— Никогда не соглашусь переехать в дом престарелых! — стояла на своем пожилая женщина. — Это мой дом, и я тут останусь. Только ногами перед вынесете!
— А о нас ты подумала? — скрестила руки на груди Кристина. — Нам тоже нужен свой дом. Сколько мы можем платить за жилье?
— Это ваши проблемы, вам нужен, вы и ищите.
— Мама, ну зачем нам искать, — дочь натянула улыбку. — Мы тебя отправим в пансионат, я хороший выбрала. Там найдешь и общение, и подружек, и занятия. А мы сюда, чтобы квартира не пустовала. Она же все равно мне останется.
— Захотела день моего ухода ускорить?! Никакого дома престарелых не будет!
— Опять по кругу, мама. Ты меня совсем не слушаешь? Мне, говорю, жить негде. Пусти в квартиру, а сама поживи в пансионате.
— Я тебя и не выгоняю, живи.
— А я не только про себя, но и про мужа говорю, — не успокаивалась Кристина. — Его же ты не пускаешь! Вот я и нашла выход, всем будет хорошо.
— Про твоего мужа бездельника я даже слышать не хочу! Ноги его в моей квартире не будет!
— Мама тебе нельзя нервничать, не кричи, а то поедешь в больницу, а не в дом престарелых.
— Никуда я… — женщина не договорила, опустилась на стул, побледнела, стала хватать ртом воздух, как будто его не хватало.,
Кристина стояла на месте и даже не пошевелилась…
***
Мария Павловна жила обычной жизнью, вышла замуж, родила ребенка, всю жизнь работала. Муж ушел из жизни несколько лет назад.
Дочь выросла, отучилась, вышла замуж. И тут спокойная размеренная жизнь Марии Павловны закончилась.
Молодые, по наставлению самой мамы, проживали вместе с ней. Квартира просторная, места всем хватало.
— Кристинка, твой когда на работу пойдет? — спрашивала мама снова и снова. — Уже полгода прошло, как его уволили.
— Мама, не начинай. Костя творческая личность.
— Творческие личности не нуждаются в деньгах? Или на мою зарплату хотите жить?
Зять все слышал, но не вмешивался.
— Она требует, чтобы ты деньги домой приносил, — жаловалась Кристина мужу. — Может найдешь хоть что-нибудь?
— Подумаю, — угрюмо отвечал тот.
На работу Косте не хотелось, поэтому он не нашел ничего лучше, как инициировать ограбление.
Пока никого в квартире не было, он вытащил все ценности, а дома устроил бардак.
— Это моя вина, — оправдывался он перед тещей. — Ушел на работу, двери, наверное, в торопях, забыл закрыть.
— Ничего, напишем заявление, воришек мигом найдут, — успокаивала зятя Мария Павловна.
— Да вы что? Какое заявление? Затаскают и никого не найдут! По своему опыту знаю, а на работе на вас будут коситься. Вам это надо?
Конечно, пожилой женщине это не надо было. Но заявление она все же написала, хоть и в тайне от дочери и ее мужа. Проверку провели и сказали:
— Это ваш зять. Он в ломбард отнес ваши серьги, даже не додумался унести подальше, — хохотал следователь. — Дело будем заводить или заявление заберете?
Мария Павловна попросила дать ей пару дней для решения вопроса. Пришла домой, позвала дочь на кухню.
— Чтобы сегодня же вас не было или дам ход заявлению, — сурово проговорила она.
— Ты выгоняешь меня из собственного дома? — запротестовала Кристина.
— Выгоняю его. Ты, если хочешь, можешь остаться.
— Знаешь что, мама, — злилась Кристина. — Ты еще об этом пожалеешь.
Дочь с мужем уехали в тот же день, куда и как, мама не интересовалась. Злилась. Это же надо, вора в дом привела!
Еще и защищала его, а он ее любимые сережки продал, муж подарил на годовщину свадьбы. Память как-никак…
Мария Павловна выкупила свои серьги, с дочери денег не взяла.
— Надеюсь, хоть в чем-то вам помогут.
Конечно, женщина расстраивалась, переживала. Но сама не звонила и даже не пыталась узнать, где дочь, и что с ней. Понимала, станет совсем плохо, придет домой.
Не прошло и несколько месяцев, как Кристина заявилась.
Сначала дочь приходила и просила денег в долг. Мама не отказывала, хоть и ругала.
— Работать надо, отправляй своего!
— Мы сами решим, — ледяным тоном говорила дочь.
Мария Павловна давала деньги, и Кристина исчезала на какое-то время. Потом приходила снова и все по кругу.
А через полгода, после того, как мать их выгнала, пришла и заявила, что пора бы маме в дом престарелых.
— Костя твой тебя надоумил?
— Какая разница, ты не слушаешь меня? Платное учреждение, мы платить будем каждый месяц.
— С чего? Вы даже работать пойти не можете.
