Галина Петровна наслаждалась тихим вечером. Она любила эту часть дня: когда солнце уже клонилось к закату, а за окном слышалось только редкое ворчание голубей на подоконнике. В чайнике закипала вода, и скоро можно было бы устроиться у телевизора, посмотреть что-нибудь старое, доброе. Может, «Москва слезам не верит», а может, «Любовь и голуби».
Но планы разрушил резкий звонок телефона. Галина вздрогнула. Кто это может быть? В её возрасте уже приучаешься, что поздние звонки – либо от врачей, либо от дальних родственников с плохими новостями.
– Алло? – взяла трубку она, настороженно слушая.
– Ма, привет! – радостный голос сына заставил её слегка расслабиться.
– Андрюша? Ты чего так поздно?
– Мам, мы тут это… едем к тебе!
Галина не сразу поняла, что именно ей сообщили.
– В смысле? – переспросила она.
– Ну, мы с Ирой и Настей решили к тебе в гости заехать! Ты ж нас давно не видела.
У Галины внутри что-то неприятно сжалось. Конечно, не видела. Полгода назад приглашала, но сын всё был занят. А тут вдруг – едут.
– Когда приедете?
– Ну… мы уже выехали. Часа через три будем у тебя!
Галина чуть не выронила телефон.
– Как три?! Андрюша, у меня же ничего не готово!
– Да что там готовить, ма! Чай да бутерброды сделаем. Мы же свои! – беззаботно рассмеялся сын.
Но Галина знала, что за этим стоит. «Свои» – это значит, что сын с женой раскидают вещи по всей квартире, Настя завалится на диван с телефоном, и начнётся настоящий хаос.
– Ну ты даёшь, – только и выдавила она, но Андрей уже отключился.
Галина села на стул. Это что ж теперь делать? В холодильнике – одни яйца да кефир. А если Ира опять начнёт коситься на её старые кастрюли? И почему, в конце концов, нельзя было предупредить заранее?!
Времени на раздумья не было. Она быстро натянула кофту, взяла авоську и выбежала в ближайший магазин.
***
Галина металась по небольшому супермаркету, бросая в корзину всё, что попадалось под руку. Курица – пусть будет. Картошка – ясно, без неё никак. Сыр, колбаса, хлеб. О, селёдочка! И салфетки, а то они вечно вытирают руки об её полотенца.
– Галина Петровна! – раздался знакомый голос.
Она обернулась – перед ней стояла соседка Зинаида Сергеевна, прижимая к груди пачку макарон и бутылку кефира.
– Чего набрала-то? Праздник, что ли?
Галина тяжело вздохнула.
– Да гости нежданные…
Зинаида понимающе покачала головой.
– Это, небось, сынок с семейством?
– Он самый, – кивнула Галина.
– Ой, держись, Галочка! Мой-то в прошлом году приезжал на недельку, я чуть умом не тронулась. Уезжали – я на радостях шампанское открыла!
Галина нервно усмехнулась.
– Вот думаю, может, и мне запастись чем покрепче…
– Запасайся, дорогая, – хохотнула Зинаида. – А лучше – сразу им билеты обратно купи, как приедут!
Вздохнув, Галина расплатилась и направилась домой.
Когда часы пробили десять вечера, во дворе послышался шум. Галина выглянула в окно – во двор въехала чёрная машина сына.
– Приехали, – пробормотала она, вытирая руки о фартук.
Через пару минут дверь распахнулась, и в квартиру ворвались гости.
– Ма, привет! – Андрей подхватил её в объятия, чуть не задушив.
Галина почувствовала запах чужих духов и сигарет – сын курил, хоть и обещал бросить.
– Ну здравствуй, мамочка, – более сдержанно произнесла Ирина. Она сняла пальто, сразу прошлась глазами по квартире, будто оценивая.
– Бабуля, привет! – Настя махнула рукой и тут же села на диван, уткнувшись в телефон.
