состоится на годик-другой попозже.
— Это да, но я так, из любопытства, сколько бы ты хотела?
Марина поняла, что это он не про “сейчас”, и ответила:
— Двоих. Или троих.
— А пятерых?
— Пятерых? – она засомневалась, — Сложно сказать. Если в семье пятеро детей, то женщина, скорее всего, не сможет работать.
— Ну, а если бы тебе не пришлось больше никогда работать?
— Может быть…
И этого оказалось достаточно.
Дима воспрянул духом, как его восторженные мечтания оборвали резким:
— Но я не представляю, чтобы я сидела совсем без работы. Во-первых, в библиотеке сейчас и так нехватка кадров. Во-вторых, я люблю тут работать. А, как совмещать столько детей и пятидневку, я не знаю.
— Представь, что совмещать не придется.
— Я же сказала, что не готова совсем отказаться от работы.
— Просто предположи. У тебя муж, пятеро детей, большая семья, ты обрела смысл жизни!
— Хорошо! Все очень мило, но труднореализуемо.
Оп, пора.
Дима с радостью назначал день встречи с его мамой.
Марина заметно нервничала, но от визита не увиливала. Все-таки, если у них серьезно, то его семью она знать обязана. Смущали лишь метания Димы, который то приносил ей на работу платья на выбор, чтобы она все перемерила, то проводил лекции на тему правильного питания и современного искусства, то навязчиво предлагал ей номер маминого визажиста.
— И, это важнее всего, не нервничай. Не показывай маме, что тебе неуютно. Это проявление слабости. Не смейся громко. Не разговаривай, не прожевав пищу. Веди себя почтительно, но держись гордо и с достоинством. Ах да, не нервничай.
Марина, проглотив сухой бутерброд, напряженно ответила:
— Я и не нервничала, пока ты не устроил мне ликбез “Как понравиться твоей маме”, будто я не в гости к свекрови еду, а в клетку с тигром захожу. Не маши руками. Не смотри ему в глаза. Не показывай, что боишься. Дим, я уже догадалась, что твоя мама непростая женщина, но все-таки мне не с ней жить. А уж вечер я как-нибудь выдержу.
Нет, Марина, ничегошеньки ты не поняла.
За час до встречи Дима трясся, как осиновый листочек на ветру. Он набрал Марину, чтобы сказать, что выезжает. Хотел приехать пораньше. Мама не любит, когда опаздывают, а лучше всего – приходить заранее.
Марина не ответила.
Он позвонил еще раз.
Марина опять не ответила.
Караул!
Дима помчался в библиотеку, откуда Марина, вопреки его словам, что надо взять выходной, и должна была “выдвигаться” навстречу будущей свекрови, и надеялся найти возлюбленную на рабочем месте, но в здании даже свет не горел.
Дернул ручку.
Открыто.
— Марин?
Гулкие шаги эхом разнеслись по опустевшей библиотеке.
Марина, в свете настольной лампы, сидела в своей каморке и горько плакала.
— Марин… Это ты из-за мамы так распереживалась? Я накрутил? Напугал, да?
— Нас закрывают, — без долгих предисловий ответила Марина, — Насовсем закрывают. Все понимали, что это рано или поздно произойдет, но худшее, что мы могли представить – это объединение с какой-нибудь другой организацией. Но нас просто закроют.
— А сотрудников куда?
— Предложили смежные отрасли. Кто не хочет – до свидания. Дим… Я сегодня к Инне Валентиновне не поеду.
— Об этом и речи нет… В таком виде… В смысле, тебе нужно оправиться после такого стресса. Тебе не до реверансов.
И Дима почувствовал… радость?
Если у Марины нет работы, то сейчас самый удачный момент, чтобы уговорить ее на свадьбу. Потом сразу ребенок. И будет все, как он захочет. Или как захочет его мама.
Неутомимой бабочкой он порхал над Мариной, чтобы та скорее забыла свою утрату.
Библиотека закрывала быстрее, чем ожидалось, книги, конечно, не вывезли, но сотрудников уже распустили: кого по домам, кого – по новым работам. Шустро справились. Видимо, помещение кому-то приглянулось.
Марина прощалась…
Потом горевала…
Дима очень боялся прощелкать момент, когда она уже отойдет от потери и начнет искать другую работу.
— Дим, представляешь, в центральной библиотеке требуются…
— Марин, а не пора ли нам нанести маме визит вежливости?
Сигнал он уловил четко. Марина задумалась о новой работе.
И, как по волшебству, через день они сидели дома у Инны Валентиновны.
— Значит, Мариночка, вы уволились и теперь хотите стать домохозяйкой? – спрашивала Инна.
Такого Мариночка не говорила.
— Ну, не уволилась, а уволили.
— Что, вы плохо работаете? – скривилась Инна. Тунеядцы им не нужны.
— Дима вам не рассказывал?
— Он что-то говорил, что вы библиотекарь.
— Нас закрыли недавно.
— Оу, так вы без работы?
— Выходит, так.
Этот диалог, похожий на допрос, состоялся уже после “основной программы”, когда Марина рассказала о себе, где училась, и кто ее родные.
— Мариночка, а как вы настроены к детям?
— Положительно… — Марина покосилась на Диму.
Почему у них с мамой одинаковые вопросы? Это какая-то особая тема?
— Я хочу… Димочка хочет, чтобы у него была большая семья. Я раньше тоже мечтала о том, что у меня будет много детей…
Тема-то, действительно, для Инны особая. Родители могли дать ей абсолютно все. У нее наследство, у нее деньги, знакомства, у нее был муж, который тоже закрывал все ее потребности, да и сама Инна не простушка, она ловка управлялась со всем, что ей доверяли родители. Единственное, что она так и не смогла получить – это большую семью. После первенца больше родить у нее не получилось. Здоровье подвело. А Инна привыкла получать все, что она хочет. Не получилось у нее стать матерью пятерых детей – получится у сына. Поэтому это обязательное условие.
— Будет у вас зато много внуков, — уже неискренне улыбнулась Марина. Что-то пугающее было в Инне.
— Дима, она нам подходит. Если ты, Марина, не возражаешь, то прочти брачный контракт, а затем…
— Что?
— Брачный контракт. И мы возьмемся за организацию свадьбы.
— А… что написано в этом контракте?
Марине на руки был выдан хороший такой “журнал” примерно на 40 печатных страниц.
— Ого… — Марина уже потеряла желание породниться с этой семьей.
Но договор полистала.
В нем нет ничего сложного.
Если в двух словах, то все сводится к тому, что Марина, если вдруг они разведутся, не имеет никаких прав на любые материальные блага, полученные и заработанные Димой в период их брака.
— Погодите-ка… Но, если мы с Димой, — незаметно Дима перестал быть одной из сторон в этом обсуждении и перешел в разряд объектов обсуждения, — Хотим, чтобы у нас было трое или вообще пятеро детей, то он говорил, что моя работа в это никак не вписывается.
— Ну да.
— Но и его деньги я тоже не получу.
— Конечно. Это ведь его деньги. Если ты будешь сидеть дома без дохода, то откуда у тебя возьмутся свои?
— Но… Если столько детей…
Марина многое хотела сказать, но наткнулась на остекленевшие взгляды предполагаемых родственников. Нет смысла что-то им объяснять.
Девушка извинилась и уже на утро отправилась со своим резюме устраиваться на новую работу.
Дима ей не перезвонил.