— Мама, все уже обговорено, тебе осталось только собрать вещи и подписать документы у нотариуса.
— Какие еще документы?
— Ну как какие? Мы будем твою пенсию получать, квартирой распоряжаться.
— А я что? Немощная по-твоему?
— Причем тут это? Тебе лучше будет там. И точка. Собирайся!
— И не подумаю, — Мария Павловна присела на стул и перед глазами все поплыло. Она хватала ртом воздух, руки затряслись. — Кристина, дай воды… — прошептала женщина.
Но дочь стояла на месте.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, — дочь вышла из квартиры и заперла дверь на ключ снаружи.
Мария Павловна медленно сползла со стула, хотела дойти до дивана, но не удержалась, упала…
Прошла неделя.
— Как думаешь, уже пора? — Кристина спрашивала у мужа. — Я видела, как ей плохо было. Если врача не вызвали, а я его не вызывала, телефон ее прихватила, то точно уже все.
— Неделя прошла… Думаю достаточно, — говорил серьезно Костя. — Можно идти. Ты только одеться поскромнее и не забывай, надо изображать жертву, поняла?
Кристина кивнула и отправилась в квартиру к матери. Она открыла двери своими ключами и прошла.
— Мама! — кричала Кристина специально громко. — Ты где?
Из самой дальней комнаты вышла соседка Антонина Петровна.
— Чего разоралась? Нет больше Марии, похороны на той неделе еще прошли.
— Как нет? — Кристина постаралась изобразить удивление, грусть, но вместо этого на лице появилась улыбка. — А вы тут что делаете?
— Живу. Это теперь моя квартира, по завещанию.
— По какому еще завещанию? Она мне должна была все оставить…
— Должна, но не обязана. Не веришь, сходи к нотариусу, Елена Дмитриевна принимает за углом.
Кристина бросилась к нотариусу. Пожилая женщина сначала отказывалась ее принимать, но потом все же пустила.
— Рано пришли, полгода еще не прошло, — ворчала она.
— Мне только узнать о завещании. Оно было?
— Было, извините, мне некогда, через полгода жду.
Кристина вернулась в квартиру к матери.
— Я пойду в суд, оспорю завещание! — возмущалась она. — И, пока завещание не вступило в силу, вы не имеете права тут распоряжаться!
— Тебя забыла спросить, на что имею право, а на что нет. Ты вообще мать свою в дом престарелых хотела отдать и ничего.
— И отдала бы, — огрызнулась Кристина.
Антонина Петровна подошла к Кристине.
— А тебе не интересно, где мать твоя лежит? Хоть бы сходила, прощения вымолила.
— Еще чего, она квартиры кому попало раздает, а я ходить должна? Надо было раньше ее обрабатывать начать, никакого завещания бы не было.
— Она же для тебя всю жизнь… Даже заявление забрала, когда узнала, что муж твой все украл.
— И что? Мне теперь поплакать, может?
— Не мешало бы. Ты хоть ее любила?
— Не ваше дело. Да и какая разница. Я вещи заберу?
— Забирай, — равнодушно махнула Антонина Петровна и скрылась в комнате.
Кристина прошла в комнату матери, перевернула все ее вещи в поисках хоть каких-нибудь денег или драгоценностей, но ничего не было.
— Ничего не найдешь, все твой муж вынес, — услышала она голос матери за спиной и вздрогнула.
Повернулась, мама стояла напротив.
— Ты же… Тебя же нет, мне кажется, да? — растерялась Кристина.
— Ага, — мама не стала ей ничего объяснять. — Наследство уже делишь? В суд собралась. А могилу мою видела?
Кристина только сейчас поняла, что ей не видится и крыша у нее не поехала, а что перед ней стоит живая мать.
— Ты меня обманула?
— Частично, — сказала мама. — Я живая. А квартира действительно теперь принадлежит Антонине. Я ее продала.
— А сама куда?
— Это не твое дело. Ты узнаешь только тогда, когда наследство пойдешь оформлять. Но поверь мне, это будет нескоро.
Кристина вылетела из квартиры, как ошпаренная. Мария Павловна присела на кровать и расплакалась.
— Надеялась я, что она хоть одумается…
В тот день, когда Марии Павловне стало плохо, в гости должна была зайти соседка. Они договаривались.
Антонина пришла, стучалась, а когда ей не открыли, сходила за запасными ключами.
Вызвали скорую подруге. Ее в больнице на ноги подняли.
После случившегося женщины и придумали план, как вывести на чистую воду Кристину, пока та мать до могилы не довела.
Нотариус за углом, была их подруга, поэтому полностью подтвердила слова Антонины.
Мария переоформила квартиру на Антонину, а та переписала квартиру на Марию. Так они поменялись квартирами, а Кристина больше не приходила. Хоть мама ее и ждала, надеялась, что одумается и раскается в содеянном…
