«Надоела мне, бревно бесплодное!» — вытолкал он жену, а спустя годы пожалел

За окном светило солнце. Это был один из тех деньков ранней весны, когда несмотря на то, что еще все укрывает снег, невозможно сомневаться в том, что мир готовится пробудиться и вскоре вся природа, все ее существо будет расти, процветать и буйствовать в радости жизни.

— Закройте, дует… — раздался хриплый, будто надтреснутый голос из угла палаты — этот постоялец хосписа не нравился Михаилу больше всего.

Собственно, в таком месте вообще по умолчанию, как он считал, не могло быть ничего, что бы нравилось, но конкретно вот этот сосед ему досаждал больше всего. Он был чуть старше Михаила, но выглядел глубоким стариком. Сюда его привел рак печени, развившийся, как сболтнула одна санитарка, потому что кое—кто много, много пил алкоголя… Это было странно — Михаил на память не жаловался, но, должно быть из—за постоянно закидываемых в организм горстей лекарств, сейчас она начала его подводить и имя этого углового соседа он никак не мог запомнить… Кажется, Андрей? Впрочем… А важно ли это вообще?! Михаил не сомневался — за февралем наступит март, потом лето сменит весну. А его сосед скоро умрет. И он тоже. Недолго им тут всем осталось!

Но конкретно сейчас, в это необыкновенно теплое, звенящее капелью утро, Михаил как никогда чувствовал себя живым и с отчаянной жаждой тянулся к этому свежему, пробуждающемуся для нового дня, миру… Пальцы судорожно стиснули одеяло — вот бы выйти сейчас! Выйти на улицу и просто, безо всякой цели, побродить по улицам, глядя по сторонам на необъятный, такой безграничный мир… Но, он знал — этому не бывать. Потому что его удел — четыре стены, звенящие звуки катящейся тележки с едой, горечь таблеток в горле и сны, приходящие неизбежно, непременно, обязательно, как будто они — его наказание, определенное Вселенной за ошибки прошлого.

…Тот день был совсем не похож на настоящий — стояла осень и с серого неба сыпалась белая колючая крупа, оседавшая в вязких лужах. И казалось бы — какое значение имеют мелкие детали, ведь они совсем не относятся к тому, что тогда он сотворил? Но почему—то врезалось в память, будто на камне выбили.

Вот обеденный стол. На нем — просыпанная соль. Под вафельным кухонным полотенцем — яблочный пирог. Он, Михаил, стоит перед женщиной, которая этот стол собиралась накрывать к обеду… Хрупкая, тоненькая фигурка обхватила себя за плечи руками и молчаливо принимает его грубые крики, обвинения в собственной бесполезности.

— Опостылела ты мне, бревно бесплодное!

Услышав это, фигурка сгибается, будто бы изнутри ее скрутил приступ боли, но тут же распрямляется и руки ее опадают вниз, безвольно свисают, как веточки у высохшего дерева.

— Миша… Нам надо поговорить…

— Да о чем с тобой говорить, дура?!

Он помнил, что в тот день выпил. Завязал еще полгода назад, но тут — сорвался, не выдержал, приложился к поднесенной по случаю рюмке, а потом, еще к одной и еще, и еще! Заходил к соседу — Никите, а тот — будьте добры, проходите, отмечаем мы праздник, жена третьего ребенка ждет и уж нет сомнений, что снова будет пацан! Михаил поздравил соседа и принял приглашение выпить. И чем больше горло обжигал алкоголь, тем туманнее в голове становилось, тем тяжелее на сердце делалось. А ведь он тоже хочет ребенка, пацана, сына, наследника! И что же ему судьба дает? Коровью лепеху под нос сует, не иначе — потому как уже второй раз женат, а баба не может понести! И главное, вот в чем загвоздка, Михаил ходил по врачам и все они уверяли, что нет — он лично в порядке! Выходит, ему такие бракованные попадались… И ведь спрашивал, спрашивал эту дрянь хитрую еще до того, как сошлись, мол, а способна ли ты родить? И она отвечала, что да, у нее с этим проблем нету! Впрочем… Сам идиот, что повелся! Да просто…

Первый раз когда женат был, серьезно все было, официально, то потом, когда разводиться стал, то такое от ее семьи потоком пошло, что едва отбился! Она, видите ли, на семью рассчитывала! И второй раз Михаил решил, что довеска в виде тещи и прочей родни ему не надо. Потому и выбрал Алену. Она была сирота, детдомовка. А значит… Никакой родни! Да и покладистой казалось, не избалованной, так сказать… Михаил и вздохнул спокойно, думал, вот оно, его счастье! Правда, ошибки первые все—таки учел и с официальным браком решил не спешить. Зачем? Договорился с Аленой честь по чести — как родит, так и поженятся! И вот… Три года с ней потерял! Всем ее обеспечивал! Сидела дома и ни дня ни работала! Все говорила, что да, она уже скоро, надо только верить… Потом начала помаленьку говорить о том, что бывает, люди и без деток вообще живут… Только вот Михаил про такое и слушать не хотел и велел жене прекратить тарахтеть всякие дурости! Потому что, в чем же еще смысл, как не в детях и зачем человеку землю топтать, если у него нету деток?! Вообще, если бы у Михаила спросил кто, а почему же он так настроен на семью с детьми, а у него было бы настроение ответить, то он бы ответил, что это, ну… Естественно! Потому что он… Потому что он сам лично вырос в семье, где был не один ребенок, а два! Брат был младший, Гришкой звали. Он был младше Мишки на четыре года. И как же счастливы были! Мама, папа и два сына. Счастливы были ровно до того дня, как родители в город поехали — Гришке надо было гипс с ноги снимать. Мишка дома остался — объелся накануне клубники с грядки и мучился животом. Ну а потом… В общем, в аварию попали родители и братишка. Никто не выжил. Михаил, когда осиротел, то не понял даже это сразу… Ну, то есть умом то дошло — как—никак, уже восемь лет ему было, но вот в душе не укладывалась темная истина, не могла душа ее принять… Ходил он, потерянный, молчаливый, так что тетка двоюродная — которая его опекуншей сделалась, даже водила его психиатру показать. Доктор, правда, никаких таблеток не выписал и сказал, что время лечит! И правда… Со временем как пришел в чувства Михаил. Стал расти, учиться, жить… Когда восемнадцать исполнилось — уехал в город, в техникум строительный поступил и выучился, работал много… Женился вон, дважды… А чем все закончилось?!

…По коридору загромыхала знакомо тележка — везли обед. Этот звук вернул Михаила в реальность и он поморщился — лучше бы там остался, в тех днях, когда казалось, что жизнь впереди еще есть нормальная.

— Добрый день! — звонкий, юный голос разрезал тусклую тишину палаты и как—то так вышло, что все больные повернулись на него. Ну, а кто не мог повернуться толком — те глаза скосили.

Из—за плеча Любы — старшей санитарки, выглядывала странная особа. Эта была совсем юная девушка, не старше девятнадцати лет. Ее личико, формой напоминавшее сердечко, светилось от улыбки, а небесно—голубые глаза с живым интересом оглядывали палату.

— И что мне делать надо? — шепотом спросила она у Любы.

— Да я же все объясняла! — закатила та глаза. — Эх, молодежь… Вот, дня не пройдет, как сбежишь же, да? Ох, не туда ты пришла работать, девка, — добавила она аж с сочувствием.

Юная особа пожала плечами.

— Покормить надо, — пояснила Люба. — Я вот, к Никитину, — она кивнула на Андрея в углу. — А ты… Вот, к нему подойди… Ну, давай, что я, нянчиться с тобой должна?! — Люба раздраженно повела плечами.

— Все, поняла! — выпалила девчушка и улыбнулась.

— Не нравится она мне, — тихо прошелестела лежащая по соседству с Михаилом старушка. — Молодая… Ладная… А глаза волчьи…

Михаил не слушал, что говорит бабка. Все его внимание было приковано к девочке санитарочке. Что же в ней было… Что—то в ней было такое, что тянуло, как магнитом! А что там старая говорит, не важно было, тем более — что ее, как сюда внуки сдавать привезли, так сказали, что из ума выжила уже…

— Чернота в ней, — прошамкала старуха и Михаил поморщился — она не только говорила странное, но и пахла дурно, а отселиться в сторону, как ни просился, не было возможности! — Яма… Боль гложет… Ее гложет и других за собой потащит, если не исцелить…

Михаил вздохнул глубоко, снова поморщился, теперь — от боли, когда заныли старые, давшие вновь знать о себе на смену погоды переломы. Звякала посуда. Больным пора было принимать пищу.

— Давайте, я помогу, — осторожно сказала девчушка, когда сгрузила на тумбочку возле кровати Михаила тарелку и стакан с чаем.

Она потянулась к нему. Мягкие, изящные руки коснулись плеч в застиранной пижаме.

— Сам могу, — сказал он и улыбнулся чуть. Странное это было ощущение — губы как резанули от такого, казалось бы, простого действа, как улыбка, которое давно уже было им забыто. — Я тяжелый, ты бы не подняла… — упершись в матрас, Михаил с глухим кряканьем сел. — Спасибо, — сказал, когда девчушка подала тарелку с ложкой. — Видишь, сам я вполне еще… — он снова улыбнулся, кивнул на Андрея, который так ослаб, что не в силах был управиться с обеденными приборами — его кормила Люба.

Молоденькая санитарка вздохнула и принялась, видимо, чтобы было чем руки занять, поправлять в ногах Михаила одеяло. А он все смотрел на нее… Что же такое было в ее лице? Нос, щеки, дуги бровей… Она была… Как будто знакома! Но он знал точно — раньше не встречались. Никогда! И такую бы красавицу, которая — сама юность, свежесть, чудо, он бы запомнил! Но восхищение это, он вдруг понял, не имело ничего общего с тем, как мог бы мужчина восхищаться особой противоположного пола. Ни грамма похоти! Ни тени романтического интереса! Нет! Только не с ней. Это было… Нечто глубокое. Странное… Тягучее, манящее и… опасное одновременно. Словно разогретый до кипения мед.

— А ты чего там возишься?! — строго окликнула Люба новенькую. — Других что, я кормить буду? Вот же… Кого только взяли?! Давай, учись, что ли, работать, пока учу!

— Да, да… Конечно… — рассеянно ответила санитарочка и птичкой отпорхнула в сторону от Михаила — к другим пациентам.

Михаил ложкой зачерпнул немного супа, отправил в рот. И не почувствовал вкуса — все его существо было занято иным. Наблюдая за окружающей реальностью, словно сквозь стенку аквариума, он вновь нырнул в воспоминания…

…С Аленой он расстался некрасиво — буквально заставил живо вещи собрать, а потом вытолкал за ворота, сунув предварительно в ладошку деньги — на билет и чтобы убиралась, куда хочет! Кажется, у нее там в городе квартира была, причиталась, как сироте? Вот туда, наверное и уехала. Михаил не чувствовал себя виноватым — не бездомной же оставил жену! Да и какая она жена была, говорил он себе — ребенка то не родила, а значит, не жена настоящая, а так… болванка, заготовка под жену, что бракованной оказалась!