Галина сделала глубокий вдох.
– Проходите, раздевайтесь…
Но они уже и так чувствовали себя как дома.
– Ты чаю нам, а? – весело спросил Андрей.
Галина направилась на кухню, мысленно спрашивая себя: «И сколько же они здесь пробудут?»
Галина привычным движением включила чайник и оглядела кухню. Вроде бы убралась перед приходом гостей, но уже сейчас казалось, что квартира стала теснее, воздух — тяжелее.
– Мам, а у тебя нормального чая нет? – раздался голос Ирины.
Галина обернулась — та стояла в дверях, скрестив руки на груди.
– В смысле нормального?
– Ну, зелёного, травяного… У тебя только этот пакетированный, химия одна.
Галина сдержанно улыбнулась.
– У меня с советских времён привычка – черный, крепкий. Если хочешь, можешь купить свой.
– Ладно, я так… – Ирина пожала плечами и ушла в комнату.
Галина прикрыла глаза. Только вечер, а уже хочется тишины.
Накрывая стол, Галина наблюдала, как сын развалился на диване, Ирина проверяла что-то в телефоне, а Настя хмуро листала соцсети.
– Еда готова! – позвала она.
Андрей первым встал и, хрустя костяшками пальцев, сел за стол.
– О, да тут у нас пир горой! – с улыбкой сказал он, заглядывая в тарелки.
– Мам, ты так всегда питаешься? – спросила Ирина, глядя на селёдку с картошкой.
Галина вспыхнула.
– А что с ней не так?
– Да ничего… просто вредно же столько солёного есть. Надо больше овощей, свежих салатов.
– Вот, Настенька, возьми курочку, – проигнорировав невестку, сказала Галина внучке.
– Я не ем мясо, бабуль, – внучка даже не подняла глаз.
Галина замерла.
– В смысле – не ешь?
– Я вегетарианка, – безразлично ответила Настя.
Галина открыла рот, потом закрыла.
– Ну вот, ма, ты в прошлом веке застряла, – хохотнул Андрей. – Сейчас многие так питаются.
– Вот это новости… – пробормотала Галина. – А что ж ты ешь?
– Макароны, овощи… – Настя отодвинула тарелку с курицей.
Галина мысленно выругалась. В магазине и не подумала, что теперь у детей какие-то новые заморочки.
– Ну ладно… поищем что-нибудь.
За ужином было слышно только звон вилок о тарелки. Разговор не клеился.
Галина проснулась среди ночи от громкого смеха.
– Да не может быть! – голос Андрея разносился по квартире. – Да ты гонишь!
Галина встала, натянула халат и вышла в коридор.
На кухне горел свет, сидели Андрей с Ирой, громко обсуждая что-то.
– Вы с ума сошли? Ночь на дворе! – возмутилась Галина.
Андрей поднял голову, удивлённо моргнул.
– Ой, ма, разбудили? Да ладно тебе… Мы просто новости смотрели.
– В три часа ночи?! – Галина встала в дверях, скрестив руки.
– Мам, ну мы ж в гости приехали, расслабляемся! – рассмеялся сын.
Галина тяжело вздохнула.
– Мне завтра рано вставать. Вы хоть бы уважение какое-то проявили…
Андрей переглянулся с женой.
– Окей, окей, идём спать, – наконец сказал он.
Но пока они собирали кружки, пока прошли в комнату, Галина ещё долго слышала их разговоры.
Она легла обратно, но заснуть не смогла.
Наутро Галина зашла на кухню и застыла.
На столе валялись пустые пачки из-под чипсов, кружки с засохшим чаем, грязные тарелки.
– Ну ничего себе… – пробормотала она.
В этот момент в комнату зашла Настя, зевнула и… прошла мимо, даже не поздоровавшись.
– Настя! – окликнула её Галина.
– А? – девочка лениво обернулась.
– А у нас принято по утрам здороваться.
