— В машину, я сказал! – оплеуха помешала Ларисе Григорьевне договорить.
Прижимая ладонь к лицу, женщина опустила голову и, всхлипывая, забралась на заднее сиденье припаркованного рядом автомобиля.
Отец отряхнул ладонь и сел спереди, рядом с водителем.
Эпилог
Появление отца и неожиданные откровения об Антоне выбили Анну из колеи.
Потому что одно дело – знать о диагнозе, а совсем другое – понимать, что вот буквально восемь лет назад из-за отсутствия своевременного лечения и плохой обстановки дома она могла остаться без брата.
А ведь всего год назад она ненавидела Антона и, страшно подумать, даже узнай о том, что его больше нет – ничего бы не почувствовала.
А сейчас это самый родной и близкий ей человек.
Тот, кто встречает ее с работы зимой, когда на улице уже темно.
Тот, кто постоянно советует ей всякие полезные мелочи и даже помогает их выбирать.
Тот, кто любит ее, Аню, со всеми достоинствами и недостатками.
И всегда любил, даже когда, казалось, что никто и ничто больше не поставит близнецов на одну сторону баррикад.
Словами не передать, как она благодарна покойной бабуле и за то, что она тогда вмешалась в судьбу Антона, обеспечив ему помощь и поддержку, в которой парень нуждался и за то, что пусть и после своей смерти, но все же заставила двоих упрямых молодых людей сблизиться и взглянуть на произошедшее тогда с других точек.
Конечно, благодарна была Аня и Андрею Владимировичу за судьбоносную «очную ставку», ну и заодно – самому Антону за то, что после всего пережитого все-таки согласился пустить сестру в свою жизнь и начать все сначала.
В чем Антон еще был хорош – так это в своих аналитических способностях и странному умению… Будто бы видеть людей насквозь.
Эту способность Аня оценила только когда в ее жизни неожиданно один за другим начали появляться ухажеры.
Окружающие предупреждали ее о том, что из-за скорой перспективы получения большого наследства (слухами земля полнится, а город у них не такой уж и большой) она довольно быстро станет «лакомой добычей».
Но именно Антон каким-то образом определял, кто из парней действительно охотится за Аниными деньгами, а кому нравится она сама.
Да, удивительно, но были и такие. И пусть даже с «искренними» кандидатами у Ани пока что все тоже не клеилось – разбегались, узнав друг друга получше и поняв, что не подходят друг другу, но благодаря Антону она не тратила время на альфонсов и охотников за чужими деньгами.
Всего-то надо было пригласить потенциального парня в кафе, после чего провести с ним вечер на глазах у сидящего за соседним столиком Антона.
— Не вариант, — хмыкнул брат, когда после встречи с очередным кандидатом Аня шла вместе с ним в сторону родного дома.
То, что кавалер «не вариант», она в этот раз поняла и сама. Достаточно было проследить за взглядом, которым молодой человек, клявшийся Анне в искренней и чистой любви, провожал официантку.
— Я зна… — договорить ей не дал резкий рывок за угол.
Прежде, чем Анна успела что-то сообразить, Антон зажал ей рот рукой и кивком головы приказал смотреть вперед.
Там назревал скандал. Причем скандал между очень знакомыми персонажами.
Но как они преобразились за год после той встречи у подъезда! Отец был одет если не с иголочки, то близко к этому, а Лариса Григорьевна держала наманикюренными пальцами весьма неплохую сумочку.
Анна себе на похожую откладывала два месяца, так что явно не на зарплату кассирши или уборщицы была куплена эта вещь.
— Я не поеду на этой машине, за кого ты меня принимаешь?! – люди оборачивались на вопли, но проходили мимо, понимая, что речь идет об обычной семейной ссоре.
— Рот закрыла – и села, какое такси приехало, на том и поедешь, — рыкнул на сожительницу (или может быть уже снова жену) отец Антона и Анны.
— Ах ты горбоно…
— В машину, я сказал! – оплеуха помешала Ларисе Григорьевне договорить.
Прижимая ладонь к лицу, женщина опустила голову и, всхлипывая, забралась на заднее сиденье припаркованного рядом автомобиля.
Отец отряхнул ладонь и сел спереди, рядом с водителем.
Только когда машина тронулась с места, Антон и Анна рискнули снова выйти из подворотни на освещенный проспект.
— Что же, похоже, они действительно нашли свое счастье. Папаша-то явно пить бросил, — хмыкнул Антон.
— Ага. И мать теперь бедная да несчастная, как всегда и заказывала.
Слушай, Антон, а может и правда зря я тогда влезла? Им ведь явно хорошо вдвоем.
— Все, что не делается, все к лучшему, — хмыкнул брат.
Анна, вздохнув, улыбнулась и, обняв его, предложила идти домой.
Неудачное свидание из колеи не выбило. Да и вообще как-то не выбивали неудачи в отношениях.
Ну не сложилось и не сложилось. Будет – так будет.
Возникало ощущение, что важными по-настоящему для Анны были не поиски мужика, а что-то еще, другое.
Что именно – стало понятно еще год спустя, когда бабушка Зина сообщила им, что завтра они едут к нотариусу – переоформлять на них все бабушкино имущество, которое близнецы заслужили проживанием в квартире друг с другом на протяжении трех лет.
