«Ну и кто у тебя вырастет? Ни к чему не приспособленная лентяйка? — мама ложкой подобрала с тарелочки остатки торта, положила в рот и зажмурилась от удовольствия. — Вкусно!..»
«Ну почему же обязательно лентяйка? — мамина подруга, тетя Таня, пожала плечами и допила кофе. — Лена хорошо учится, занимается в музыкальной школе и в кружке рисования. У нее и так свободного времени почти нет.» — «Так и Машка не двоечница далеко — всего две четверки за четверть выходит, остальные пятерки. Легкой атлетикой занимается и в хоре поет. И ничего. Справляется прекрасно! Зато в восемь лет умеет и пол помыть, и что-то приготовить, и белье погладить. »
«Не знаю… — тетя Таня снова пожала плечами, — Мне кажется, что научиться пол мыть — дело нехитрое. Да и белье не так сложно гладить. Лена вполне справляется с тем, чтобы свою форму погладить и манжеты с воротничком пришить. И ужин себе разогреет, если я на работе. Но…» — «Но это бывает изредка, да? А у ребенка должны быть обязанности. Понимаешь? Это чувство ответственности развивает! К этому надо с детства приучать!» — «Так Лена отвечает за свою учебу — это ее самая главная обязанность.» — «Ничего ты не понимаешь! — мама махнула рукой и крикнула: — Машка! Сюда иди!..»
На кухню зашла невзрачная девочка в затертом домашнем халатике. Ее руки были испачканы красками. «Мы поели, можешь мыть посуду! — распорядилась мама. — Пойдем в комнату, — это уже подруге.» — «Но мам… Можно чуть попозже? Нам к завтрашнему дню сказали рисунок нарисовать. Мне совсем чуть-чуть осталось. И по математике задачу. А потом посуду помою, можно?» — «Мария, — мама удивленно подняла брови, — Что я слышу? Я только что хвалила тебя тете Тане, говорила, что ты прекрасно воспитанная, трудолюбивая девочка, а теперь выходит, что я ее обманула? Ты лентяйка?» — «Нет, мама,» — Маша втянула голову в плечи и подошла к мойке. — «И мусор потом еще вынеси, — мама поднялась из-за стола. — Странно, что мне приходится тебе об этом напоминать.»
Подруги переместились в комнату, где мама продолжила убеждать подругу в том, что у девочек обязательно должны быть домашние обязанности. Что потакание лени и капризам ни к чему хорошему не приведет. Кто же женится на лентяйке и неумехе? Поэтому с шести лет Машка моет посуду. Всю. Всегда. Без отговорок. С прошлого года она выносит мусор. С этого — гладит все белье и моет полы. Это обязанности, а все остальное — помощь. Если я попрошу.»
«Не слишком ты с ней сурово?» — «Я? Сурово? Тань! Я была маленькой, так мне надо было колонку включить, чтобы посуду вымыть. И стирали мы в корыте! И утюг угольный я еще немного застала, представляешь? И никого не волновало, устала я или плохо себя чувствую. Не сделала — отец ремень снимал… А бабушка моя в десять лет чего только не умела… Все хозяйство на ней. Читать-писать научили — и хватит. Пора взрослеть! А нашим все вечно тяжело! Хотя и вода горячая есть, и все остальное… Я так и говорю — не придуривайся! Не с чего тебе уставать! А ты, Тяня, попомни мои слова — еще аукнется тебе твое баловство! Не приучишь Ленку сейчас к домашним делам, потом поздно будет!»
…Прошло больше тридцати лет. Обеих мам уже не было в живых, а Маша и Лена продолжали приятельствовать. Они не были закадычными подружками, но с праздниками друг друга поздравляли всегда, общались по телефону, изредка приходили друг к другу в гости. А с появлением мессенджеров и социальных сетей переписывались еще и там, присылая друг другу фотографии и рассказывая о новостях.
«Я в больнице,» — огорошила Лену Маша однажды осенью в ответ на дежурное «как дела, что нового?». — «Ужас какой! Что случилось? Где? Пиши адрес, завтра приеду к тебе!»
