Войдя в свой дом со двора, Клавдия устало опустилась на диван в комнате, и как всегда посмотрела на стену, где в рамке висела фотография мужа Матвея. Ей скоро шестьдесят, живет одна в большом доме, сын с семьей далеко, он военный и навещают её редко.
Полола грядки в огороде, хоть и живет одна, но сама работает на огороде, не запускает землю, хозяйственная она. Вечерами сидит в одиночестве, особенно длинные зимние вечера, правда соседка Вера часто забегает, тогда чаевничают, у Клавдии старинный самовар. Делятся своими воспоминаниями.
— Клавдия, а почему ты одна, такой огромный дом, могла бы мужика какого-нибудь в дом позвать, — Вера в соседях живет с мужем лет пятнадцать, дом купили, и не знала она истории Клавдии.
— Так были мужики, но не так все просто, — решила рассказать она.
Клавдия всю жизнь живет в этом большом селе. Семья у них была большая, мать воспитывала одна четверых детей. Когда Клаве было десять лет, отец бросил их и уехал в райцентр к другой женщине. Больше они никогда не видели отца.
Клава была старшей, кроме неё еще два брата близнеца и маленькая сестренка. Односельчане советовали матери:
— Подай в розыск, пусть найдут твоего беглеца.
— А зачем его искать, раз он нас бросил, значит не нужны мы ему. Разве он не понимает, как мне одной трудно. Не буду я его искать, Бог с ним, — отвечала мать.
Мать была доброй и работящей, жили дружно, работала она на птицефабрике. Своим работникам там продавали подешевле нестандартные яйца и кур еле живых, которые уже снесли положенное количество яиц. Так что суп всегда ели куриный, вкусный.
Клавдия оставалась за хозяйку, мать целый день на работе. Прибегала из школы, быстро делала уроки, присматривала за младшими, уроки у них проверяла. Убирала в доме, летом грядки полола, близнецы носили воду поливать огород. Дети в деревне взрослеют рано. Вот и Клавдия быстро повзрослела, превратилась в симпатичную девушку, очень похожа на отца, с такими же кудрявыми волосам. Мать часто, глядя на её кудри, говорила:
— Эх Клавка, овечья ты голова…
После школы осталась в селе, пошла работать с матерью на птицефабрику. Нравилась она парням, поглядывали, в клубе она никогда не подпирала стенку, всегда приглашали танцевать. Но не было такого парня, к которому лежала бы у неё душа. Ей было семнадцать, когда посватался к ней Матвей. Он её любил, и в селе об этом все знали.
Из хорошей семьи был Матвей, единственный и поздний сын у родителей. Они уже были на пенсии, а он работал в колхозе, был старше Клавы на три года. Жили они на отшибе за селом, отец держал пасеку, мед всегда у них, да и продавал он его в соседние деревни и в райцентр возил. Семья была не бедная, большое хозяйство. Отец Матвея потому и построил свой дом ближе к лесу на отшибе, чтобы пчелам было вольготно и не так бы беспокоили односельчан.
Как-то провожал Матвей Клаву из клуба и признался:
— Нравишься ты мне, или даже люблю тебя крепко, о тебе только и думаю. Сватов я к тебе зашлю, хорошо?
К Матвею она относилась равнодушно и замуж за него не собиралась. Был он не хуже и не лучше других, обыкновенный, спокойный и молчаливый. Не ругался при ней матом, не пил и даже не курил, как другие, и тихо любил её. А Клава была девушка шустрая и боевая, и такие же парни ей нравились, бесшабашные, хотя пока на сердце никого не было.
Клавдия тогда только улыбнулась, промолчала, но матери сказала:
— Мама, Матвей ко мне хочет свататься, любит меня, так и сказал. А я его не люблю, ничего не чувствую к нему, парень и парень, сердце мое не волнуется. Да и рано, наверное, еще мне.
Мать обрадовалась:
— Дочка, лучшего мужа тебе не найти. Хочешь на колени перед тобой встану, выходи за него, выходи за ради Бога, хоть тебя определю, ведь у меня еще трое кроме тебя. Да и семья у них хорошая.
Уговорила дочку мать, дала согласие Матвею она. Но на полном серьёзе подумала:
— Поживу с ним год, исполнится восемнадцать, уеду в райцентр, там найду свою любовь.
У матери денег на свадьбу не было, и об этом сказала сватам:
— Может обойдемся без свадьбы? – но те настояли.
— Матвей у нас единственный сын, мы на себя возьмем все расходы.
Повезли Клавдию в город, купили белое платье, фату и белые туфли, даже нижнее белье купили. Она была очень рада, такого белья никогда не носила. Вот тогда впервые и посмотрела она на Матвея с благодарностью и любовью.
Расписали их в сельсовете, и все гости пришли в дом к родителям Матвея. Клавдия, когда переступила порог дома и увидела накрытые столы, даже немного была ошарашена. Всего было много, а гости обрадовались, когда увидели много спиртного на столе. Хозяева сами не пили и Матвей тоже, но гости пили и веселились, а мать Клавдии плакала от радости. Оглядывалась по сторонам и думала:
— В какой дом попала моя дочка. На окнах тюлевые занавески, шторы красивые, трюмо чуть не до потолка, мебель хорошая, все красиво и добротно, Посуда красивая и дорогая.
