— Этот пакостник нарочно Наташке бусы порвал! Его мамаша подговорила!
Муж так увлекся зрелищем, как обаятельная соседка развешивает постиранные вещи во дворе, что не вслушивался, что там лопочет его жена.
Это было еще в отголоски тех дней, когда даже в микрорайонах мегаполисов можно было запросто вывесить штанишки сушиться на любую веревку, натянутую между железяк, предназначенных совсем не для этого.
— Бинокль хоть убери! – остудила его Эвелина, заметив, куда уставился муж.
— Я высматриваю, когда Лешка с завода пойдет. Он мне полтинник должен.
— Ага, полтинник! Леша ходит по тропинке через гаражи, а вытаращился ты на Дашку.
— Тропинка… Гаражи… Ага, да, — Женя вновь припал к биноклю.
— Убери! Нас засмеют! Стоишь тут, как истукан, и подглядываешь.
— Я любуюсь красотами нашего двора.
— Покосившейся каруселью и выпивохами, которые заседают под деревьями? Этими красотами?
— Этими-этими, — он опять прослушал все, что говорила жена.
— На Дашку вытаращился! Сколько я тебя прощала…
— Тю, посмотреть уже нельзя. Просто посмотреть издалека, а не подходить к ней. Ну тебя. Проехали. Что там с Наташкой?
— Когда они все играли в догонялки, Наташа пробегала над площадкой, а Илья за ней погнался и ухватил именно за бусики. Они порвались, конечно. Это еще хорошо, что порвались, а то и она сама расшиблась бы, когда он потянул назад.
— Женушка, это бусы. Они… многоразовые. Собрали все бусинки, нашли нитку попрочнее – и все.
— В песочнице?
— Ааа, они в песок укатились…
— Естественно, Жень! Наташа там ползала, собирала в пакетик, я приобщилась – тоже собирала. Насобирали на браслет.
— И хорошо!
— Ей не нужен браслет, ей нужны бусы.
— Рынки-то все позакрывались? Пойдите, выберите, какой она хочет.
— Она хочет тот, который ей подарила Мила перед тем, как ее семья переехала во Владивосток!
— Тут я бессилен.
— Хоть что-то новенькое бы сказал!
Не придав особого значения этому, Женя подкрутил бинокль и занялся привычным делом: осматривал двор на предмет чего-то веселенького. А Эвелине не до веселенького. Этот Илья, конечно, с подачи своей маменьки, Яны, специально испортил Наташе украшение.
Эвелина и Яна – давние соперницы.
Они учились в одном классе, и жили в одном дворе, они даже одевались одинаково, потому что вкусы совпадали, но никогда не звались подружками – они конкурировали. У кого “стрелки” получаются лучше, у кого сапоги моднее, кто стометровку быстрее бегает, кто лучше сдал математику… После школы соперничество переросло во взрослую озлобленность. У кого муж перспективнее, у кого наследство от бабушки весомее, кто набрал, а кто стройный, как кипарис.
И рожали они одновременно. Тот же роддом. Та же палата.
Яна победно ухмылялась:
— У меня-то мальчик. Будущий мужчина!
— Девочка ближе к маме, — отвечала Эвелина.
— Что твоя девочка, когда поле надо вспахать или в шахте работать.
— И много у тебя полей? Часто твой муженек в шахту спускается?
— Мальчик – это потомок, наследник фамилии!
— Фамилии “Петровы”. Мамочка, где ж в стране еще такую редкую и оригинальную фамилию отыскать. Действительно. Могущественный продолжатель рода Петровых! У кого гимн закажешь?
Дети сразу попали в этот несущийся поезд соперничества. Кто раньше пошел. Кто раньше заговорил. Кто раньше рисовать начал. Яна даже пыталась отдать Илью в школу на год раньше, чтобы он учился на класс старше Наташи. Но он по возрасту не прошел.
Рассматривая браслет, который некогда был бусиками, Эвелина клокотала, зная, что Яна наверняка науськивала Илью, чтобы он разорвал именно эти бусики, которые были так дороги для Наташи.