Он после этого долго один был. Потом на работе, на стройке несчастный случай случился и здоровье стало совсем плохим — пришлось строительное ремесло вообще оставить. Вернулся Михаил домой в деревню. Несладко пришлось! Но, как—то выдержал. На лесопилку устроился — оператором жужжащей машины. И зажил потихоньку… Ни с кем особо не общался. Просто… Ну, не нужен был никто! Так, была пара знакомых, вон, Федор например — с ним на новой работе сошлись. Он, бывало, заглядывал к нему…

А потом, когда за сорок лет хорошо так перевалило, Михаил вдруг понял — а ведь время—то уходит! Время летит, у него уже — седина в щетине и волосах… И он решил… Может, стоит опять жену взять? Как—никак, одному живется неплохо, а есть тоска грызущая по теплу уютному, так может, будет семья у него и дети?! И казалось, все к этому благополучно складывается — денег заработанных Михаил особо не тратил, по большей части откладывал и скопил немало. А потом, так вышло, что познакомился через десятых знакомых с одной девушкой. Именно что с девушкой! Потому что в свои тридцать Марина была как девчонка — ладненькая, ухоженная, сочная! Правда, разведена была… Но как узнал Михаил причину — резво за этот вариант ухватился! Дело было в том, что Марина развелась из—за того, что муж детей не хотел. Заставил ее сделать аборт. Михаил сразу сказал — он не такой, он за семью, можно даже многодетную! Марина сперва хихикала на его ухаживания, делала вид, что ей подумать серьезно надо… Михаил решил — это она, наверное, напуганная прежним опытом осторожничает… И тогда он решил показать себя! И для начала, стал, как это положено, дарить ей всякое — цветы, в кафе там водить, в общем, показывать, что он щедрый… Была и путевка на море на двоих. Слетали и сблизились, надо сказать! Марина сменила мнение и теперь была за, за то, чтобы пожениться! Правда, тут вышло немножко непросто — родители у нее оказались очень суровыми и тесть сразу предупредил, что больше обижать дочку не даст! Михаил, чтоб подтвердить серьезность намерений, переписал на невесту машину. Потом, естественно, он оплатил свадьбу… Гуляли всей деревней!

— Ты не грусти, — говорил он Марине. — Вот, думаю, сейчас поднакоплю деньжат и тогда ипотеку возьмем, в город переедем!

Вообще, сам Михаил был не прочь в деревне остаться, но раз жене было охота… Ох, да он на все ради нее был готов! И когда Мариночка сказала, что устала работать продавцом в салоне сотовой связи и что доктор ее сказал, что такая работа вредит будущей матери… Михаил заверил, что тогда пусть будет домохозяйкой, а он — потянет! Все—таки на лесопилке уже до начальника дорос. И началась семейная жизнь…

А потом… Марина сказала, что у них будет ребенок! Михаил был так рад, просто до невозможности! Никого не слушал, что примета дурная — стал вещи детские покупать, комнату для младенчика готовить…

— Зачем ты тут ремонт делаешь? — недовольно морщила нос Марина. — Мы же скоро переезжаем, ипотеку возьмем!

Тогда Михаил ответил, что ребенок — это большие расходы и с ипотекой лучше повременить маленько… Жена молодая расстроилась, но… смирилась с таким его решением. А потом… Случилось несчастье — Марина потеряла ребенка! Она как раз в гости к родителям ездила, Михаила не было рядом… Он примчался, Марина уже дома была, лежала вся белее простыни, в слезах… Михаил тогда заплакал. Так больно было! Сердце на части!

Марина гладила его по голове и шептала, что это ничего, будут у них еще дети… И через месяц завела разговор о том, что раз так вышло, то может… Об ипотеке можно теперь подумать?

И уже позже, оглядываясь назад, Михаил понял — это был первый звоночек. Просто он, окрыленный мечтой о наследнике, не мог и подумать так плохо о своей жене!

Но тогда ему казалось, что все хорошо. Марина на время решила остаться у своих родителей… Михаил, мрачный и подавленный, вернулся в деревню. Жена слала весточки — отдыхает, мол, ходит по врачам, клиникам… Обследования и лекарства, естественно, стоили дорого! Но Михаил денег не жалел. Все мысли были о потерянном ребенка…

Он так ушел в это все, что не сразу заметил, как вдруг стал странно себя чувствовать — уставал постоянно, голова болела и кружилась. Думал, на работе нагрузки, но… Все кончилось тем, что отключился прямо на рабочем месте, то есть на лесопилке и чуть бревнами не завалило! Врач строго сказал — вам бы провериться, а то симптомы тревожные… Михаил отмахнулся — чушь, какие болезни в его годы, не старик еще! Но… Все—таки прислушался. И его как ударили — рак! Михаил был в шоке. Какой еще рак?! Что за чушь?! У него же вредных привычек не было в последние годы! Но доктор сказал — всякое бывает…

Михаил не знал, как сказать об этом жене. Он просто расплакался перед ней, как мальчишка, открывшись! Он думал, надеялся, что будет поддержка… Утешение… Они и были! Вот только немного не такие, какие он ожидал…

— Нужно написать завещание, — сказала молодая жена. — А еще лучше — дарственные побыстрее сделать на все, так проблем меньше потом!

— Ты о чем? — Михаил округлил глаза.

— Тебе что сказали? Через несколько месяцев умрешь! — поджав губы жестко сказала Марина.

— Сказали… — Михаил тяжело сглотнул. В голове как по наковальне колотили. — Но… Лечение…

— А деньги?! — почти взвизгнула жена. — Ты что, хочешь все продать и впустую спустить?! Ты что, поверил, что в каких—то клиниках частных тебя спасут? Да это же все развод! Они только деньги тянут!

Михаил вздохнул — он и сам думал об этом. Что глупо это, наверное — распродать все и потратить на какие—нибудь чудо—таблетки, которые, наверное, просто обман!

— Пожалуйста… — настроение Марины сменилось и теперь она всхлипывала. — Не оставляй свою семью, нас, нищими!

— Нас? — растерянно переспросил он.

— Да, — кивнула она. — Я беременна…

Вопрос был решен! Михаил через день был уже у нотариуса! Нотариус по имени Наталья выслушала его и в глазах светилось большое сочувствие. Еще бы, такая история! Умирающий отец, который рискует не увидеть первенца, стремиться позаботиться о семье, избавить от лишних хлопот с наследством! Дом и земельный участок — в дар. Доверенность к счетам в банке. Михаил буквально испугал своего врача тем, что явился к нему с улыбкой — это было странно для умирающего!

— Ребенок после меня останется на земле, — сказал он. — Теперь и умирать не страшно!

Вот только… Марина вдруг сообщила, что она… Не беременна! Ошибка, мол, вышла! Эдакий сбой в организме женском.

— Я что, виновата, по твоему?! Ты что, меня в чем—то обвиняешь?! — кричала она, когда Михаил сказал, что он просто не может в это поверить, что это кошмар какой—то…

С работы ему, кстати, пришлось уволиться. Потому что здоровье… Его почти и не осталось! Он ходил уже с трудом. Как гнуло к земле грузом неподъемным! Единственное, что мог нормально — это сидеть и руками шевелить, брать что—то не тяжелое.

А потом… В общем, к тому времени Марина снова жила с Михаилом — он не мог уже один существовать. И вот, однажды когда жена ушла в магазин, к нему заглянул сосед — Федор.

Федор, когда ушел с лесопилке по причине здоровья — у него стало шалить сердце, осел дома, но на шее у жены не сидел, а занялся тем, что было по силам — чинил технику потихоньку односельчанам, а еще держали с женой огород, на котором, хоть он и был невелик, но умудрялись выращивать всего и много. Федор говорил, что секрет их — в правильном выборе сортов, а также в грамотной агротехнике.

Марина, кстати, Федора не любила и с тех пор, как Михаил заболел, запретила ему приходить в их дом! Но Федька все равно иногда, вот как сейчас — тайком, заглядывал. Михаил предложил ему чаю, но Федор отказался… И вообще выглядел он до крайности смущенным… А потом заговорил. Мол, не хочет Мишку как больного человека волновать, а только должен все сказать…

— Загуляла твоя жена, — развел руками Федор. — И не сплетня это, а факт всамделишный.

— Я знаю, — тяжело сглотнув и со стыдом ощущая, как краска заливает лицо, ответил Михаил. — Умираю я… Надо же ей дальше жизнь, судьбу женскую устраивать. Пусть… Присматривается.

Федор смотрел шокировано, будто бы инопланетянина увидел перед собой!

— Ты не обижайся, я понимаю, от болезней иногда в голове мутиться, — он кашлянул неловко. — Только Маринка твоя она же… Присматривается ко всякой, простите, рвани!

— Я ей говорю, — пожал плечами Михаил. — Чтобы нормального мужика искала.

— Ну, допустим, — вздохнул Федор. — Решение твое… Может, с одной стороны мудрое… Знаешь, я однажды кино глядел, где мать умирая, решила, значит, мачеху деткам своим присмотреть! Турецкое кино что ли было или индийское? Нинка моя эту муть глядит сутками, меня, тьфу ты, подсадила! Куда ты денешься, если телевизор включен и звук орет? Хочешь или не хочешь, а про всяких этих Рашидов, Хюррем и прочих начинаешь понимать… Так вот, о чем? А! Ну, значит, решение, говорю, может и мудрое… Только я бы не смог, нет! Я бы пришиб, хоть ползком бы добрался, но пришиб бы! Вот, как помер — так творите, что хотите! Чай, на том свете уже не до вас будет… Если он есть вообще, этот самый тот свет, конечно… А так… В общем…

— Федор, — Михаил взмахнул рукой слабо — он был привычен к многословности товарища, но хотел успеть поговорить с ним, если это было действительно что—то важное до того, как вернется Марина. — Ты еще что—то сказать хочешь?

— Да, хочу, — Федор поерзал на стуле, облизнулся. — В общем, моя Нинка слышала… У этого, у Дениса то, с которым сейчас твоя Маринка дружит, у него сестра есть… Она, значит, на фельдшера выучилась, ну и вот… Марина с ней говорила… Давно еще! Ленка, сестра эта, моей сказала, что не может молчать больше! Мол, нехорошо это получается — что ты помираешь, а ничего не знаешь… Ох! Достанется мне! А может и нет… Если что — я ничего не рассказывал, договорились?!

— Да, да, — кивнул Михаил. — Так о чем ты? Что они говорили?

— В общем, Маринка твоя, чтоб в город лишний раз не мотаться, спрашивала у Ленки, как это… Как здоровью женскому помочь, чтоб последствия после… После того, как ребеночка не стало, облегчить…

— Так… Да, — Михаил вздохнул, втянул воздух с тяжелым присвистом. — Потеряли мы.

— Нет, ты не понял, — Федор глядел на него со странной мольбой в глазах — как будто жаждал обрести прощение за каждое сказанное сейчас, ранящее слово. — Она сама от него избавилась. Прерывание это было. Как обычно… Делают в клинике, когда не хотят дитя чтоб рождалось.

В комнате, да и во всем доме повисла тишина. Поскрипывало старое дерево. Тикали на кухне часы. Михаил лежал. Это было странно…

— Она… — он замер, потому что следующее словно как застряло во рту — он практически физически ощущал, как оно пудовым, колючим шаром ворочается на языке. — Могла.

Он это сделал. Выплюнул то, что знал, то, что давно подозревал! Не в том смысле, что догадывался, что Марина на такой страшный обман пошла. А в том смысле, что давно уже было у него ощущение… Что она — не такой, какой хочет казаться. Но он верил ей. Сперва верил, потому что семью хотел. Потом верил — потому что болезнь подкосила и не было другого родного человека на свете. Тетка ведь, которая вырастила как родного почти… Скончалась она уже.

— Значит, соврала… Что хочет ребенка. Значит, — подводил мрачные итоги Михаил. — Значит, ей нужно было… Чтобы я… Федор, — добавил он глухо. — Я один остаться хочу.