Настя закатила глаза.
– Ладно. Доброе утро.
– А ещё принято убирать за собой.
– Я ничего не брала. Это папа с мамой.
Галина вздохнула.
– Всё равно могла бы помочь.
Настя пожала плечами и ушла.
Галина сжала губы, но промолчала.
Когда Андрей зашёл на кухню, Галина стояла у плиты, готовя завтрак.
– Ма, у тебя мёд есть? – спросил он, заглянув в шкафчики.
– Нет.
– Блин, я к каше привык…
– Купи.
Андрей усмехнулся.
– Ты чего такая?
Галина резко повернулась.
– А ты не понимаешь?
– Чего?
– Вы у меня тут живёте, как в гостинице! Бардак, шум! Никто даже спасибо не сказал!
Андрей помолчал.
– Мам, ну ты преувеличиваешь…
– Да? А ты спросил, удобно ли мне?!
Андрей нахмурился.
– Мы ж семья…
– А семья уважает друг друга!
Он открыл рот, но в этот момент на кухню зашла Ирина.
– О, а что за крики?
– Ма недовольна, что мы её потревожили, – сухо ответил Андрей.
Ирина сжала губы.
– Ну, мы не думали, что тебе настолько некомфортно…
Галина тяжело вздохнула.
– Просто я привыкла к тишине.
Андрей покачал головой.
– Я понял. Всё, как приедем в город – не будем больше мешать.
В его голосе чувствовалась обида.
Галина отвела взгляд.
– Я не про это… Просто нужно договариваться, вот и всё.
Но Андрей уже ушёл в комнату.
Галина осталась стоять у плиты, сжимая ложку.
Она не знала, правильно ли поступила.
Галина долго стояла у плиты, механически помешивая гречку в кастрюле, пока в голове прокручивались события последних часов. Она чувствовала, как в груди неприятным грузом осела обида, перемешанная с раздражением и странным чувством вины. Она всегда считала, что её дом — это крепость, место, где можно спрятаться от внешнего шума, где никто не будет диктовать условия, где всё идёт своим чередом. Но с приездом сына и его семьи эта крепость вдруг превратилась в проходной двор, где кто хочет — заходит, говорит, что хочет, делает, что хочет, и никто даже не задумывается о том, удобно ли хозяйке этого дома.
Словно подтверждая её мысли, в кухню вошла Ирина, ещё сонная, с собранными в небрежный пучок волосами, накинутым на плечи халатом и телефоном в руке. Она лениво зевнула, пробежалась взглядом по столу, нахмурилась и тяжело вздохнула, всем видом показывая, что её что-то не устраивает.
— Галя, а у тебя кофе нет? — спросила она, склонив голову набок.
— Нет, у меня чай, — ответила Галина сухо, продолжая мешать гречку.
Ирина покачала головой, сложила руки на груди и постучала пальцами по локтю, задумчиво глядя на кастрюлю.
— Ну вот… А я без кофе по утрам вообще никакая, — с нотками недовольства произнесла она.
Галина, не меняя выражения лица, медленно выключила плиту и поставила кастрюлю на край стола, после чего развернулась и посмотрела прямо на невестку.
— Магазин в двух шагах, можешь купить, если тебе так необходимо, — произнесла она спокойным, но твёрдым голосом.
Ирина вскинула брови, будто бы удивившись такому ответу, но промолчала. Она снова уткнулась в телефон, села за стол и начала бездумно листать экран, изредка посматривая на Галины движения.
— А что на завтрак? — спустя минуту спросила она.
— Гречка, яичница. Хочешь — могу бутерброды сделать, — ответила Галина, взяв тарелку.
Ирина недовольно скривила губы.
— Что-то у тебя всё очень… простенько, — протянула она, потягиваясь.
Галина сдержала желание закатить глаза и ничего не ответила. Она поставила перед невесткой тарелку с яичницей и двумя ломтиками хлеба, а затем повернулась к раковине, чтобы помыть руки.