— Он намеренно это сделал! Намеренно!
Муж уткнулся в бинокль.
А Наташа вдруг защитила Илью:
— Мама, он меня догонял, и, когда догнал, то запнулся о камень… Он схватился за первое, что подвернулось…
— И, естественно, подвернулась ему ты! Твое украшение!
— Он не хотел…
— Он весь в мамашу! Хотел! Она его и науськивает против тебя. Доченька моя, я знаю, что у тебя доброе сердце, и ты всех преступников бы простила, но, поверь, в этой жизни надо быть жесткой и решительной! Неумолимой! Никогда не уступать и не давать себя в обиду, иначе так и поедут на тебе.
— Ма…
Их отвлек дверной звонок.
— Тетя Эвелина, я собрал все бусинки… Передайте их, пожалуйста, Наташе, чтобы она не обижалась, и снова дружила со мной, — Илья принес прозрачную тару, в которую сложил десятки красных бусинок.
Сколько он их собирал в песке?
— Ничего нам от тебя не надо! Маме своей отдай, чтобы было у нее напоминание, как она поступает! Вообще это воровство – ты притронулся к нашим вещам.
— Простите…
Эвелина сгребла в охапку то, что принес Илья.
Бусы собрали заново.
На что Эвелина только злилась, а Наташа – внезапно – прониклась симпатией к соседскому мальчишке.
Не сказав ничего мамам, они подружились.
Скрывали они эту дружбу до тех пор, пока не захотели пожениться. И на дворе стоял уже совсем другой год.
— Как думаешь, твоя мама, моя будущая теща, примет этот брат? – спрашивал Илья, повязав галстук.
Молодые жили в квартире, которую Наташе подарили родители. Илья сам усердно копил и скоро собирался порадовать молодую невесту тем, что у них будет еще жилье, или они сделают из однушек трешку, или… масса идей, о которых родители пока не в курсе. Когда к Наташе наведывалась мама (отцу обычно лень), то девушка маскировала все, что принадлежало Илье – ныкала по шкафам или говорила, что это ее. Тапочки 44-ого размера, конечно, за свои не выдашь, но вот появление широченной футболки так объяснить вполне возможно.
— Примет, — сказала Наташа, — Эта подпольная жизнь уже ни в какие ворота не лезет. Нам по 22, а от мам бегаем, как тогда, когда было 16. Надо им все рассказать.
— Они же не подружатся.
— Конечно, не подружатся. Но будут знать, что мы вместе.
“Не подружились” – это мягко сказало.
— Чтобы я… Чтобы я, в своих квартирах, этого малохольного пакостника не видела! – разошлась Эвелина, когда Наташа продемонстрировала жениха, — Я-то надеялась, что ты умная девочка… Когда ты сказала, что приведешь жениха, я уж размечталась, что там академик… банкир… Да хоть и простой работяга! Но только не этот! Его мамаша всех тут сживет…
— Попрошу вас не выражаться так о моей маме… — заикнулся было Илья.
— У себя я выражаюсь так, как хочу! Тебя Наташа куда поселила? В мою квартиру!
— Ну… уже в мою… — сказала Наташа.
— Записана она на тебя, но оплатили ее мы! Поэтому все решать буду я!! – казалось, что здесь она перейдет на ультразвук.
Молодые еле ноги унесли.
— Мне куда теперь? – спросил Илья.
— Домой.
— Но Эвелина…
— Она в ярости. Но ко мне она сейчас не потащится. И… Я люблю тебя. Хочу, чтобы мы всегда-всегда были вместе, милый.
— Разумеется, любимая.
— За маму…
— Не извиняйся. Моя бы кричала не хуже. Она-то хоть не знает…
Но они рано радовались.
Эвелина помчалась не к дочери, чтобы разобраться с неугодным зятем, а к Яне.
— Довольна?! Подослала своего негодного сынка к моей доченьке??? – Эвелина смахнула все постиранные наволочки в грязь. Яна была последней, кто еще сушил одежду во дворе.
— Кого послала??
— Илью своего! Альфонса!