— Эээ, нет! — замотал сосед головой. — Еще чего придумал! Чтоб я тебя вот так бросил, после такого? Нет, мил человек, тут останусь! И когда она… Стерва эта вернется, я тут буду. Не оставлю тебя одного на съедение зверю этому!

— Федор, — Михаил дотянулся до его руки и стиснул изо всех сил. — Спасибо тебе. Ты хороший человек. Спасибо тебе за все. Но… Это моя жизнь. Сколько тут… Огрызка той жизни осталось. И все дальше, что со мной будет, я хочу встретить один. Так… Проще мне будет. Легче будет. Легче будет… уходить. Понимаешь?

Они снова замолчали. Но теперь — между ними как бы устанавливалось безмолвное, понятное лишь двум старинным приятелям соглашение. И Федор, хотя душа и рвалась к противоположному, но вынужден был принять выбор Михаила. Он кивнул. Пожал в ответ руку.

— Ладно. Если… Если однажды снова будет желание… потребность… возможность увидеться, то… Весточку кинь! Приду! Хоть из под земли достану! Ой, — добавил он, потому что последняя фраза вышла до жути неловкой — просто отборный черный юмор.

Но Михаил оценил — губы дрогнули в подобии улыбке. И потом Федор ушел. А Михаил мог обо всем подумать… И когда наконец вернулась Марина, то он был готов. А она — по глазам, должно быть, догадалась, что ему все известно стало. Потому что перестала изображать из себя заботливую, участливую женушку и скривилась, почти оскалилась.

Михаил озвучил свои условия. Сказал, что он понимает — назад поздно отыгрывать. Сказал, что знает — на счетах наверняка уже ни копейки нет. Дарственную отзывать — просто не успеет. Остается одно… Только уходить рядом с ней не хочет. И боится. Да, так и сказал!

— Не знаю, подашь ли ты воды, а вступиться некому будет. Поэтому… Оформи меня, жена, в хоспис. Не бери грех на душу! Выполни мою волю… Последняя будет. А дальше… Ну, раз уж вышло у тебя все, что задумала, то живи. Как совесть позволит… Как судьба устроит…

Вот так Михаил и оказался в хосписе. И теперь… Новая реальность распахнула ему пахнущие вечной прохладой и манящие вечным покоем объятия, он шагал к ней каждый день потихоньку. Но потом кое—что изменилось. Просто он не сразу заметил это…

А еще потом появилась она. Михаил всматривался в лицо девочки санитарочки и понимал наконец—то — почему она кажется ему такой знакомой. Она почти точная копия его Алены! А еще — один в один в ней черты его собственного отца, его собственного деда прослеживаются, эдакие фамильные черты, взять хотя бы эту форму ушей и вот эту упрямую, жесткую линию рта.

— Как… Как тебя зовут? — спросил он и должно быть, голос его прозвучал очень странно, потому что молоденькая особа посмотрела на него очень внимательно.

— Анжелика, — ответила она.

— Мама… Мама твоя Аленой была?

Девушка кивнула в ответ, свела брови — между ними залегла складочка.

— А родилась ты… Когда ты родилась? Весною? В начале лета?

— Почему вы спрашиваете? — она распрямилась, сложила руки на груди — ей явно стал неуютен этот разговор. Но Михаил не мог остановиться — как в горную реку рухнул, ухнуло и понесло его потоком!

— Ты… Ты моя дочь! — выпалил Михаил и заплакал. — Ты… Алена то… Не догадался я… А должен был ведь понять! Она же… Ушла от меня… Я… Выгнал ее… А ты… Ты моя доченька!

Загрохотал, зазвенел поднос — санитарочка шарахнулась от него, когда он потянулся к ней дрожащими руками и бедром врезалась в тележку с посудой, с едой, да так, что тарелки, приборы рассыпались частью на пол.

— Вот же дуреха! — Люба подскочила, возмущенно налетела. — Собирай давай!

Но девушка не двинулась с места. Грудь ее тяжело вздымалась и резко опадала. Лицо было бледным, глаза блестели лихорадочно и вперились в Михаила — будто на его месте чудище какое лежало, а не человек тяжело больной… А потом, круто развернувшись, девочка вылетела из палаты, как олень, удирающий от охотников!

— Вот же… Взяли, молодежь зеленую! — продолжила возмущаться Люба, в одиночку принимаясь убираться все.

Анжелика вылетела на крыльцо хосписа, задыхаясь. Девушка согнулась пополам, обхватив себя руками, перед глазами плясали цветные размытые пятна… Паника! Паника! Паника! Ухватившись за перила так, что стало больно руке, она попыталась успокоиться. Вдох и выдох! Вдох и выдох… Вот так, потихоньку… Не впервые такое накатывает! Но… Проклятие, как же не вовремя каждый раз и в особенности сейчас это странное состояние, которое ее психотерапевт называет «уникальным подвидом панической атаки». Сейчас оно вообще не вовремя!

А этот тип, он, конечно же, все врал… Потому что это просто не может быть правдой! Вот только сил вернуться в хоспис и закончить начатое в палате, то есть ухаживать дальше за пациентами, у Анжелики уже не было сил. Девушка всхлипнула, но еще ее разбирал нервный смех… Наконец, немного успокоившись, она вернулась в здание. Но, не на работу — а прошла в раздевалку. Там сняла форму, кривясь от отвращения — пропахла насквозь этой больницей, безнадежности какой—то запах, противно! Переоделась в свою одежду. Достала из сумочки и включила смартфон, нажала вызов.

— Сереж, привет! В общем… Я проиграла! Да… Не могу больше… Что случилось?! А что, по твоему, может случиться, если приходишь в такое место?! Ноги моей тут больше не будет! Давай, встретимся в ресторане «Бархат», хорошо? Мне срочно нужен приличный кофе!

— Ага, вот ты где! — едва выйдя в коридор, Анжелика столкнулась с Любой. Та нахмурилась. — Ты чего это? Рабочий же день…

— У меня — нет, — скривившись ответила девушка. — Я увольняюсь! — и она решительно направилась прочь. Еще чего! Тратить тут еще свое время? Лучше уж пусть лучшие друзья наградят титулом слабачки! Да лучше в любой другой авантюре участвовать, чем в такой гадости! Вот еще… Теперь бы еще от этого больничного запаха вообще отмыться!

Любовь смотрела вслед удаляющейся летящей походке хрупкой фигурке.

— Вот тебе и молодая смена, — проворчала она. — И чего вообще тут забыла, кукла? — а потом, вздохнув, Люба поспешила по обыкновенным своим делам — все—таки работы у санитарки было всегда навалом, да еще прибавилось, когда эта девица невнятная, которая ей с первого взгляда не понравилась, взяла и ушла вот так, безответственно все побросала!

Оставшуюся часть дня Михаил провел как во сне. Мысли путались, давили — будто бы разум оплели старой рыбацкой сетью, из которой он, с его постепенно слабеющими руками, не имел никакого шанса выбраться… Облегчение пришло только ночью и это было даже удивительно — как за всю ночь его не посетило ни одного кошмара, хотя раньше, вообще то, они были с ним постоянно!

Утро следующего дня выдалось в противоположность вчерашнему — поразительно хмурым, мрачным, как будто решила природа — все, побаловался ты, а теперь хватит! Вот только… Михаилу было все равно, что там с погодой — он вслушивался в шаги в коридоре? Может, войдет она?! Ему очень надо было с ней поговорить! Задать вопросы, чтобы убедиться… Он не ошибся? Или жестоко ошибся?! Разговор, что между ними состоялся, был достаточно тих, чтобы его не разобрали толком соседи по палате, так что Михаил теперь мучился от своих мыслей еще и в одиночестве. Впрочем, он бы и нарочно не стал ни с кем делиться всем этим.

А еще он спрашивал о ней каждый раз, когда в палату заходили другие санитарки. Наконец, вошла вчерашняя — Любовь.

— Что, думал, молоденькая будет тут за вами, инвалидами, стариками и прочими элементами ухаживать? — спросила она в своей обыкновенно грубовато—шутливой манере. — А все! Нету ее больше!

— Как это… Нету? — сердце у Михаила упало.

— Уволилась! Как вылетела вчера из палаты, так, видимо, сразу и поскакала заявление писать! — задумчиво ответила Люба. — Кстати… О чем ты с ней говорил? Чего это она так всполошилась то… Сказал ей что, поди?

— Нет… — Михаил тяжело сглотнул. — Я просто… Про еду спросил. Что на ужин будет спросил…

— Ясно, — подозрительно протянула Люба, как будто не поверила ему, но больше ничего спрашивать не стала. Были другие дела — надо было менять всем постельное белье, надо было еще полы помыть…

— Анжелика, привет! — светловолосый молодой человек плюхнулся на диванчик в ложе элитного ночного клуба и вольготно раскинув руки на его спинке, закинул ноги на прозрачный стеклянный столик, едва не сбив при этом напитки. — Ты в порядке? — спросил он, приспустив на кончик носа квадратные очки, которые дополняли весь его облик в стиле «я — ботаник и отличник».

— Конечно, она не в порядке! — насмешливо фыркнула, погруженная в дела на смартфон брюнетка с пышными кудрями. — Отец у нее нашелся, представляешь?!

— Что, рили?! — округлил глаза блондин. — Вот это тема!

— Никакой он мне не отец! — вспылила сидевшая между этими двумя Анжелика. — И слышать о нем не хочу!

— Раз слышать не хочешь, то явно не все так просто, — прицокнул языком парень. — Давай, рассказывай, что там случилось?

Анжелика закатила глаза — лучшие друзья штука хорошая, но проблема в том, что от них ничего не скроешь! И ей пришлось все рассказать.

Как полгода назад она проиграла совершенно глупое пари и вынуждена была выполнять его совершенно идиотское желание — Сергей, видите ли, решил доказать, что она — избалованная девчонка и дня не продержится на простой, тяжелой работе! И коварство Сергея не знало границ — он решил, что Анжелика должна выучиться на санитарку — это заняло несколько месяцев и пойти работать в дом престарелых или хоспис! Выбор пал на последнее и она действительно пошла туда… И убежала в первый же день!

— Я не виновата, что проиграла, — пробурчала она. — Вообще тут не при чем! Если бы не тот тип…

— Да ладно тебе, — пожала плечами, все еще не выныривая из телефона, Света. — Все, что пострадало в данном случае — твоя гордость и самооценка! Ну, будет у Сергея еще один повод тебя подколоть… И что? У вас отношения все равно прекрасные! Всем бы таких родственников…

— Хмм, — протянул Денис, барабаня пальцами по своему колену. — Так что с отцом? Нет, если не хочешь, то не говори, конечно! Проведем вечер, сделав вид, что ничего такого не происходит… Но если тебе нужно выговориться, а мне кажется, ты не против это сделать… Да и я как твой друг хотел бы все—таки понять, что с тобой происходит… То я слушаю!

Анжелика снова закатила глаза — видимо, сегодня расслабиться ей не удастся! И стоило ли идти вообще в клуб, спрашивается? Но любопытство друга она удовлетворила сполна, для чего, впрочем, потребовалось вспомнить всю эту самую кошмарную историю с самого начала…

Тогда, много лет назад, Алена лишилась не просто мужа, но и как чудилось ей тогда казалось, любых надежд на светлое будущее… Он чувствовала себя преданной, опозоренной! И тогда, стоя у ворот дома Михаила, она поклялась, что никогда не откроет ему этот секрет — что она уходит не одна — она уносит под сердцем их ребенка!

Алена понимала, как тяжело ей придется одной… Но она была готова к трудностям! И поклялась, что Михаил… Раз он такой человек жестокий, бессердечный, значит, он никогда не узнает о том, что она родила ребенка!