— Ладно, хоть поем, — пробормотала Ирина, лениво ковыряя вилкой в еде.
Через полчаса на кухню пришёл Андрей. Он выглядел уставшим, хотя ещё вчера вечером говорил, что прекрасно выспится, потому что «у мамы всегда так тихо». Галина не могла не заметить тёмные круги под его глазами и то, как он тяжело сел за стол, потирая виски.
— Что-то ты неважно выглядишь, — заметила она, ставя перед ним тарелку с кашей.
Андрей молча кивнул, потянулся за ложкой, но внезапно остановился и нахмурился, будто бы что-то вспомнил.
— Мам, слушай, а у тебя есть другой матрас? Или одеяло потеплее? — спросил он, и в его голосе прозвучала лёгкая обида.
Галина поставила на стол чашку с чаем и, скрестив руки на груди, повернулась к сыну.
— А что не так?
— Да что-то я спал плохо… Жёстковато, да и холодно ночью было.
Галина моргнула, стараясь подавить раздражение, но не удержалась.
— Андрей, ты три дня назад сказал, что едешь ненадолго. Мы даже не обсуждали, что тебе нужен отдельный матрас или пуховое одеяло.
Андрей поднял глаза от тарелки и встретился с её взглядом.
— Ну да, но ты же знаешь, я привык к другому…
— Привык? — Галина горько усмехнулась. — Я вот тоже привыкла жить в тишине и порядке, но почему-то за последние два дня у меня то крик ночью, то грязная посуда на кухне, то кто-то обсуждает, какой у меня «простенький» завтрак.
Андрей приподнял брови.
— Это ты сейчас на что намекаешь?
Галина выдохнула.
— Ни на что. Просто говорю, что у каждого свои привычки, и если ты приехал в чужой дом, будь добр учитывать, что этот дом не гостиница.
Наступила тишина. Ирина отложила вилку, подняла взгляд от телефона и внимательно посмотрела на Галина. Андрей медленно поставил ложку на край тарелки, будто обдумывая сказанное.
— Мам, мы, конечно, поняли твой намёк… — произнёс он после короткой паузы.
Галина устало потерла виски.
— Я не намекаю. Я говорю прямо.
Андрей тяжело вздохнул.
— Хорошо. Мы подумаем, что делать, — сухо сказал он и продолжил есть.
Ирина скрестила руки и отвернулась к окну. Настя, которая зашла на кухню в этот момент, уловила напряжённую атмосферу, приподняла брови, но ничего не сказала.
Галина поняла, что они уже всё решили, просто не хотят говорить сразу.
Весь день прошёл в напряжённой тишине. Гости перестали без спроса брать вещи, ходить по квартире, как по проходному двору, но отчуждённость в их поведении говорила сама за себя. Галина чувствовала, что сын обижен, Ирина недовольна, а Настя, кажется, просто ждёт, когда вся эта поездка закончится.
Когда наступил вечер, Андрей зашёл в комнату, где Галина сидела в кресле и смотрела телевизор. Он был спокоен, но взгляд говорил, что он готов к серьёзному разговору.
— Мам, можно? — спросил он.
Галина кивнула.
— Мы завтра уезжаем, — сказал он без предисловий.
Галина слегка вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Решили не задерживаться?
— Да. Мы понимаем, что тебе не очень удобно. И нам, честно говоря, тоже.
Галина тяжело вздохнула.
— Андрей… я не хотела, чтобы вы чувствовали себя нежеланными.
— Но так получилось, — спокойно сказал он.
Она не знала, что ответить.
— Просто мы все привыкли к разному, — продолжил Андрей. — И, наверное, такие спонтанные поездки — не лучшая идея.
Галина кивнула, согнув пальцы в замок.
— Наверное, ты прав.
— Давай просто в следующий раз договоримся заранее, — предложил он.
