— Ох, ну, я вам сочувствую, конечно. А что сказали? Что Митьке нужен морской климат? К нам везете? В поезд скоро сядете? Я… — Тоня придерживала комариную сетку, чтобы залетевшая оса не просочилась через проем, пока за ней гоняется Никита.
— Попалась! Нет? – он орудовал свернутым журналом, — Откуда она прилетела? Гнездо, что ль, какое под крышей? Потом слазить надо и все осмотреть хорошенечко.
Когда Тоня услышала, как в трубке у Риты гудят поезда, она отпустила сетку.
Оса просочилась.
— Тонь, ты ее упустила, — выкрикнул Никита, — Теперь ведь сныкается где – не выловим, — тут он заметил, что Тоня какая-то взволнованная и тоже насторожился, — Что, еще осы?
“Слушай” – беззвучно сказала она.
— Рита, Митька с кем из вас в вагоне-то? С тобой?
“Какой вагон??” – тоже беззвучно спросил Никита.
— А-а-а… С бабой Олей и дедом Ваней. Они тоже у нас остановятся? И их друзья?
Никита сразу начал отчаянно жестикулировать, показывая, что надо состряпать отговорку:
“Потоп!” – он показывал, как выжимает тряпку и очертил в воздухе комнату, залитую водой до середины.
Нет.
“Осы!” – жужжащая оса пронеслась над ними.
Снова нет.
Тоня кивнула, а те побежали к поезду.
— Едут.
— Да нет, — сказал Никита, — Это мы приехали.
Без малого тридцать лет они владели сувенирной лавкой.
В Санкт-Петербурге.
На одной из центральных станций.
И насобирали довольно приличную сумму. Потом сменили прохладный Питерский климат на морской.
Кто же знал, что к этому прилагаются и толпы знакомых, которых погреться желают, а вот платить за путевки – нет?
— Буду ловить ос, — произнес Никита, — Сделаем из них праздничный фуршет.
— Любимый! – слегка упрекнула его Тоня.
— Я уже сыт этими любителями халявы. Что на этот раз?
— Мите нужно море.
— Так это дело его родителей. А его многочисленной семье тоже нужен особый климат?
— Она за компанию.
— Чудесно! Пожалуй, я приму предложение Ивановых и уйду в поход на горные вершины. На месяц.
— Ты, конечно, очень мотивируешь.
Тоня присматривала в холодильнике, что можно сварить, чтобы подошло и ребенку, и пожилым, кстати, весьма придирчивым родственникам.
— Схожу в погреб за закрутками.
Дойти не дошла.
Треснутая ступенька надломилась, и Тоня совершила кульбит, приземлившись на картошку.
А там и вилы были.
И стекло…
История развернулась так, что ей был предписан покой. А, если бы и не сказали про это отдельно, то все равно она не бегун сейчас. Ноги-то подвернулись обе!
Оля и Ваня, узрев, что Тоня опирается на мебель, быстро сникли. Им пришлось самостоятельно придумывать себе меню и развлечения.
— Тю, это мы на курорте сами будем себя обслуживать? – но произнесли так, чтобы она не слышала, — Скажу нашим, что они стали такими негостеприимными.