Алена спешно занялась делами — она решила продать квартиру и уехать как можно дальше, чтобы уж точно Михаил ее никогда не нашел! Вот только… Все изменилось в одночасье. Дело было в том, что когда уже была через риелтора подобрана квартира в другом городе и когда Алена уже была готова подняться в вагон поезда, который бы унес ее в новую жизнь, ее окликнул человек… Он сказал, что он — частный детектив и должен поговорить с ней срочно!

Сперва Алена решила, что это, наверное, какой—то мошенник! Но потом внутреннее чутье или точнее — интуиция ей подсказала, что нужно его выслушать… И он сказал то, что повергло Алену в шок, в это вообще сложно было поверить!

Оказалось, что мама не просто так отказалась от Алены — оставила ее, малышку, буквально на пороге детдома, а сама — закончила свои дни в сумасшедшем доме… Да — история об этом хорошо была известна Алене с юных лет и в свое время причинила ей немало боли, а также — доставила много неприятностей, ведь порой другие дети бывали так жестоки…

Но теперь она получила шанс узнать все о своей матери. Тамара выросла в семье, о которой можно было сказать только одно — там было очень, очень плохо! Родители пили, за дочкой практически не следили… Вот поэтому Тамара, как только смогла, то есть как только ей исполнилось восемнадцать, так уехала в город. Поступила в ПТУ, выучилась на швею… Казалось бы — вот она, отличная, хлебная профессия, с которой не страшно вступать полноценно во взрослую жизнь! Только вот зарплаты швеи все равно было маловато и девушка искала — где бы еще подработать, причем, желательно не швеей, потому что очень утомительно это было!

И вот однажды одна из подружек сказала ей, что есть такая подработка — как служанкой ходить к солидным людям, которые не могут сами со всем управиться… Тамара сперва думала, что речь идет о Бюро добрых услуг, но та подружка рассмеялась и сказала, что есть вариант получше! И привела ее к одной женщине, которая подбирала персонал для состоятельных людей. Вот только она, поняв, кто такая Тамара как соискательница, подняла ее на смех, заявив, что всяких замарашек с улицы им точно не надо!

И вот что тогда дернуло ее, а только Тамара, уходя уже, бросила на французском языке фразу, которую можно было примерно по смыслу перевести как: «не надо судить о цветах по нераскрытым бутонам, не надо судить о жемчужинах по закрытым раковинам». И тут Тому буквально на пороге и окликнули! И его владелица и она спросила девушку — откуда такое чудесное произношение, неужели она бывала во Франции?! Тома честно призналась — нет, выросла в деревне, просто тамошняя учительница преподавала не только английский по программе школьной, но и если был у кого интерес — то и французский тоже. Желающих было немного… Вот, одна Тома и была — поэтому год за годом старенькая педагог все свои силы отдавала!

Тогда хозяйка этой частной, не легальной организации принялась дальше расспрашивать Тому, как мол, какое есть образование, нет ли вредных привычек? Тамара отвечала без прикрас, все, как есть и даже про бедовых своих родителей не умолчала! Правда, на последнее хозяйка элитного агентства домашней прислуги поморщилась и сказала, что про такой нюанс биографии лучше помалкивать.

Тома сказала, что не может пойти на полный рабочий день и помногу дней в неделю, ведь у нее уже была основная работа! На что хозяйка агентства ответила, что это, мол, не беда — все равно она ведь по сути пока новенькая, ничего не умеет, так что будет, как говориться, на подхвате!

И первым заданием Томы стала уборка в одном большом загородном доме. Туда она приехала не одна, а с несколькими другими женщинами. Дело было в том, что в этом доме прошел большой праздник, а гости, хоть и богатые были люди, а уборки после них было много! Тома была очень аккуратной — все чистила идеально, безупречно… Она очень старалась…

— Ой! — воскликнула Тамара, потому что в какой—то момент вдруг чуть случайно не уронила со стола большую вазу.

— Осторожно, — вазу вовремя подхватил какой—то незнакомый молодой парень. Он улыбнулся девушке. — Это очень дорогая ваза…

— Извините, — зарделась от смущения Тома. — Я тут просто новенькая…

Он кивнул, улыбнулся ей вновь и так, что у бедняжки сердце в пятки ушло и куда—то ушел. Платили на новом месте за каждый выезд очень хорошо и Тамара была очень рада тому, что нашла такую работу! А потом снова поехали убираться в тот дом — оказалось, что там часто устраивали вечеринки…

И как—то так вышло, что Тома опять встретила того молодого человека. Они перекинулись парой слов. Его звали Александр. Оказалось, что он — сын хозяев дома и это для него, по сути, устраиваются все праздники. Он оказался совсем не заносчивым, с отличным чувством юмора… А потом он внезапно пригласил Тому на свидание. Она не знала, что и ответить! А он был так настойчив, такие красивые слова говорил, что она согласилась… И потом еще встретились… И еще..

Александр умел шикарно ухаживать, кружить девушке голову! Очень скоро они с Томой стали любовниками… А потом… В общем, в один прекрасный день он объявил, что им надо расстаться, потому что отец нашел ему невесту. Тамара не могла в это поверить — она ведь думала, что у них все серьезно!

— Пойми, — сказал Александр. — У меня есть обязательства перед моей семьей. И я должен… Должен помнить о своем долге! Моя семьи никогда тебя не примет. И мне жаль… Если то, что между нами было, ты приняла за нечто большее… Разве я когда—нибудь говорил, что люблю тебя? Что мы поженимся, обещал разве? Что ты себе напридумывала?!

Он действительно никогда ничего такого не говорил. Но Тома… Просто она поверила в то, что нашла свое счастье и вот жестоко обожглась!

Они расстались. И Тома как упала в бездонную, черную пропасть! И произошло это для нее практически буквально, потому что она… Врачи потом говорили, что это — редкий случай, но, видимо, была какая—то предрасположенность в психике молодой женщины, из—за чего одно сильное потрясение, то есть расставание с любимым мужчиной, привело к тому, что она сошла с ума… Это заметили соседки по квартире — с ними Тома совместно снимала жилье. Порой она разговаривала с кем—то невидимым, спорила… Порой смеялась или рыдала на ровном месте… В общем, вела себя так, что ясно было — с головой у бедняжки совсем плохо! А потом стало ясно, что Тамара беременна. Но она сразу сказала, что нет, этого ребенка она не оставит, он ей не нужен! А потом все стало еще хуже — ко времени, как родилась Алена, Тамара практически полностью потеряла связь с реальностью. Она сбежала из роддома и бросила младенца у ворот детского дома, а сама — едва не замерзла на улице в стылую ночь… И возможно, врачи смогли бы помочь Тамаре, да вот только вскоре после того, как она оказалась в сумасшедшем доме, у нее случился сердечный приступ до смерти. Сотрудники детского дома пытались связаться с бабушкой и дедушкой Алены, но, они были совсем уже пропащие алкоголики и им, конечно, невозможно было отдать ребенка! Да и не хотели они знать внучку — они и про дочку то свою забыли.

История происхождения Алены так и осталась бы трагичной тайны одной глупенькой, наивной девчушки, приехавшей из далекой деревни в погоне за мечтой о лучшей жизни, но… Все изменилось потом, через годы и в один миг! И все дело было в том, что история ее расставания с Александром была гораздо глубже и сложнее, поскольку в ней оказалась замешана мать молодого человека. Эту женщину звали Елизавета и она готова была пойти на все, вот — абсолютно на все, чтобы обеспечить своему сыну лучшее, блестящее будущее! Именно она подобрала ему невесту из правильной, хорошей семьи. И она очень серьезно поговорила с Александром и сказала ему, что с Томой надо порвать отношения!

— Ты можешь, конечно, оставить ее любовницей, — усмехнулась Елизавета. — Мужчины, вы такие… Но запомни — я не позволю тебе вредить интересам семьи!

— Тамара не заслуживает того, чтобы быть просто любовницей…

— Ладно. Значит, просто порви с этой девкой, — жестко велела Елизавета. А потом добавила, что если сын решит делать какие—то глупости, то она сумеет устроить все так, чтобы жизнь этой деревенской девке испортить!

Александр не думал, что все так получится. Он не хотел быть жесток с Тамарой… Но ему пришлось. Он намеренно грубо говорил с ней, когда объявил о том, что они расстаются. А потом, когда она напросилась на вторую встречу, он вел себя еще хуже с ней! Он нарочно шутил о том, что такие, как она — это просто подстилки и не заслуживают многого! Он ранил. Разбил сердце. Перечеркнул все то теплое, нежное, светлое, что было между ними! Он верил, что делает это ради нее… Вот только он и не подозревал, как этим буквально разрушает весь маленький мирок юной, наивной девушки, центром которого он стал…

Елизавета же была совсем не проста и не доверчива и уже после того, как сын расстался с Тамарой, она присматривала издали за этой девушкой… И для нее стало очень неприятным сюрпризом то, что та оказалась беременна! Елизавета допускала вероятность, что возможно это — будет ребенок Александра, то есть ее родной внук или внучка! Но… Ей было все равно. Она не собиралась из—за этого разрушать свои планы! И кроме того… Еще она убеждала себя, что Тома — она наверняка из тех беспринципных девиц, которые могут стараться ухватиться за любого мужика, лишь бы хорошо устроиться в большом городе, а следовательно и ребенок может быть не от Александра? Кто знает… В любом случае, решила Елизавета, это уже неважно! Вскоре Александр женился на той, на ком ему сказали. В этом союзе у него родился сын, его назвали Виктором… Но трагический случай отнял наследника семьи — мальчик погиб, когда ему и пяти лет не исполнилось… И больше детей в семье не было. Александр развелся с этой — выбранной его семьей женщиной. И решил, что больше детей он не хочет — слишком уж велика была боль потери… Но семья, естественно, настаивала! Как же так, говорили они, мы же вот — в новом времени, с начала девяностых, начали строить успешный бизнес и что же прикажешь делать — все это в пустоту выкинуть, раз ты не хочешь жениться и как нормальный человек наследника заводить?! Александр вынужден был согласиться с тем, что отчасти его близкие правы. Но он объявил, что все—таки будет не все так, как им угодно и принял решение усыновить ребенка из детского дома. Он выбрал сына — мальчика по имени Сергей. Это был круглый сирота — все родные его погибли в пожаре. Родители Александра скептически отнеслись к его выбору сперва, но… По мере того, как Сережа подрастал, они все больше понимали — да он же просто чудо, о лучшем наследнике нельзя и мечтать!

А время летело… Ушел из жизни, не дожив до шестидесяти лет, отец Александра. Его мать тоже была немолода уже и у нее врачи что ни год — то обнаруживали новые болезни. И никакие деньги не помогали вернуть здоровье!

И вдруг Елизавета поняла — а ведь она рискует уйти в мир иной со страшным грузом на сердце! Ведь она когда—то не только помешала счастью сына, но и возможно, лишила его счастья иметь родного ребенка… Быть может, думала Елизавета, в том, что скончался маленький Виктор, есть и ее вина?! Быть может, этот удар судьбы — есть бумеранг, кара за то, что она когда—то жестоко вынудила Александра порвать с той деревенской девушкой?! Елизавета, не в силах больше выносить этих мук совести, решилась обо всем рассказать сыну… Александр был просто в шоке! Он сперва даже не мог поверить в то, что его самые родные, самые близкие люди оказались способны на такую подлость! Но это была истина…

И тогда он решил действовать! Деньги и связи позволили ему обратиться к лучшему частному детективу, который начал действовать незамедлительно!