Галина посмотрела на сына и почувствовала странное облегчение.
— Да, давай так, — наконец сказала она.
Андрей улыбнулся и вышел из комнаты.
Галина ещё долго сидела в кресле, слушая, как в другой комнате они собирают вещи. Она не знала, радоваться ей или грустить, но одно было ясно: теперь её дом снова станет её крепостью.
Утро было необычно тихим. Галина проснулась раньше обычного — за окном ещё только начинало светать, но внутри неё уже не было той тревожной усталости, что копилась все последние дни. В квартире царила долгожданная пустота, в которой не было раздражающих ночных разговоров, суеты на кухне и требовательных взглядов.
Она вышла в коридор и машинально заглянула в комнату, где ещё вчера жили гости. Кровать была аккуратно заправлена, чемоданы исчезли, а в воздухе остался лёгкий запах духов Ирины. На тумбочке стояла записка.
«Мам, мы уехали рано, не стали тебя будить. Спасибо за всё. Андрей.»
Галина вздохнула. У неё не было ни радости, ни сожаления. Было только лёгкое опустошение, похожее на то чувство, когда после долгого напряжения наконец наступает тишина. Она пошла на кухню, заварила себе крепкий чай и впервые за эти дни спокойно села за стол.
Дом снова принадлежал ей.
Глоток горячего чая приятно согрел изнутри, но вместе с теплом пришли и размышления.
Она не была злой женщиной, которая ненавидит гостей. Она любила сына, любила внучку, и даже с Ириной у неё не было каких-то серьёзных конфликтов. Просто когда-то, давно, она была матерью, чьей жизнью управляли дети, их режим, их потребности, их желания. Когда они выросли, она вернула себе пространство, своё время, свою свободу.
И вот оказалось, что никто, кроме неё самой, этого не ценит.
Андрей привык, что у мамы можно остановиться, что она примет, накормит, обеспечит комфорт. Но в этом и была проблема — никто не подумал, насколько ей это удобно. Никто не задал вопроса: «Мам, ты хочешь, чтобы мы приехали?»
Она помешала ложечкой чай и покачала головой.
— Гостеприимство — это не обязанность, а выбор… — пробормотала она.
Телефон зазвонил, вырывая её из размышлений. Галина посмотрела на экран — Андрей. Она улыбнулась уголком губ и нажала кнопку приёма.
— Алло, сынок.
— Привет, мам, мы уже почти в Москве, всё нормально.
— Хорошо, — ответила она.
Повисло молчание.
— Слушай… — Андрей кашлянул, будто не знал, как правильно сказать. — Прости, если мы тебя слишком утомили.
Галина удивлённо приподняла брови.
— Что вдруг?
— Ну, просто… Ты была права. Мы вели себя так, как будто так и должно быть, а ведь это твой дом, твои правила. Я это осознал только сейчас, когда мы в машине обсуждали поездку.
Галина почувствовала, как внутри разливается тёплая волна.
— Я не хотела вас обидеть, — мягко сказала она.
— И мы не хотели… — вздохнул Андрей. — Просто в следующий раз, если приедем, всё будет иначе.
— В следующий раз? — лукаво уточнила она.
Андрей засмеялся.
— Конечно, мам. Как же без этого?
Она улыбнулась.
— Тогда буду ждать. Но по договорённости.
— Договорились.
После звонка Галина вышла на балкон, вдохнула свежий воздух и посмотрела на двор. Весна уже вступала в свои права — солнце медленно поднималось над крышами, прохожие торопились по своим делам, а где-то вдалеке лаяла собака. Жизнь шла своим чередом.
И она больше не чувствовала ни раздражения, ни усталости. Только лёгкое удовлетворение от того, что её границы наконец-то услышали и приняли.
Галина вернулась на кухню, села за стол, взяла чашку с чаем и почувствовала, что впервые за эти дни пьёт его по-настоящему в удовольствие.