Понятно, что болезнь никого не красит, что в больнице особо не до макияжа, но то, что увидела Лена, ее поразило. Маша, ее ровесница, женщина сорока шести лет, выглядела чуть ли не старушкой. Сгорбленная фигура, шаркающая походка, опущенные уголки рта, глубокие морщины между бровями.
«Машунь, что с тобой?» — «Не знаю. Вроде бы, и ничего серьезного, а то одно, то другое… Только недавно спина болела месяц, потом с желудком проблемы начались, потом вены вылезли — варикоз, надо операцию делать. Сюда вот с давлением попала, криз был. А тетки наши на работе вообще меня в психи записали. Говорят, что мне надо к психиатру идти, вроде как, депрессия у меня…»
«Маш… как же так?.. У тебя же все хорошо было… Работа, муж, ребенок… Дома всегда порядок, готовишь отлично…» — «Да глаза бы на эту готовку уже не смотрели! — глаза Маши наполнились слезами, — Как в десять лет к станку встала, так и пашу до сих пор! Мне уже пенсию по выслуге лет надо давать! Готовка, готовка, готовка… Вечная готовка…
Все подружки гулять, а я картошку жарить или суп варить. Все из секции на соревнования или на концерт с хором — а я дома, потому что кто же вместо меня в выходные завтрак приготовит? Это же моя обязанность! Какие-такие уроки? У тебя же еще пол не вымыт! Сначала обязанности, потом уже уроки свои. Ну и что, что поздно. Сама виновата, что не успела. Болеешь? Ну ты же будущая женщина, будущая жена! Помой посуду, а потом уж и болей. Но недолго. Нельзя женщинам болеть, муж бросит! А пока бросала только я… Хор бросила, спорт бросила… Хорошо, хоть учеба не съехала…
Так-то мама права была. Замуж я выскочила легко — еще и выбирала из двоих, хоть красоткой никогда не была. А уж они-то чуть ли не дрались из-за меня, Лен! Покорила я их своими эклерами и «наполеонами»! А после свадьбы как впряглась, так голову некогда поднять было. Чтобы ни пылинки, ни соринки! Чтобы каждый день еда новая, вчерашнее — ни-ни. Сорочки мужу гладить — чтобы рукав без складочки, иначе позор мне, как хозяйке! И, вроде, не уставала сильно. А как Даша родилась — вот тут ужас и начался. Уже вечер, а у меня ужин не готов, пол не вымыт… Ребенка в кроватку, картошку чистить, а она орет-заливается. Я сама реву, а что делать? Сначала обязанности, домашние дела, потом все остальное. Свекровь один раз увидела — матом меня обложила. Говорит, не мать ты, а ехидна. Ребенок посинел от крика, а ты пыль вытираешь…
Ладно, пережили. Дашка подросла, я решила ее к труду приучать. И что ты думаешь? Где села, там и слезла! Эта сопля в школе нахваталась про «детский труд» и «права ребенка» — заявила мне, что никаких обязанностей у нее не может быть. Что она будет только за собой убирать и посуду за собой мыть, а пол мыть только тогда, когда уроки сделает, а не когда мама скажет… Что ее главная обязанность — учеба, а если будущий муж ее будет оценивать по умению пыль вытирать, то такой муж ей и не нужен… Вот так — думала, что помощницу себе родила, да куда там… Кручусь-верчусь, а муж с дочкой только подгоняют.
Хорошо, если «спасибо» за обед скажут, а то и молча из-за стола встают. Муж говорит — а за что «спасибо»? Это же твоя обязанность! Я же не прошу мне спасибо говорить, что я на работу хожу!.. У меня уже и башка седая, и нервы ни к черту, и давление скачет… Иной раз думаю — пошлю куда подальше эту уборку! И готовить не буду! А потом думаю — это ведь моя обязанность! Нельзя болеть, нельзя отдыхать, пока дела не сделаны… Вот сейчас выйду из больницы — мои грязью заросли по уши… Генеральную уборку надо делать… Ты бы знала, как я устала, и как я это все ненавижу!»
…Лена ехала домой на метро и расстроенно вздыхала. Надо же… Она всегда думала, что Маша — идеальная жена и хозяйка. Что ей все дается легко и просто, потому что ее с детства приучили к труду, мама научила всем домашним премудростям. Как же так вышло-то? Почему Маша ненавидит домашние дела?..