Второй шок, второй удар и осознание того, какие же кошмары творятся в его внешне такой благополучной, успешной жизни, настигли Александра, когда детектив сообщил ему, что Тамара — мертва, а ребенок — его следы теряются в детском доме и едва ли возможно узнать, что стало с ним дальше… Александр готов был отдать все деньги и вообще все что имел, только бы узнать правду! Детектив сказал, что будет работать. Время шло… Месяцы… Поиски заняли три года! И вот… Она была найдена — дочка Томы!

И вот какое вышло трагическое, поразительное совпадение в жизни — примерно в это же время ушла из жизни Елизавета.

Детектив нашел Алену и настиг перед тем, как она могла бы уехать из города, он нашел ее… Рассказ этого человека показался Алене чистой фантастикой, выдумкой, она не могла поверить! Но… Он просил поверить! И говорил, что у нее есть отец, есть семья! Только Алена, будь она одна, не поверила бы, взяла бы и уехала… Но тогда, сидя за столиком кафе, молодая женщина прижала ладонь к своему животу и подумала, что в этой жизни она теперь несет ответственность не только за себя, но и за невинное, крохотное существо, что поселилось в ней…

— Хорошо. Я вам верю, — сказала она в итоге.

И в это судьбоносное мгновение жизнь Алены изменилась навсегда! Она встретила своего отца и… Да, первое время было неловко, странно осознавать это, что у нее есть семья… Услышав его рассказ, она плакала — как же так, почему бабушка оказалась так жестока? Но отец, Александр, он не был, как поняла Алена, ни в чем тут виноват, кроме того, что посмел влюбиться и поэтому она смогла быстро принять его в свою жизнь.

— А ты, выходит, мой брат, — сказала Алена Сергею.

Они с ним быстро поладили — потому что Сергей оказался просто замечательным молодым человеком — добрым, веселым, умным… О лучшем братишке нельзя было и мечтать! А потом Алена открылась отцу в том, в каком же она находится положении… Александр вновь не мог сдержать слез — оказывается, он скоро станет дедушкой! Это было… Просто волшебно!

Но его тревожила история Алены. И не раз он спрашивал ее — не хочет ли она связаться с Михаилом, открыться ему? Ведь это… Ведь это молчание может иметь такие большие последствия, как в его вот случае было, к примеру!

— Но у меня совсем другая история, — сказала однажды Алена, а потом попросила Александра больше не говорить ничего об этом. Никогда! Потому что Михаил… Умерли к нему все чувства. Александр, хоть и нелегко это было, но принял решение дочери… И он поверил, что в жизни его семьи началась белая полоса! Вот только… Ему предстоял еще один удар..

Несмотря на то, что он мог нанять лучших врачей, отправить Алену в лучшую клинику, она… Погибла при рождении дочери. Это был страшный удар! Александр не справился бы с ним, если бы рядом не было близкого человека — Сергея. А еще, конечно, заставляла держаться внучка, которую решили назвать Анжеликой.

И Анжелика стала центром мира для Александра и Сергея! Девочка росла точно маленькая принцесса — у нее было море игрушек, нарядов, уже в четыре годика ей подарили первые украшения с настоящими бриллиантами, в шесть — у нее было целых два пони, которые жили на территории особняка в построенной для них конюшне. Анжелика училась в частной гимназии и общалась со сверстниками, принадлежащими к золотой молодежи…

Самые близкие друзья Анжелики — Денис и Марго, были в курсе основных черт истории ее семьи, но сейчас, когда Анжелика вновь вспомнила из нее самые важные детали и добавила красочные подробности, они пережили не самые приятные мгновения — потому что сочувствовали ей и кроме того, сами не были знакомы ни с чем подобным — ведь в их семьях все было замечательно!

— Значит, этот тип говорит, что он твой отец, — задумчиво повторил Денис. — Конечно, может, у него маразм или что там еще бывает у стариков…

— Ну, не такой уж он и старый, просто больной, — пожала плечами Анжелика.

— А что, если нанять частного детектива?! — подскочила Марго. — Он все выяснит!

— Нет, нет, не надо мне такого! — замахала руками Анжелика. — Чушь какая—то…

— Но… А если он действительно твой отец? — протянула подруга.

— Ну и что? — грубовато отозвалась Анжелика. — Он маму выгнал, мне должно быть все равно! Что бы с ним ни было… Он это заслужил!

— Но ты сама говорила, что он даже не подозревал о том, что твоя мама… Что ты уже была у нее… — аккуратно сказала Марго.

— Может, стоит с Сергеем поговорить? — высказал мнение Денис. — Одной точно не надо в это все лезть! А он подскажет, что делать…

— Хорошо! — кивнула Анжелика. — А теперь давайте уже повеселимся? Мне кажется, я до сих пор этой больницей провоняла!

С того дня, как в хосписе появилась, мелькнула и исчезла как лучик солнца согревающий, та девочка санитарочка, прошло уже больше недели… Михаил лежал в своей постели, смотрел в потолок… Это было странно — но почему—то ему в последнее время не становилось хуже. У него даже аппетит улучшился, а еще у него почему—то стала меньше болеть спина и он стал меньше принимать обезболивающих… И это было странно! Ведь прогнозы были такие, что долго он не протянет! Так почему же вдруг руки стали сильнее и даже ноги — он уже даже начал вставать активно с постели! Ведь должен же слабеть был, угасать! Так говорили врачи…

— Михаил Петрович, — в палату заглянул визитер и Михаил удивился — потому что это был тот самый врач, который наблюдал его до госпитализации в хоспис. — Нам надо поговорить, срочно!

— И вам здравствуйте, — сказал Михаил. Почему Борис Облаков выглядит таким встревоженным?

— Помните, вы последний раз сдавали анализы… — сказал врач, присаживаясь на стул у постели.

— Помню, — кивнул Михаил. — Я еще думал — какой в этом смысл? Конец то у меня один… А что, все еще хуже, чем ожидалось? — он пошутил. — Или я выздоровел? Знаете, доктор, я что—то вдруг лучше себя чувствую, прямо как будто и не собираюсь умирать!

Борис посмотрел на своего пациента очень странно.

— Вообще то, все именно так… Эти последние анализы… Дело в том, что в них нет следов вашей болезни! Я хочу сказать…

И Облаков пустился в долгое, насыщенное сложными научно—медицинскими терминами, которые он, впрочем, внятно объяснял простыми словами, повествование о том, что Михаил, если судить по последним анализом, вдруг неожиданно и вопреки всем прогнозам пошел на поправку! То есть, сперва об этом по определенным показателям заявил его организм, а потом, так сказать, перемены в организме вступили в полную силу, в результате чего и улучшилось самочувствие.

— Случай практически уникальный, — развел руками Борис. — Специфика вашего заболевания такова, что в некоторых случаях возможно самостоятельное восстановление организма, то есть в эффекте даже большем, чем способны дать любые препараты… Современная наука только ищет этому полное объяснение, таких случаев — по пальцам пересчитать на весь мир! Но… Суть в том, что вы, Михаил, похоже, будете жить!

Михаилу показалось, что он забыл как говорить, даже как моргать и вообще дышать! Услышанное было… Невозможно!

— Вы не шутите? — сипло спросил он.

— Таким не шутят, — покачал головой Борис. — Конечно, нужно провести как можно скорее комплексное обследование, сделать тесты, анализы… Но, когда все подтвердиться, а я в этом не сомневаюсь, то вы… Да, вы сможете скоро вернуться к обычной жизни!

— К обычной жизни, — как эхом, глухо повторил Михаил.

На мгновение его губы исказила усмешка, а потом… Он снова прилег, откинулся на подушки.

— Значит, могу выжить… — сказал он, глядя в потолок. А в голове меж тем крутилось столько мыслей!

Вот уже несколько лет как Сергей руководил семейным бизнесом, который передал ему Александр. Вообще, несмотря на почтенный свой возраст, Александр оставался крепким мужчиной — он каждый день почти занимался спортом, обожал интеллектуальный досуг, не имел вредных привычек и в принципе, мог бы сам вести дела… Но он решил, что, во—первых, заслужил уже отдых, а во—вторых, что пора бы Сергею втягиваться в дела, учиться править бизнесом полноценно и полновесно, чтобы потом не пошло все ко дну!

Не то, что Александр не рассматривал Анжелику как наследницу, но он понимал — в одиночку молоденькая девочка ни с чем не справиться, ей еще столько учиться и учиться предстоит!

Но, несмотря на то, что каждый день у Сергея был расписан чуть ли не поминутно, для Анжелики у него всегда находилось время. Они вообще были хорошими друзьями и он был для нее… Ну, по сути, как старший брат, что ли! Он был для нее вторым по—настоящему родным человеком наравне с дедушкой Сашей…

И вот, Анжелика пришла к нему…Сергей готов был уже пошутить, на тему того, как кое—кто все—таки оказался принцессой, не способной продержаться на тяжелой работе, но умолк, едва увидел выражение лица Анжелики — он понял, что что—то произошло.

А потом она ему все рассказала… Сергей выслушал внимательно. Нахмурился. Вообще, ни он, ни дедушка Анжелики, никогда и не думали, что не существует в мире возможностей того, что она однажды может встретиться со своим отцом случайно. Но… Они как—то не ждали, что это вдруг произойдет! Как же он, этот человек, все узнал?! Впрочем, догадаться тут было непросто — Анжелика была прелестной юной копией своей матери. Однако… Факт того, что это все—таки случилось, был как удар в солнечное сплетение! И Сергей не мог сказать, что он в восторге от произошедшего, совсем нет!

— Не волнуйся, я все узнаю и со всем разберусь, — сказал он Анжелике.

— А потом? Что будет потом? — спросила девушка. Она, заложив руки за спину, нервно вышагивала по домашнему кабинету Сергея и он улыбнулся чуть — привычку так вести себя в минуты душевного смятения, она переняла от своего деда. — Что мне делать?!

— Сдавать сессию. Ходить в театр. Покупать новые платья. Учиться печь пирожные… Кажется, тебя кондитерское дело сейчас увлекло? В общем, жить как обычно! А я особо всем позабочусь…

— Как? — взмахнула руками Анжелика. — Избавишься от него?

— Ого! — приподнял бровь Сергей. — Я похож на босса сицилийской мафии, что ты задаешь такие вопросы?

— Я в том смысле, — Анжелика шумно вздохнула. — Скажешь ему, чтобы он не приближался ко мне?!

— А думаешь, он будет пытаться? — задумчиво произнес Сергей. — Кроме того, он, кажется, умирает…

— Проклятие! — плюхнувшись на кожаный диван, девушка закрыла лицо ладонями. — Я вообще не думала о том, что у меня есть отец! То есть, понимала, что он существует… Но теоретически… Просто… Где—то там, вообще! А теперь… Что мне делать?! Он… Он… Вообще то, он и правда умирает… Это ведь хоспис…

Сергей встретился с ней взглядом. И прочел в нем… Ох, было бы намного проще, если бы в этих широко распахнутых глазах он прочел безразличие, холодный цинизм, презрение к человеку, который порвал с ее матерью. Но в них он прочел совсем другое. И слишком многое.

— Для него это открытие… Твое существование, — наконец произнес Сергей. — Ведь Алена ничего ему не говорила…

— Думаешь, если бы она тогда ему все рассказала, он бы… Не поступил с ней так?

— Кто знает, — пожал плечами Сергей. — Мы этого никогда не узнаем. Но главный вопрос в том, что делать сейчас… Думаю, прежде всего нужно как можно больше выяснить про этого человека, а потом…

— Дедушка! — воскликнула Анжелика, с силой ударяя кулаком по собственной коленке. — Кто ему скажет? Ты или я?!