— Мой сын – достойный мальчик из хорошей семьи! Если он и живет с твоей Наташкой, то у меня только один вопрос – что он в ней нашел? Она же у тебя потас…
Была драка.
Вполне логичный итог их разборок, который назревал уже давным давно. Их клубка, в котором они валялись, то и дело летели обрывки ткани и волос. Накладные ногти Яны с ней попрощались. А Эвелина потеряла клипсы, которые носила заместо сережек. Их не разняли даже мужья.
Когда женщины выдохлись, то расцепились, встали и произнесли:
— Никогда мой сын не будет с твоей дочкой!
— Никогда моя дочь не будет с твоим сыном!
Молодых, конечно, в известность не ставили. Просто решили так для себя. Что они не позволят этому случиться. А молодые, особенно Наташа, которая ждала, что со дня на день мама вынесет двери в ее квартиру и выбросить непутевого зятя, уж было понадеялись, что все улеглось, и что родители принимают их выбор.
Тут родители позвали их на обед…
Чтобы проинформировать:
— Я запрещаю вам жить вместе! – Эвелина взялась за скалку. В своей квартире она способна на все.
— Мне еще не доводилось соглашаться с Эвелиной, но она тут за здравый смысл. Вы не можете быть парой. Муж и жена – это не только муж и жена. Это еще их родители, все их предыдущие поколение. Объединяются два рода. Мы с Эвелиной такого объединения не допустим.
— У вас это и так ненадолго, — сказала Эвелина, — К чему тут ломать комедию? Молодость есть молодость. Мало ли, кто там кем увлекся. Я тоже увлекалась… парнями… Когда мне было 22.
— Кем это ты увлекалась? – нахмурился Женя. Он, как и муж Яны, про которого вообще все позабыли, не понимал, что такого страшного в том, что их дети создадут ячейку общества. Но соглашался с женой.
— Парнями!
— Не только мной?!
— Да! Но это было до брака! А вот ты…
— Не будем об этом! – утихомирил он жену.
— Детки, — Яна была лояльнее к своему ребенку. Сын же. Женщина не должна повышать на него голос, — Деточки мои, у вас все впереди. Вам мимолетный роман – это капля в море. Подумайте о нас, а не о себе. У вас-то будут еще романы, а у нас другие дети – нет.
Илья и Наташа покинули квартиру. Наташа поднялась на крышу, где ей лучше думалось. А Илья прошелся по набережной. Никто из них не думал о разрыве. Но оба думали, как им дальше жить, если родители так категорично настроены.
Эвелина же истолковала это иначе:
— О! Ломанулись в разные стороны! То-то я предугадывала, что у них все несерьезно!
Она кинулась к плите – испечь что-то для дочери, которую явно придется утешать, когда жених ее бросит.
Женя куда-то подевался.
Яна и ее супруг давно ретировались.
Илья, спеша обрадовать свою тещу, уже семенил к их многоэтажке, чтобы обсудить с невестой, как они будут жить, а Наташа шла ему навстречу. Оба остановились. Замерли.
— Отойдем поговорить? – спросил Илья, — Под вашей лоджией мне некомфортно. Не хочу лишний раз обижать твою маму.
— Конечно.
Они отошли за дом. В ту аллею, где обосновались бездомные коты и собаки, и иногда жильцы парковали свои автомобили, если уж совсем некуда было поставить.
— Я хотел…
— Постой. Это машина твоей мамы? – вытаращилась Наташа.
— Ее…
— Твой папа не с ней?
— У него дежурство.
— Тогда кто…
Машина интенсивно раскачивалась.
Пару, что обжималась в салоне, рассекретили.
— Папа??? – выкрикнула Наташа.
— Мама?? – в унисон ей кричал Илья, — И ты мне, после этого, говорила, что мы не можем иметь ничего общего с той семьей??!
Наташа с Ильей все-таки поженились. Несмотря на то, что все были против этой свадьбы. И те, кого они застукали в машине, и Эвелина, которая все узнала, и отец Ильи.
Все посчитали, что, после такого, эта женитьба просто неприлична.