После свадьбы началась семейная жизнь Клавдии. Ей повезло. Матвей с неё пылинки сдувал, свекры хорошо относились и старались, как и она, угодить ей. В доме тишина и покой, родители не скандальные, все чинно и благородно. Чистота была в доме идеальная, свекровь всегда повторяла:
— Вот невестушка, дом нужно содержать в чистоте, где чисто, там нет болезней.
Трудились все много, свекровь по дому, Клавдия работала на птицефабрике, муж в колхозе. К хозяйству, к скотине Клавдию не подпускали, там работали свекор и Матвей.
Утром Клавдия уходила на работу, вставала рано, хотела помочь свекрови, а она уже хлопотала на кухне, нажарит блины или оладьи со сметаной или с медом, а невестке наливала стакан сливок, чтобы была у неё сила, чтобы поправлялась, худенькой была. Но через полгода глянула как-то на себя Клавдия в зеркало внимательно, а на неё смотрит раздобревшая красавица — кровь с молоком. Она подросла, и поправилась. Только кудри остались такие же.
Прошел год замужества, второй пошел. Клавдия уже и забыла, что обещала сама себе уехать в город. Хорошо жили с мужем, любили её все. А тут еще поняла, что ждет ребенка. Свекры от счастья были на седьмом небе, а о муже и говорить не приходится. Пуще прежнего любить и жалеть стал её.
До родов оставалось месяца три, когда у них случилось несчастье. Матвея и еще двух мужиков отправили в райцентр за какой-то железной и тяжелой установкой для фермы. Когда уже ехали обратно, Матвей сидел в кабине рядом с водителем, а те мужики наверху в кузове. Была ранняя весна, и сильная гололедица, машину на мосту занесло, и она рухнула с высоты в глубокий лог. Мужики успели выпрыгнуть, а Матвей с водителем погибли на месте. Эта тяжелая установка придавила их.
только год и радовался свекор внуку
Горе пришло в дом Матвея. Клавдия сама не своя, и почему-то вдруг все время в памяти всплывало, что хотела уехать от Матвея через год, а получилось, что ушел он. После похорон сына свекровь слега и не смогла прийти в себя, все тосковала по нему, и тоже похоронили рядом с сыном. Остались в доме Клавдия со свекром вдвоем. Жалел он невестку, помогал во всем. Родила она удачно сына, только год и радовался свекор внуку, а потом скоропостижно умер, сердце его подвело.
Осталась Клавдия одна в доме. Мать и братья приходили и помогали. Пришлось продать пасеку свекра, не знала она, как обращаться с пчелами, продала скотину, оставила корову, да кур.
— Куда мне одной-то с сыном, не потяну я без мужа, — горевала она.
Отдала матери половину денег, нужно было детей одевать к школе, да и так, тяжело жилось матери одной с тремя детьми.
Прошло два года, и вдруг посватался к Клавдии местный Николай. Не нравился он ей, отказала. А через некоторое время пришел другой – Сергей. Приняла она его. Прожили месяца два, Сергей работал в колхозе трактористом, приходил домой вечно грязный, не мылся, и не переодевался:
— Сережа, переоденься в чистое, мазутом от тебя несет, да и на диване чисто постелено, — делала замечания она ему, но он таким был по натуре, лодырем и неряхой.
По хозяйству ничего не делал, даже в сарае не хотел у коровы чистить. На каждое замечание Клавдии огрызался, матерился, обзывал её. Не вытерпела она и сказала утром:
— Вечером после работы сюда не возвращайся, вещей у тебя мало, соберу, потом заберешь. Не хочу больше с тобой жить.
Конечно много чего выслушала она от Сергея, но не пришел он, а она вздохнула свободно. Прибрала после него в доме, все вымыла, перестирала. Конечно хотелось Клавдии любви, еще молодая и надеялась, что встретит нормального мужика и будет еще у неё семья. Мужики к ней липли, слетались, как на мед, некоторые видели её добротный и большой дом, считали её богатой вдовой. Другим она нравилась, как женщина. Красивая была. Один, другой и третий были в её жизни, но каждый раз она сравнивала их с Матвеем.
— Разве мог мой Матвей меня оскорбить, или руку поднять, или отказать в чем-то. Никогда. Эх, Клавка, овечья ты голова, тогда ничего не понимала, — часто думала она.
Так и прошла её молодость, сын после школы уехал учиться, с детства мечтал быть военным и исполнил свою мечту. Когда исполнилось Клавдии пятьдесят лет, достала она из комода портрет Матвея в рамке, повесила на стену на видное место.
— Вот мой нелюбимый муж. А лучше него нет мужиков и не будет. Оказывается, Матвей и был моим самым любимым. С ним я была счастлива и, как за каменной стеной. Жаль, рано оставил он меня. Как бы хорошо мы жили сейчас, — думала наедине с собой.
Вера внимательно и с грустью слушала соседку.
— Такие дела, Верочка, я ведь разговариваю с Матвеем, рассказываю ему обо всем, а он улыбается, делюсь трудностями и печалями, иногда поплачу. И знаешь, легче становится, все будто устраивается в мою пользу. Как будто он слышит меня и помогает. Матвей был единственный мой муж, настоящий и любящий. Только поздно я поняла, любовь-то у меня была и уже не нужно её искать, она в доме нашем жила.