— Полагаю, что я, — усмехнулся Сергей. — Я, знаешь ли, привык быть тем, кто приносит ему дурные вести…

Это была правда — с детства Анжелики так повелось! Если она что—то натворила или у нее были проблемы, то именно Сергей все рассказывал Александру.

— Надеюсь, сие открытие не поменяло твоих планов? — спросил Сергей. — Все в силе?

— Ну, наверное, да, — устало вздохнула Анжелика.

Дело было в том, что через несколько дней она с друзьями собирались отправиться на одну базу отдыха — покататься на лыжах, насладиться тишиной уединения, пока будут жить в деревянном доме с настоящим камином в окружении хвойного леса. И хотя встреча с отцом внесла большое смятение в сердце Анжелики, она все—таки не видела причин отказываться от этой поездки.

Услуги лучшего частного детектива не только стоило дорого, но и позволяли в кратчайшие сроки прояснять многие важные вопросы… И буквально через пару дней на электронную почту Сергея пришла вся информация, которую ему удалось собрать о Михаиле. И от части этой информации у него глаза на лоб полезли!

— Вениамин, — вызвал к себе Сергей своего личного помощника. — Через пять минут нужна машина.

— Маршрут? — уточнил верный помощник.

Сергей назвал адрес хосписа, где находился Михаил. А еще он решил ничего не говорить Анжелике… Не надо было ей знать и о том, каким был итог его разговора с Александром! Но итог этот был… Очень важным! И способным исключительно серьезно повлиять на жизнь Анжелики.

Михаил стоял у окна и смотрел на улицу. За окном сияло солнце и было морозное утро. Ночью скончался Андрей. Вообще, это было ожидаемо, но… Как—то тоскливо на душе стало. Санитарки болтали, что Андрей никому не нужен был — вон, даже забирать отсюда его тело, чтобы похоронить по—человечески, не особо хотели родственнички! Михаил же размышлял о том, что он, хоть и жив… А как дальше ему жить?

Это было так странно — пока он думал, что умирает, мир за пределами хосписа казался желанной грезой, местом, в которой он хотел бы вернуться, пусть и не осталось там тех, кто мог бы его любить… Теперь же… А теперь, он просто не знал, что делать с этой свободой! Куда он пойдет? К кому? Если так подумать… То у него не осталось даже дома! Ох, как интуиция, да и простая логика тоже — все подсказывало, что Марина не будет рада его видеть! И что же делать? А еще… Да, теперь Михаил нашел смелость признаться в этом себе — но его страшило то, что он нашел дочь.

Она была копией Алены… И вообще, умом он понимал, что теоретически, эта может быть дочка другой совсем женщины… Или нет?! Возможны ли такие совпадение по внешности? И он понимал, что возможно, эта девушка — она дочь Алены, но рожденная совсем от другого отца — ведь он не знал точного возраста! Но… Еще было нечто… Глубокое, необъяснимое, что подсказывало — нет, все верно и эта девочка, Анжелика, она — его дочь!

— Михаил! — окрик санитарки заставил вздрогнуть и он обернулся. — Ты оглох, что ли? — в дверях хмурилась Любовь.

— Тут к тебе человек пришел… Но, это, — Люба нахмурилась еще сильнее. — Тут будешь говорить или? Вон, к весне дело идет! Может, сходишь, проветришься, а то все сидишь тут… Или пригласить сюда, в палату к тебе? — Люба топталась на месте.

— Да, я лучше выйду, наверное, — кивнул Михаил, который вдруг понял — а ведь ему действительно хочется покинуть гнетущею атмосферу этого места, этой палаты!

— Борис? — спросил Михаил у санитарки. — Или Федор?

Федор приезжал, с тех пор, как Михаил оказался в хосписе, уже пару раз. Навещал, хотя и ясно было — тяжело другу даются эти встречи!

— Нет, — пожала плечами Любовь. — Вообще какой—то тип неизвестный… Говорит, что он знакомый твоей семьи. Что он… Родственник Алены, вот он как сказал!

— Что?! — Михаил остановился. Сердце пропустило удар. Это было… Невозможно!

— Ты чего? — изумилась Люба, потому что Михаил просто припустил по коридору в направлении выхода из хосписа.

И снова остановился. Замер. В холле стояло двое мужчин..

— Добрый день, — сказал Михаил, подходя к ним. Вот только ноги еле гнулись — точно деревянные стали! И это было не то ощущение болезни прежнее, а нечто иное — как будто приближался к чему—то неизбежному, к чему—то, что перевернет его жизнь окончательно…

— Значит, это ты, — сказал тот мужчина, который был постарше. Уже, по сути, старик. Но непростой — в нем чувствовалась скрытая сила. — Меня зовут Александр Тигров. Я — отец Алены. А ты, значит… — его губы дрогнули. — Тот, кого она так неудачно выбрала себе в мужья!

— Папа, мы же договаривались с тобой! — тот, второй — шатен с карими глазами, внешне совсем непохожий на Александра, положил ему руку на плечо, успокаивая. — Папа, давай… Мы приехали поговорить, — обратился он к Михаилу. — Меня зовут Сергей, тоже Тигров… Я дядя Анжелики. Вашей… Дочери. Да, Михаил… У вас есть дочь…

— Я знаю, — кивнул он и на мгновение все перед глазами закружилось — аж пришлось прислониться к стене, а потом — опуститься на один из стульев для посетителей.

— Нам нужно поговорить, — сказал Сергей, метнув взгляд в Александра, который все еще сохранял крайне недружелюбное выражение лица. — Анжелика не знает о том, что мы здесь. Это… Разговор для нас троих.

— Да, да, конечно! — кивнул Михаил. Вообще, он толком не представлял, а о чем могут повести разговор внезапно объявившиеся эти люди, но нутром чуял — это действительно важно. Александр, откашлявшись — он недавно простыл, спросил, нет ли тут более удобного места для разговора? Михаил вспомнил, что на первом этаже есть что—то вроде кафетерия и маленькая компания прошла туда.

Александр был безжалостен — он сразу сказал, что Алена умерла в родах и что она до конца не давала прощения Михаилу, что у нее не было ни капли желания уведомлять его о том, что есть теперь дочка… Добавил он и тот факт, что все эти годы Анжелика прекрасно жила без него и еще бы прожила! Да вот — вмешался случай…

— Это моя вина, — мрачно добавил Сергей. — Если бы не пари… — и он рассказал о том, что придумал для своей девочки. — И теперь нам надо что—то с этим делать! — подвел он итоги. — Это не лучшее, но… Думаю, ей нужно пообщаться с тобой, — сказал он Михаилу. — Чтобы потом… — он замялся. — У нее не было чувства, что оно упустила это важное… Прощение… Встречу с родным отцом.

— Вы о том, что я как бы в хосписе и следовательно, скоро умру? — невесело усмехнулся Михаил. — Так вот какая штука вышла… Я как бы выздоровел!

Александр и Сергей вытаращив глаза слушали, как Михаил им в несколько фраз обрисовывал ситуацию.

— Поздравляю! — Сергей улыбнулся и потряс его руку. — Тогда, думаю, стоит это сказать… Вообще, папа не особо разделяет такое мое мнение, но я думал о том… Что может быть, если бы Алена только успела рассказать тебе все…

— Скажу честно, — Михаил часто моргал — пытаясь прогнать непрошеные слезы. — Я тогда… В общем, я тогда повел себя, как гад последний!

— Так, стоп! — поднял руки Александр. — Оставим сентиментальности в стороне, хорошо? Сейчас самое важное — Анжелика! Моя внучка места себе не находит, а у нее, между прочим, сессия на носу!

— Учится уже? — шмыгнул носом Михаил.

Александр с гордостью ответил, что да — в лучшем ВУЗе и вообще умница, талант, занимается танцами, берет уроки этикета, рисует, поет, есть куча друзей и будущее еще ждет самое блестящее! Он не говорил этого прямо, но широкими, красочными мазками как бы обрисовывал — мол, и без тебя, папаши непутевого, который любимую как будто женщину за порог выкинул, дочка выросла как принцесса и все у нее было, есть и будет хорошо, вне зависимости от твоего присутствия в ее жизни!

А Михаил тем временем и помыслить не мог о том, чтобы требовать чего—то, настаивать на том, что он имеет на взрослую уже дочку какие—то права! Ведь он хорошо понимал… Что упустил! Сколько времени потерял! И все—таки… Он не мог совсем отступить! И несколько раз робко выразил надежду на то, что… Может быть… Если Анжелика не будет против… То они могли бы поговорить с ней…

— Вообще, мы думали, что уговорим ее приезжать к тебе сюда почаще. Но раз ситуация так изменилась, — сказал Сергей и бросил при этом странный взгляд на Александра. — То есть у меня одна идея… Потому что я действительно думаю, что… Вам нужно пообщаться.

— Что ты задумал? — прищурившись, спросил Александр. — И почему бы тебе для начала не посоветоваться обо всем со мной, с ее дедушкой?!

— Потому что я только что понял, что нам надо делать, — улыбнулся Сергей. — И поверь мне — Анжелика еще потом нам скажет спасибо!

Через день Михаил наконец—то выписался из хосписа. Здесь у него при себе было, ну, откровенно говоря — всего ничего вещей, так что сборы были недолгими. И хотя еще предстояло реализовать тот план, о котором они с Сергеем и Александром договорились, но прежде всего и потому что — время еще было, Михаил решил заехать к другу.

Федор открыл дверь и выражение лица у него стало такое, будто он увидел привидение!

— Выписали, — сказал Михаил.

— То есть… Ты живой? — с подозрением спросил друг.

— Сам видишь, — развел руками Михаил. — Какой еще могу быть? Просто выздоровел я… И такое, оказывается, бывает!

— И то верно, — усмехнулся тому, что ляпнул от неожиданности Федор и наконец—то распахнул Михаилу объятия. — Вот моя то обрадуется! А то, веришь ли, сегодня говорила о том, что вот, скоро поминки по тебе справлять надо будет и надо, значит, чтобы все было прилично, продуктов заранее закупить, чтобы стол был богатый…

— Вообще то, если есть что на стол поставить, — сказал Михаил. — То я не против! Соскучился я по домашнему—то, на больничной—то не балуют!

— И то верно! — Федор улыбнулся шире.

Друзьям было о чем поговорить… Супруга Федора, которая как раз вскоре вернулась с работы, охала и ахала, слушая рассказ Михаила… Тем более, что речь он повел не только о своем внезапном выздоровлении, но и о том, что у него нашлась дочь!

— А я про этого Тигрова слышала, между прочим, — сказала Нина. — Он бизнесмен и миллионер! Вот как! Так что, твоя дочка, выходит, в хорошей семье выросла…

— Да деньги то не главное, — вздохнул Михаил. — Мне главное, что ее там не обижали, что ее, похоже, любили там и любят…

— Кстати о деньгах и всем таком материальном, — сказал Федор. — Что думаешь с домом и прочим имуществом делать? Надо это, как—то, понимаешь ли, возвращать!

— И как я это верну? — вздохнул Михаил. — Дарственную назад—то как поверну?

— Ну, попробовать можно, — пожал плечами Федор. — Наверное, можно!

— Вот личные бы вещи забрать, — задумчиво сказал Михаил. — Отцовские там… Коллекция его машинок, еще мамин сервиз… Что? — спросил он, потому что Нина с Федором странно переглянулись.

— Так… Это! — Федор выглядел очень грустным. — Не хотел я того говорить, радость встречи и так далее портить… Только нет этого всего!