— Все, детоньки, теперь можете разлететься по разным гнездышкам, кончился ваш испытательный срок, — сказала им старушка напоследок.
И только когда за ней закрылась дверь, Анна почувствовала иррациональный, доселе неведомый страх.
Ночью не спалось. Решив пойти и попить перед сном зеленого чая с мятой, Анна вышла в коридор и услышала тихий, едва различимый голос из комнаты Антона.
— Все, котик. Будем прощаться. Хозяйка твоя скоро тебя заберет, наверное, видеться будем хоть иногда. Ты же будешь по мне скучать?
Я по тебе буду. И по тебе, и по хозяйке твоей…
Тихий вздох. Медленный, судорожный. И Анна понимает, что заходить сейчас в комнату и давать о себе знать будет худшим решением в ее жизни.
Ведь если она сейчас скажет о том, что не хочет разъезжаться с Антоном – тот решит, что это из-за жалости к нему.
А жалости к себе брат не терпит. Значит – надо быть немного хитрей. Совсем чуть-чуть.
— Тош… — за завтраком она делает жалобное выражение лица. – А мы с Ссударем тебе сильно мешаем?
— С чего ты взяла?
— Да так, подумала вот, что ты вчера тете Зине ничего не сказал в ответ, когда она сообщила, что мы сможем разъехаться скоро.
Я-то думала, мы так и будем вместе жить пока что.
Ну, по крайней мере до тех пор, пока я замуж не выйду или хотя бы не найду постоянного бойфренда, к которому съеду серьезные отношения строить.
Тебе, наверное, в одиночку больше нравится.
— Совсем не нравится, — отозвался Антон.
Это был один из редких дней, когда на его лице сияла по-настоящему счастливая улыбка.
– Значит, остаемся здесь и делаем ремонт? Наконец-то можно будет заменить эти дурацкие шкафчики, на которых пальцы постоянно отпечатываются.
— Согласна. А еще – надо в межкомнатных дверях сделать дверцы для Ссударя, — внесла следующее рацпредложение Анна. – Тогда он сможет везде ходить и нам не придется ставить лотки в каждой комнате. Или бегать ему двери ночью открывать на каждое «вяк».
Именно планами будущего ремонта они делились на пути к нотариусу. Их же обсуждали после оформления всех документов и последующие две недели.
Заходящая к ним в гости бабушка Зина лишь посмеивалась над тем, как слаженно они действуют и говорят.
— А ведь правильно Маша сделала. Вы ведь даже ремонт сможете сделать, не поссорившись, без всяких там притирок уже.
А это, между прочим, показатель.
Мы вот с мужем моим покойным, пока один раз обои меняли в комнатах – едва не развелись. И ведь обоев-то была только одна разновидность, а мы спорили, как их клеить – вертикально или горизонтально.
Он говорил все, что правильно горизонтально будет.
— Ну, правильно говорил, — одобрительно кивнул Антон.
— Это почему же? – удивилась Анна, которая впервые слышала о таком методе поклейки обоев.
— А смотри сама. Обои у них были еще бумажные, ну а значит – не особо стойкие ко всякой грязи.
Та часть, которая внизу, быстро пачкается, да и рвется тоже, в то время как верхние еще держатся.
Если горизонтально полосы поклеены, то можно нижний ряд ободрать или поверх свежий слой поклеить – и сразу будет более-менее нормальный вид у комнаты.
А с вертикальным форматом надо все обои менять, чтобы приличный вид стенам придать.
— У нас же обои не бумажные? – с надеждой в голосе уточнила Анна.
— Нет. Я выбрал на стекловолокне. Они и под покраску хороши, и антивандальные заодно. Хочешь – обливай, хочешь – когти дери.
— Мрявк! – подал голос Ссударь, намекая, что проверку новых обоев он при случае произведет.
— Ох, детоньки, какие же вы хорошие, — снова умилилась бабушка Зина.
После чего отправилась к себе, напоследок пригласив близнецов на ужин. Пообещала при этом, что приготовит новый пирог по недавно найденному рецепту.
— Чует мое сердце, я скоро из-за этих пирогов не в одни джинсы не влезу, — вздохнула Аня.
Антон лишь усмехнулся, продолжая что-то чертить на недавно купленном планшете. – Что ты там делаешь?
— Прикидываю, как в своей комнате поставить аппаратуру для домашнего кинотеатра.
— А почему это в твоей, а не в моей?
— А потому что вместо телека все равно мой монитор будет. Ну тот, новый, большой.
Днем на нем работаешь, вечером можно киношку глянуть, лежа на диване.
— А, ну так-то логично. А у меня что сделаем тогда?
— Пару тренажеров, может, поставим? И ты о джинсах сможешь не переживать, и я смогу размяться, когда тебя дома нет, — предложил ей брат.
Согласно кивнув, Аня принялась наблюдать, как парень набрасывает изменения в макет на планшете.
Впереди предстояло много нового.
Ремонт, небольшая перепланировка, частичная замена мебели и, конечно – модернизация жилья под нужды двоих довольно молодых людей.
В одном Анна точно уверена – их с Антоном жизнь теперь будет счастливой настолько, насколько это в принципе возможно.
И больше она никому не позволит встать между ней и братом. Никогда.