И он поведал, как было дело. Оказалось, почти сразу, как Михаил оказался в хосписе, Марина затеяла большие перемены! Во—первых, она привела в дом мужика другого — это был Николай — человек из соседней деревни, безработный тип с очень дурной репутацией! А во—вторых, она очень быстро избавилась от многих вещей прежнего хозяина! Что—то продала, например, вот эту самую коллекцию машинок старинную, а что—то — выкинула на помойку, как, например, сервиз. И одежда Михаила туда же отправилась.

— Правда, что—то оставили, — буркнула Федор, подкладывая Михаилу в блюдце еще черносмородинового варенья. — Твоя куртка зимняя, ну, которую ты на рыбалку надевал обычно. В ней Николай теперь щеголяет. Вот такие дела!

Да, это были неприятные новости! Но Михаил только плечами пожал — после того, как внезапно смерть отменилась, а главное — нашлась дочь, материальное уже перестало для него иметь такое значение, как прежде.

— А ты живи у нас, а? — с горячим энтузиазмом предложил Федор и жена его в этом поддержала. — Ну, пока будет все решаться… Ух, ну и дел у тебя теперь! Еще с работой, да? Ты же уволился!

— Спасибо, — Михаил был искренне благодарен друзьям. — Я поживу, если не очень стеснять этим буду… Но вообще то, я скоро уезжаю. Уже завтра…

— Куда? — с живым интересом спросил Федор.

Михаил вздохнул. И подумав, что вообще то, он не с кем попало этим делится, а с лучшими друзьями — все рассказал! Федор и Нина были немножко в шоке от такого плана! Но… Сказали, что в чем—то он очень хорош! Главное, чтобы все удалось…

— Потрясающе! — Денис первым выбрался из машины и резвым горным барашком поскакал к видневшемуся впереди дому. — Значит, твой отец снял целую базу отдыха для нас одних, чтобы никто не мешал?! Круто!

— Это очень круто, — Света, открыв дверь из авто, наморщила нос и погрозила Денису шутливо кулаком. — Мог бы и помочь дамам выйти! Кто за тебя такого, не джентльмена, замуж пойдет?

— Ты, — насмешливо фыркнула Анжелика, которая в этой поездке до сих пор играла роль водителя. Заглушив мотор, девушка выбралась наружу, прошла к багажнику и открыла его. — Всем ясно, что друг друга любите и только из вредности делаете вид, что между вами все кончено!

— Я ничего не слышала! — Света, пританцовывая на месте, воткнула в уши наушники и подхватив сумку с вещами, пошла по расчищенной дорожке к дому. — Ого! А что, Сергей тоже с нами тут?

— Вообще то, он вроде не мог — дела фирмы, как всегда… — задумчиво сказала Анжелика, посмотрев на знакомую машину.

А потом ее глаза и без того большие — раскрылись еще шире, потому что дверь домика вдруг распахнулась и на пороге показался Сергей, за плечом которого… Был тот тип из хосписа!

— Что… Сережа… Что ты… — Анжелика застыла в некотором шоке.

— Здрасьте! — расплылась в улыбке Света. — Это что за дядька? — спросила шепотом, пихнув подругу локтем в бок.

— Анжелика, — Сергей выступил вперед. — Мы с Александром поговорили…

— О чем? — глухо спросила девушка.

И за пару минут Сергей выложил все — что им точно известно, что Михаил ее отец. И что они считают, что им очень нужно пообщаться. И можно ли найти для этого лучшую возможность, чем выходные на природе, на свежем воздухе?

— Так что… Вы тут развлекайтесь до понедельника, — махнув рукой, Сергей направился к своей машине.

— Эй! — Анжелика кинулась вслед. — Я с ним тут одна не останусь!

— С тобой друзья. И ты всегда можешь мне позвонить… — Сергей уже был за рулем.

— Да что с вами такое?! Не хочу я с ним общаться! — девушка в ярости ударила кулачками по двери джипа. — Может он вообще маньяк?!

— Твой отец — не маньяк, — строго ответил Сергей. — Ты преувеличиваешь. Да, он не идеал, это точно… Но… Ты должна ему дать шанс! Все, я поехал! — и через минуту автомобиль умчался.

Анжелика, мрачная, хмурая и очень злая, но все еще — очаровательная с румяными щечками и носиком, протопала обратно к дому.

— Значит, вы ее отец, — Денис уже судя по всему успел познакомиться с Михаилом. — А знаете! — видимо, чувствуя напряжение в воздухе повисшее, он хотел как—то это исправить. — Вы похожи… Глаза!

Анжелика, фыркнув, закатила эти самые глаза и оттолкнув парня плечом, прошла в дом. На Михаила она и не посмотрела.

— Да, выходные те еще будут, — вздохнул Денис.

— Вы на нее не обижайтесь, — сказала Света. — Она быстро добреет.

— Очень на это надеюсь, — ответил Михаил.

Теперь, когда намеченный план начал воплощаться, ему стало жуть как неудобно! А впереди было еще два с хвостиком дня — на базу отдыха маленькая компания приехала к вечеру пятницы…

Видимо, как понял Михаил, друзья Анжелики имели на нее сильное влияние, потому что минут через пятнадцать перешептываний в гостиной (он же в это время был в одной из четырех спален, разбирая свои вещи), в дверь постучали и Анжелика, неловко улыбнувшись, спросила у него, а не умеет ли он, случайно, растапливать камин?

— В доме есть современное отопление, но с живым огнем, наверное, будет уютнее… — сказала она фразу, явно просто лишь бы разговор поддержать.

Но и эта робкая, явно, что называется, вынужденная речь уже была чем—то! Михаил не сомневался — тот же Денис смог бы наверняка развести огонь — Сергей поделился, что парень часто ходит в походы, но это явно оказалось удачным предлогом, чтобы начать общение.

— Раньше только так и грелись зимой, — сказал Михаил. — У меня прадед печником был… Тут камин хороший, но то, что он класть умел! Ни в какое сравнение…

После того как растопили камин, зашел разговор о том, что надо бы приготовить ужин и все прошли на небольшую, но превосходно оборудованную кухню, где каждому нашлось дело — ужинали овощным салатом и жареным мясом, а на десерт — было мороженое. После ужина Денис предложил сыграть в какую—нибудь настольную игру… И как—то пока проходило время вечернее, то обменивались словами, фразами… И нет — общение не стало легким! Но… Как—то чуть—чуть началось…

Потом, после ужина, еще вышли смотреть на звезды — ведь здесь в сравнении с городом они были необыкновенно яркими! И Михаил к собственному стыду обнаружил, что почти не знает созвездий, почти не может их найти, ну, за исключением медведицы.

Михаил долго не мог заснуть — ворочался. Потом решил, что возможно, стоит выпить чаю и прошел на кухню… Вздрогнул — потому что у окна стояла Анжелика. В теплом халате и смешной пижамке с изображением котят, она казалась совсем юной и хрупкой в этом струящемся на нее потоке лунного света.

— Зачем ты приехал? — спросила она.

— Мне нужно… Мне нужно было увидеть тебя…

— И ты увидел! — она резко обернулась. Кудрявые волосы сияют, глаза кажутся такими темными. — Что дальше?

— Я не знаю, — Михаил развел руками. — Ты… Совсем взрослая. Меня не было рядом… Пока ты росла и я… Сейчас уже ничего не исправить…

— Тогда зачем?! — казалось, девушка сейчас сорвется в истерику. — Хочешь, чтобы я называла тебя папочкой, чтобы мы были семьей?!

— Нет, — покачал он головой. — И уж точно я тут не из—за денег твоей семьи, поверь! Да, я теперь нищий, но… Нет, я тут не из—за денег. И не потому, что остался один, без единой родной души. Но просто… Я должен был увидеть тебя снова. Просто… Побыть рядом. Даже если потом мне… — он тяжело сглотнул. — Даже с тем, что после этих выходных я уеду и… Я клянусь, больше никогда не побеспокою тебя! Если ты так пожелаешь, Анжелика…

— Хорошо, — ее губы исказила жесткая усмешка. — Только эти выходные. Проводим их вместе. Никаких упреков. Долгих разговоров. А потом… Ты исчезаешь из моей жизни!

— Хорошо, — согласился Михаил.

Они постояли вместе у окна, смотря как в ночной темноте падает на землю свежий снег. Стояли молча, не глядя друг на друга… А потом разошлись по своим комнатам. И чай пить Михаилу совсем расхотелось. И он сразу уснул. Забылся тем тяжелым сном, который накрывает человека, у которого почти совсем уже не осталось душевных сил…

— Видели, сколько снега навалило? — возбужденно говорил за завтраком Денис. — И не подумаешь, что уже март! Зима как заново началась! Нужно идти кататься на лыжах!

— Ну, нет! — затрясла головой Света. — Чтобы ты меня опять извалял в снегу? Да ни за что! Вон, пусть они идут… — она кивнула на Анжелику и Михаила, сидевших на противоположных концах стола.

— Можно, — Анжелика пожала плечами. — Все лучше, чем в четырех стенах сидеть! В конце—концов, зачем еще на природу ездить, если никуда не ходить? А ты умеешь на лыжах?

Вообще то, Михаил последний раз на них стоял еще когда был зеленой, не старше вот дочери, молодежью, но решение принял мгновенно.

— Конечно, умею!

Это оказалось не так уж сложно — встать на лыжи, взять лыжные палки и двинуться вперед. Правда, буквально через пять минут стало ясно — кто тут современный неумеха в этом спортивном виде досуга! Анжелика легко двигалась вперед, Михаил — барахтался, едва следуя за ней…

— Подожди, пожалуйста, — жалобно протянул Михаил, когда застрял на повороте — они как раз поворачивали на тропинке посреди сосен.

— Видимо, ты не умеешь кататься на лыжах, — проворчала девушка, возвращаясь к нему. — Подожди! Да у тебя ноги вообще неправильно стоят! Кто так держит колени?!

Она пыталась ему объяснить. И про то, как двигаться. И про то, как тормозить, когда съезжаешь с пригорка… Сперва Анжелика была серьезна, но по мере того, как Михаил невольно демонстрировал ей свои неудачи — она все больше… как оттаивала и в какой—то момент, когда вместе они неловко завались в снег, уже вовсю хохотала!

— Зачем тебе вообще эти лыжи дурацкие?! Неужели это то, чем ты хочешь заниматься после того, как жив остался?!

Да, еще вчера Михаил объяснил Анжелике и заодно — ее друзьям, почему он больше не в хосписе.

— Да я бы и на слонах поехал кататься, лишь бы с тобой вместе только, — ответил мужчина честно.

Анжелика перестала смеяться. Посмотрела на него очень серьезно. Затем поднялась, отряхнулась от снега и протянула ему руку.

— Вставай! Давай, покажу тебе парочку нужных движений и будет возвращаться…

Не то, что с их темпами передвижения возможно было далеко забраться от дома, но в сосновый бор они углубились порядочно.

А потом, в какой—то момент к обыкновенным звукам — собственное дыхание, шуршание верхней одежды, поскрипывание снега под ногами и ветвей над головами, добавился еще один… Это был тихий и очень жалобный звук…

— Ты это слышал? — встревоженно спросила Анжелика.

— Да, — кивнул Михаил. — Это оттуда! — махнул он рукой в сторону — туда, где за просветами между деревьями сверкало льдом небольшое озеро. — Кажется, я что—то вижу…

Они ускорили шаг и тут… Сложно было представить, как она тут оказалась, но посреди озера, на льду на разъезжающихся лапах стояла небольшая собачка! И животное явно было напугано.

— Ой! — Анжелика всплеснула руками. — Что она тут делает?!

— Может, кто из отдыхающих потерял? — предположил Михаил. — Он захлопал рукой по карманам — но там было пусто…

— Нечем ее подманить?

— Нет! — Анжелика замотала головой. — Кажется, у нее проблемы, — добавила девушка, обратив внимание на то, что собака не только толком не могла идти, но еще и поджимала заднюю лапу. — Ей лучше бы уходить оттуда… — высказала предположение Анжелика, а в следующее мгновение вскрикнула — потому что лед на озерце вдруг затрещал, крошась прямо под ногами собаки! Еще пара мгновений — и его осколки подались в разные стороны, обнажая стылую мокрую бездну. — Она же погибнет! — в ужасе воскликнула девушка.

Михаил действовал стремительно — скинуть лыжи и вперед! Несколько шагов вперед — у берега, где лед еще достаточно прочный. Потом — на живот и ползком вперед, с бьющейся в мозг мыслью о том, что тут лед — совсем тонкий к весне, но, кажется, должен выдержать… Позади него металась в панике Анжелика.

— Да не ори ты! — Михаил меньше всего на свете хотел грубить дочери, но периодический визг паники, который издавала оставшаяся на надежной суше Анжелика, несколько отвлекал. А лед под ним, между тем, начинал угрожающе трещать… Еще… Еще немного вперед! Он успел — схватил пса под передние лапы, потянул на себя вовремя, прежде чем голова животного исчезла бы в ледяной каше! Теперь — осторожно назад…

И ох, до чего же это было трудно, когда в руке — барахтающееся от холода и страха животное! Но Михаил двигался вперед… Осторожно… И вдруг — снова треск льда снизу! Собака, взвизгнув, оттолкнулась от него всеми лапами и кинулась вперед — до берега оставалось всего ничего! А Михаил… Он вдруг понял, что съезжает вниз… И не за что ухватиться…

Лед! Холод! Сердце замерло от соприкосновения с озером! Перед глазами потемнело!

— Папа! Держи!

Не сразу он понял, что мельтешит перед ним — это Анжелика с берега протягивала ему лыжную палку… Вот бы еще были силы за нее ухватиться! Но пальцы сводило от холода… Михаил вдруг отстранено подумал о том, что глупо это — погибать в озере вот так, когда едва ли сутки с дочерью успел провести… И пусть Анжелика холодна с ним, видеть его не хочет… А все—таки она его дочурка! И в жизни у нее все благополучно, есть рядом с ней верные друзья, семья и пусть его нет среди них… Это не главное! Главное — чтобы у нее все было хорошо… Эти мысли придали сил и Михаил вдруг ухватился за палку… Рывок вперед! Слабенький совсем — нелегко ведь девчушке тянуть огромного мужика! Но вот его ноги уперлись в кромку льда, Михаил смог подтянуться немного… Еще чуточку! Ему казалось, что весь мир сузился до обжигающего, опасного льда, который так и норовит просесть вниз, увлечь его за собой… Михаил так потерялся в этих ощущениях, что не сразу осознал, что он — наконец то выбрался на берег!

И теперь его теребит, трясет Анжелика, которая ревет, а еще — что вокруг него скачет и встревоженно лает собака, а потом — тыкается в него теплым своим носом… Михаил хотел сказать было, что с ним все в порядке… Но вместо этого потерял сознание.

…Пробуждение было не из легких — Михаилу чудилось, что во всем теле не осталось ни одной целой кости, а еще все тело терзал жар… От лихорадки? Отчасти… Но еще жар шел от камина и вон он — как раз был приятным…

— В больницу ему надо, срочно! — голос принадлежал Светлане.

— Сначала надо отогреть, — по этому голосу он узнал Дениса. — Немного согреть и тогда можно отвозить! А лучше — сюда врача вызвать! И я, кстати, уже это сделал!

— Папа?! — последний из голосов… Михаил как—то не сразу осознал, что он принадлежит Анжелике. Потому что… Как—то не мог совместить он образ девушки с тем, что к нему обращались вот так — называя папой. Это просто казалось… Нереальным! Но все было так… Она вновь окликнула его. А еще, он понял это — она бережно сжимала его руку.

— Анжелика, дочка, — выдохнул хрипло Михаил. — Как ты? В озеро то не свалилась?

— Нет, — она всхлипнула, но теперь с оттенком улыбки. — А вот ты меня страшно напугал!

— Извини, — улыбнулся он и закашлялся. — Выхода не было… Как пес то?

— Это собачка, девочка, — ответила Анжелика. — Она в порядке… Она в ошейнике, кстати и там записка была в нем… Там написано, что не нужна стала и что заберите, добрые люди, кто может…

— Умники, — хмыкнул Михаил. — Ну, бывает… Люди они такие…

— Вам лучше? — над ним склонился Денис. — Врач уже едет! Из частной клиники, отличный специалист! Вас туда сразу и доставят!

— Да я вроде нормально, — Михаил врал — он чувствовал себя просто ужасно. — Не хотелось бы вам выходные портить…

— Ну, теперь, по крайней мере, они не похожи на однообразный отдых, который раньше был! — усмехнулся Денис.

— Анжелика, дочка, — Михаил с нежностью посмотрел на девушку. — Поспать мне охота немного, ты не обижайся, ладно… И еще… Спасибо тебе! Что спасла… И за то, что ты просто есть… — сказав это, Михаил вновь провалился в сон.

Второй раз он очнулся уже когда его грузили в машину, а потом, окончательно и полноценно пришел в себя, уже в одноместной палате частной клинике. Здесь о нем позаботились. Тут его навестили Сергей и Александр — они сказали, что им очень жаль, что отдых обернулся таким вот происшествием… Еще Михаил очень, очень ждал когда придет Анжелика! Но… Она не приходила.

— Ей нужно о многом подумать, — сказал Сергей.

И Михаил все понял. А что тут было не понимать?! Видимо, когда первые эмоции после случившегося схлынули, девушка поняла, что по сути, он для нее — все—таки чужой человек. Что же! Это было вполне естественно… Он должен был это предвидеть. И теперь должен с этим смириться!

Перед тем, как Михаила должны были отпустить из клиники, Сергей сказал, что вообще то, они с Александром могут ему помочь материально, а также предоставить хороших юристов — ведь им известно, в каком тяжелом положении он оказался… Но Михаил ответил решительным отказом — сказав, что как—то до сих пор жил самостоятельно и дальше справится!

Он вернулся в деревню, где его приняли Федор и Ниной. Они, кстати, были весьма под впечатлением от приключившейся с ним истории, хотя Михаил и старался не раскрывать ненужные, как он сам считал, подробности. И еще Федор с Ниной единодушно были уверены в том, что Анжелика поступила крайне некрасиво — вот так отвернувшись от отца!

— Не хочу об этом, — сказал Михаил. — Пусть сама решает… Она мне ничего не должна!

И Михаил… Стал просто проживать каждый день. Один за другим! Ему нужно был решать массу дел. Например, искать работу… А еще… Еще он признался сам себе, что ему весьма неприятно сталкиваться с Мариной. Жили ведь в одной деревне и естественно, что сталкиваться приходилось часто — иначе было невозможно!

Марина не была в курсе всей истории с тем, что у Михаила нашлась дочь, она только знала, что муж внезапно выздоровел… И первое время вела себя тихо. Федор предположил — что просто потому, что не знала, не придет ли Михаил требовать обратно свое! Но потом Марина, видимо, поняла, что все складывается в ее пользу и осмелела. Дошло до того, что она при встречах стала отпускать в адрес Михаила кое—какие не самые вежливые и дружелюбные замечания относительно того, что кое—кто вернулся все потеряв… Но Михаил мужественно держался и старался на провокации не реагировать! Правда, давалось ему это непросто…

— Ну, и что ты тут забыл? — спросила однажды Марина, застав Михаила возле его бывшего дома — он стоял и глядел через забор.

— Да так, — пожал он плечами. — Прошлое вспомнилось…

— Было бы что вспоминать! — скривилась Марина. — Ну, сейчас хоть могу вздохнуть спокойно!

— Скажи, — Михаил внимательно смотрел на него. — А что, так плохо жили с тобой?

— Ну, уж точно, не хорошо, — Марина глядела на него презрительно. — Некогда мне с тобой, вообще то, разговаривать! Мне вон — мужа надо идти обедать кормить!

— Правда? — усмехнулся Михаил. — А я слышал, что синяк у тебя не от того, что ты упала… И еще слышал, что он золотые твои сережки в ломбард снес… Скажи, оно того стоило?

Марина хотела ответить было что—то колкое, но тут ее внимание привлекли машины — на дороге, ведущей через деревню, появилось вдруг две черные иномарки.

Из той, что ехала первой, вышло двое мужчин в черных строгих костюмах, одного взгляда на которых было довольно, чтобы понять — это кто—то вроде охраны. А из второй машины — вышла Анжелика. И как же сегодня она была хороша в кремового цвета деловом костюме! Она казалась даже чуть старше своего возраста… Дело было в том, что именно сегодня по настоянию дедушки она должна была присутствовать на совещании совета директоров фирмы, а в конце его — окончательно приняла одно очень важное для себя решение и вот, поспешила сюда.

— Папа! — Анжелика шагнула к Михаилу. — Я обо всем подумала…

И Анжелика заговорила. И ей было абсолютно все равно, что ее могут услышать посторонние, потому что она обращалась к Михаилу. Она сказала, что она понимает — они долгие годы не знали друг друга, но тут случай на озере помог ей понять, что Михаил — хороший человек и еще в мгновения, когда она так боялась потерять его, в ее сердце что—то перевернулось… И поэтому теперь…

— Я хочу, чтобы мы были семьей! — закончила Анжелика. — Папа… Собирайся, поедем домой!

Михаил слушал ее, застыв, едва дыша… Он уже смирился с тем, что потерял дочь! А теперь… Она пришла к нему и сказала, что не все потеряно и более того — позвала с собой! Как же головокружительно непросто было поверить в реальность происходящего!

— А это кто? — спросил Михаил, кивнул на охрану.

— Ну, дедушка сказал, что лучше за город ездить не одной, — пожала она плечами. — Вот и заставил их взять!

— Понятно, — кивнул Михаил. А потом, он принял предложение дочери — и оставалось всего—то зайти в дом и собрать вещи!

— Поторопись! — улыбнулась Анжелика. — Сегодня мне еще на благотворительный вечер и мне бы хотелось, чтобы ты составил мне компанию!

Федор и Нина вышла его провожать. Федор улыбался — он уже понял, что друг уезжает не просто в гости, а наверняка и поселится в доме у своей дочери, а она уж позаботится об отце! Но, естественно, не прощались насовсем — договорились скоро увидеться.

А потом… Михаил сел в машину. Анжелика была за рулем. Они уезжали… Уезжали в новую жизнь… И хотя Михаил провел в деревне почти всю свою жизнь и очень любил эти края, а еще знал — что обязательно вернется, навестить тут все, порыбачить с Федором, но именно сейчас — он уезжал не оглядываясь, потому что, как ему казалось, это была хорошая примета.

— Кто это был? С кем это он уехал?! — воскликнула Марина, до этого стоявшая с открытым ртом.

— Да с дочкой, к ней уехал, с ней жить, — ответил лениво Федор и кинул на Марину хитро—насмешливый взгляд. — Она из Тигровых. Слышала, может, о таких? Бизнес у них большой, миллионеры! Вот так то…

— А как же… А как же я?! — воскликнула обиженно Марина.

— А что ты? — усмехнулся Федор. — Ты свой выбор сделала уже! Раньше думать надо было… Кстати… Это не твой Колька идет? О, гляди! В лужу свалился, аккуратно рядышком со свиньей! Иди, подбирай!